Посох Мерлина

      Солнце робко выглядывало из-за низких облаков и лучами поглаживало испачканные головы группки детей. По их круглым глазам и удивлённо вытянутым лицам можно было легко догадаться, что они понятия не имели, как оказались здесь, под негреющими лучами сентябрьского солнца. Отчаянно тянущиеся туда, к теплу, блёклые бутоны последних в этом году полевых цветов будто тоже не знали, что забыли на этой поляне, где дождь долгими ночами беспощадно лупил их нежные листья, такие же зелёные, какими они были в приветливом мае, а порывы морского ветра нагло уносили с собой их лепестки. Только вчера эта часть Шотландии наслаждалась тёплой погодой, жадно вбирая в чёрную землю яркие солнечные лучи, будто догадывалась, что уже на следующее утро холодящий плечи ветер решит установить на этой территории свои правила.        Деревья пристыженно гнулись к земле, а из их крон то и дело вылетали птицы, ошалело взмахивая крыльями и изредка что-то выкрикивая. Мотая головами по сторонам и растерянно моргая, дети сайлотака плотнее запахивали лёгкие куртки и кофты, ведь ветер достаточно быстро бросил нежные игры с их лёгкой одеждой и начинал набирать мощь. Тяжёлые облака медленно проплывали над их головами, и иногда могло показаться, что даже могут задеть их, стоит лишь вытянуть руки и встать на мыски.       В такой неприятной обстановке, когда тебе всё говорит о надвигающейся грозе, кайндаймхцы разных возрастов с наспех накинутыми на плечи куртками и пальто нашли маленькую группу испуганных детей, жавшихся друг к другу, словно стайка воробьёв, которых засадили в клетку. Финли, который точно знал, что его отчитают за то, что он не удержал одноадранцев в стенах атенеума, возник перед ними словно щуплый, но тем не менее отважный греческий бог, окинул их внимательным и взрослым взглядом, подсчитывая количество учеников и оценивая их состояние. Его глаза, казалось, становились темнее на несколько тонов каждый раз, когда он замечал на пухлых щеках ярко-красные свежие ранки и только что спёкшуюся кровь на их сухих губах.       Окончив осмотр и подсчёт из ниоткуда появившихся сайлотакцев, Финли достал из кармана чистый лист бумаги, написал на нём что-то, безмолвно сложил его в виде самолётика с такой скоростью, что можно было подумать, что он изобрёл оригами, и отправил послание в замок. Потом, даже не расспрашивая о том, что с детьми случилось в лесу, он скомандовал своим друзьям взять всех первоадранцев, включая и кайндаймхцев — ради безопасности — за руки и повёл такую мешанину из учеников обратно за каменные стены атенеума. Он поминутно оглядывался на толпу, изредка поторапливая ребят, всё это время крепко и нежно прижимая к своей груди маленькую и щуплую девочку.       Гринчвилд встретил их пустым холлом. Лишь всепоглощающая тишина, которая забралась под самый потолок и теперь сдавливала ученикам уши своими костлявыми и холодными руками, вгоняя длинные ногти им в сердца, от чего появлялось чувство тревоги, дышащее прямо в затылок и не отстающее ни на шаг.       Поэтому громкий возглас старосты сайлотака, которая выскочила из того коридора, где Брендон встретил рыцаря О’Фарелла, обрушился на холл, словно пушечный выстрел, несколько снимая напряжение. Будто рыжий вихрь, девушка подбежала к Финли, который всё ещё держал маленькую девочку, обвила их обоих руками, что-то начала нашёптывать девчушке на ухо, попутно чмокая её в щёки, а потом притянула к себе Харриса за ворот его футболки и поцеловала. К другим перепуганным сайлотакцам тоже уже подбегали их старшие братья, сёстры или друзья, обрадованно прижимая к себе.       Несколько позже бледная, как смерть, директриса в компании как никогда дёрганной Оссии, измотанного Себастиана и нескольких других учителей оказались на пороге атенеума. Миранда, дав короткое распоряжение закрыть все двери, старшим ребятам расходиться по своим комнатам, а мисс Рейд — отвести своих учеников в медпункт, пообещала навестить пострадавших чуть позже, а потом жестом пригласила Финли, Брендона и остальную инициативную группу идти за собой.       Кэролайн и трое провинившихся мальчишек молча плелись за Мирандой, которая хмуро выслушивала старосту кайндаймха, рассказывавшего о том, где были обнаружены дети. Цоканье невысоких каблуков женщины и приглушённый голос Харриса резали обступающую со всех сторон тишину, как только что наточенный нож режет бумагу. Брендон не видел призраков, которые прятались в тускло освещённых латах, но был почти на сто процентов уверен, что даже духи, которые и так не могли бы умереть во второй раз, забивались в самые дальние уголки своих доспехов в страхе попасть под раздачу. Он старался думать о том, как мог бы поднять восстание бывших рыцарей, чтобы наказать похитителей, упорно игнорируя тот факт, что совсем скоро на него будут ругаться. Стефан неотрывно смотрел на сцепленные за спиной руки Финли, замечая, как ладони старосты постепенно становились блестящими от пота. «Всё не может быть настолько страшно, — думал он, слыша, как стучит сердце в ушах. — Нас не могут исключить в первый же месяц из-за такого пустяка».       «Меня однозначно исключат», — словно вторила мыслям одноадранца Кэролайн. Она шла, уставившись на подол платья директрисы, и видела невероятно яркие картинки, как её с позором выгоняют из атенеума, все вокруг смеются, а родители качают головой. А что если выгонят лишь её, потому что она первая в своём роду? Тогда Фосети точно всё узнает, и его красивые глаза цвета морской волны разочарованно сверкнут на солнце, когда он посмотрит на неё, но тут же отвернётся и никогда в жизни ей не напишет. И даже улыбчивый Себастиан не захочет смотреть на неё, лишь возьмёт надменную Сьюзан за руку и отведёт на урок, где будет рассказывать о чём-нибудь невероятно захватывающем, о чём Кэролайн никогда не узнает, даже если станет уборщицей в Гринчвилде.       Ученики поднялись к директрисе по уже известной им дороге. Её кабинет встретил их приятной светлой обстановкой, несмотря на то, что за окном набегали тяжелые тучи. Но ни Брендон, ни Кит уже толком не рассматривали окружающую их мебель, целиком и полностью сосредоточившись на своих ботинках. Стефан, в свою очередь, заметил небольшое пятно на штанах и никак не мог решить, наклониться ли ему, чтобы стереть его, или нет. Однако голос Миранды грубо прервал все его размышления.       — Мистер Харрис, потрудитесь объяснить мне, почему вы мало того что сами покинули замок, а не сообщили мисс Маккензи о том, что обнаружили сайлотакцев, но и разрешили своим одноадранцам сделать то же самое.       Финли смотрел миссис Брадберри прямо в глаза, лишь слегка поджав губы и едва заметно заламывая пальцы. Глупое восклицание «но мы же с кайндаймха!» упрямо вертелось на его языке, и оно могло бы сработать в любой другой раз, но только не сейчас.       — Я знаю, что не должен был позволять им покидать гостиную, — сухо ответил юноша, не отводя упрямого взгляда от лица Миранды. Ещё когда он выскочил из своей комнаты, то решил, что ни за что не стушуется при виде строгой директрисы, а то, что помимо него в кабинете оказались двенадцатилетки, лишь подкрепляло его решение. — Особенно нельзя было выпускать младших, но, миссис Брадберри, я бы не сказал, что у меня вообще был какой-либо выбор. Брендон заметил пропавших учеников, а так как я понятия не имел, кто из учителей был в атенеуме, то поспешил к детям, а не стал бегать по кабинетам в поисках помощи. Я бы чисто физически не смог проследить за всеми кайндаймхцами, чтобы те не покидали комнат, и успеть вовремя к сайлотакцам, пока с ними не случилось ещё чего-нибудь. Я был уверен, что они могут ещё раз исчезнуть так же внезапно, как и появились, поэтому поспешил в первую очередь к ним. Я уже заканчиваю бенн, поэтому я не так глуп, как вы думаете.       Миранда вопрошающе подняла бровь на такую реплику, окинув оценивающим взглядом смелого старосту.       — Я проверил окрестности на опасных существ обнаруживающим заклинанием и всегда был наготове, так что если бы кто-нибудь и напал, я смог бы защитить нас.       — Вы считаете, что могли бы справиться с нападающими лучше, чем педагог?       — При всём моём уважении, я уверен, что в боевых навыках окажусь лучше, чем мисс Рейд, — резко выпалил Финли, сжимая кулаки. — Помимо того, вы сами принимали у меня экзамен по поисковым и обнаруживающим чарам, а Себ… мистер Эванс экзаменовал меня по защитным, и я получил «отлично».       — Неужели у вас хватает дерзости и глупости утверждать, что вне класса без должной подготовки вы, даже если бы пошли один, неся таким образом ответственность за меньшее количество детей, могли бы защитить толпу юных волшебников, при условии, что нападают без предупреждающих знаков?       Миранда испепеляла взглядом старосту кайндаймха, которому была по подбородок, а он чисто из-за принципа не отводил глаз от директрисы, наблюдая, как её зрачки с поразительной скоростью сужаются. Финли вскинул голову, отчего стал казаться ещё выше, и расправил худые плечи.       — Хватает, — просто ответил он, заметя, как миссис Брадберри от возмущения поджала губы, явно сдерживая гневные восклицания.       Женщина замолкла на несколько секунд, прежде чем несколько успокоилась и продолжила говорить:       — В таком случае, думаю, вас можно будет экзаменовать по защитным заклинаниям уже в конце октября, не переживая, что вы провалитесь.       — Я готов хоть сейчас, — нагло вставил юноша.       — Я говорю про всю параллель, мистер Харрис, — так же вздёрнув голову, сказала Миранда, усаживаясь за свой стол. Она лёгким движением руки открыла один из ящиков, достала оттуда чистый лист и начала что-то быстро писать. Меньше чем через минуту миссис Брадберри всучила своему ученику приказ о проведении экзамена по амддиффину 24 октября.       — Передайте, пожалуйста, в учительскую и оповестите своих, что принимать экзамен будут мистер Эванс и мистер Бойд. И советую записать отдельно для себя, что всю эту неделю вы будете заняты в конюшнях в качестве отработки. Начнёте сегодня же вечером, в семь. Можете идти.       Финли молча развернулся, кинув Брендону вопрошающий взгляд, явно не понимая, что тот забыл перед столом миссис Брадберри, но через несколько секунд дверь в кабинет директрисы за ним глухо закрылась.       — Теперь вы, молодые люди, — сухо констатировала факт Миранда. — У вас есть хоть какие-то доводы, чтобы я не отчислила вас?       — Мы были не в подвале с магическими животными, — коротко ответил Стефан, не отрывая взгляда от раздражающего его пятна.       — А где же вы были? — директриса спросила это таким тоном, что даже пятилетнему было бы унизительно отвечать.       — В другом подвале.       — Так значит, вы вчетвером были в подвале в то самое время, когда вам запретили покидать гостиную?       — Мы были где-то здесь, — Брендон резко вытащил из кармана скомканный лист бумаги, на котором был виден люк, окружённый коридорами, а за ним — та самая дверь. — И пошли в этот вот проход, за дверью, потому что неделей ранее я оказался в этом самом подвале, выслеживая какого-то мужчину.       Мальчик провёл пальцем по криво нарисованному коридору, избегая смотреть на разгневанную директрису.       — Мы хотели помочь, — тут же вступился Кит, увидев, как начал раскрываться рот Миранды. — Это правда, что мы были в затопленном подвале и нас там встретил мистер Конноли.       — Который пришёл туда не за нами, а по своим делам, — вставила Кэролайн. — Он точно знает, что там было.       — Он наверняка был там из-за пророчества, — добавил Брендон.       — Пророчества?       — Его самого, — уверенно мотнул головой Кит, хотя понятия не имел, о чём речь.       — О посохе Мерлина, — продолжил гнуть палку Брендон. — А о подвале я узнал, потому что в первое же воскресенье услышал, как из той части атенеума кто-то звал на помощь, и побежал на звук.       — За той дверью, мистер Картер, и находятся такие твари, как Тару Ушти, урхины, гримы, церковные и обыкновенные, и импы, которых вы обезвреживать явно не умеете, — раздражённо ответила женщина, глядя на плохо срисованную карту. — Никаких затопленных комнат и пророчеств там нет.       — Но это не так! — раздосадованно воскликнул Стефан. — Нас сначала чуть стены не всосали, потом мы видели те руны в коридоре, а потом этот затопленный подвал с солёной речной водой…       — Не бывает солёных речных вод в Шотландии, — зачем-то сказала Кэролайн.       — Это единственное, что тебя удивило? — тихо шепнул Кит, но уже громче добавил: — Мы точно были именно там, ведь в других коридорах нет ничего такого.       — В других коридорах расположены подсобные помещения и кабинеты со старой мебелью. Вы четверо наказаны: две недели будете дежурить после ужина и неделю полировать латы и мебель на первом этаже без магии. С вашими родителями я свяжусь сегодня же вечером. Свободны.

***

      В противоположной кабинету Миранды стороне часом позже спокойная вода разошлась от рокового камня робкими кругами. Две мужские руки высунулись над тёмной поверхностью и зацепились за неровности валуна мёртвой хваткой, раз за разом хватаясь за него всё выше и выше, тем самым вытаскивая мужчину на спасительный кусочек суши.       Мокрая рубашка противно облепила продрогшее тело Саунея, как только мужчина вскарабкался на камень в заброшенном подвале. Сауней Конноли ненавидел и боялся воды ещё с детских лет, а нырять в самую толщу было сродни пытке, которую он самолично организовывал для себя уже который месяц подряд по несколько раз в день. Всего два с половиной часа назад он погрузился в воду, чтобы незаметно от всех сбежать в лес, что у него, несомненно, получилось бы, если бы не четверо неугомонных первоадранцев.       Как только мужчина почувствовал спасительный кусочек суши под животом, он быстро наколдовал чары света, всё ещё ощущая тяжёлую массу воды на плечах, и вжался в камень, игнорируя, как его острые углы впиваются в кожу. Сауней тяжело дышал, содрогаясь всем телом, отчего мокрая рубашка прилипала к бокам всё сильнее, и смотрел на свои руки. Его пальцы почти полностью почернели, будто он копался в угле, а ладони были покрыты мелкими, но болезненными ранками. Внезапно он почувствовал, как по подбородку потекла какая-то горячая струйка, и на ладонь капнула кроваво-красная капля, к которой секундой позже прибавилась ещё одна и ещё.       — Чёрт бы побрал это артериальное давление, — прошипел Конноли, сжимая руку в кулак. — Каждый раз одно и то же, — продолжил раздражённо говорить он, уставившись, как на камень капает его собственная кровь.       Он окинул взглядом подвал, едва ли задерживаясь на чём-либо. Здесь ничто не могло помочь ему достигнуть желаемого: всё, что было нужно для успеха, осталось в лесу, там, где перепуганная мисс Рейд видела волка и туман. Внезапное появление в лесу опасного животного, которое так всех взбудоражило, точно не входило в его планы. От такого стечения обстоятельств Конноли был взбешён не на шутку, ведь его идеальный план сорвался. Он целых полгода ждал, чтобы расцвёл редкий камакурский плющ, который раскрывает свои бутоны лишь два раза в год: во время первого весеннего и осеннего дождя. А пропажа сайлотакцев, на которых ему было откровенно плевать, лишь означала то, что даже если бы его не увидели назойливые кайндаймхцы, сегодня ему из замка больше не удалось бы выйти. Всё происходило так невовремя, будто назло ему. Плющ был нужен ему ради одного простенького, но очень нужного эликсира, которое помогло бы ему разгадать, что же всё-таки написано на полу этого самого подвала. Сауней бился над пророчеством несколько месяцев, расшифровав, наверное, лишь треть, и ему жизненно необходим был этот эликсир для завершения работы.       Внезапно в голову Конноли пришла гениальная идея, так что он оживлённо встрепенулся и опустил зажатую в кулак руку в воду, при этом чуть не соскочив с камня. Кровь на мгновение окрасила воду под ладонью в красный цвет и сразу же в ней растворилась. Мужчина весь обратился в слух, затаив дыхание, но ничего так и не услышал, кроме биения собственного сердца. Сауней уже был готов рассечь себе руку ради лишних капель крови, когда из дальнего угла подвала донёсся легкий шлепок. Конноли тут же вскочил на ноги, быстрым жестом высушил магией одежду и уставился на неподвижную воду, сделав отрешённое лицо.       Откуда-то из самой глубины выплыла белая, как смерть, девушка с кроваво-красными глазами, красиво очерченным, но отчего-то пугающим ртом и чёрными волосами, в которых клочьями торчали водоросли. На её коже блестели капельки воды, обрамляя ещё незажившие раны, хаотично разбросанные по всему телу, и тонкую шею с огромным синяком, который напоминал улыбку, растянутую от жабры до жабры. Она схватилась цепкими руками с длинными изрезанными пальцами за камень, на котором стоял учитель, и подняла на него упрямый, но несколько затравленный взгляд.       Сам мистер Конноли с ненавистью во взгляде смотрел прямо ей в глаза. В глаза русалке, первой из своего рода, которую увидел человек. Будь мужчина глупее, он бы непременно рассказал о ней научному магическому сообществу, но он определённо не собирался размениваться по мелочам. Если бы её поймали, Сауней потерял бы свою единственную шпионку. Она часто подводила его, но пока что только она могла хотя бы намекнуть ему на любую важную для него крупицу информации.       — Что за туман там был? — без прелюдий спросил Сауней, глядя на русалку с нескрываемым превосходством сверху вниз.       — Дьявольские последователи решили действовать, мессир, — ответила девушка, заворожённо глядя на капли крови на камне.       — Кто отдал им приказ? Смотри на меня, грязная тварь! — крикнул он, когда его шпионка проигнорировала вопрос.       Конноли наступил русалке на длинные пальцы, от чего та глухо зашипела, и приставил ей к горлу только что материализовавшийся кусок стали. Другой рукой он грубо схватил её за шею, вдавливая пальцы ей в челюсть, и подтянул к своему лицу. Он видел, как белоснежный стройный живот прочертил по острым каменным углам, оставляя на коже новые мелкие, но болезненные ранки, из которых тут же побежали тонкие струйки крови. Всё так же шипя от боли, обнажая острые клыки, она посмотрела прямо на Саунея. Взгляд его синих глаз с узкими до предела зрачками пересёкся с её нереалистично большими глазами в оправе длинных чёрных ресниц. Бордового цвета радужка водоворотом заворачивалась вокруг тёмных зрачков, гипнотизируя и вводя в транс школьного учителя. Её рот приоткрылся в полуулыбке, а тёплое дыхание приятно ласкало его шею. Сауней почувствовал мурашки, пробегающие по спине, и отчаянное желание получить чуть больше тепла. Он наклонился к лицу русалки чуть ближе, а та, словно играя в жмурки, отпрянула от него на несколько сантиметров, всё так же шипя. Его пальцы, будто сами по себе, перевернули кусок стали, чтобы его конец указывал ему в грудь, пока левый большой палец очерчивал линию её скул. Конноли не обратил внимания на то, как девушка плавно протянула руку к его волосам, начала легонько массировать затылок, совсем немного царапая кожу. Он лишь хотел почувствовать тепло её дыхания на своем лице и плечах. Но резко ощутив, как на шею упало несколько холодных до отвращения капель, Сауней встрепенулся, будто пробудившись ото сна. Мужчина сразу же сжал ей горло, сдавливая его ещё сильнее, чем прежде, и полностью вытащил девушку на камень.       Словно набитое соломой безвольное чучело, она распласталась на камне, изогнувшись в неестественной позе. Длинный хвост, в чешуйках которого застряли редкие водоросли, блеснул в свете солтора. Сауней ногой вытащил из воды самый кончик и наступил на него, от чего русалка дернулась, хрипло вскрикнув.       — Кто отдал приказ? — ещё раз спросил Конноли, сжимая кулаки.       — Они решили, что так будет легче искать посох! — рявкнула русалка, неотрывно глядя на волшебный свет. — Все уже знают, что в Гринчвилде находятся две части великого посоха Мерлина из пяти.       — Ещё в августе была лишь одна. Отвечай, где вторая!       Русалка закусила губу, чтобы не закричать, и привстала на руках, переводя взгляд на синие глаза Саунея.       — Видимо, у кого-то из детишек.       Вместо ответа мужчина пнул девушку в бок, от чего та упала с камня с громким шлепком, ободрав оставшуюся кожу. Потом он рассёк заклятием предплечье и вытянул его над самой водой. Густая кровь струйками лилась над тем местом, где секундой ранее исчезла русалка, окрашивая воду на короткие мгновения в красный насыщенный цвет. Внезапно появившиеся из воды две белоснежные руки вцепились в конечность учителя, и смертельно белая русалка с жадностью впилась в его кожу, вылизывая и высасывая человеческую кровь.

***

      Брендон плёлся с отработки, борясь с желанием зайти на кухню и перекусить ещё раз. Было около десяти вечера — до отбоя оставалась пара минут, а мальчик был в противоположном от угодий кайндаймха крыле. Но несмотря на отдалённость от шумных гостиных, в атенеуме было подозрительно тихо. Все комнаты, которые проходил мальчик, были заперты и темны, от чего создавалось впечатление, что замок на самом деле необитаем. За всё время, что Брендон шёл с отработки, он встретил лишь одного Ретта с растрёпанной девушкой, тайком выходящих из одного из кабинетов. Завидя целующуюся парочку, Картер, резко поменял направление на противоположное от того места, в котором Мелроуз обжимался с тощей девушкой, и поспешил удалиться.       — Наверное, надо было брать ту брошюру с картой атенеума, — сам себе сказал Брендон, плутая по тёмным коридорам. — В прошлый раз подобная ситуация привела меня к отработке.       Поэтому он решил заглядывать в каждую дверь на своём пути в поисках учителей, рассудив, что лучше схлопотать ещё одно наказание, чем заснуть не пойми где. Ещё в самом начале, на первых семи запертых комнатах, было понятно, что идея обречена на провал, но чего Брендону было не занимать, так это бестолковой упёртости. В конечном счёте он оказался в комнате с музыкальными инструментами, разглядывая гитары, арфы и огромный рояль.       Говорили, что раньше это помещение запиралось, как и все другие, но со временем учителя поняли, что у подрастающего поколения огромная страсть к музыке, для которой запертая дверь не станет преградой. Так что через какое-то время ключ от кабинета оказался забыт в тесной комнатушке охраны, и любой ученик мог взять отсюда гитару и сыграть что-нибудь на заднем дворе атенеума в окружении разновозрастных слушателей. Когда Скотт Картер ещё учился в Гринчвилде, «Rolling Stones», «The Beatles» и некоторые набирающие популярность волшебные рок-группы звучали в коридорах чаще, чем фраза «Добрый день, миссис Брадберри». Да и сейчас, двадцать лет спустя, знакомые всем мелодии и отдалённые звуки репетиций гринчвилдских групп можно было услышать то здесь, то там даже во время отбоя.       Брендон огляделся по сторонам восхищёнными глазами. Он часто представлял себя на сцене с длинными, как у дяди Джера, волосами и в кожаной куртке, поющим свои любимые песни перед огромной толпой, пока его пальцы жили бы своей жизнью, быстро перебирая и зажимая струны, как это делали все крутые музыканты. Но мальчик так и не получил заветную гитару или барабанную установку на прошлый Йоль, так что когда он заметил тускло поблёскивающие в лунных лучах тарелки, он тут же забыл всё, о чём думал пять минут назад, и ринулся к своей прошлогодней мечте. Брендон уже занёс руку с зажатыми в кулаке барабанными палочками для первого громкого удара, когда в поле его зрения попал яркий свет, бьющий из пола. Картер с интересом подполз к источнику света — вентиляционной вытяжке. К своему удивлению и некому разочарованию, вместо новой необъяснимой загадки он увидел весь педагогический состав атенеума, собравшийся в большой комнате прямо под ним. Мальчик смутно разглядел в толпе взрослых встревоженные, но собранные лица директрис и с затаённым дыханием припал ухом к отверстию, сам не зная, что именно хотел там услышать.       — Спасибо, что смогли прийти в такой поздний час, — чуть громче, чем обычно, сказала Миранда, когда за Евой Сандерс закрылась дверь. — Я бы не созвала срочное собрание, не будь мы в таком опасном положении, из-за которого, быть может, скоро придётся закрыть атенеум.       — О чём именно вы говорите? — спросила Маккензи, подрагивая плечами с накинутой на них шалью.       — О похищении сайлотакцев, милочка, — сухо ответила миссис Клиффорд, смеряя стоящих рядом близняшек строгим холодным взглядом.       — Это еще полбеды. Я собрала вас потому, что сайлотакцев вероятно похитили приспешники Барр.       По комнате прошёл тихий удивлённый ропот, который грубо пресёк Конноли, как всегда одетый в идеально выглаженный костюм и рубашку, хотя шёл уже одиннадцатый час.       — Мы все слышали о Гаренин. То, что на него совершили набег — полная чушь. Люди всего лишь поняли, что реконструкция непонятной деревушки окажется крайне невыгодной, и решили приплести именно Барр и недавних преступников, дабы в конечном счёте свернуть всю лавочку без лишней волокиты с бумагами.       — Речь не о Гаренин, Сауней, — раздался непривычно сильный голос Себастиана. — Ты бы знал, что именно случилось, не шатайся ты незнамо где, пока мы прочёсывали лес в поисках детей. Не напомните, кстати, ради чего так рано в атенеум вернулись, мистер Конноли?       Себастиан говорил это без издёвки, лишь с еле уловимой ноткой подозрения в голосе, пока его голубые глаза, направленные на историка, блестели в свете свечей.       — Дела мистера Конноли касаются только мистера Конноли, мистер Эванс, — строго вставила Миранда. Женщина несколько помедлила перед тем, как начать говорить дальше, явно стараясь сопоставить все имеющиеся факты у себя в голове, перед тем как объявить, вздёргивая подбородок: — Сауней, там был не волк. Это был баргест.       — Вы, должно быть, шутите!       — Нет, это были те самые чёрные псы с горящими глазами, что предвещают смерть, — подтвердил Хоган, не отнимая руки от бороды.       — Подождите, псы? Он был не один?       — Целая стая, я сам видел.       — Но это невозможно! Баргестов не видели уже несколько сотен лет. Они исчезли сразу же после смерти Мерлина. Тем более, не может появиться и пропасть целая вымершая стая всего за несколько часов.       — Баргесты подчиняются дьявольскому палачу, — внезапно вставила Маккензи, не поднимая глаз. — Раз объявились они, то не может быть сомнений, что слухи о нём и его приспешниках не врут.       — Мисс Коллинз, и вы туда же? — раздражённо спросил Конноли, даже не глядя в её сторону. — У нас есть какие-то реальные факты о похищении?       — Я говорила с детьми, они ничего не помнят. Единственное, что у нас есть — слова мисс Рейд, в которых мы также не можем быть до конца уверены из-за её некоторой… впечатлительности, и то, что мы видели сами.       — Урок должен был проводиться на полянке фей, — продолжила говорить Миранда, обращаясь уже не только к Конноли, но и ко всем учителям. — Ради наблюдения за голубыми феями мисс Рейд передвинула у них время обеда и повела их сразу в лес, без перемены. Как только дети расселись, по периметру полянки возник туман, словно стена, а потом стал заполонять всё пространство так, что нельзя было ничего рассмотреть на расстоянии вытянутой руки. Бесспорно, такое под силу даже многим нашим подросткам, но тогда остаётся вопрос: как произошло проникновение на территорию Гринчвилда? Наш атенеум, как и гостиные, защищён сильнейшими чарами, которые воздвигнули ещё ученики Мерлина, и их не под силу снять даже очень хорошим магам. Далее, по словам мисс Рейд, когда туман рассеялся, а это произошло довольно быстро, на поляне не было ни одного ученика. Единственным живым существом, которое она обнаружила, был баргест.       — Я слышал, что ученики шептались о волке, — прервал Сауней директрису, — что само по себе является бредом, их нет здесь уже два столетия. Возможно, туман был отравлен и вызвал галлюцинации.       — Оссия приняла его за волка, это так. Они одинаковые в холке, у них крупные вытянутые лапы и чёрный окрас. Но мистер Хоган и мистер Эванс видели целую стаю баргестов со светящимися белыми глазами, когда туман уже давным-давно рассеялся. Когда мы прибыли на полянку, то постарались отследить перемещающие или скрывающие чары, но ничего подобного не было, ни намека на какое-либо волшебство.       — В исголе я писал научную работу по утерянным чарам, — вставил Себастиан, поднимаясь с края стола. — Помнится, во времена набегов сильнейшие маги использовали Пожирающий туман. К нему прибегали, когда надо было переместить что-либо или кого-либо без возможности отследить всплеск магии, который при обычном колдовстве способен указать на то место, куда это что-либо было перенесено, с огрехами в несколько миль. Глупо верить в то, что кто-то уцелел с тех времён, но, возможно, родились новые гениальные волшебники, ведь техника воспроизведения таких сильных чар была утеряна сотни лет назад, как раз когда Мерлин умер.       — Забавно, что эта фраза так часто сегодня звучит, — заметил Сауней.       — Мистер Эванс, вы учились в Италии, там другая программа амддиффина, так что, быть может, вы знаете, как обезопасить Гринчвилд? — спросила директриса, и когда Себастиан отрицательно покачал головой, вздохнула: — Что ж, очень жаль. Тогда я попрошу вас патрулировать территорию атенеума с сегодняшнего вечера. Ежечасно накладывать защитные чары на кабинеты, гостиные, на все места, где будут проводиться уроки. Под нашим носом может начаться нечто ужасное. В конце концов, не каждый день обнаруживаешь вымершую стаю баргестов у своих окон и неотслеживаемую магию.       Через десять минут, когда было решено, кто и когда патрулирует Гринчвилд, учителя стали один за другим покидать кабинет. Лишь сёстры Коллинз, мрачный Сауней и уставший Себастиан остались в комнате. Эванс вертел в руках солтор, не отрывая взгляда от улыбчивой Эйлси, которую, казалось, ни капли не заботило происходящее, и иногда полушёпотом что-то спрашивал у неё. Маккензи совершенно не обращала внимания на короткие смешки своей сестры и задвигала за столы стулья, стараясь такими механическими движениями отвлечь себя от пугающих её мыслей. Но Конноли пресёк все её попытки отгородиться от реального мира лишь одним действием. Девушка почувствовала тяжёлую мужскую руку на своем плече, сжимавшую его с такой силой, будто пытается прощупать до кости. От резкой прошибающей боли она вскрикнула сквозь зубы и развернулась лицом к Саунею.       — Я сделал вам больно? — будто бы правда обеспокоившись, спросил он. — Мои глубочайшие извинения, мисс Коллинз, я не рассчитал силу.       — Вы что-то хотели?       — Да-да, меня очень заинтересовала ваша фраза на собрании. С чего вы взяли, что вымершие зверьки подчиняются Барр?       — Так говорят, — растерянно ответила Маккензи, не понимая, что конкретно от неё хотят услышать. — Все дьявольские создания поклонялись дьявольскому палачу, ведь он был… она была демоницей.       — Верите, что её сын пришёл в наш мир? — скривил лицо Сауней. — И что какая-то демоница, женщина, была ровней Мерлину?       — Так говорят.       — Кто? Ученики или ваши дружки? Или, быть может, вы общаетесь с восставшими?       — Сауней, — резко прервал учителя Себастиан, придерживая за талию Эйлси, — если хочешь добиться расположения дамы, то надо делать комплименты, а не устраивать допрос с пристрастием, не думаешь? Дорогая, — обратился затем он к девушке, ослепительно улыбаясь, — думаю, вам с сестрой надо идти в свои комнаты. Думаю, тебе лучше её довести, пока мистер Конноли не украл.       Эйлси выразительно взглянула на Себастиана, будто не верила своим ушам, а потом, громко хмыкнув, взяла близняшку за руку и вместе с ней ушла, тряся волосами, собранными в высокий хвост. За ними, сверкая глазами, вышел и Сауней, от чего учитель Защиты лишь тихо рассмеялся, заложив руки за голову. Одним взмахом руки он расставил стулья по своим местам, не отрывая мечтательного взгляда от потолка.       Брендон упрямо игнорировал покалывающее ощущение в конечностях и продолжал сидеть у вытяжки, слушая, как Себастиан насвистывает какую-то отдалённо знакомую мальчику мелодию. Всё самое интересное уже прошло, но Картер не мог заставить себя оторвать глаз от молодого учителя. Он выглядел как Арес: сильный, непоколебимый, будто всегда точно знающий, что ему сделать, чтобы победить любое чудище на своём пути. Отблески свечей мерцали в его глазах, никогда не вызвавших и тени сомнения, а в чарующем голосе неизменно слышались лёгкие нотки уверенного в себе лидера, хотя в его лице не было ни одной черты, которая могла бы выдать мужчину за хвастуна и гордеца.       Брендон так увлечённо рассматривал учителя, что даже не заметил, как, слегка прищурив глаза, Себастиан разглядел мальчика, припавшего к вентиляционной вытяжке. Хмыкнув самому себе, Эванс быстро развернулся и вышел из класса, оставив Картера в недоумении от такого манёвра. Но не успел мальчик выйти из комнаты в надежде самому найти дорогу в гостиную, как уткнулся носом в грудь своего руководителя.       — Опять заблудился? — просто спросил Эванс, когда Брендон поднял на него глаза и молча кивнул. — Завтра я тебе дам карту замка, чтобы ты легко находил дорогу в гостиную.       После этих слов Себастиан начал расспрашивать своего ученика о самочувствии и о том, не боится ли теперь он находиться в атенеуме, и взял мальчика за руку, от чего Картер сделал поразительное открытие, что его рука почти что вдвое меньше учительской. Да и вообще мистер Эванс оказался очень высоким.       — Брендон, — резко остановившись у главной лестницы, сказал Себастиан, — я знаю, что ты подслушал весь разговор учителей, но, пожалуйста, не говори об этом никому. Даже Киту и Мелани, и тем более, Фосети, когда он будет тебя опять задирать, а ты решишь выказать своё, м-м-м… превосходство никому не известной информацией.       — А это правда про баргестов? Что они прислуживают Барр.       — Многие верят в то, что это так. В любом случае, они вернулись, а стычек с его так называемыми последователями стало больше. Поэтому нам надо, чтобы вы целиком и полностью отдались учёбе и детским забавам, Брендон, а не лезли во взрослые проблемы. Хорошо? Сейчас скажешь друзьям, что заблудился, но если будешь чувствовать себя обеспокоенным из-за услышанного, то можешь заглянуть ко мне на чай на днях.       С этими словами Себастиан похлопал мальчика по плечу, пожелав ему спокойной ночи, и ушёл к себе.