***
— Я слышал, они улетают в леса. Подальше от назойливых людей, но достаточно близко к гуляющим в шапках школьникам, — сказал Брендон после обеда. — Больше, чем уверена, что в лесах их все старшеклассники уже искали, — возразила Мелани, играясь с огнём. Необжигающий огонь из библиотеки кольцом вился вокруг её руки, вызывая тепло и приятное покалывание из-за близости к самой светлой магии в атенеуме. Магия солтора слилась полупрозрачным потоком с огнём, который обхватывал кисть и пальцы девочки, и не давал ему перейти на руку Кита. — Они наверняка не искали на ветках, — возразил её брат, в который раз уже ударившись плечом об стену из-за того, что засматривался на необычную игрушку Мелани. — Я видел, как тот рыжий кот притаился на дереве, и… — Да, за листвой. — А что ты тогда предлагаешь, зануда? — По легендам Йольский кот приходит с гор. Может, предвестники Йоля тоже прячутся в чём-то, похожем на горы. Например… Скалы у моря. — Во-первых, это всё же коты, а они не любят воду и сырость. А во-вторых, у нас только башни похожи на горы. Они хотя бы каменные и в них можно спрятаться. — Есть ещё подвалы, — неуверенно сказал Брендон, чувствуя, как от одного упоминания подвалов пробуждается знакомое ощущение затуманенного рассудка. Он так давно уже не думал о солторе основателя и затопленных помещениях, что почти забыл, как в попытках вернуть себе контроль провёл весь октябрь. Мальчику показалось, что он стал задыхаться, когда рука почти незаметно дёрнулась, чтобы призвать древний проводник. Он хрипло вздохнул, пытаясь отделаться от неприятных воспоминаний, что не осталось незамеченным. — Брендон, всё хорошо? — отдалённо послышался голос Мелани, будто она была в другом конце крыла. — Ты чувствуешь солтор? — так же бесконечно далеко прозвучал голос Кита, который заметил, как его друг сжимал и разжимал пальцы. — Нет… Нет, — ответил Брендон, приходя в себя и выдавливая улыбку. — Просто вспомнилось, что Эрида говорила о втором зачарованном балконе в Южном крыле. Ты наверняка видела его, когда искала рыцарей. — Эрида? Та, из мюридхау? Которая ещё неопределившаяся. — Да. Она, оказывается, даже лучше нас изучила атенеум. — Когда ты с ней успел обсудить балконы? Она же мюридхаудка! — Она не такая, как Фосети или его дружки, Кит. Эрида достаточно классная, чтобы поговорить с ней на переменках или в общей гостиной. Странно, что у неё нет друзей. — Она же неопределившаяся. Вокруг них столько слухов витает, вплоть до того, что они прислужники демонов, что в это начинают верить даже первые в своём роду, — сказала Мелани. — А детей лордов приучают к тому, что любые отклонения от рядового чистокровки присущи только монстрам, сводящим их с ума, с пелёнок. Когда я встретила Эриду, то почти весь день провела в поисках книг про таких, как она, и нашла буквально пару абзацев про их «безвредность», а вот от того же Фосети наслушалась огромную кучу доказательств об их опасности. Он ещё говорил, что в этом году было ещё несколько неопределившихся и их надо изгнать из Гринчвилда любыми способами. — И что он говорил? — с явным раздражением поинтересовался Брендон. — Что они предрасположены к убийствам и вообще психи. Он сказал, что они наполовину демоны или что-то в этом роде. — Он сам будет хуже любого демона. Не представляю, что хорошего видит в нём Кэролайн. — Да в мюридхаудцах вообще ничего хорошего нет. — Возвёл руки к небу Кит. — Вечно ты делишь всё на чёрное и белое, — буркнула Мелани. — В любом адране есть хорошие люди. Например, в мюридхау уделяют много времени тому, чтобы научиться налаживать контакт с людьми… — Да, мы заметили, как они наладили контакт с Аделаидой, — прервал сестру Тёрнер. — …или понять психологию. Старшеклассники тонко чувствуют людей, понимают их и могут дать дельный совет. Взять хотя бы того же Киллиана. Он очень внимательный. — Я не общался с ним и не собираюсь. — Ну и дурак. — Готов поспорить, что Реннер поймёт, зачем ты к нему подойдёшь уже через десять минут, — сказал Брендон. — Да и пусть отгадывает. Когда я вырасту, я стану охотником на вампиров или кого-нибудь похожего, мне эта ваша психология не нужна! — А я актрисой стану, — мечтательно вздохнула Мелани. — Ну или здания строить буду. У меня много идей, как сделать Манчестер ещё более красивым. — А я хочу лётчиком быть, — признался Брендон. — Папа писал как-то о лётчике из хабитальского мира, и мне очень понравилась профессия. — У вас обоих работа не подходит под профиль нашего адрана, — пожал плечами Тёрнер. — Мы не зря углублённо изучаем математику и артаиос, Кит. Можно сделать намного больше вещей, чем просто руками махать в охоте на вампиров. — Вот спасу тебе жизнь — и узнаешь! — Ага, а вот я тебе дом не построю — сам узнаешь! — А чем тебе лётчик не нравится? — вклинился в спор Брендон, когда ребята дошли до входа в гостиную. — Да ну, хабитальская работа, — фыркнул Кит. — Вот если бы ты заклинания изобретал, было бы намного круче! — Так это не наш профиль, — совредничала Мелани. — Ты такая вредная, что я даже не удивлюсь, когда к тебе зелёный ферьер не придёт! — Да я так украшу комнату, что он мне даже твой подарок притащит! — Да ты украшать не умеешь ничего, здания она строить будет! — Раз так, — топнула ногой Мелани, — сам себе костюм ищи! — Да и пожалуйста, — так же топнул ногой Кит и схватил Брендона за рукав. — Нужна мне больно твоя помощь! — Кажется, Неистовый гон начался даже раньше наступления сумерек, — сам себе шепнул Брендон, ведомый рукой Тёрнера к ним в комнату.***
Подготовка к Йолю была не менее грандиозной, чем к Самайну. Под чутким руководством Миранды атенеум поделили на две независимые территории: общую гостиную с несколькими комнатами поменьше отдали под распоряжение выходцам из немагических семей для празднования Рождества. Проектор, облепленный мишурой, почти что целые сутки крутил самые разные фильмы, фигурки эльфов разместились на каждой полке ждущего подарков школьника, запах цитрусовых и конфет исходил из всех углов, а из некоторых комнат почти без передышки доносились звуки радио и патефонов с хабитальской рождественской музыкой, которая была не менее волшебна, чем весь магический мир вместе взятый. Мохнатая ель в общей гостиной была полностью наряжена только первыми в своём роду, носки для подарков чуть ли не закрывали собой весь камин, и лишь благодаря магии конфеты, оставленные в них, не таяли от жара огня. Кроме нарядных комнат дети ещё толпились и в помещении с водными зеркалами, так как на каникулы всё ещё не выпускали из атенеума. Они рассказывали родным и друзьям о своих планах, о вечерах в Гринчвилде, которые как никогда раньше были заполнены музыкой и разными мероприятиями, чтобы отвлечь каждого обитателя от нарастающей угрозы за пределами стен. Вся остальная часть замка отошла к желающим праздновать Йоль. Маги почти не совались к любителям праздновать Рождество, потому что одни сооружали йольские светильники, другие усиленно искали омелу по всему атенеуму, готовили яблочный глинтвейн для вассайлинга под присмотром учителей, некоторые вязали одежду, как это было принято ещё у древних кельтов, или просто украшали чуть ли не каждую горизонтальную и вертикальную поверхности. Но деление Гринчвилда для двух разных праздников всё равно было несколько странным, так как первых в своём роду разные даты празднования не останавливали от надежды на подарки и пышный бал. Да и на первый взгляд Йоль не сильно отличался от Рождества: та же рождественская ель, которую притащили в Гринчвилд, когда объявились каффиихты и эльфы достали свои арфы, появилась лишь на несколько дней раньше рождественской. На подоконниках и столах обязательно стояли зелёные или красные свечи, все факелы и дверные проёмы оказались завешаны еловыми ветвями с вплетёнными пёстрыми лентами, душистыми травами и звенящими бубенцами. Свинина подавалась огромными порциями в любой приём пищи, баноффи из бананов, сгущённого молока и карамели тоже появлялся на столе каждый вечер, глинтвейн на основе виноградного сока, щедро сдобренный корицей и апельсиновой коркой, яблочный пунш с ароматной гвоздикой и мускатным орехом переливались насыщенными красными оттенками в стеклянных разноцветных стаканах, из-за чего по и без того украшенным стенам то и дело бегали солнечные зайчики. Гринчвилд невероятно быстро превратился из каменного гиганта в зелёно-красный особняк, насквозь пропахший хвоей, которая устилала все полы в главных залах, сладостями и морозной свежестью. Главным отличием, которое указывало на то, что большая часть обитателей собиралась праздновать Йоль, а не Рождество, заключалось в небольших алтарях, расставленных по углам замка, к которым иногда подходили подростки и колдовали в надежде, что их мечты сбудутся, и в том, что призраки внезапно решили вылезти из своих убежищ. А ещё по ночам выходили петь эльфы. Но в их пении не было голосов природы или блаженного умиротворения, как во время Церемонии. Эльфы, которые покинули родные места из-за гордости, словно бы мысленно возвращались в свои леса, где были богами для каждого окружающего их существа и преклонялись только перед царём эльфов, возглавляющего войско Неистового гона. Их музыка была по-праздничному величественна, но энергична до тех пор, пока где-то вдали нежные длинные пальцы не касались тонких струн арфы и невероятная яркая мелодия не сменялась на нежный, но в то же время опасно-манящий мотив. Ученики часто засыпали под спокойные звуки далёкой арфы, но некоторые просыпались посреди ночи и клятвенно заверяли, что слышали вой собак и звук охотничьих рожков. А эльфы, одетые в лосины из оленьей кожи, в обтягивающие стан корсеты поверх расшитых рунами и причудливыми орнаментами туник кофейного цвета и в плотные плащи, днями дудели на необычных дудочках, будто бы заигрывая с каждым встречным, а вечерами прятались в тени и играли свою волшебную музыку там. И пока прекрасные существа восхваляли священный Неистовый гон, весь первый этаж день ото дня покрывался всё большим и большим количеством свечей, которые стояли на любом столе и подоконнике, а слухе о предстоящем бале становились всё более обсуждаемыми. И вот, за два дня до двадцать первого декабря, Кэролайн наконец решила поговорить с Фосети о своих переживаниях: если и праздновать Йоль, то только с теми, кому она небезразлична. Целый месяц она пыталась стать такой же, как и Сьюзан, медленно превращаясь в комок нервов, так как Вермор, вопреки всем ожиданиям, отдалялся и всё чаще избегал оставаться с подругой наедине. И чем больше он её игнорировал, тем сильнее она хотела быть с ним, доказать, что она интересна и достойна занимать его голову своей личностью. Мысли о том, что он всё же узнал правду о её родословной, не давали покоя, ведь в тот раз ей помог Ретт, а сейчас она осталась совершенно одна с не самыми понятными для неё людьми. По слухам кайндаймхка знала, что наследники самых важных в магическом мире семей ежегодно устраивали свою вечеринку, на которую Кэролайн почему-то Фосети или даже Киллиан так и не позвали, что стало последней каплей. Девочка долго ходила взад-вперёд перед входом в гостиную мюридхау, прежде чем наконец открыть дверь и наткнуться на водного дракона. Зелёно-синяя дымка от него не давала рассмотреть ничего, что находилось за ним: ни украшений, которые на удивление Дан были даже в этой гостиной, ни диванов, покрытых чуть ли ни шёлковыми покрывалами, ни камина, рядом с которым лежали заранее найденные йольские поленья. — Я пришла поговорить, — отчеканила Кэролайн, пытаясь выдавить надменный взгляд. Водный дракон, казалось, не особо интересовался её мотивами и чисто из-за вредности не хотел уступать дорогу. — Просто пройди сквозь него, — послышался девчачий голос со стороны диванов. — Если ты пришла с плохими намерениями, он тебя выплюнет тебя обратно к выходу. — Я хочу просто поговорить, — повторила шёпотом Кэролайн, не горя желанием оказываться в сгустке магии. Рысь никогда не проявляла к ней такого интереса, и девочка не помнила, чтобы вообще проходила сквозь духов гостиной. — Я даже ругаться не буду. Но дракон не собирался упрощать жизнь кайндаймхке и даже головой не пошевелил, из-за чего Кэролайн пришлось зажмуриться и шагнуть навстречу живой преграде. Однако она не почувствовала ничего магического или необычного, от удивления открыла глаза и наткнулась на насмешливый взгляд мюридхаудки. Эрида, с которой за эти несколько месяцев они ни разу не разговаривали, сидела в глубоком кресле, положив ноги на кофейный столик и без какого-либо чувства такта пялилась на вошедшую. Мортемор едва заметно улыбнулась реакции незванной гостьи и со смешком заявила, чтобы Кэролайн не падала в обморок, ибо ловить её не собирается. — Мы не знакомы лично, — самым официальным тоном ответила кайндаймхка, подумав, что это именно то, как общаются настоящие леди с незнакомцами. — Я Кэр… — Я знаю, кто ты — подружка Вермора. И мы обе учимся тут первый год. — Фосети рассказывал мне о тебе, — кивнула Кэролайн. — Говорят, ты тоже могла попасть в кайндаймх. — А ты, судя по всему, хотела бы оказаться в мюридхау. — Не думаю, что мне бы дался ваш профиль, — пыталась строить из себя не пойми кого Дан. — Но друзей у меня тут однозначно больше. — Ну да, знаем, — усмехнулась Эрида. — Только некоторые из старших классов считают, что вы и близко не друзья — мол, ты из семьи хабиталов, поэтому так цепляешься за Вермора, который может протащить тебя в касту настоящих волшебников. — Нет, я не первая в своём роду, — серьёзно ответила Кэролайн, с радостью отмечая, что про поцелуи не было и слова. — И даже если бы и была, это не делает… не сделало бы меня кем-то недостойным вашего внимания. — Реннер говорит то же самое, а вот Вермор считает, что если бы слухи оказались правдивы, то вашу дружбу можно было бы объяснить только тем, что ты свела его с ума. Ну ты знаешь, как хабитальские дети влияют на нормальных волшебников. — Фосети так правда говорит? — Он спорил с Реннером об этом на тех выходных, — ответила Эрида, внимательно наблюдая за тем, как быстро развалилась маска Дан, которая скрывала все потаённые переживания. — Киллиан говорил, что артифы не так и плохи, привёл в пример целую кучу ребят, даже из нашего адрана, но Вермора ничего не переубедило. Он говорил, что даже Паркер была бы лучшей компанией, чем ты. Он, кстати, у себя в комнате, если ты его искала. — Искала, merci, — безэмоционально кивнула Кэролайн, поднимаясь наверх, и даже не заметила, как бровь мюридхаудки поползла наверх. — Кайндаймхка, — сама себе шепнула Эрида, которая знала о глупом притворстве Дан из-за неосмотрительности Кита. — Как глупо устраивать ссору без холодной головы. — Привет, — сказал Киллиан, едва Кэролайн отняла руку от двери. — Не знал, что мы собирались встречаться сегодня. — Привет, мы — нет. Я хотела бы поговорить только с Фосети. Реннер кивнул, будто уже собрался пропустить её внутрь, но вместо этого сам вышел к Кэролайн, закрыв за собой дверь. — Я не хочу ничего советовать, — тихо сказал он, — но я заметил, как ты старалась стать похожей на нас. — Просто решила, что мне бы пошло на пользу знание этикета, — с невинным взглядом ответила Кэролайн. — Оно всем на пользу, конечно, но ты явно пытаешься стать копией Сьюзан. Фосети не понимает, что с тобой происходит и почему, однако твои изменения отталкивают его. Думаю, ты это чувствуешь. Твоя честность и доброжелательность, кайндаймхский характер сильно отличались от его окружения, поэтому ему было так интересно нащупывать в тебе новые грани. А желание стать ещё одной снобкой делает тебя из необычной девочки приставучей подражательницей. — Подражательницей? — Ты всё ещё не похожа на девушку из высшего общества, как бы Мелроуз ни старался всё это время убедить всех, что в Норвегии иные правила. — Мне всё равно на Ретта и его старания. Моя непохожесть заставляет Фосети чувствовать себя неловко, а я не хочу позорить его и себя, — чопорно проинформировала Киллиана Дан с горящими щеками. — Так я могу поговорить с ним? Реннер на мгновение замолчал и окинул взглядом явно нервничающую кайндаймхку, затем кивнул и нараспашку открыл дверь, обращая внимание Вермора на гостью, и направился вниз. — Не хочешь пройтись по замку? — без лишних предисловий спросила Кэролайн у Фосети, не заметив, как он поджал губы.***
Даже полгода в стенах Гринчвилда не помогли Брендону нормально запомнить все ходы в замке. Карта, выданная Себастианом, осталась в комнате на тумбочке среди беспорядочно разбросанных тетрадей, фантиков и йольских свечей. И карта Тёрнера на кровати, где расположилась книга из библиотеки с говорящим названием «Вредилки от боггана», которую он с Китом несколько раз прочёл от корки до корки в надежде запомнить, как поймать каффиихта. Четверо мальчишек уже трижды видели пушистого зелёноглазого кота, пытались выследить, куда тот испаряется, когда духи гостиной прогоняли его подальше от учащихся, но у них ничего толком не вышло. Кит, несмотря на логичные аргументы своей сестры, всё же отправился со Стефаном в лес с непоколебимой уверенностью, что кот обязательно окажется там, но их ждал провал. Мистер Бойд, который обходил территорию Гринчвилда в тот день и проверял, не снял ли кто защитные чары, тогда устроил нешуточный нагоняй двум нарушителям правил, погрозил им тем, что доложит обо всём родителям и заставит оттирать кухню после старшеклассников и их попыток сварить глинтвейн. Но всё же намекнул, что если каффиихт и имеет постоянное убежище, то точно в атенеуме, видимо, подумав, что Гринчвилд безопаснее, чем лес. Поэтому трое мальчишек со скептически настроенным Алексом начали исследовать каждый уголок в замке. Но время шло, а каффиихт так и не обнаруживался. И лишь за два дня до Йоля, когда Кит, в очередной раз поругавшийся с Мелани, пытался смастерить себе костюм на бал, Брендон вспомнил про подвал, где его друг сломал себе ногу. Не найдя никого из четвёрки искателей проблем и йольского духа, он решил перед сном рискнуть и пойти в затопленный подвал один. В конце концов, на очистке от узнал, что в нём живёт дракон, так что бояться было глупо. Да и интуиция подсказывала, что именно в тех развалинах могут прятаться духи, ведь там тепло, нет любопытных носов, но есть множество способов в любой момент выбраться из убежища, чтобы натаскать у невнимательных школьников шарфы и перчатки. Однако как только Картер зашёл чуть дальше по проходу, он понял, что сделал это зря. Несколько узких ответвлений от более просторной главной лестницы разбегались в разные стороны, словно весенние ручьи от бурлящей речки. Одно, судя по направлению, вело к маяку, куда Брендон решил не соваться, хотя и хотел бы увидеть Эриду, которая несколько дней назад хвасталась, что географическим кретинизмом не страдает, в отличие от Картера, сумевшего заплутать в двух коридорах. Другое, скорее всего, приводило на кухню, а остальные в неизвестность. Мальчик бесцельно бродил по лестнице, силясь вспомнить, куда же в тот день они помчались. Но вместо нужных ему воспоминаний на ум приходили только приставучие мелодии и обрывки его мечт о том, как он бы превратился в дракона и улетел в далёкую мифическую страну или стал Королём и покорил сердце нынешней Королевы. Из-за того что Брендон то и дело отвлекался на любую мысль, которая закрадывалась ему в голову, ему было почти нереально сфокусироваться на дороге. Сдавшись, он заклинанием нарисовал в воздухе руны, призывающие удачу — Кано, Феху и Вуньо — напротив одного из коридоров, и шагнул туда. Выбранный им коридор явно не пользовался популярностью. Если к тому же маяку вели несколько стёршиеся ступеньки, то тут они чуть ли не покрылись слоем пыли. Дорога почти не освещалась, стены почти что сжимали шедшего между ними мальчика, совсем как в тот раз. Ощущения от прогулки в стенах замка были не самые приятные: постоянное ощущение слежки преследовало Брендона, как только он прошёл сквозь руны, но он никак не мог понять, сам ли он навязывает себе тревогу или что-то следовало за ним по пятам. Обернувшись пару раз назад, где маячил свет основного потайного прохода, он наконец остановился. — Если бы я бежал всё это время, как в тот раз, то остановился бы здесь, — сам себе сказал Брендон. — Надо ломать стену. Мальчик пару раз глубоко вздохнул, перед тем как решиться разрушить целую стену. И воздух, видимо, заставил мозг работать, так как у Картера внезапно родилась более безопасная идея. — А если это всё же не та? — сам у себя спросил он и начал взглядом искать самые разрушенные кирпичи, размером с целую плитку. — Тогда меня точно из атенеума исключат, даже если баргесты вернутся. Dwyn! — воскликнул Брендон, когда заприметил крошащийся камень, который минутой позже прилетел к его ногам. Вызвав таким способом ещё несколько камней, которые представляли собой первый слой стены, мальчик достаточно сильно запыхался. Гринчвилд не хотел отдавать то, что принадлежало ему веками, так просто, а на то, чтобы хотя бы сдвинуть один кирпич с положенного ему места, уходило немало сил и волшебства. У Картера стало сухо во рту, когда он в который раз сказал «dwyn», нацелившись на второй слой стены. Он поклялся в жизни не соваться в этот проход, если обнаружит ещё один ряд камней. — Слава Дагде! — чуть ли не прокричал он, когда заметил свет по ту сторону стены. Брендон прильнул к достаточно большой дыре и обвёл тот самый подвал взглядом. Руны удачи не подвели: лазурная вода, от которой слепило глаза, камень в самом центре подвала выглядели так же, как и в тот раз. Единственное, кого не было, так это женщины. Очевидная удача придала мальчику сил, потому что с оставшимися камнями он справился намного легче. Картер сел на корточки, просунул голову в отверстие, чтобы убедиться, что не сломает ногу, и спустился в подвал по наколдованной цепи. К своему удивлению Брендон наткнулся на груду камней чуть дальше от себя, которые были следствием падения Кита. Он перевёл взгляд чуть выше, рассмотрел ничем не отличающуюся от других стену, почему-то сглотнул и принялся к поиску каффиихта. Немного побродив по берегу и тщательно исследовав камни, свидетельствующие об их прошлом приключении, Брендон не нашёл даже намёка на существование духов в подвале. Однако он был уже вовсю одержим идеей притащить сюда Кита, как только он заметил рыжую шерсть предвестника Йоля, поэтому ринулся к воде. Даже холодящая ноги лазурная вода, из-за яркости которой приходилось щуриться, не отрезвляла кайндаймхца, который уже промочил штаны по самое колено. Мокрая ткань лишь усиляла ощущение холода, но неистовое желание стать с друзьями первым, кто подчинит себе каффиихта, согревало. Такими темпами Картер быстро добрался до камня, покрытого мхом и какими-то мягкими склизкими водорослями, и поскользнулся, как только поставил ногу на него. Холодная вода сразу обволокла тело падающего в неё мальчика, затягивая его своими объятиями на самое дно. Тысячи пузырьков, которые сразу же поплыли к поверхности водной глади, совершенно не спасали от яркого света и не давали отнять взгляд от цветов лавандового оттенка.***
Фосети и Кэролайн не обмолвились и словом с тех пор, как вышли из гостиной. Девочка растеряла весь свой пыл слишком быстро, чтобы дать хотя бы начало разговору, лишь раз за разом повторяя в мыслях одни и те же фразы, но не в состоянии произнести их вслух. Вермор тоже не мог заставить себя говорить, так как уже представлял, о чём пойдёт речь, а у него не было никаких ответов на её вопросы. Почему он закрылся опять после признания, которого она даже не просила? Фосети едва ли сам мог ответить на это, так как даже близко не представлял, что послужило причиной. Конечно, подчас ему было слегка неловко рядом с Кэролайн, которая иногда игнорировала все правила этикета, но даже это в ней нравилось ему. Но и заставляло возвращаться к надоедливому и даже пугающему вопросу: почему он так уверен, что Кэролайн чистокровка? Конечно, далеко не все волшебники были приучены к хорошим манерам в обществе, но их взгляд всегда чётко давал понять, что они знают, что находятся на своём месте. У Кэролайн этого взгляда не было, хоть она иногда смотрела на Вермора так, будто они всю жизнь знакомы друг с другом. Но потом его подруга начала терять даже эту необычную притягательную черту и сливаться с толпой. Хоть она стала в чём-то походить на леди, из-за чего могла бы уйти в конечном счёте и неловкость самого Фосети, но в ней появилось что-то неправильное, ненастоящее. И поймёт ли она, если он попытается связать этот поток мыслей воедино, он не знал. В молчании и неловкости они дошли до душевой кайндаймха. И внезапно родные ступени, которые вели в гостиную, придали Кэролайн сил. — Ты, кажется, жалеешь, о чём сказал мне тогда? — спросила девочка, не глядя на Фосети. Ей ужасно хотелось разузнать, правда ли он считает, что она сводит его с ума, но вовремя осеклась. — С чего ты так решила? — поинтересовался Вермор, почувствовав, как на лбу выступила испарина, которую он поспешил спрятать в тускло освещённом проходе. — Ты опять отстранился, Фосети. Как когда услышал слухи о том, что я первая в своём роду. — Ты же знаешь, как много тестов учителя устраивают под конец полугодия, — как можно беспечнее ответил мюридхаудец. — Просто был занят. — Ты не был особо занят, когда гулял с Киллианом и даже Паркер, — холодно заметила девочка. — Я думала, что нравлюсь тебе, но тебе приятнее проводить время со Сьюзан, которая смотрит тебе в рот, чем со мной. — Чего ты от меня хочешь? — Я хочу, чтобы мы либо начали нормально общаться, либо… — Либо что? — спросил Фосети, когда Кэролайн резко замолчала. Он догадывался о продолжении этой фразы, как и о том, что его подруга не готова к тому, что он может выбрать второй вариант. Он не собирался ранить Кэролайн, но почему-то ему хотелось предложить перестать общаться, чтобы когда она решит помириться, никогда не начинала таких разговоров. — Либо ты соврал, когда сказал, что я тебе нравлюсь. Я думала, что если буду больше походить на твоих друзей, тебе будет легче приглашать меня гулять вдвоём. Что ты не делаешь этого потому, что я недостаточно аккуратно ем или ещё что-нибудь, но когда я начала вести себя иначе, ты ещё больше стал избегать меня! — Я не соврал, Кэролайн. И я уже сказал, что был занят, чтобы находить дополнительное время на прогулки только с тобой, — отрезал Фосети, заворачивая в какой-то узкий проход. Кэролайн чуть ли не с мокрыми глазами наблюдала, как Вермор удалялся от неё в едва освещённом проходе. Внутри что-то болезненно сжалось от обиды и неуверенности, что она вообще может просить его о прогулках вдвоём, о внимании или объятиях. — Конечно, могу! — сама себе ответила Дан, срываясь с места. — Он же меня поцеловал! Она быстро нагнала Фосети, совершенно уверенная в себе и своей правоте, и даже не обратила внимания на то, что находилась в совершенно неизвестном ей коридоре. — Я стала учиться постоянному притворству из-за тебя, — рыкнула Кэролайн, схватив Вермора за локоть. — И если ты не готов ничего сделать для меня, то тогда мы перестаём дружить. Потому что ты бываешь по-настоящему честен только когда что-то ужасное происходит! — Ничего не готов сделать? — переспросил Фосети, вырывая руку. — Многие в мюридхау считают тебя артифом, а я единственный защищаю тебя! — А я слышала, что кто меня и защищает или пытается тебя образумить, так это Киллиан. А ты так и не поговорил со мной, так и не пришёл обсудить, кто мы друг другу! — с невероятным драматизмом крикнула Кэролайн и устремилась вперёд по проходу, в глубине души надеясь, что там не окажется тупика. — Мне было бы плевать, Фосети, что ты не гуляешь со мной, если бы ты обсудил это вместо того, чтобы флиртовать с Паркер! — Ты ведёшь себя, как артиф! — внезапно выпалил Вермор. — Это и заставляет меня и всех думать, что ты свела меня с ума, из-за чего ты мне и нравишься! — Ты же говорил, что общался бы со мной даже если бы я оказалась артифом, — напомнила Кэролайн и тут же сдавленно крикнула из-за того, что споткнулась о груду камней. — Что это? — проигнорировал её реплику Фосети, рассматривая мягкое свечение из дыры в стене. Кэролайн ничего не ответила и лишь брякнула цепью, привязанной к одному из самых крупных камней. Ей не потребовалось даже секунды на размышления: девочка уже слезла вниз, прикрывая глаза рукой, когда послышался всплеск воды. Кайндайхмка всмотрелась в появившуюся над водой голову с кудрявыми мокрыми волосами, сразу же догадавшись, кто был обладателем подобной шевелюры. И все сомнения в возможной ошибке улетучились в один миг, когда она наткнулась глазами на лицо Брендона. — Вылезай, Кэролайн, — шикнул сверху Фосети. — Замурую его здесь до прихода учителей. — Не командуй, — огрызнулась Дан и пошла ближе к воде. Сейчас даже присутствие Брендона раздражало её меньше Вермора, да и она отлично помнила те два приключения со своим одноклассником. — Тогда и тебе влетит, если не уйдёшь! — Признай, что просто струсил! — крикнула через плечо девочка и сразу переключила всё своё внимание на Картера — Брендон, что ты тут делаешь? — Просто заметил проход, и стало интересно, что тут, — соврал он, глядя, как Фосети слезал по цепи в подвал. — А вы ищете себе уютное гнёздышко? Дан возмущённо поджала губы и отвернулась от одноклассника. Всё же это было слишком — находиться в компании таких глупых мальчишек, которые явно устроят перепалку. Поэтому она отошла от них как можно дальше с гордо поднятой головой, едва Вермор дошёл до воды. — Что, Картер, ищешь манускрипты, как стать полноценным убийцей? — На истории говорили про родовые проклятия. Вдруг найду руны, которые отведут от тебя его и ты перестанешь быть придурком. Говорят, проклятия насылают чистокровные женщины, если мужья им с хабиталами изменяли. — Тебе ли не знать — шлюхи же у тебя в роду уже были. — Закрой пасть! — рыкнул Брендон. — Или что, проклянёшь меня, как в тот раз? Или ты здесь всё же из-за детских игрушечек? Говорят, ты ищешь каффиихта, — чуть ли не сюсюкал Фосети, ткнув пальцем в грудь Картеру. — Может, твой папаша утаивает о твоих проблемах с головой? Брендон ударил Фосети по руке, который всё ещё нажимал своим пальцем ему на грудь. Вермор злостно ухмыльнулся на подобный поступок и с нечленраздельным выкриком выпустил из руки вспышку заклинания. Яркий малиновый луч наверняка бы попал точно в солнечное сплетение кайндаймхца, но когда первый поток магии стал виден на растопыренных кончиках пальцев Вермора, что-то дёрнуло его за ногу. Вспышка пролетела рядом с ухом Брендона и врезалась в стену, из-за чего помещение слегка завибрировало. Одновременно с этим Фосети с перекошенным от страха лицом ушёл под воду под испуганный крик Кэролайн. Женщина с мраморной кожей и чёрными волосами и длинным чешуйчатым хвостом потянула за собой брыкающегося Вермора. Брендон сразу же дёрнулся с места, из-за чего вода чуть ли не фонтаном разбрызгивалась во все стороны, и выкрикнул первое, что ему пришло в голову: — Glacies! — закричал мальчик, в следующую же секунду осознавая провальность этой затеи. Корка льда сразу разбежалась от того места, в котором ещё секунду назад проплыла русалка, во все стороны. Справа послышался топот ног Кэролайн по замёрзшей воде, которая точно так же бросилась на помощь Фосети, а Брендон внезапно почувствовал, как его пояс оказался скованным льдом. На мгновение у Картера промелькнула мысль, что Себастиан был бы сейчас явно разочарован такой неизобретательностью своего ученика, но оригинальничать сейчас явно не было времени: русалка с Фосети всё дальше уплывала от мальчика под слоем льда. И пока Кэролайн пыталась удержаться от падения, Брендон решил рискнуть и нырнуть вслед за русалкой. Мальчик успел сделать несколько гребков, но потом ударился головой о незамеченный им камень на дне, из-за чего лазурный свет в подвале быстро сменился на тьму.***
Брендон очнулся из-за приятного покалывания и отвратительного холода во всём теле. Яркое освещение той комнаты, в которой он находился, медленно рассеивало темноту перед глазами, неприятно слепя их обилием света и цвета. Окружающий мир всё ещё не хотел принимать чёткие формы, но откуда-то доносился звонкий голос Кэролайн, которая по неизвестной ему причине звала его. Да и помимо её криков в ушах звенело, а к горлу подступала тошнота. Но мальчику пришлось быстро прийти в сознание, стоило помимо своего имени разобрать что-то похожее на «русалка» и «к тебе». Кайндаймхец с усилием сфокусировал зрение на напуганной и абсолютно сухой Кэролайн, которая почему-то вся тряслась, словно от холода, обнятом ею за плечи Фосети и быстро тающем льде. Почувствовал, как магия поддерживает его тело в нескольких сантиметрах от воды, увидел едва уловимые потоки волшебства, исходящие из рук Кэролайн, но так и не заметил быстро подплывающую к нему русалку. Брендон даже не был в силах закричать, когда бестия внезапно прыгнула на него, сверкнув клыками. Некогда мифическая тварь казалась самым реальным существом, стоило мальчику увидеть её кровавые глаза. Точно такие же, как у женщины из подвала, которую пытали. Всё это время он был уверен, что русалка была одной из пытающих, одним из его кошмаров, а не жертвой. — Ты хотела нас всех убить, — только и успел произнести Брендон прежде, чем его утащили обратно в воду. Воздуха в лёгких на сражение почти не осталось. Не было и сил, чтобы произнести заклинание и оградить себя от верной гибели. Всё, на что был он способен в тот момент — смотреть на острый подбородок, чёрные путающиеся волосы, которые, словно водоросли, развевались в воде, придавая лишь ещё более страшный вид. Сильные руки с острыми когтями впились в плечи, из-за чего кайндаймхец даже немного вскрикнул, чем привлёк внимание страшной твари. Кровавые глаза смотрели прямо в душу, закручиваясь в воронку, лишая воли, словно древний солтор. Русалка оскалилась, из-за чего сердце на мгновение замерло. Казалось, что хуже почувствовать себя уже невозможно, однако мышцы разом свело от одного воспоминания о подчиняющей себе магии проводника основателя. А лазурный свет всё слепил глаза. Яркое свечение казалось чем-то материальным и манящим. Такое же, как облака, похожие на сахарную вату, грозовые тучи, до которых можно было бы коснуться, встав на мыски, или порывистый летний ветер, который обнимал тебя перед самым началом урагана. Брендон внезапно понял, что он видит, ощущает всё это наяву. На востоке дымка окутывала восходящее солнце, которое золотило тонкую полосу прямо над горизонтом и отражалось в белоснежном снеге. Еловые лапы, засыпанные мягким снегом, словно сахарной пудрой, покосившиеся домики в нескольких метрах от него с крошечными окнами. Но в них можно было рассмотреть камин со стремительно разгорающимся в нём огнём, йольскую ель, завешенную свечами и тряпочными игрушками-куклами. Сквозь них можно было услышать манящий запах жареной индейки с клюквенным соусом, картошки и фруктового пудинга, из-за чего рот наполнялся слюной. Где-то в дали комнаты сидела девушка в тонком платье и сосредоточенно гладила кота. Брендон же чувствовал, что на нём было надето что-то тёплое, слегка колющее шею и запястья — свитер, наверняка красного цвета с вышитым узором оленьих рогов. Но опустить взгляд и посмотреть на себя не хотелось. Этот поток мыслей прервал хруст снега за рядом домов, пофыркивание лошади, разочарованной, что ей не прихватили яблока со стола, и спустя несколько мгновений мужской силуэт перекрыл восходящее солнце. Только в тот миг Картер увидел длинноволосого мужчину, непонятно во что закутанного, который сидел на срубленном стволе ели. Брендон затаил дыхание — иногда он видел дядю Джера, наслаждающегося лучами и теплом, словно кот — и смело шагнул ближе. Было плевать, что Джереми и сам Брендон делали в этом странном месте, где отовсюду слышался едва уловимый звук бубенцов и смеха, ведь наконец-то любимый дядя был рядом. Даже русалка и Фосети не имели сейчас значения, ведь можно было просто взять брата папы за руку и отвести в дом, где они будут смотреть на огонь, читать сказки и есть индейку, после чего обязательно посмотрят, кому достанутся игрушки из рождественской хлопушки. Но вместо родного голоса дяди мальчик услышал хриплый голос Мерлина. — Пора на покой, друг мой, — сказал он мужчине, который всего на секунду раньше подошёл к волшебнику, чем Брендон. — Так ли оно тебе надо? Сразу после Йоля! — Человеку не положено жить так долго. — По голосу Мерлина было слышно, что он улыбается. — Жизнь меняется, становится лучше, если старые люди вовремя уходят, забирая свои изжившие себя традиции и проблемы. И если молодые, учась на ошибках старых, не будут обременены нашими недовольными взглядами и ворчанием, чтобы построить своё будущее. — А если «молодые» не справятся? Я уже давно не юноша, но что если Барр вернётся однажды? Что если то был действительно не конец? — У вас найдётся способ справиться с дьявольским палачом по-своему. Но если начнёте сдаваться — вспомните о моих ошибках, — многозначительно ответил Мерлин, сделав странный жест рукой. — Ваши проводники всегда будут связывать нас, так что вы найдёте способ найти силы в себе или обратиться ко мне. Старый волшебник, немного покачиваясь, встал со ствола, из-за чего солнце ударило прямо в глаза мальчику. Брендон зажмурился лишь на мгновение, но когда открыл глаза, то увидел лицо русалки сквозь толщу воды. Он снова ощутил холод и страх вместо умиротворения и тепла йольского камина. Русалка утащила его уже куда-то за камень, где наверняка был проход, соединяющий один подвал с другим. Увидев сквозь воду очертания двух силуэтов, он внезапно понял, как сильно ему не хватает воздуха, и дёрнулся. Адское создание явно не ожидало сопротивления и выпустило свою жертву из когтистых лап, что дало мальчику всплыть и вздохнуть полной грудью. Наткнувшись взглядом на обессиленную Кэролайн, он сразу понял, кто будет следующим блюдом морской твари, и это придало ему сил сражаться. Картер почувствовал, как его опять хватают за ноги и пытаются утянуть на дно. И перед тем, как с головой погрузиться в воду, он задёргал ногами и закричал, глядя прямо в кровавые глаза русалки: — Отстань от нас и убирайся! В этот момент хватка кровопийцы резко ослабла, из-за чего Брендон решил, что ударил её по голове, и поплыл к камню, собрав все силы. Адреналин позволил ему забраться на спасательный островок суши, сжать руку Кэролайн, пока обессиленный Фосети сжимал её другую руку, с которой скатилась капля крови. Картер судорожно стал осматривать гладкую поверхность воды, в любой миг ожидая нападения, пока старался перевести дыхание и почувствовать тепло своего солтора на груди. Он ощутил взгляд на своей спине и обернулся, чтобы напороться на бледное лицо русалки. Она выглядывала из воды, скалила клыки, но будто бы не могла подплыть ближе. — Убирайся, — одними губами сказал Брендон и показательно сжал проводник в ладони. Он хотел уже наколдовать что-нибудь, но на его удивление русалка с ненавистью во взгляде ударила хвостом по воде и устремилась прочь. — Она израсходовала почти всю магию, чтобы спасти тебя, — раздался хриплый голос Вермора, который не видел всего этого. — А я поплыл за тобой из-за тебя, — так же хрипло шикнул кайндаймхец, борясь со сном. Тошнота всё ещё подкатывала к горлу, а голова раскалывалась. Мальчик попытался втянуть ртом как можно больше воздуха, задрав голову, как внезапно заметил рыжего кота, прятавшегося в листьях цветка на потолке. Каффиихт внимательно рассматривал его изумрудными глазами, будто не верил, что его убежище раскрыл такой щуплый мальчишка. «А я тебя почти нашёл», — подумал Картер и провалился в сон.***
Крепкие руки сжимали плечи Брендона, а в воздухе витал аромат хвои и пряников. Вокруг было тепло и тихо, лёгкие больше не горели и голова не болела. Однако он чувствовал себя таким слабым, будто его только что разбудили от глубокого сна, из-за чего в мыслях сразу возникло обеспокоенное лицо Кита, который искал своего друга всё это время. С этим неприятным чувством Брендон наконец открыл глаза и сразу же увидел Себастиана в белом свитере под горло. — Доброе утро, Брендон. Если ты думал, что можешь избежать выговора, что лежишь не в своей кровати после отбоя, уснув здесь, — обвёл рукой часть общей гостиной Эванс, — то это не так. Вставай давай и пойдём в нашу гостиную, пока не наткнулись на миссис Клиффорд. Она, как ты знаешь, очень не любит нарушение правил. — А где Кэролайн и Вермор? — Вермор где не знаю, но Кэролайн как раз и сказала мне, где тебя искать. Поругались или подружились? — Не ругались, — неуверенно ответил Брендон. — Она, вроде, хорошо на него влияет. Брендон лишь хмыкнул, ощупывая голову в поисках шишки. — Всё хорошо? — спросил Себастиан. — Просто сонный или что-то случилось? — Просто сон странный. Я думал, что Кэр с Вермором были со мной всё это время. — Ну, насколько мне известно, Фосети довёл нашу Кэролайн до гостиной около получаса назад. Но мне всегда говорили, что спать на закате — плохое дело. Картер утвердительно кивнул, чем вызвал лёгкую улыбку у учителя, и всё оставшееся время до гостиной они шли молча. Уже за дверью, украшенной еловыми ветками, после пожелания хороших сновидений, Брендон нашёл в себе силы говорить. Тем более, у камина сидела Кэролайн. — Как день прошёл? — будто бы невзначай поинтересовался он, когда был в пару шагах от своей комнаты. Кайндаймхка от неожиданности слегка вздрогнула и вопрошающе посмотрела на одноклассника. — Тебе-то что? — Просто ты мне снилась, — пожал плечами Картер, после чего дверь за ним закрылась.