Мы справимся

      — Ты стала очень бледной. Что происходит? — этот вопрос волновал Тома уже давно, но каждый раз Стар уходила от ответа.       — Нет, ничего особенного. Вероятно просто земной климат на меня так влияет, — он же видел Стар по ту сторону зеркала, всю в крови, а она говорит «ничего особенного». И зачем только ей лгать?       — Будь осторожней в следующий раз.       Он оставил ласковый поцелуй у неё на лбу, неудобно повернув голову. Как же мешались рога.       — Она должна была зайти пару дней назад. Эклипса бы нашла способ попасть на землю без собственных ножниц, если захотела.       — Не забывай, что она совсем не гостья, а пленница и ей не так уж и просто выбраться с Мьюни, когда она захочет.       — Том, а тебя не будут искать? Наверняка в Подземелье много дел, — Стар лежала прижавшись к нему, потому что кровать была одноместной и узкой дня них двоих. Том был горячим как печка, на улице ни единого облака, в комнате становилось душно.       — Пока нет, отец свяжется со мной, когда понадоблюсь.       — Ты смотрел в библиотеке? То, что я просила.       — Ничего, что могло бы заинтересовать вас, я не нашёл.       Солнечные лучи пробивались через занавешенное окно. Тюль в цветочек никак не помогала и висела только для красоты. Башня Стар дома расположена не с рассветной стороны, поэтому непривычно просыпаться от слепящего света или будильника, а не служанки тормошащей плечо.       — Стар, мама с папой скоро приедут, может... — Марко замолк на полуслове.       Он заглянул в комнату внезапно, не постучавшись. Старлен так привыкла оставлять дверь приоткрытой, если брату, что-то понадобится, что и в этот раз не закрыла её. Марко перекосило, он весь побледнел и застыл на месте. Том смотрел на него секунды три, а потом, обнажив ряд острых клыков сказал:       — Бу.       Дверь захлопнулась молниеносно, они слышали только топот ног в коридоре.       — Зачем ты его напугал?       —А зачем он вламывается? —Стар смотрела на него недовольно и ждала объяснений, которые бы удовлетворили её. Том слегка боднул Старлен в щёку. — Это вышло случайно.       — Я думаю нам стоит одеться.        Баттерфляй опустила ноги на пол. Тёплый. Настроение миловаться исчезало также быстро, как Марко в коридоре. Том потянулся и тут же весь покрылся мурашками — одних шорт было маловато. На Земле холоднее чем дома и это был просто ужас.       — Мне больше нрави... — Конечно, ясно, что ему нравится. Демон как никак. Но футболка и пижамные штаны не были откровенными и уж точно никаких комментариев не требовали..       — Я знаю, что тебе нравится. Но сейчас, нравится или нет, тебе стоит уйти. Если останешься здесь — будешь объяснять ему всё сам. Он же ничего не знает. Вообще ничего. Ни о других измерениях, ни о феях, колдунах и даже демонах. Марко пока ничего не знает. А мой братец закатит тебе истерику. Думаю, это того не стоит.       — Обычно это я должен выгонять кого-то из своей спальни по утрам.       —Том, если я узнаю. Что ты «выгонял кого-то» после очередного бала, то вам обоим не поздоровится.       — Маленькая ревнивая Стар. Как же я это обожаю.       —Я не шучу. Я набью её сундуки мертвыми мышами.       — Не кажется, что мыши это слишком?       — Нет, если она не знает ничего о солидарности, — девушка поцеловала его, ощущая под пальцами, в прямом смысле, горячую кожу. Иногда, ей казалось, что она вполне готова сделать что-то такое, а может даже хуже, если Том даст для этого повод. И в первую очередь достанется ему. — Всё это позже.       На кухне Стар встретили две пары глаз. Один взгляд жуткий и пустой, а второй ошарашенный. Рэй пил чай за столом, а маленькая Марипоса смотрела мультики про принцесс на диване. Марко отвернулся к плите. Запах жареных бекона и овощей пробуждал аппетит в ещё не проснувшихся подростках.       — Я подумал, что мне стоит начать заниматься, — Рэй до этого молчал и почти сливался с мебелью — он был таким же бледным как и его сестра, но на фоне теплой кремовой стены выглядел пугающе. Никто не ответил и он продолжил:       — Я ничего не вижу и я не знаю, сколько это будет продолжаться, — Стар показалось, что разговор в ванной не прошел впустую. — Мне надоело быть беспомощным и бесполезным.       — Может стоит пока подождать? — обеспокоенно спросила она. —Может наловчишься сначала, хотя бы чай сам пить?       — Мы не будем ждать. Раз уж Том здесь, вы могли бы помочь мне.       На середине фразы голос надломился. Рэй никак не мог признать своего положения, а тем более попросить о помощи. Старлен хотела бы понасмехаться и в другой ситуации не сдержалась бы.       — Том ушёл, — Рэймонд понимающе закивал головой, но на его губах заиграла невыносимая сарказменная ухмылка. — Я не буду бить тебя заклинаниями. Я могу покалечить тебя, — авантюра идиотская и довольно рискованная, в которой Стар ни за что не стала бы участвовать.       — Перестань! — принц ударил кулаком и встал, опираясь на стол. Он оглядел их, безошибочно зная, где кто сидит. — Я по-твоему не могу отразить атаки обыкновенной недоучки? — Марипоса повернулась на возглас, но решила, что это какая-то их неинтересная игра и вернулась к просмотру мультиков.       — Не кричи. Как потом объяснишь всё Посе?       — Она считает, что я ни на что не годен, — он зашипел на Марко и больше походил на загнанного в угол зверька, который кусался и царапался, защищаясь, нежели на уверенного в себе принца.       — Потому что ты сейчас негоден. Ни на что. Я стараюсь, Рэй! Я правда стараюсь, а ты только сыплешь упрёками, — Стар закусила дрожащую губу, сдерживая слёзы. В последнее время она мало спала и хотела заплакать из-за любой мелочи.       — Значит ты недостаточно стараешься! Или это просто не в твоих силах, тогда уж совсем не пытайся.       — Я это делаю, только потому что хочу помочь тебе. Всё, что в моих силах. А если ты этого не ценишь помоги себе сам.       Стар развернулась и вышла из кухни, теперь она могла и заплакать.       В дверь раздался звонок и Стар подумала, что это могут быть родители Марко, нагруженные чемоданами, и им нужна помощь. Каково было её удивление, когда на пороге она увидела Дженну, выглядела неряшливо, впрочем, как и всегда. Даже кофта на ней надета та же.       — Что ты здесь делаешь?       — Рэя не было в школе несколько дней и он ничего не говорил, начала волноваться за него.       — Не заводи друзей в земной школе, мы здесь ненадолго, — ворчала Стар себе под нос. Она слышала это каждый раз, когда упоминала кого-то из новых знакомых.        Рэймонд и сам завел друзей, только одну Дженну и, та волнуется за него. А Старлен успела подружиться со многими, но он ней никто не почему-то не спрашивает.       — Что?       — Ничего, — сначала ей захотелось прогнать Ордонию, но ведь она заслуживает права знать, если Рэй её друг. Вот тогда, когда узнает, уйдёт сама. — Проходи. Мы пьём чай. Будешь?       — Без сахара, — ни банального «спасибо» или «пожалуйста». Дженна кинула сумку в прихожей и прошла на кухню, все в той же шапке. — Рэй, выглядишь помятым. Тебя зажевала газонокосилка?       — Мы болеем. Грипп или что-то в этом роде.       — Что ты-то делаешь в моем доме? —Марко взглянул на гостью и сказал проваливать обратно на свою помойку. Ордонию это не особо задела и она села за стол.       —Она заслуживает знать правду! Она единственная, кто интересуется, твоим состоянием. Прояви уважение, — Старлен всё больше раздражалась поведением брата. Она разливала кипяток по кружкам: Дженне и новую себе, но думала только о своем высокомерной брате.       — Не повышай на меня голос! — крикнул на неё Рэй. Хотя Стар вряд-ли крикнула, потому что это было не громко, не хотела же она напугать Марипосу.       — Они так всё утро. Уже не первое между прочим, — со вздохом уставшего родителя стращал Марко. — Честно надоели.       — Так что с ними? Это ведь не грипп?       — Я не уверен, что рассказывать можно. Тем более тебе.       — Я что по твоему трепло? — один многозначительный взгляд сказал все, что Марко думает о Дженне. — Треплом была твоя бывшая — Бриттни, так что на собственном опыте ты должен знать, что есть что.       — Ладно.       Брат с сестрой были настолько увлечены перепалкой, что не замечали ничего вокруг. Ни одноклассников, ни удивления и иногда странного восторга на лице Дженны, ни Марко, который рассказывал обо всем, что узнал, за последние пару дней. При воспоминаниях некоторых подробностей у него волосы на затылке шелевелились, поэтому было решено их опустить.       Преимущество в этих ссорах было у Стар. Она могла просто уйти, зная что брат не пойдёт за ней. Или замолчать, чтобы он думал что она ушла, но он уже чаще раскусывал эту затею, чем нет, потому что звуков шагов не слышал. Сейчас она просто ушла.       В дверях Баттерфляй столкнулась с мужчиной невысокого роста. На его глазу была повязка, а привычная голубая одежда сменилась на черную. Уже второй раз она пытается выйти на террасу.       — Манфред?       Что он тут делает? Ещё и с таким спокойным видом и в трауре. О пень, Стар не сразу поняла назначение повязки — он потерял глаз.       — Как Вы вовремя ваше Высочество. А где принц? — быстро, куда-то торопясь, проговорил придворный.       — С-сейчас.       — Карета на улице. Буду ждать вас внутри.       С помощью Стар, что не укрылось от глаз Манфреда, Рэй забрался в карету. Почему нельзя в просто пройти в портал — непонятно. Зачем нужна эта пыль в глаза? Транспорт тряхнуло и они остановились. По правилам этикета мужчина выходит первый, чтобы подать руку даме и принять её багаж.       — Мама смотрит?       — Да. Выпрями спину и веди себя как обычно.       Нашарив рукой ручку, парень отворил дверь и медленно переставлял ноги. Споткнувшись, принц полетел вперед. Грациозно вывалившись из кареты, он встал и расправил одежду и протянул руку сестре.       — Не отпускай мою руку. В пятнадцати шагах ступенька.       Здесь даже воздух пахнет по другому. Каменная брусчатка ощущается под каблуком ботинка. Они за вратами, перед дверьми в замок. Мозг воссоздает мелкими частями пазла картинку, во всех подробностях. Много посаженных цветов, витражные окна. Всё это. На секунду показалось, что он видел. Но картинка порушилась, когда на пустом месте раздался голос.       — Здравствуйте, дети.       — Здравствуй, мама, — Стар ткнула его локтем в бок, чтобы перестал улыбаться. На королеве был траур. Как и на Манфреде и остальных придворных. Девушка всё ещё была в недоумении: почему, они появились не на территории королевского дворца, а в городе?       — Ты никогда не носила перчаток, — заметила Мун и Стар занервничала.       — Думаю, что пора начинать, — принцесса подняла голову и заглянула матери в глаза. Почему же она никогда не отвечает? Почему оставила их? И что здесь происходит? Траур… на всех вокруг траур, отца нет, это всё больше тревожило её.       Королева, высокая статная женщина с метками в виде ромбов, почти не изменилась. Она всегда была такой, как сейчас. Только её пышное голубое платье сменилось на не менее пышное, чёрное. Макияжа стало ещё больше, чтобы скрыть залёгшие по глазами тени.       — Вы выглядите не здорово, — мать окинула детей взглядом, рассматривая более бледные, чем обычно лица, едва прорисовавшиеся метки.       — А по какому поводу мы вернулись? Ты смилостивилась? — Стар проигнорировала мамину фразу. Если бы маме и правда было интересно, она хотя бы изредка связывалась с ними.       — Сейчас по комнатам. Через двадцать минут жду вас в тронном зале, — Мун направилась внутрь. Когда Манфред пошёл следом за ней, Старлен повернула Рэя за плечо к себе.       — Я взяла твои ножницы. Держи. Переместишься в свою комнату, только надо зайти куда-то за угол. А мне нужно выяснить, что здесь происходит.       Она побежала по коридору, не дав и полминуты на размышления, стуча неудобными каблуками по каменным кирпичикам. Баттерфляй стоял в коридоре и раз за разом проводил ножницами в воздухе. Он концентрировался на месте, в которое хочет попасть, но портал не открывался.       — Ваше Высочество, ваша матушка поставила защиту. Вон, видите руны, — конечно видит. Да, ещё и знает, где они. Рэй вздохнул. — Никто не выйдет и не войдёт на территорию дворца без ведома королевы.       — Эм, я вас знаю? Мне, кажется, никогда вас здесь не видел.       — Нет, мы видимся с вами впервые. Я заменяю здесь одну служанку, Эллу.       — Хорошо, я понял, — Рэй расправил плечи и как ни в чем не бывало двинулся вперёд по коридору, надеясь, что как нибудь по памяти доберётся до комнаты.       Служанка скрестив руки, наблюдала за принцем. Вид того оставлял желать лучшего. Парень упорно шёл в стену, но она просто не стала его останавливать. Когда Баттерфляй упал на пол, застонав от боли, служанка просто посмеялась, прикрыв рот рукой, что совсем было не хорошо для прислуги.Отсутствие субординации могло привести и к наказанию, скорее всего к нему.       — Ты могла бы мне помочь, а вместо этого только смеёшься. В твои обязанности входит помощь господину.       — Вообще, я могла, но не хочу.       Она медленно приближалась к нему и Рэй мог ощутить запах травы даже, горной реки или тех цветов, что растут возле озера. Так пахла Белла. Незнакомка взяла его за волосы, оттянув голову назад.       — Я думала, что убить тебя будет сложнее. Но ты такой беспомощный, ещё хуже чем рассказывали, — она усмехнулась и замахнулась когтистой рукой.       Стар в сопровождении служанок спускалась обратно. Она не надела то, что было подготовлено заранее. Чёрных платьев больше не нашлось, поэтому девушка решила поиздеваться над тем, что есть. Доставать кюлоты у брата и идти в них было плохой идеей, да и до его комнаты как до Третьей звезды. Она взяла штаны в которых обычно ходила с отцом на охоту, несколько раз зашитые, с заплатами на коленях, большего размера чем нужно, и решила покрасить их. Не с первого раза, но получилось. Выбрать удобство тем более для официального повода являлось открытым протестом, для матери итак точно.       В тронном зале Старлен увидела королеву и семейство Йохансен, не в полном составе, а только самых близких: дядю, тётю, дедушку. Всё они были в чёрном, говорили на повышенных тонах и всё меньше хотелось подойти.       — Где твой брат и что это на тебе?       Среди присутствующих Рэя не было, внутри забилась тревога. Это плохо. Снова до ушей дошла часть вопроса матери:       —… на тебе?       Большая рубаха, широкие старые штаны и чёрные перчатки. Так никто не одевается, неаккуратно убранные волосы. Именно на этом мама заострила внимание. А не на том, что её муж лежит в гробу. Стар ещё не видела папу, но была уже уверена в этом.       — А что на тебе? Устроила здесь. Будто праздник. Рада, что он умер? — эти её пышные платья создавали ощущение подделки, будто весь траур был не настоящий.       — Маленькая мерзавка, не смей такое говорить! — тётя Ирида, грузная, совсем не выглядевшая на свои года женщина, двинулась в сторону девушки, но королева остановила её.       — Пускай. Потом поймёт, что сказала, — Мун посмотрела на неё мельком и продолжила:       — Здесь мы скажем пару слов о Ривере, а потом тело отнесут на здешнее кладбище, где и закопают, — так непривычно, когда мама говорит про отца «тело». Он лежит, его глаза закрыты, руки лежат вдоль туловища. Тело. Сейчас он встанет и скажет, что это была шутка. Тело. — Кто первый хочет сказать?       — Пожалуй, я начну, — дедушка Йохансен прокашлялся и стал говорить. Голос его всё ещё был гулким, не превратился в дребезжащий старческий, только Стар никогда не нравилось его слышать. Слишком страшно было в детстве. — Ривер всегда был довольно тихим мальчиком. Но я знал, что он не останется с нами. Его тянуло на свет, культуру, — он сделал паузу. Его губы не двигались, но эхо всё ещё отражалось от стен. — А позже он оказался во дворце. Не раз видел его пялящимся на эту громадину. Он говорил, как ему здесь нравится. Вот тот же камзол, — сейчас на папе был парадный камзол. С дорогими пуговицами и расшитый серебряной нитью. Обычно он делал в нём какие-то заявления перед народом. Но всегда говорил, что было бы проще без всего этого и терпеть не мог надевать его.       — Это враньё, — Стар перебила дедушку. Её руки были сжаты в кулаки, а сердечки на щеках были еле видны, но всё таки раскололись пополам. — Ничего из этого не правда. Да и вы не общались годами, а сейчас делаете вид, что знаете его. Он не любил этот камзол, да и другие парадные вещи. Он не читал книг и по большей части просто умел хорошо поддержать беседу неуместными шутками или глупостями. Вы говорите о том человеке, которого нет, которого придумали. Такого Ривера нет. А был Ривер, Ривер Баттерфляй. Он был хорошим человеком. Любил свою жену и водил детей на охоту. Одинаково относился ко всем — людям, чудовищам, ему плевать. Вы ужасны. И я бы покинула вас, не утруждая себя вашим присутствием, но из уважения к королю я останусь, — Стар срывалась на крик, но не одна слеза не стекла по щеке.       — Дрянь. Да как ты можешь! — тётя Ирида снова пошла в сторону Стар. Её ноздри широко раздувались от переполняющнго гнева. И сейчас принцесса не сомневалась, что эта женщина собирается её ударить.       — Только попробуйте, тётя — Старлен сжала в руке палочку. — Не думайте, что я не дам сдачи. Я могу за себя постоять.       — Знаешь, что, Мун, — Ирида внезапно потеряла запал. — на нашу поддержку не надейся. Ты и твои щенки сдохнете, а королевство разберуь по кирпичикам.       — А вы падете следом. Удачи.       — Я требую права забрать тело своего сына и похоронить его на земле семьи Йохансен. Как подобает обычаям.       — Мы его семья, а не вы! — внезапно выдала Баттерфляй, кажется, окончательно настроив против себя дедушку.       — Ты думаешь, что вас кто-то спрашивает? Мун, очень глупо с твоей стороны... — в разговор вмешался дядя, который к Йохансенам вообще никакого отношения не имел, но был мужем тёти Ириды и нынешним королём.       —... нарываться на кучку неорганизованных дикарей.       — Старлен! — Стар искренне считала, что если они начали первые, то она ни в чем не виновата. Долго на такое представление Мун смотреть не могла.       — Мама! Мы сожжем папино тело и развеем пепел над морем! —никто, казалось, не слушал.       — Как он умер?— поинтересовался отец Ривера.       — Кукурузная лихорадка, — ответила Мун, не сводя глаз с мужа. Бледного, худого, не похожего на себя. Тонкая кожа обтянула кости черепа и теперь он выглядел как мертвец. Как же ещё ему выглядеть?Она действительно любила. Любила его и любит их детей. Король Ривер навсегда останется в памяти людей. Как и в её, — он был болен около месяца. Мы до сих пор не нашли лекарства.       — Тогда нужно попросить подготовить тело к кремации, чтобы всё прошло как можно спокойнее.       — Как пройдёт спокойно, если они неуравновешенны. Я пойду, разожгу огонь. Мы не будем делать это с помощью магии.       — И на этом спасибо, —буркнула тётя, почти не размыкая губ.       — А где, позволь поинтересоваться, твой отпрыск?       — Я не знаю. Может в своей комнате, ему было сказано прийти сюда.       — Какой позор! Разве так сыновья относятся к своим отцам?       — Я не предупредила детей о кончине их отца. Они всегда уважали его, — Мун разочарованно поджала губы, но ничего больше не сказала. Она только кивнула дочери, чтобы та разыскала брата и направилась в один из садов.       Первое, что сделала Старлен — это направилась в сторону Южного крыла. Там брату делать было нечего, но сейчас она беспокоилась о нем гораздо меньше. Что с ним может случиться дома? Портреты так и висели на стенах, их никуда не убирали. Это были портреты королев-правительниц. Все тринадцать женщин, когда-то сидевших на троне и Джастин, один единственный король. В комнате бабушки были совсем другие полотна. Там были гобелены, отражающие эпоху правления, портреты королевских семей. Раньше портреты находились в главном зале, как сейчас семья Стар, позже Старлен повесит там картину своей семьи, а её дочь — своей. Изучение истории королевства не помогло вбить в голову имя той или того, кто ввёл эту традицию. У входа в покои Тёмной королевы стояли стражники.       — Стой. Нет приказа пускать.       — На меня эти приказы не распространяются, — Стар с важным видом положила руку на дверную ручку, но стражники только сложили перед ней пики крест накрест. — Пусти меня.       — Ваша матушка сказала пускать к отродью только слуг, что приносят обед.       — Отродью? – «Метеора» догадалась принцесса. — А где сама Эклипса?       — Великая Магическая комиссия уже допрашивает предательницу, может даже вынесли приговор. Спросите у королевы, ваше высочество.       — Что здесь произошло?       — О происшествии во дворце говорить не велено. Королева дала приказ.       Стар успела заметить, что во дворце усилили меры безопасности и это никак не связано со смертью отца. Манфред потерял глаз и как выяснилось позже остался ранен, стражи стало гораздо больше. Даже то, что заезжали они на карете прямиком из города, а не прошли через портал, наверняка имеет какой-то смысл. Что-то здесь произошло. И всё хотят свести на Эклипсу.       Она попала в темницу из-за них с братом. Это Стар виновата, что не справилась сама, что не нашла нужное заклинание, что вытащила её из дворца. Принцесса редко чувствовала себя виноватой, но в последнее время все больше. Завернув за угол и скинув эту неудобную обувь, принцесса рванула вперёд по коридору. Она спряталась за портьеры в очередном закутке коридора и наконец позволила себе расплакаться. Поджав колени к груди, девушка задыхалась от накатывающего на неё страха. Всё сгущалось и сгущалось и она была без понятия, что делать дальше.       — Прости меня, пап. Я этого не хотела.        Стар не оправдывала родительских надежд. Никогда. С тех пор как получила палочку, а может и раньше. Но отец в неё верил, всегда верил. Говорил, что она станет Великой, но она стала максимум Неспособной. Рэй мог стать королём, если бы она не родилась, и хорошим королём. Он мудрее, сдержаннее, знает больше заклинаний. Её брат стал бы первоклассным правителем и вошёл в историю, всё если бы не она. Но даже то, что есть сейчас папа больше не увидит. — Прости... — Стар била кулаками по холодному каменному полу, всхлипывая.       За стеной, к которой она прислонилась спиной, Старлен услышала возню и шорох. Было бы нехорошо, если её тут увидели. Веки опухли и покраснели как и всё лицо — особенность бледной кожи. Сама она уже выдохлась, слез не было. Отодвинув пыльные портьеры и оттряхнув себя после сиденья на полу, Стар вооружилась светом палочки, ну и собственно самой палочкой, и пошла к ближайшей двери.       Её пропавший брат сидел на полу в перепачканной кровью одежде, а рядом лежала девушка с длинными чёрными волосами. Она была без сознания, рядом расплывалась кровавая лужа. Кажется, служанка была жива, потому что её руки были связаны за спиной поясом. В пустых глазницах принца играло Стар увидела чистое безумие.       — Когтистая сука попалась, — пыхтя, произнёс брат. Любая его фраза говорилась с сопением и иногда хрипом.       — Ты убил её? Зачем, Рэй?Зачем?       — Она первая на меня напала. А потом я взял её за волосы и бил, бил об пол, — наощупь принц потянулся к девушке, обладал её голову, липкое от крови лицо, волосы, нашел её совсем слабый пульс. Ему подумалось, что если она сдохнет, то будет неплохо. — Не думай, что я спятил, — через его одежду просачивалась кровь. Крупные глубокие порезы на его руках, царапина на шее, кровь в районе виска, всё это ещё даже не покрылось коркой.       — Отец мёртв, — безэмоционально произнесла Стар, усевшись на пол рядом с ним.       — Я знаю. Эта проболталась, что видела его, — тело, хотел сказать Рэй, но не стал. Язык не поворачилася назвать короля «тело».       — Ты знал, что он был болен?       — Да. Сразу же сообщили, — ей врали. Врали долго и о такой важной вещи. И как же ей быть?       — А папа не придёт, да.       — Он охотится на болотного зверя, — ответил ей брат.       Ни на какого зверя он не охотился. Он лежал, болен лихорадкой. Стар чувствовала, как подкатывает новая истерика.       — Он учил меня владеть мечом.       — Он был первым, кто дал тебе его в руки, под вопли матери.       — Мне было семь, я еле держала его. Тогда думала, что буду защищать королевство. Кто бы защитил меня, — она уткнулась лицом в колени.       Тёплых вечеров во дворце теперь не видать. Их устраивал папа и долго уговаривал маму выделить время на семейные посиделки. Теперь замок станет холодным, бездушным и, как ни странно для замка, безжизненный.       — Я могу защитить тебя, — многообещающе произнёс брат.       — Спасибо тебе, Рэй, но защити себя сначала, — себя он в состоянии защитить. Сейчас и показал, что может. Справился с этой девушкой, хотя это всё таки девушка и она слабее. Но когда сказал, что она «когтистая сука» не шутил.       — И что я ей скажу? Что меня хотел убить монстр? В замке, где наложены защитные чары?       — Защитные чары? Вот в чём было дело. В замке что-то произошло. Эклипсу назвали предательницей, она в ВМк. Здесь о чем-то молчат, —больше выяснить ничего не удалось. Но что-то плохое явно случилось здесь. Что-то, о чем все молчали.       — Помоги встать, — Рэймонд протянул руку в сторону сестры, опираясь на неё. Боль в груди резанула и заставила его рвано выдохнуть и опуститься на пол. — Я не могу идти, — он попробовал снова подняться, но с трудом сохранял равновесие. Границы размывались, верх-низ всё это путалось, менялось местами. Картинки перед глазами не было, но это к лучшему. Сейчас бы его вырвало.       — Отодвинься от неё. Мне придётся применить магию.       — Стар, не надо.       — На руках тебя нести прикажешь?       Заклинание заставило принца подняться и было тяжело удерживать его, чтобы тот не полетел к потолку. Они шли по тёмным коридорам замка, пока не вышли к саду. Розы. Огромное количество роз и цветов напоминающих земные лилии. Разных оттенков. Аромат цветов смешанный с дымом. Погребальный костёр горел на камнях у небольшого пруда. Рядом папа больше похожий на египетскую мумию. С головы до ног обмотанный белой тканью.       — Рэй! — услышав шаги по камням, королева нервно дернулась в сторону детей. Увиденная картина повергла Неустрашимую в шок — дочь, переваливающаяся от изнеможения с одной ноги на другую, и сын, с прижатой к груди рукой, пока вторая безвольно болталась в воздухе, словно кукольная. — Что с ним?       — На него напали, — выдохнула Старлен. После того, как она передала, часть магии своему брату, она заметно ослабела и колдовать было не так легко.       — Обыскать замок! — на крик королевы Мун стражники, которыми сейчас был наполнен замок двинулись на поиски противника. — Привести наглеца ко мне!       — Она в одной из комнат слуг, Рэй её связал. Возможно она мертва, — или уже очнулась с дикой головной болью и руками, связанными поясом его штанов.       — Почему ты не использовал заклинания?! Почему позволил ей это сделать? Тебя этому учили? — мать кричала теперь не только на стражу. Рэймонд был в сознании, но от перекосившей его боли хотелось отключиться, больше не чувствовать, как в тот день, когда он блевал собственной кровью и казалось выплюнет желудок.       — Я... я...       — Мама, потом разберетесь. Ты можешь ему помочь? — Мун обратила внимание на его раны. Довольно глубокие, но жить будет.       Йохансены обступили его со всех сторон, заинтересованно вытягивая шеи. Обычно волшебство они обходили стороной, но по их мнению сейчас должно было произойти чудо. Раны зажили бы магическим образом. То, что это очень больно, они не брали это во внимание. Ты чувствуешь, как твоя плоть срастётся, а кости собираются заново не оставляя уродливые шрамы и рубцы на теле.       — Дай мне палочку, — сама по себе палочка волшебством не обладает. Только лишь помогает усилить его. Скипетр с сияющим хрустальный сердцем оказался у Мун в руках.       Стар опустилась на землю, на колени, чуть поодаль от матери. Использование магии плохо на неё влияло. Мама что-то шептала, но принцесса уже не слушала. Единственное, что она сейчас испытывала — сильную усталость и дискомфорт. Женщина прикладывала палочку к груди сына, из неё вырвались яркие лучи, озаряющие своим светом присутствующих. Йохансены удивлённо перешептывались за их спинами.       — Тише, милый, потерпи немного, сейчас боль пройдет, — Мун гладила его по таким же как у неё, почти белым, волосам. — Посмотри на меня.       Вот здесь всё и посыпалось. Скорее посыпалось всё гораздо раньше, но в Преисподнею только сейчас. Принц действительно пытался посмотреть матери в глаза. Только как это сделать, когда ничего не видишь не ясно. Он пытался с ориентироваться, но из-за суматохи в голове не вышло. Уголки губ королевы поползли вниз, как и весь настрой.       — Рэймонд, я сказала мне в глаза.       — Да не вижу я, где твои глаза! Как я могу посмотреть?       — К-как это произошло, — голос королевы дрожал дрожал от злости. Единственное неприкосновенное в её жизни — дети и муж. Ривера она уже потеряла и это слишком больно ранило её. Вокруг столько проблем и Мун не может быть просто вдовой. Она должна быть сильной для своего королевства, для детей.       — В него вселилась штука, такая чёрная, Рэя кровью тошнило, а потом она вылезла и я сожгла её закнинанием света, там ещё ковер загорелся и я испугалась сильно и... — Стар быстро говорила, перебивая саму себя, и махала руками, в попытках всё объяснить маме, пока та не начала кричать.       — И что ты сделала дальше.       — Я поделилась с ним своей магией. Я так думаю. Мы решили не говорить тебе и я позвала Эклипсу из башни, чтобы она помогла — принцесса то и дело срывалась на всхлипы. — Мама это не её вина. Только моя. Это я виновата, она говорила, что нельзя, но я все равно сказала, что возьму всё на себя. Мама, только не сажай её в темницу, это все сделала я.       — Старлен! — мать посмотрела на неё с недовольством, а больше презрением. Терпеть не могла слезы. — Перестань плакать. Я «это» из тебя растила? Потом разберусь с вами обеими. Сколько?       — Пару дней назад. Неделя. Может две.       — Вы оба вообще представляете насколько это было опасно?! Ты хоть знаешь, что это за существо? Вы оба могли умереть.       — Да и пускай! — Стар взорвалась следом за матерью. Она была очень вспыльчивой, капризной. Мать редко выходила из себя, Рэй тоже. Просто в последнее время на него очень давили эти обстоятельства. — Тогда бы я не пряталась, как беглянка в другом измерении пока у королевства проблемы.       — Ты прячешься, потому-что я так сказала! И не смей мне перечить! Я запихну тебя туда, где тебе и не снилось, если так будет нужно. Хочешь исправительной пансионат?       — Пока вы кричите друг на друга, я был бы не против увидеть свет снова, если такое возможно.       — Я отвлеклась, но мы еще вернемся к разговору о пансионате, для вас.       — Серьёзно? Для вас? — даже в таком положении Рэй умудрялся возмущаться. Стар согласна закивала, говоря, что пансионата здесь заслуживает только брат.       — Аяй-ай-ай! Больно! Как же жжётся! — Рэй закричал и свернулся клубком на траве. Глаза жгло от яркого света, выступили слёзы. Пара дней темноты казались вечность, а теперь он видел. Точно, видел, но как же неимоверно больно.       В сад стража завела служанку, брыкалась и кричала, и норовила расцарапать ведущему её мужчине лицо. Гнездо спутанных волос закрывало оскаленное лицо. Для человека с пробитой головой в ней было много энтузиазма.       — Сейчас ты нам всё расскажешь, а потом тебе отрубят голову, — весьма убедительно заверила королева. Пришедший вместе со стражей писарь развернул пергамент.       — Ты ведь всё равно меня убьешь. Зачем мне что-то говорить?       — Ты ведь все равно мне все расскажешь, так зачем мне оставлять тебя в живых? Но я могу убить тебя быстро. А могу кинуть в темницу. Морить голодом, подвергать пыткам, понимаешь? А мне так не хочется этого делать. Имя, возраст, герцогство.       —Нет у нас герцогства.       —Вольные города? Нет? Девственный лес? Сделаем пометку на лесу. Имя, возраст.       — Не знаю я.       — Что не знаешь? Своё имя?       — Элла.       — Никакая она не Элла, сказала, что подменяет служанку с этим именем.       — Имя знаю. Цикута. Возраст — нет.       — Хорошо, Цикута, надеюсь, дальше будет проще. Как ты пробралась во дворец?       — Ещё до наложения защитных чар. Вместе со слугами, которым давали выходной.       — Зачем ты это сделала? Покушение на принца? Что бы оно дало?       — Наши цели идут не в пользу Мьюни.       — Чьи цели? Можно поименно.       Девушка, она на вид была не сильно старше Стар, либо молчала намеренно, либо отключалась и её приходилось приводить в чувство.       — Ты как-то связана с ней? — в ответ на очередное молчание королева попросила принести прутья.       Мальчишка-писарь отметил и это, он записывал вообще все. вернулся очень быстро. Ей принесли несколько железных прутиков, миску и перчатку. Королева зажгла жидкость в миске, показалось зеленое пламя. Стражник задрал рукав преступницы и королева приложила прут к оголенной коже. Девушка закричала, дико, по животному. Вена на её шее надулась и начала пульсировать. Запахло мясом.       — С ней? Я этой черной тварью? Она ведь жрёт нас. И её дети. Скоро нас всех просто сожрут. В вас, волшебных людях, много света, много силы и это несправедливо. У вас сила, у вас каменные стены, а мы? Мы просто хотели поделить её, чтобы стать сильнее. Людям проще — их душу сожрут они и не заметят, а что делать нам? Что делать волшебным?!       — Кто «мы»? Как поделить? Говори!       Железо уже было белым и Мун решила, что пришло время повторить процедуру. Под пытками девушка страдала, но так ничего и не сказала больше. Тогда ей задрали платье и стали прикладывать прут к задней стороне бёдер, к спине. Что-то упало в траву и, сбоку Стар было видно, что это был кусочек сильно прикушенной губы. Кровь потекла по подбородку закапала в траву.       Стар смотрела, не имея сил отвернуться. Смотрела, как мама не дрогнув делала это снова и снова, только морщилась от недовольства, когда девушка особенно сильно кричала. Смотрела, как от боли кричала девушка. Ни в чем не виновная девушка, которая просто хотела жить. Хотела спасти свою семью. Рэй пытался заставить младшую сестру смотреть на что нибудь другое, но та только отпихнула его.       — Мама хватит! Посади её в темницу, она позже всё расскажет, — ещё недолго и произойдёт непоправимое. Уродливые следы ожогов пульсировали на её теле.       — Стар, не лезь. Сейчас нельзя лезть.       Девушка в руках стражника перестала брыкаться, её отпустили она упала на траву. Её стеклянные глаза на уродливом лице смотрели прямо на принцессу.       С губ сорвался маленький огонёк. Светлый шарик быстро рассеялся. Это душа. По легендам, когда тело умирает, его душа становится ещё одной звездой в небе. Этой ночью Стар, хотелось увидеть на две звезды больше.       — Тебя это так волнует? Она была жива, пока была полезна. Если ты бесполезен, то считай мёртв.       Так холодно и спокойно. Кто дал ей право распоряжаться человеческой жизнью? Кто дал право. Брат обнимал её за плечо, будто от этого ей станет легче. А легче не станет. После нескольких часов от тела короля остался дымящийся пепел, который был перемолот и рассыпан по двум урнам.       — Ножницы, — Мун протянула руку, ожидая пока дочь положит артефакт на ладонь.       — У меня их нет. Можешь обыскать меня, — они стояли перед воротами в королевский дворец и сверлили друг друга взглядом.       — Ты лжешь.       — Твоё воспитание, матушка, — решив, что последнее слово останется за ней, Стар села в карету. Королева снова отправила Мандфреда, чтобы убедиться в безопасности детей.       — Я остаюсь здесь, — выдал Рэймонд.       — Ещё скажи, что будешь патрулировать королевство, как сын Люсайторов. Это бред! Отправлять единственного наследника на такую работу.       — Буду, если понадобится.       Он упирался до последнего, но тут мать схватила его за руку и притянула ближе, потому что он уже был на голову выше.       — Тьма грядёт и мы все в огромной опасности. Поэтому ты сядешь в карету и защитишь свою сестру, чего бы тебе не стоило.       Впервые в жизни Рэй видел мать напуганной.