***
Некоторое время спустя, когда сундук со скелетом Никифора был успешно перенесён на третий этаж, компания детективов поочередно посетила душ на втором. Всем хотелось смыть с себя грязь, которая, как в прямом, так и в переносном смысле, налипла за сегодняшний день. Но после душа никто не одевался в пижаму. Словно показывая всем местным призракам свою бдительность, каждый просто надел другой комплект повседневной одежды. Последней посетительницей душевой кабинки, которая, по словам Даши, была установлена за два года до переезда, была Лиза. Виноградова вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Комната встретила её остатками тёплого пара, который ещё витал здесь после всех предыдущих посетителей. И тишиной. Что-то было не так. Что-то. Но что — непонятно. По крайней мере, Елизавета недоумевала ровно до того момента, пока не подошла к зеркалу. Там, в отражении, за её спиной кто-то был. Кто-то, чью жизнь оборвали больше ста лет назад. Кто-то, в чьих глазах было мрачное сочувствие. Кто-то, из чьей головы торчал топор. От неожиданности Виноградова буквально подпрыгнула на месте и завизжала. — Ник… Никифор? — наконец, осторожно спросила она, бессознательно отступая назад. Но уже в считанные секунды спина девушки упёрлась в раковину. — Как вы меня напугали! — Лиза старалась, чтобы голос звучал с облегчением, но чувствовала, что мало преуспела в этом занятии. В этот момент дверь распахнулась. На пороге стояли Даша и Юля, а из-за угла осторожно выглядывал Рома. Тем не менее, через секунду он показался полностью и спросил: — Лиз, что случилось? Ты кричала? — Да, — Лиза улыбнулась. — Меня просто напугал Никифор. — Никифор? — переспросил Павленко. — А где он сейчас? — Да вот же, — девушка, нервно улыбаясь, показала рукой в сторону призрака, который стоял напротив и так же мрачно смотрел на неё. — Где? — подала голос Даша. — Я никого не вижу. — Как? Почему? — нервы Виноградовой были натянуты, как струна. В отчаянии девушка закрыла глаза руками: — Сейчас я открою глаза, и здесь никого не будет, — дрожащим голосом сказала она. Да, девушка прекрасно знала, что ни слова, ни паника не изменят сложившуюся ситуацию. Но как же хотелось верить в чудо! Но вот — Лиза убрала руки. Открыла глаза. Призрака не было. Только испуганные друзья стояли в проходе. Девушка выдохнула. — Кажется, мой мозг уже не выдерживает этого напряжения, — пожаловалась она. — Ничего, — в голосе Даши слышались облегчение и сочувствие. — Мы понимаем. Ну…мы… пойдём? — неуверенно предложила Старкова, показывая пальцем влево, в сторону спальни. — Или… может быть, нам с Юлей остаться? — Нет, спасибо, — усилием воли Елизавете удалось вернуть на лицо подобие улыбки, но бледность девушки выдавала её страх с головой. — Вы идите, лучше поспите. — Хорошо, — неуверенно кивнула Старкова. — Если что — мы в спальне, — напомнила она, и вместе со всеми удалилась в указанную комнату. О своём решении отпустить друзей Лиза пожалела уже через секунду. Но гордость, незваным гостем проникшая в мозг, помешала ей прямо сейчас открыть дверь и громко позвать хоть кого-нибудь. Поэтому, сделав несколько раз вдох-выдох, хотя и прекрасно понимая, что это не поможет, Виноградова разделась и полезла в кабинку. Звук, с которым закрылись двери в душ, показался ей особенно зловещим. В тот момент Лизе почему-то показалось, что чистый ужас должен звучать именно так. Дрожа от страха, девушка всё же попыталась помыться. Сначала всё было так, как и должно было быть. Шум воды успокаивал, как и её тёплые, почти невесомые прикосновения к покрытой бесчисленными мурашками коже. Водопад, беспрестанно выходящий из душа, превращался в новые тёплые облака и оседал на стекле, делая его всё более мутным, а предметы снаружи — всё менее чёткими. И Лиза даже почти расслабилась, посчитав собственный страх всего лишь минутной слабостью. Казалось, её уже не смущало, что громкий звук льющейся воды, отражаясь от стен кабинки, уходил за её пределы, прямо туда, в обречённую, звенящую тишину… И уже ничто не могло защитить её от неминуемого, что притаилось до обидного близко… Спокойствие могло длиться вечно. Но не сегодня… Случилось невероятное. Что-то произошло с душем, который Елизавета держала в уже почти не трясущейся руке. А точнее, с пластиной, из которой только что лилась вода. Эта самая пластина… разъехалась. Одна часть уехала куда-то вверх, а вторая — вниз. А в центре всего этого осталась лишь чёрная пустота, как будто опасный хищник раскрыл пасть. В тот момент не верящая своим глазам Лиза была настолько парализована ужасом, что даже не подумала разжать пальцы и выпустить взбесившийся душ. К тому же, её мозг был слишком расслаблен обманчивой уютной атмосферой, и Виноградова при всём желании не могла сосредоточиться на внезапно появившейся из ниоткуда опасности. И в этот момент… Непонятно, было это иллюзией сошедшей с ума от резко вернувшегося напряжения Виноградовой, или душ действительно рванулся в её руке, словно пытаясь достать до Лизы. Но спустя секунду чёрная пустота вдруг вцепилась в её ладонь, словно прокусывая зубами. Ослеплённая болью, девушка дёрнула раненной конечностью, всё-таки выпуская душ, из-за чего тот с грохотом упал вниз. И сразу же после этого всё прекратилось. Из ладони девушка шла кровь. И тут Лиза почувствовала, что совершенно не управляет своей рукой. Она двигалась, но совершенно против воли своей хозяйки. Вдруг сами по себе сжались пальцы, перепачкиваясь кровью из довольно глубокого прокуса. Кончики пальцев проникали внутрь самой раны и грубо тыкались, казалось, в самые глубокие, тонкие и чувствительные сосуды, причиняя Виноградовой невероятной силы боль, казалось, она сама пытается проткнуть собственную ладонь насквозь. Но от ужаса она не могла закричать, и только мычала, отчаянно дёргая головой. А потом они, эти предавшие свою обладательницу пальцы, потянулись к стеклянной стене душевой кабинки. Секунда — и, к ещё большему ужасу Лизы, её собственный указательный палец вывел прямо на стекле кровавую надпись: «Бойся»***
Когда Лиза открыла глаза, она лежала на полу в ванной. Её ноги занимали своё почётное место в кабинке. С недоумением оглядевшись, Виноградова обнаружила, что вся вымокла. Пол также был залит водой, беспрестанно льющейся из упавшего душа. Теперь он выглядел вполне нормально, никакой пасти не было и в помине. И лишь кровавая надпись, виднеющаяся на внутренней стороне стены кабинки, давала понять, что всё случившееся — вовсе не бред. Да и ладонь Елизаветы всё ещё была окровавленной и безумно отвратительно ныла. Похоже, девушка потеряла сознание от страха. Лиза нахмурилась — почему никто не пришёл, услышав грохот и крик? Это так её друзья волнуются за неё? Злость, смешанная с тревогой, придала Виноградовой сил, и та вскочила на ноги. Правда, сразу же чуть не упала, так как мокрый пол оказался невероятно скользким. Кое-как дойдя до кабинки, она перекрыла воду. А потом, всё так же дрожа, поплелась в коридор. Дошла до спальни. Открыла дверь. Заглянула внутрь. И… Все спят. Абсолютно спокойно, как будто недавно жизнь их подруги вовсе не висела на волоске. Здесь, за стенкой. Но лежащие на кровати Даша и Юля, равно как и пристроившиеся на простынях на полу Рома, Макс и Андрей, видимо, были слишком вымотаны, чтобы реагировать хоть на какие-то звуки. Слегка пошатываясь, Лиза добрела до своего новоиспечённого парня. — Рома, — негромко позвала она, слегка тряся его за плечо. — Ро-ом. На секунду он проснулся, отрывая голову от подушки и даже пытаясь разлепить глаза. — О… — он радостно улыбнулся. — Ли-иза… После этого Павленко снова заснул. И, как бы девушка не старалась, она уже не смогла разбудить его во второй раз. — Всё ясно… — девушка обессиленно выдохнула и направилась к кровати, на которой спали подруги. Сейчас она чувствовала себя слишком уставшей, чтобы продолжать выяснения. Но прошло всего два часа, прежде чем на телефоне Андрея, который парень теперь всё время носил с собой, зазвонил будильник. — Андре-ей, ну зачем так рано? — жалобно простонала Даша, садясь на кровати. — Вы можете ещё спать, — протирая глаза, разрешил Авдеев. — А мы с Максом и Ромой договорились сходить в лес. Может, ягоды какие-нибудь найдутся. — Хорошо, — зевнула Старкова. — Только сначала зайдите на третий этаж, я там вчера видела справочник по ягодам и грибам. — Хорошо, — кивнул Андрей. Парни были уже почти в пороге, когда Даша окликнула их: — Стойте! А вы в лесу не заблудитесь? — Не заблудимся, — махнул рукой Макс. — Нам для того, чтобы вернуться назад, достаточно просто уйти подальше. В любую сторону, — напомнил Морозов. — А-аа, — то ли ещё раз зевнула, то ли согласилась Старкова. — Тогда удачи. — Спасибо, — Андрей улыбнулся и снова кивнул. Трое парней окончательно вышли из комнаты, а Даша вернулась на своё место и погрузилась в блаженный сон. Прошло около сорока минут, когда Лиза открыла глаза, разбуженная непонятным стуком из коридора. Окинув взглядом спящих подруг, она только вздохнула и покачала головой. Казалось, Даша и Юля не проснутся, даже если совсем рядом с ними пробежит стадо мамонтов. Виноградова поднялась с кровати и замерла, прислушиваясь. Тук. Тук. Тук. Тук-тук-тук. Тук-тук-тук. Тук-тук-тук. Тук. Тук. Тук. Лиза напрягла память. Стук что-то напоминал. В полной тишине особняка, не нарушаемой даже сопением Самойловой и Старковой, было отчётливо слышно, что этот стук образовывает некий ритм. Виноградова точно помнила, что это значит. Помнила, но не могла осознать. Такой звук она слышала в каком-то из фильмов. Там ещё был корабль. И он затонул. И тут девушку осенило. Точно! Три коротких гудка. Затем столько же длинных. И, наконец, снова три коротких. Да это же сигнал SOS! Просто кто-то заменил гудки стуком. Сперва Виноградова обрадовалась озарившему её пониманию, но вдруг оторопела. Зачем кому-то подавать такие сигналы? Да и кто это может быть? Елизавета была точно уверена, что никто из парней не знает азбуку Морзе. Все остальные живые обитатели особняка сейчас рядом с ней. И уж точно никак не могут стучать из коридора. В конце концов, набравшись смелости и безрассудства, Лиза Виноградова подошла к двери. И распахнула её. И… Застыла в проходе. Ноги Елизаветы как будто примёрзли к порогу между спальней и коридором. Казалось, ни один мускул на её лице больше не двигался. Но это была лишь иллюзия. Глаза девушки распахнулись во всю ширину. Так, что в каждом из них можно было без труда увидеть чёрный зрачок, заслонивший собой почти всю радужку. А рот, округлившись, открылся, словно его хозяйка стремилась перенести в жизнь небезызвестную картину «Крик». Даже волосы на её голове встали дыбом. Она увидела что-то страшное. Прямо возле лестницы, ведущей на площадку между третьим и вторым этажом, лежало тело. Широкая тёмно-красная лужа мешала опознать его хозяина издалека. Крови было так много, что она казалась неестественной. Её непомерное количество наталкивало на мысль, что тело могли просто облить красной жидкостью, заодно разливая её рядом. Вид убитого сильно кого-то напомнил Лизе. Это не могли быть ни Рома, ни Макс, ни Андрей. Человек лежал на на полу лицом вниз. Страшно было даже подумать, кому принадлежит этот труп. Ведь, кем бы ни был его обладатель, у него были свои мечты, цели и планы. Он хотел добиться высот и обрести счастье. Но вместо этого был обречён лежать сейчас вот здесь, утыкаясь мёртвым лицом в холодный, мокрый от крови, пол. Лизе пришлось несколько напрячь зрение, чтобы рассмотреть его одежду. Им оказалось платье. Тело явно принадлежало девушке. Но на этом мыслительный процесс Елизаветы раз за разом оказывался в тупике, и упорно отказывался двигаться дальше. С трудом отлепившись от двери, девушка подошла к телу. То, что его обладательница была мёртвой, можно было понять без труда. Хотя бы по количеству вытекшей крови. И по тому факту, что больше она не текла. В конце концов, с трудом поборов ужас и отвращение, Виноградова протянула руку и перевернула незнакомку на спину. Время остановилось. Воздух загустел. Сердце Елизаветы пропустило удар. Лицо погибшей было узнано. Лиза Виноградова, обхватив руками лицо и заходясь в каком-то болезненном, бешеном визге, не сводила взгляда с мёртвой… Лизы Виноградовой. Что это? Неужели тогда, ночью, она всё-таки умерла? Бред. Во-первых, её тело никак само не попало бы в коридор. Во-вторых, Рома, Макс и Андрей. Их не было в комнате, а значит, они точно заметили бы мёртвое тело, когда выходили из спальни. Она опустилась на колени. Неужели, снова иллюзия? Тогда она и вправду сошла с ума. А может, вовсе и нет никакого особняка? А может, и «Логоса» не было? В какой момент Лиза Виноградова сошла с ума? В какой момент тонкая нить в её мозге, отвечающая за рассудок, порвалась? Может быть, это бред. Может быть. Возможно. Но, в любом случае, это только её бред. Её, Елизаветы Виноградовой, мир, построенный на абсурде. И она будет бороться за друзей, обретённых в нём. Она будет сражаться за их жизни. Она будет… Хлопок двери не дал ей додумать. Дверь в спальню захлопнулась. Но никто не вышел. Зато со стороны лестницы на неё надвигался мужчина, одетый в генеральский костюм. — Вы — п-призрак? — дрожащими губами выговорила Лиза. В ответ мужчина молча кивнул. — Михаил Старков, — больше Виноградова не спрашивала. Она всего лишь констатировала очевидный факт. Когда детективы забирали коробки с третьего этажа, Даша показала друзьям портрет основателя рода Старковых. Не удостоив её устного ответа, призрак молча кивнул. — Вы что-то знаете? Почему здесь происходят убийства? — Ты слишком любопытна, — Старков приближался. — Слишком любопытна, чтобы выжить. И тут её осенило. — Так это вы? — прищурилась Виноградова. — Это вы управляете призраками? — Да. — Вот как? — обозлилась Елизавета. Пылая праведным гневом, девушка даже поднялась с пола. — А вам не кажется слишком несправедливым, что вы прожили девяносто три года, при том, что многие люди, включая некоторых ваших потомков, по вашей вине не дожили и до сорока лет? — Сначала казалось, — невозмутимо сказал Михаил. — А теперь вот не кажется. Точнее, перестало казаться девяноста лет назад. Но, пожалуй, я слишком откровенен с тобой, — неожиданно произнёс он, и в его руке вдруг что-то блеснуло… Даша и Юля подскочили на кровати, моментально растеряв весь сон. Причиной этого стал душераздирающий, пронизывающий до костей вопль под дверью. — Помогите! Помогите, пожалуйста! В дверь бешено колотились. — Лиза?! — слетев с кровати, Даша прильнула к двери. — Откройте, пожалуйста! — истерические рыдания прорывались в крик Виноградовой. — Я не могу открыть дверь! — Странно… — Старкова присмотрелась. И увидела повёрнутую защёлку. — Она заперта изнутри, — в голосе девушки слышались удивление, беспокойство и страх. — НЕЕЕТ!!! АААХАААА!!! — Лизочка, — от ужаса Даша и сама не заметила, как начала всхлипывать, из глаз потекли слёзы. — Что происходит? Я сейчас открою! — Открой, пожалуйста! Помоги мне, Даша! В это время Самойлова, распахнув окно, пристально всматривалась в полосу леса, высматривая хоть кого-нибудь из парней. — Подожди, Лизочка, я уже иду, — Старкова протянула руку и без труда повернула защёлку. Сейчас дверь откроется. Ещё чуть-чуть, и… — Нет! Стой! С другой стороны двери раздался шлепок, как будто Лиза ударила по двери, а после и вовсе навалилась на неё. Теперь, к огромному удивлению Старковой, жертва изо всех сил препятствовала собственному спасению. — Нет, стой, не нужно! — Что? — Даша вздрогнула, как от удара. — Почему? — Прости меня, Даша-аа! — всхлип Елизаветы перешёл в очередной крик безумной боли. — Я была такой эгоисткой! Вы не можете спасать меня ценой собственных жизней! Не нужно! Не открывай дверь! Не открывай дверь, даже если я снова буду просить! — Виноградова!!! — проорала вдруг Юля, подходя к Даше, всё ещё сжимающей в руке дверную ручку. — Ты там слышишь меня?! И думать забудь о каких-то самопожертвованиях! Мы — команда! Команда должна стоять друг за друга горой! — Юля помогла Даше нажимать на ручку, но Лиза почему-то оказалась сильнее их вместе взятых. — И МЫ СПАСЁМ ТЕБЯ, ХОЧЕШЬ ТЫ ТОГО ИЛИ НЕТ!!! — ДА-А!!! — провыла из-за двери Виноградова. — Сделайте что-нибудь!!! Уберите его от меня!!! И ОТКРОЙТЕ УЖЕ, НАКОНЕЦ, ЭТУ ДУРАЦКУЮ ДВЕРЬ!!! Голос Лизы было практически невозможно отличить от воя раненого животного. Иногда до смерти перепуганные Даша и Юля отчётливо слышали громкий звук рвущейся от ударов лезвия кожи. А Лиза, не переставая, отчаянно, безумно подвывала, словно вся превратилась в звук, сама стала криком, вестником чего-то неминуемого. И по-настоящему страшного. — Пожалуйста, помогите мне!!! Умоляю!!! Уберите его от меня!!! Сделайте что-нибудь!!! Я ХОЧУ ЖИТЬ!!! Это был самый отчаянный вопль. В нём смешались страх, злость, надежда, мольба, отчаяние и безысходность. Даша, обливаясь слезами дикого ужаса, изо всех сил трясла дверь. Так сильно, что, казалось, она уже давно должна была сняться с петель. Но вместо этого, почему-то, даже не двигалась. Но в этот момент Виноградова за дверью снова очнулась. — Нет, не слушайте меня!!! — её голос уже явно терял силу и начинал срываться на хрип, но она всё ещё кричала, словно боялась замолчать и уже никогда не получить возможность заговорить. — Ладно я, со мной уже всё понятно, но вы... — на мгновение она замолчала, словно в уставшем теле закончился воздух, но после паузы он продолжила снова. — Не открывайте дверь! Пожалуйста! Не повторяйте мою ошибку! — Лиза… — снова взмолилась Даша. Дверь начала понемногу поддаваться, и залитые слезами губы Старковой дёрнулись, образовывая улыбку заключённого, приговоренного к смертной казни, но получившего надежду на помилование. — Лизочка, я сейчас… Слышишь? Лизочка, я сейчас! Я сейчас иду! Ты только не сдавайся! Разговаривай со мной! ЛИЗА, ЖИВИ!!! — Спа…сибо… прос…тите за в…сё.., — Лиза уже не кричала. Она говорила из последних сил, звук выходил из неё по частям, словно воздух из приспущенного матраца. Послышался звук упавшего тела. А потом всё затихло. Даша кивнула Самойловой и открыла дверь. В коридоре уже не было никого, кроме лежащей на полу Лизы. — Лизочка… — рыдая, Даша подошла к подруге и подхватила её голову руками. Тело Виноградовой было изрезано и исколото, разрезы были даже на щеках. Правда, не такие глубокие, как у Ольги Шашковой. — Основатель… — прохрипела девушка. — Это всё основатель… Это он виноват… — Это он тебя так? — всхлипнула Старкова. Факт, что подруга, тем не менее, жива, несколько успокоил её. — Да-а… — проскрипела Лиза. — Саблей… Юля подошла к девушкам, и в этот самый момент на лестнице появились Рома, Макс и Андрей. Увидев, что происходит, Павленко побледнел и, уронив на пол частично наполненный чем-то пакет, бросился к Виноградовой. Авдеев и Морозов застыли, словно парализованные. Бледное, как мел, лицо Лизы, напоминало лицо фарфоровой куклы. Её бесцветные губы практически сливались со всем остальным и дрожали от холода. А затем слегка приоткрылись, и из них вытекла ужасающе яркая красная струйка. И только сейчас все заметили кровавые полосы, оставшиеся на полу, где лежала Виноградова. Руки и штаны Даши и Ромы теперь тоже были замазаны. Старкова не сводила с подруги умоляющего взгляда, при этом стараясь не обращать внимания на жуткое чувство дежавю. — Лиза… Лиза, ты меня слышишь? — теперь лицо Виноградовой было в руках Ромы, парень смотрел на неё с ужасом. — Да… Все убийства были связаны с Михаилом Старковым, — неожиданно связно сказала Лиза, казалось, до этого она экономила слова специально для Павленко. — Я люблю тебя, Ро…ма.., — стоило девушке произнести эти слова, как её голова безвольно откинулась в сторону. Глаза девушки были открыты, но Самойлова, стоящая как раз в той стороне, с ужасом увидела, что взгляд подруги навсегда остановился. Остановился на ней. — Лиза? — Рома потряс её, не веря в то, что произошло. — Эй, Лиз, ты… ты чего? — в голос прорвался истерический смешок. — Лиза, ты чего, эй, Лиз… Лиза, Лиза… — он говорил это все, кажется, не осознавая, что именно говорит, практически без пауз. Говорил и странными, путанными движениями теребил её волосы. Казалось, он в любой момент разразится жутким, безумным смехом. И вдруг даже намёки на смех пропали, появилось только безумное отчаяние, смешавшееся с невообразимой болью. И прозвучал крик, отчётливый и громкий, как будто этим криком Павленко собирался ободрать себе горло. — ЛИЗААААА!!! Предчувствуя начало чего-то большого, над особняком, громко каркая, закружили вороны…