Пособие по любви к себе

      Пожалуй, Ким Тэ еще никогда не ловил себя за моментом такого тщательного сбора куда-либо. Эта точка должна быть важным толчком в его жизни, поэтому он и делает все, чтобы вновь не выглядеть неудачником. Он еще даже не оправился после ситуации в торговом центре, вспоминая ночь за ночью то, как позорно он облажался перед другими. Каждый раз передергивает от этой мысли. А если все провалится на будущей встрече, то Ким точно закажет себе отдельное место на кладбище.       В груди стискивается неприятное ощущение предвкушения, которое одновременно давит и воодушевляет, заставляет сердце стучать, словно бешеное. Он идет на встречу с Чон Чонгуком — как тут не переживать и бояться? Как бы юноша ни изменился за время пребывания на домашнем обучении, как бы ни внимал словам доктора о уверенности и самозащите, он остается все тем же зашуганным мальчишкой, который стыдится себя больше всего на свете. А на встрече с человеком, который вбил ему в голову, что он — низшее существо, быть уверенным просто невозможно.       Мотивирует лишь то, что Чонгук возможно даже и не запомнил его, значит не будет открыто насмехаться над ним. Получается, Ким Тэ сможет сделать все, что планировал, без лишних вопросов, насмешек и потерь.       И дураку понятно, что раз Гук не узнал его, то Тэхен изменился в лучшую сторону. И это тоже дает огоньку во внутренний костер, который и так еле-еле горит. Тэхен пусть и закомплексованный, но не последний идиот. И он готов ухватиться за оставшуюся ниточку, ведь для него сейчас важно лишь чужое мнение. Если люди признают его, то он, с помощью них, и сам полюбит себя. Пока что другого способа он не видит. И пока человек, унижавший его все детство, считает его более-менее привлекательным, Тэхен будет бороться за свое будущее счастье быть любимым собой.       А пока что в целях у него всего три вещи. Сделать пару фотографий, расспросить о себе и вообще желательно о цели «знакомства», а если все пойдет к раскрытию, то следует уточнить причину издевательств. Хотя, насчет третьего он крупно сомневается.       За те предоставленные несколько часов, которые были свободными, Ким Тэ забежал в парикмахерскую, в которой всегда стригся. На этот раз он решил экспериментировать, потратив час на стрижку и завивку. Просто на один вечер, чтобы выглядеть неплохо.       В отражении зеркала салона Ким выглядел как-то иначе. Ни хорошо и ни плохо. А может быть, он просто слишком долго смотрел на себя, изучал. Все-таки, время было.       Со слегка кудрявыми волосами было смотреть на себя крайне непривычно. Юноша даже дольше положенного разглядывал свое лицо в сочетании с волосами — наверное, так ему понравилось немного больше.       Дома Тэ выбирал для себя одежду тщательно, чтобы выглядеть в ней лучше. Однако осознание, что вовсе не одежда красит человека пришло ему не скоро. Лишь под конец, когда он перемерил весь новый гардероб. — Может, я слишком сильно заморачиваюсь? — тихо интересуется сам у себя Ким Тэ, присаживаясь на край кровати, аккуратно снимая с себя штаны. Он не любит себя таким, какой он есть, поэтому и пытается скрыть свои недостатки одеждой или каким-то другим образом. Однако иначе он просто не может. От своих убеждений за две секунды не убежишь.       Рука вновь тянется к одежде, высматривая ту, в которой он хотел бы выглядеть достойно, а дальше идет одна сплошная примерка.       Ощущения предвкушения превращаются в гнев. Его злит, что ничего не подходит к лицу. Его злит, что лицо не красит его, злит, что собственное выражение лица какое-то не такое, неподходящее. Прямо сейчас Тэ видит в себе все изъяны, собранные воедино. И каждый отражает его уродство, от чего кулаки только сжимаются, но обессиленно опускаются. А что он сможет сделать? На смену гнева приходит безысходность. Кроме лишь тихих слез, обжигающих щеки и попадающих на пухлые губы, он не может ничего.       Лежа на полу, в куче смятых вещей, Ким таращится в потолок и сжимает зубы. Все опять пошло не так, как хотелось бы. Вся мотивация ушла коту под хвост моментально. Даже ранее оставленный на запястье крестик не давал никакого толчка. Только неприятная пустота в груди и саднящее горло. Снова провал. А ведь даже дня не прошло.       Телефон пиликает от двух сообщений подряд и только тогда до ума доходит плачевная реальность — он задерживается уже больше, чем на полчаса. Дерьмо, дерьмо. Стало еще паршивее, отчего Ким только горько выдыхает, пытаясь сдержать поток новых слез. Осознание, что он испортил все свое будущее одним мгновением просто распирало изнутри.       «Тэхен, все в порядке?» — первое сообщение тут же прочитывается, а затем и второе — «Тебя нет уже довольно долгое время, я переживаю»       Не сложно догадаться, от кого эти сообщения. Да и, в общем-то, кроме Чонгука ему писать и некому больше. Перенести встречу? Отвратительнейший ход — сначала опаздывать, а потом переносить. Тэхен хоть и трус, но не последняя сволочь.       «Чонгук, извини… извини пожалуйста. Я… я даже не знаю, что сказать в свое оправдание. Пожалуйста, подожди меня еще немного, я скоро буду»       Как только сообщение было отправлено, юноша мигом подбирает первые попавшиеся вещи, остальные просто скидывая в шкаф. Потом, все потом, сейчас нужно просто одеться, привести себя в порядок и бегом нестись на место встречи. Отвратительное чувство. Что бы Чонгук ему не делал ранее, ему очень жаль за то, что он заставил его сейчас ждать.       «Может быть, мне пока что пойти тебе навстречу? Если ты сейчас дома, скажешь мне свой адрес?» — моментально приходит сообщение в ответ, заставляя Тэхена замереть буквально с кофтой в зубах, пока в обеих руках были другие вещи, которые еще и не заталкивались в шкаф по-хорошему.       Сердце в пятки ушло, ведь Чонгук мог передумать о встрече, и тогда будет обеспечен полный провал. Но прочитав смс, Ким Тэ только вздохнул с облегчением.       Он живет в десяти минутах ходьбы, поэтому долетел бы просто пулей, жертвуя временем на сбор. Но раз он планировал сделать все в лучшем виде… может быть следует пожертвовать информацией? Пока Чонгук идет, У Тэхена будет больше времени на сбор. Это эгоистично, но не настолько, чтобы переносить встречу или что-то вроде этого. К тому же, в оправдание себе, Ким может заверить, что Чонгук мог замерзнуть, пока стоял на улице. Погреется в подъезде, ведь в квартиру пускать его не хотелось бы. А за это время он уже успеет собраться.       Однако номер квартиры придется сказать, чтобы пустить его в подъезд, поэтому рискнув этим, он отправляет собственный адрес, откидывая телефон на кровать, а сам бежит в ванную комнату, чтобы умыться. Не хотелось бы хотя бы визуально показывать, что происходило ранее. А пока он тщательно умывался, в голове быстро налетали образы будущего прикида. Он конкретно так понервничал, поэтому и волосы следует поправить, и одежду быстро привести в порядок. Дело идет не на уверенности или мотивации, а уже на необходимости.       За процессом сбора, вставая на собственные же грабли, померив всего пару вещей, чтобы уж наверняка решить, что же будет к его лицу, юноша отвлекается на звонок домофона, пока в животе стягивается тугой узел волнения, уходя куда-то в пятки. Ладони неприятно потеют, а глаз слегка дергается, заставляя выйти из прострации собственных ощущений. Следует быстрее пустить юношу в подъезд, а потом закончить со сбором, ведь осталось только надеть водолазку и привести себя в порядок. Фактически, он успевает. Но смотреть в глаза Чонгуку будет очень стыдно.       Быстро открыв тому дверь, юноша спешит помыть руки, ведь те все еще неприятно липкие, а потом замирает снова. Но на этот раз сердце прошибает сильным ударом, который отдает куда-то в висок. Звонят точно в его дверь.       Вот черт.       Юноша наспех вытирает руки, стряхивая с одежды возможные пылинки и неточности, а потом подходит к двери и поджимает губы. Он просто скажет, что сейчас выйдет, поэтому никого пускать в дом не придется.       Дверь издает пару щелчков, поворачивается замок, а потом приоткрывается слегка. Из небольшой щели выглядывает сам Ким Тэ, весь растрепанный и помятый — не в этом виде он хотел бы предстоять перед Гуком. — Привет? — как ни в чем ни бывало здоровается Чон, слегка улыбаясь собеседнику, оглядывая его заинтересованно настолько, насколько позволяет щель в проеме.       А вот Тэхену стыдно на то дерьмо, что он устроил, поэтому отводит взгляд в сторону, собираясь с мыслями. Делает вздох и кивает, отвечая на приветствие, но все же поднимает глаза на человека напротив. — Еще раз извини за это. Я почти собрался. Сейчас выйду, — спешно отвечает юноша, намереваясь уже закрыть дверь, но голос юноши останавливает его тут же, заставляя взглянуть точно в чужие глаза. — А… Вообще-то… Ты не мог бы пустить меня погреться? Я немного замерз, пока ждал тебя. Это будет плата за то, что ты опоздал, — глупо улыбается Чон, даже в доказательство касается чужого запястья, как раз накрывая своей холодной рукой чужую метку. И правда ледяная. И Киму становится только более стыдно, отчего он снова опускает глаза, прикусывая губу. Не хотел он впускать в дом этого человека, видит бог, но характер Тэхена, вкупе со сложившимися обстоятельствами просто не дает поступить иначе. — Проходи, — тихо произносит Ким, но для начала оглядывает область позади себя на наличие чего-то, что не следовало бы показывать или следовало бы просто убрать. Но, к счастью, все в порядке. Дальше кухни Гук уж точно не дойдет.       Открыв дверь, приняв чужое пальто, юноша только тогда осматривает чужой внешний вид. Привлекательный молодой человек в красящий его одежде, не то, что Тэхен. И это заставило только поджать губы, сжав кулаки. — У тебя очень уютно, — комментирует гость, не стесняясь рассматривая прихожую. Даже заглядывает в приоткрытую дверь чужой комнаты, из-за чего Тэхен давится собственным возмущением, но ответить просто не может — страшно получить как тогда, в прошлые разы. — Подожди на кухне. Я сделаю тебе чай, — еле слышно просит Ким, пряча глаза под кудрявой челкой, аккуратно прикрывая дверь в свою комнату, а потом провожает брюнета на кухню, изредка бросая на него взгляды. А Гук то и дело осматривается, изучает, открыто рассматривая не только интерьер, но и самого Кима. Тэ успел заметить — этот молодой человек очень самоуверенный и наглый. Правда, за это время его наглость проявлялась пока что в меру.       Поставив чайник на огонь, юноша оборачивается на своего гостя и только выдыхает, как-то пристыженно смотря на него, держа неловкую паузу. Тот тоже глядит на него, усаживаясь за кухонный столик, закинув ногу на ногу. Однако, кажется, Гук не чувствует этой неловкости, в открытую изучая хозяина квартиры.       К слову, Чонгук был первым, кто пришел сюда спустя столько времени. Даже родители в последний раз навещали его больше пяти лет назад. — Ты плакал, Тэхен? — тихо интересуется Чон, смягчая выражение лица, а Ким Тэ просто уплывает, смотря в чужие глаза пораженно. Как он догадался? И, что более важно, зачем он спрашивает, — твои глаза слегка припухли… Я понимаю, мы знакомы всего день. Даже неполный. И говорить мне о чем-то личном не следует, но… если у тебя какие-то проблемы, то могу ли я тебе как-нибудь помочь?       Тэ молчит, не пропуская ни единого слова собеседника мимо ушей, думая над тем, что же ответить ему, правда глаза уже опущены в пол. Но в процессе этого монолога, Тэхен в конец убедился, что Гук не узнал его. Принял совершенно за другого человека с именем того же ребенка, которого он унижал когда-то. И этот факт дает облегченно выдохнуть. Сам Чон Чонгук признал его нынешнее лицо не тем уродливым свиноподобным рылом. Значит он действительно изменился в лучшую сторону.       «Как и хотели, исправили побоями» — проносится в голове. — Ты прав, мы с тобой знакомы слишком мало, чтобы я мог рассказать тебе что-то личное. Но помочь ты действительно сможешь. Ты и сам не заметишь, как будешь делать это. Но прямая просьба у меня все-таки есть, — Ким поднимает голову, смотря в окно, мимо Чонгука. Он снова ведет себя так, как вел тогда в ТЦ. Нужно быть немного увереннее. К тому же, появилась почва в виде того, что Гук его не помнит, значит всыпать или оскорбить не сможет. Тэхен надеется на это. Не просто же так Чон начал говорить о дружбе? — Что же я могу для тебя сделать? — серьезно интересуется собеседник, а по лицу его видно — он действительно нацелен сделать то, о чем его попросят. И этот факт тоже не дает покоя. — Пока мы гуляем… сфотографируешь меня пару раз? — интересуется Тэ, слегка смущаясь своей просьбы, но в чужие глаза смотрит. Пытается не отводить раньше времени, пока рука сминает края своей водолазки по старой привычке.       Глаза Гука словно две бусинки. Сверкнули и почернели в немом удивлении. Он явно ожидал чего-то другого. Но тут же закивал, широко улыбаясь. — Вообще-то, я занимаюсь фотографией. У меня дома даже лежит профессиональный фотоаппарат. В следующий раз я принесу его, — решительно кивает брюнет, обращая внимание на кипящий чайник. Тут же выключает его, опережая Кима, отчего тот касается своими пальцами руки Чона. А Гук, словно довольный чертенок, только сверкает глазами и встает с места, решая сделать им чай самостоятельно, пока хозяин квартиры с округленными глазами наблюдал за этой наглой рожей.

***

      Во время прогулки с Чонгуком, Ким чувствовал внутреннюю тревогу постоянно. Будто он сделал что-то не то и об этом вот-вот узнают. Как бы не было забавно порой от шуток Чонгука, и где бы они не сходились в интересах, Тэхен не мог расслабиться. Шел хвостиком, как дерганный, ожидая подставы. Но ее все не было и не было. — Получается, ты любишь карамельное мороженое больше клубничного? — порой у них диалоги заходили вообще в ясельную группу. И инициатором этого обычно является именно Чонгук. Ей-богу, такого Гука он еще и не знал вовсе. Он помнил его как хулигана, который бегал курить за школу и тряс с людей мелочь, а Тэхена порой избивал от нечего делать. И то, как он говорит про чертово мороженое просто вводит в диссонанс. — Ты, кстати, куришь? — интересуется вдруг брюнет, доставая из кармана пальто пачку сигарет. Вот, этого Чонгука он узнает. Остается подождать, пока тот хорошенько вмажет ему по лицу, вновь заставляя почувствовать вкус запекшейся крови на губах.       Это только в мыслях и в интернете Ким такой смелый, к слову.       Поэтому он лишь качает головой, бегая глазами по плитке, по которой они неспеша шли рядом друг с другом, пока Гук закуривал, делая первую затяжку. — Не сказать, что я против сигарет, но лично для себя не хотел бы иметь зависимость от них, — поясняет Тэхен зачем-то. Скорее всего потому, что не находит больше слов для разговора. Когда ты не расслаблен — темы для диалога подбирать довольно трудно. И будто Чон прекрасно видит состояние собеседника, поэтому старается не грузить Тэхена чем-то тяжелым, поддерживает диалог сам, находя поводы. Даже самые глупые.       Взглянув на курящего брюнета по левую руку, Ким на секунду читает по его лицу одно единственное сообщение: «я вижу, что тебе нехорошо, поэтому не буду требователен». И тут же опускает глаза в пол, задумываясь над этим. Гук — чуткий юноша, внимательный. Эти качества в нем он видит впервые. — Зависимость бывает не всегда. Люди говорят, что утоляют свои проблемы в курении, говорят, что сигареты помогают им успокоиться, но я не считаю, что это верная трактовка. Скорее, покурив, они уходят от проблем еще глубже. Есть же люди вроде меня. Они курят, например, из большой любви к запаху дыма или приятного жжения в горле. Оставь меня без сигарет на неделю, месяц или даже год — я не буду ломаться и кричать, что желаю поскорее закурить, — пожимает плечами Чонгук, лишь делая очередную затяжку, пока идущий рядом Ким Тэ поднимает на него глаза. И они встречаются с глазами юноши напротив. Но Тэхен не отводит их, читает, что же пытается донести до него собеседник. — Может быть, ты и прав. Точнее, я не знаю, ведь никогда в жизни не пробовал, — пожимает плечами Ким, аккуратно запуская руку в свои волосы. Несмотря на всю серьезность Гука порой, на его успокаивающие выражения лица, на то, что он может максимально расположить к себе, Тэхен просто не может быть с ним расслаблен. Прошлое никуда не денешь. Комплексы не исправишь за секунду, а Чон не сможет измениться в его глазах за несколько прогулок. К тому же, вряд ли они, по мнению Тэхена, будут гулять еще и продолжать общение. Во-первых, Тэхен всем свои видом не располагает к себе, во-вторых, даже дураку понятно, что он зажат и расслабиться не может, а в-третьих, с ним поговорить и не о чем. — А алкоголь пил? — вдруг задает вопрос юноша, как-то по-глупому улыбаясь, задавая очередной дурацкий вопрос, на который Тэхен только качает головой, мол, не пью и не курю, — а хотел бы?       И на этот вопрос он получает такой же ответ плюс пристальный взгляд в глаза. За это короткое время он научился не отводить их, поддерживая себя тем, что ему ничего не будет за это. — Пойдем зайдем в кафе? — зовет Ким, выдыхая пар теплого воздуха, ускоряя шаг, пока Чон плетется за ним, спешно докуривая сигарету. Зайдя в заведение, колокольчик на двери задорно звенит, уведомляя о новом клиенте. Народу в этот вечер было много, поэтому юноша бросает беглые взгляды на людей и замирает, видя на себе взгляды с круглого столика, за которым сидела большая компания девушек. Еще совсем школьницы на вид. Сегодня выходной, верно.       Пристальный взгляд двух девчонок немного ввел его в ступор: а на него ли смотрят? Поэтому пересилив свой страх, юноша слегка улыбается им, смотря точно в глаза, получая в ответ смущенную улыбку. Это было ему, однозначно. И это не может не заставить Тэхена внутри встрепенуться, словно выйти из сна. Однако не долго музыка играла, ведь его предельно напугала странная выходка Чонгука. Тот, вообще-то, ничего особенного не делал — лишь аккуратно взял того за запястье, притянув к себе немного ближе и нарушая личное пространство всего на секунду. Они одного роста, но Гук даже слегка нагнулся к чужому уху — стало слегка щекотно. — Займи столик, а я помою руки, хорошо? — тихо, словно они сидят в классе на важном тесте, а не в шумном заведении, где его шепот еле-еле разборчив. У Кима в голове образовался клубок тумана от таких действий, ей-богу. — А… ладно, — неуверенно произносит тот, хлопая большими глазами, поспешив отстраниться, ведь собеседник все никак не делал этого. Провожая Чонгука взглядом, он лишь тяжело сглатывает, ступая в сторону свободного столика. И что это было?       Заняв место у окна, Ким первым делом снимает верхнюю одежду, ведь здесь было довольно тепло. К тому же, есть в верхней одежде, по его мнению, крайне неприлично. А он пришел сюда именно подкрепиться, ведь не ел ничего с самого утра. В кафешках он питается крайне редко, но на этот раз готов потратить немного денег, ведь дома просто не успел набить живот. Позади слышится гул девочек, которые улыбались ему ранее, в котором он разобрал что-то про «очень красивого парня». Взглянув на свои руки, юноша тушевался с секунду, а потом бегом достал телефон, бросая взгляд на свое отражение, видя себя будто по-новому.       «Красивый парень» — мелькает в голове, и Ким Тэ не может отвести от себя взгляд. Нет, его мнение не изменилось тут же. Ему следует бороться с негативными высказываниями в свой адрес со своей же стороны, ему предстоит научиться любить себя по-настоящему. А это только первые неуверенные шажки.       Пуская руку в волосы, юноша поправляет распавшиеся кудри, от которых осталось жалкое подобие. Но и это выглядело довольно интересно. Творческий беспорядок на голове даже нравился Киму. — Заждался? — летит из-за спины, отчего Тэхен дергается, будто его поймали за чем-то, тут же убирая телефон, а потом глядит на Чонгука непонимающе. Тот только довольно усмехается и присаживается напротив, закидывая ногу на ногу, пока сам Ким Тэ скромно сидит, не занимая много места, — те девочки. Ты их знаешь?       А Тэ хлопает глазами, еще несколько секунд разглядывая собеседника. Он немного расслабился под напором чужих приятных комментариев, но не настолько, чтобы не быть наготове рядом с Чонгуком. Оборачивается на девчонок, как бы убеждаясь, что говорят про них, а потом качает головой, складывая руки в замочек, перебирая свои пальцы. — Нет. С чего ты взял? — искренне недоумевает Ким, благодаря женщину, принесшую им меню. Он подумает, поэтому пока в ее услугах нет нужды. — Ну как же… просто спросил. Или ты улыбаешься каждой красивой девушке? — почему-то этот вопрос показался для Кима крайне серьезным, пускай Гук и переводил все это в шутку. И, если честно, этот вопрос немного смутил. Заставил напрячься. — Я могу улыбнуться каждому, потому что это вежливо, Чонгук, — пожимает плечами Ким, выдыхая как-то тяжело, ведь сколько бы мотивации не было, людные места и вся эта суматоха утомляет. Ему бы сейчас прилечь и отдохнуть, ведь на сегодня он увидел свой предел. Но Чонгук продолжает таращиться на него пристально, изучая выражение лица Тэхена, которое медленно перерастает в недоумевающее. Стоило бы привыкнуть к этому выражению, ведь именно оно — самое часто используемое в диалогах с Чоном.       Но эта минутная пауза заканчивается, когда Чонгук слегка касается одним пальцем чужих, сложенных в замочек. Немного постукивает по ним, слабо улыбаясь. — Тогда улыбнись мне. За сегодня я не видел твоей широкой улыбки ни разу. Или я делаю что-то не так, Тэхен? — уже серьезно интересуется Гук, убирая улыбку с лица. И это только больше напрягает юношу, ведь он ощущает себя как-то виновато. Уж не знает он, когда они перешли на уровень душевных разговоров, но Ким не планирует отвечать много, не планирует говорить лишнего. — Все в порядке, — уверяет Ким Тэ, но видя чужой серьезный взгляд, слегка тушуется, — просто… из-за некоторых причин… я не чувствую себя в безопасности. Вот и все. — Оу… я заметил, что что-то идет не так… Я могу как-то помочь тебе с этим? Что я могу сделать, чтобы ты мог комфортно чувствовать себя в моей компании? — понимающе кивает Чон, убирая свою руку от чужой. Наблюдает, как Ким аккуратно берет меню в руки, решая сделать небольшую паузу, обдумать ответ, прежде чем дать его. А вот Чон сидит смирно, ожидает, не притрагиваясь ни к чему лишнему. Поднимая порой взгляд на собеседника, Тэхен ощущает каждой клеточкой своего тела всю важность момента для Гука. И он искренне не понимает причины всей этой суматохи. Они знакомы слишком мало, чтобы Чонгука тянуло к нему, как друга. Они знают друг о друге ничтожно мало, чтобы цепляться за особенности личности. Тэхен искренне не понимает, в чем же дело. Зная Чонгука, который так просто не оставляет свои затеи, Ким может сделать вывод, что он интересен ему. Но остальное следует узнать, ведь это далеко не полный ответ.       Сделав заказ на бибимбап*, чашку кофе и донат на десерт, Тэхен откладывает меню, опираясь на спинку кресла, глядя в глаза Чонгуку — такому сосредоточенному на чужой персоне. Если он будет говорить непременно о том, что его беспокоит, то велика вероятность раскрыться. Но, наверное, это и будет лучшим исходом, ведь продолжать общение с этим человеком больше нет смысла. Остаются странные загадки, которые Ким не горит желания решать. Одному было замечательно. Сейчас — не исключение. — Я бы не хотел откровенничать здесь, поэтому буду краток, хорошо? — тихо интересуется юноша, а получая в ответ кивок, продолжает: — ты действительно можешь сделать что-то, чтобы я чувствовал себя комфортнее. Всего лишь… ответь на несколько вопросов. Они простые, даже думать не нужно. Ну и… Расскажи, Чонгук, что ты видишь перед собой. Точнее… Что ты можешь сказать обо мне? Про мой… внешний вид.       Юноша напротив слегка поднимает брови, но не смеет задавать лишние вопросы. Лишь для себя еще раз рассматривает Тэхена, будто снова запоминая его образ, а потом слегка улыбается. — Если быть откровенным, то передо мной сидит нечто красивое. Это может звучать странно, но… Мне действительно нравится то, что я вижу. Глядя на тебя, я вспоминаю фарфоровую куклу, которая моментально треснет от лишнего прикосновения. Тонкая работа. Но несмотря на весь хрусталь, который я могу испортить, я хотел бы прикасаться к тебе еще и еще. Это желание возникло у меня из интереса поначалу. Но когда я смотрю на тебя, то я утоляю свои эстетические потребности. То, что я вижу — прекрасно, Тэхен, — тихо, с полуулыбкой произносит брюнет, слегка отведя взгляд в сторону, чтобы подобрать подходящие слова. Но когда поднимает глаза обратно, то видит только застывшее в шоке лицо Тэхена, который с полуоткрытым ртом смотрел точно на Чона. Он слышит об этом впервые, чему Чонгук верить не готов. — То есть… подожди. Что это значит? — переварив сказанное, тихо произносит Ким, пока внутри все разлетается на тысячу стай бабочек. Это прекрасное ощущение эйфории еще никогда не достигало его в такой степени. Услышав чужие слова, цепи начали моментально трескаться, выпуская наружу нечто новое, — я не понимаю. Также не понимаю, как и твоих мотивов дружить со мной. Я… я идиот? Скажи мне.       Карие глаза блестят, пока зрачок слегка сужается. Длинные ресницы немного дрожат, пока в животе крутится неприятное ощущение тревоги. Этот страх остался. — На самом деле, тут все просто, — слабо улыбается Чон, покачав головой, а потом еще раз невесомо прикасается к чужой руке, рассматривая длинные пальцы Тэхена, — я видел тебя один раз до столкновения. Просто по случайности забежал в продуктовый. Но подойти тогда не решился. А столкнувшись именно с тобой в торговом центре, я понял, что отпускать этот шанс нельзя. Ты понравился мне. Внешне, правда, но несмотря на твою немногословность, ты успел понравится мне и как личность. Глубокая, пусть и со своими изъянами. И я хотел бы узнавать тебя еще больше.       И Тэхен роняет челюсть на стол, не в силах сказать что-либо.