А я не знал, что ты хороший папаша, Соник.

       Доев свою порцию, я задумчиво подпер подбородок ладонью и широко зевнул. Все-таки усталость так никуда и не делась, а после еды она всегда усиливалась. Шэдоу кое-как доел половину своей порции и отложил вилку.        — Хэй, Шадс, ты не против, если я буду тебя так называть, да? — на всякий случай уточнил я, не желая ранить итак затюканного малыша, но тот отрицательно покачал головой и мягко улыбнулся. — Будешь еще?        — Нет, благодарю вас, я наелся. — широко улыбаясь ответил он, снова вгоняя меня в ступор. Какой же он учтивый… И не скажешь, что он когда-то мог быть таким… Я забрал тарелку с остатками еды и поставил в холодильник.        — Мне просто любопытно… — ненавязчиво начал я, пока мыл пустую тарелку — А что ты ел на колонии? Я там никогда не обедал…        Ежонок поморщился и высунул язык в отвращении, думая, что я не вижу.        — Какую-то субстанцию, напоминающую по вкусу бумагу. Профессор сказал, что она содержит все нужные мне вещества. Ее не нужно было есть, она напоминала гель. — уточнил он и меня чуть не вывернуло, когда я представил эту гадость.       Буээээ… Теперь я ненавижу Джеральда еще больше…        — Ты пробовал что-то еще? — с надеждой спросил я, убирая тарелку в сушилку и вытирая руки.        Он закивал с радостным видом.        — Да! Мария давала мне шоколад! Мне очень понравилось.        Теперь я понимаю за что он так любил ее…        — Хорошо, тогда завтра мы купим тебе еще шоколадку, если сейчас ты немного потерпишь, потому, что твои царапины надо обработать. Но сначала, придется смыть грязь. Хорошо?        Шэдоу немного погрустнел, но уверенно кивнул.        — Ты умеешь пользоваться душем?        Судя, по широко раскрытым глазам, он даже не знал что такое душ… Бедный ребенок… Я печально вздохнул, подошел к нему и остановился, протягивая руки, чтобы дать ему понять, что мне проще показать, чем объяснять. Ежонок недоверчиво посмотрел на меня, а затем покорно встал, ожидая, что я возьму его на руки. Что я и сделал, после чего, отнес его в ванную и посадил на стиральную машину.        — Если ты не умеешь, я могу помочь тебе, ладно? Ничего страшного, все мы учились чему-то новому. — пробормотал я, затыкая пробку в ванне и включая воду.        Едва заметный румянец окрасил его щечки, заставляя меня снова умиляться. Все-таки, он понял, что я от него хочу, но боялся огорчить меня своим неправильным поведением, судя по его мимике.        — Хорошо. — пробормотал он и начал снимать ботинки.        Я улыбнулся, когда он не знал, куда деть обувь и взял его тяжеленные гриндерсы, убирая их на пол. Как он вообще в них ходит? Они не были слишком грязные, но ставить их на белую поверхность стиралки я не хотел, как и малыш. Хм… Похоже, он чистюля… К тому времени, вода уже набралась достаточно, так, что я еще раз проверил ее температуру и убедившись, в том, что она приемлемая, встал напротив.       Он протянул свои ручки ко мне, чтобы я переместил его в ванну и я начал невольно улыбаться. Я так долго мечтал о том, чтобы стать другом для него, но он всегда отвергал все мои попытки. Да, мы бегали наперегонки, да, мы спасали друг друга бесчисленное количество раз, но он никогда не позволял мне сократить дистанцию. Всегда держал меня на расстоянии вытянутой руки, словно не хотел, чтобы я нашел путь к его сердцу. Я пытался пробить эту броню снова и снова, пока в конце концов, не сдался. Насильно мил не будешь, как говорится и я решил просто отпустить эту ситуацию. Стало немного легче. Как только он понял, что я не горю желанием достучаться до него, он стал спокойнее. Хотя, я продолжал чувствовать, что это просто маска.        А теперь, когда он сам тянул ко мне ручки, не боясь моих объятий, мне захотелось разрыдаться. Я уже забыл, что долгое время мечтал об этом, и теперь даже… Охладел к нему? Да, наверно это можно назвать так. Даже к Эми я испытывал более сильные чувства, хотя я и не мог назвать ее другом из-за ее стремления быть парой.       Я стал чувствовать себя отвергнутым и злился на него, хотя, в глубине души понимал, что он не обязан дружить со мной. Даже несмотря на то, что у нас схожие способности, скорость и упрямство. Даже несмотря на то, что мы могли бы многое рассказать друг другу, как никому другому… Или может быть это скорее я нуждался в нем? Тэйлс, конечно всегда поддерживал меня, но я не хотел лишний раз травмировать его и без того хрупкую психику рассказами о том, как мне плохо. Я должен был быть лидером. Сильным лидером. Я должен был всегда поддерживать боевой дух всех, а Шэдоу… Он держался в стороне и отмалчивался… И меня бесило, что я не могу просто сделать так же. Или хотя бы просто поделиться этой болью с кем-то…        — Ээм… С вами все в порядке? — мелодичный голос выдернул меня из мысленного плена и я мотнул головой, после чего подхватил ежонка и усадил в ванну.        — Я понимаю, что тебе кажется, что я гораздо старше, но давай ты будешь обращаться ко мне на «ты»? — я хихикнул — Я все еще слишком молод, чтобы начинать ворчать как дед, заставляя всех обращаться ко мне на «вы»!        Шэдоу усмехнулся и кивнул.        — Хороший мальчик. — похвалил я и взял душ, чтобы намочить грязные иглы и шерстку. — Потерпи, будет немного щипать.        — Я знаю. Ничего. — тихо ответил он и я вздрогнул от его спокойного тона.        Погодите, знает? Я надеялся, что это просто потому, что, как и все дети, он просто часто падал…        — Расскажи мне о себе. Профессор сказал, что ты совершенная форма жизни. — воодушевленно сказал я и начал перебирать шампуни, надеясь, что может быть, каким-то образом здесь попадется хоть один детский, но, таковых не нашлось, так что пришлось взять наименее резко пахнущий.       Шэдоу медленно опускал ладони в теплую воду и снова поднимал, наблюдая за лопающейся от натяжения водой, напоминающей мыльный пузырь. Он презрительно фыркнул, когда услышал мои слова и нахмурился, заставляя меня признать, что передо мной все еще тот самый угольный еж, с которым еще вчера мы били друг другу морды. Его фирменное фырканье я бы не перепутал ни с чем.        — Я предпочел бы не быть ей, потому, что это больно… — грустно пробормотал он, сжимая и разжимая маленький кулачок. — Но это должно помочь Марии, поэтому я должен быть сильным. Профессор сказал, что я стану лекарством от иммунодефицита, но пока… — он вздохнул и опустил голову, пока я осторожно намыливал его предплечья — Мне кажется, ничего не получается…        — Не расстраивайся, ты же не виноват. — утешал его я, замечая, как он морщится и стискивает зубы, шипя, когда мыло попадало на широкие царапины. Меня поразило, что он даже не дернулся…        — Я понимаю… Но Марии от этого не легче. Я отдал бы всё, чтобы она была способна оказаться бы здесь вместо меня. Она мечтает увидеть цветочное поле. Я видел фотографии, оно действительно выглядит очень красиво. — рассказывал он, изредка жмурясь и скалясь, но я старался как можно бережнее очищать шерстку от прилипшей грязи, особенно там, где проходила большая царапина.        Его слова ранили меня. Да, я понимал, что он все время думал об этом, я даже слышал от Руж, что иногда он выкрикивал во сне ее имя, но никогда не мог подумать, что с самого детства он точно знал, что единственное для чего его создали это стать спасением. Какого было осознавать, что ты ничего не можешь сделать? Какого было понимать, что ты просто бесполезен? Что твоя сестра и единственный близкий человек погибли просто за то, чтобы ты смог выжить, но проблема в том, что ты не представлял как?        — Красиво, да. Хочешь, я могу показать тебе его? — я попытался отвлечь его от размышлений о сестре, потому, что чувствовал, что сам не способен сейчас переварить эту тему спокойно. В отличие от него.        Он выглядел таким решительным. Такой маленький и такой отважный. Я мягко коснулся его лба и наклонил полосатую голову назад, чтобы шампунь не попал в глаза, а затем начал намыливать иглы. Ежонок сначала напрягся, но, когда понял, что я сделал это для его же блага, покорно сел, закрыв глаза, пока я прочесывал его мягкие иголочки своими пальцами. Вкусная пена быстро распространилась по всему темному меху, и когда я старался не дергать чувствительные иглы, вдруг услышал тихий звук, напоминающий урчание. Мне не послышалось?        Именно в этот момент я умудрился чихнуть…        — Будьте… Будь здоров, Соник. — поправил себя Шэдоу, открывая глаза и искоса глядя на меня.        Разочарование от того, что я не смог расслышать странный звук мгновенно улетучилось, и я улыбнулся, благодаря малыша.        — Спасибо, Шэдоу. А теперь, закрой глазки, чтобы мыльная вода не попала, иначе будет сильно щипать.        Тот послушно сделал, как я сказал, после чего, я взял душ и смыл огромную кучу мыла с взъерошенных колючек. Я сам не заметил, как стал наслаждаться прикосновениями к его иглам. Я мог чувствовать слабое покалывание его хаоса на кончиках моих пальцев и это было очень приятно… Как будто он успокаивал меня.        Спустя еще пару минут ежик был чист и обернут в полотенце. Он стоял в ванне, пока я искал ему подходящие носки, потому, что таких маленьких размеров у нас не было, пока я не вспомнил, что у Тэйлса где-то завалялся подаренный кем-то комплект. Обшарив всю комнату я нашел его и принес Шэдоу, который пытался собрать всю воду со своих игл. Он удивленно наклонил голову, когда заметил меня в двери, а затем уставился на носки, которые я положил на стиралку.        — Дома прохладно, а тапок у меня нет, походишь в этом до завтра, хорошо? — спросил я, вытаскивая полотенце у него из рук, чтобы помочь вытереть иглы.        — Конечно, как скажешь. — согласился ежонок, застенчиво отворачиваясь. Я улыбнулся, снова увидев румянец на его мордочке и не смог остановить себя, прежде чем мой рот открылся, выдавая все, о чем я думал в данный момент.        — Что такое, малыш? Почему ты смущаешься? — ласково пробормотал я, поглаживая его по голове. Мдээээ… Никогда не думал, что я способен на какие-либо нежности.        — Ты такой добрый… Мне приятно быть с тобой. Как будто я с Марией. — широко улыбаясь, честно ответил Шэдоу и я сам покраснел как мак.        — Да брось, мне далеко до нее. — отмахнулся я, отворачиваясь, но краем глаза я заметил, как он качает головой, словно я не понимаю чего-то. — Ты готов? — я указал на аптечку которую достал и ежик решительно кивнул, не переставая улыбаться, отчего я сначала подумал, что он не понял о чем я, но, после того, как я снова посадил его на стиральную машину, он спросил:        — Что я должен делать? — рассматривая без капли страха различные шприцы, таблетки и свертки. Я моргнул, но почти сразу взял себя в руки.        — Ну… Просто постарайся сильно не дергаться, пока я буду промывать царапины. Будет щипать. — предупредил я, серьезно глядя в его глаза.        — Знаю. Я не буду дергаться. — заверил меня малыш и кивнул.        Я только внимательно посмотрел на него, изучая выражение его мордочки. Он не отводил взгляд, все так же доверчиво глядя прямо на меня. Это заставляло мое сердце биться быстрее, когда я понял, что он не шутит. А затем взял бутылочку с антисептиком и вылил на черное предплечье, одновременно протирая ватным диском. Рубиновые глаза пристально наблюдали за моими действиями, а я старался не смотреть на ежонка, потому, что раздумывал над тем, что он сказал за все это время.        Неловкая тишина повисла в воздухе, пока я был занят, а Шэдоу нерешительно поднес руку к моим иглам. Я не сразу заметил это и удивленно повернул голову. В этот момент полосатая ладошка тут же была убрана, так быстро, что я наверное, не должен был заметить… Но я не считался бы самым быстрым существом на планете, если ты не различал мельчайшие детали. Невинная мордочка смотрела на меня с тем же спокойным видом, как и раньше и это заставило меня ухмыльнуться. Все-таки любопытство играло в нем так же, как во мне.        — Что ты хотел? Я не против прикосновений, если что… — даже не взглянув на него сказал я почти нежно.        Маленький ротик открылся в шоке.        — Ты видел?        Я утвердительно кивнул и улыбнулся.        — Меня называют самой быстрой вещью в живых, знаешь… — намекнул я, пожимая плечами, отчего Шэдоу восторженно уставился на меня. — Ты должен обрабатывать информацию очень быстро, когда бегаешь на сверхзвуке. Так что ты хотел?        Он потупил взгляд, а затем снова заинтересованно поднял руку, поднося ее к моим иглам.        — Мне всегда было интересно… — задумчиво пробормотал он — Какими они станут, когда я вырасту. На колонии нет ни одного ежа и у меня не было возможности узнать. Я читал, что они должны быть очень острыми… Можно? — сияющие любопытством глаза уставились в мои собственные.        — Конечно можно, Шэди… В любое время… — тихо, но уверенно сказал я, не веря своим словам. — Только будь осторожен. Они действительно очень острые.        Он кивнул и осторожно коснулся меня кончиками пальцев, трепетно очерчивая край иглы. Я старался не дергаться и расслабиться, чтобы не ранить малыша, но его хаос разжигал во мне волнительный огонь. Электричество пробежало по позвоночнику и я сделал глубокий вдох, чтобы успокоить нервы, кричащие мне сопротивляться и бороться, ведь в обычной ситуации это означало, что я на волоске от сильной боли…        Но Шэдоу, похоже, не замечал моей внутренней борьбы. Он завороженно пробирался пальчиками вглубь, не боясь того, что может порезаться, а я еле сдерживал себя, чтобы не выдать блаженный стон.        Никто никогда не гладил меня так… Нет, конечно, Эми тоже иногда позволяла себе хватать меня за иглы, а Тэйлс делал что-то подобное, когда мы были маленькими, но он уже давно не касался меня, а я не очень-то и хотел.        На самом деле я врал.        Я очень хотел.        Это было безумно приятно, но я никому не хотел бы позволить трогать меня, как сейчас это делал Шэдоу просто потому, что иглы были очень уязвимой частью, несмотря на их грозный вид. Это было что-то интимное, что нельзя было разрешать всем подряд и я был удивлен, что так просто позволил не просто кому-то, а моему главному сопернику, который частенько оскорблял меня и унижал, дотронуться до самой скрытной части меня.        Он подкупил меня своей вежливостью и осторожностью и я был уверен, что он не сделает ничего плохого. Я не ошибся. И это было потрясающе.        Шэдоу ухмыльнулся, замечая, как мои руки замерли, а веки закрылись, пока эти черно-карминовые пальчики закапывались в моих иглах.        — Тебе нравится? — весело спросил он, заставляя меня распахнуть глаза и залиться румянцем. Но я не смог соврать ему, как бы мне не было стыдно терять перед ним достоинство.        — Это здорово… — не стал отпираться я, и, наконец, приклеил последний пластырь к его предплечью.        — Просто подумал, что если мне нравится, возможно и тебе тоже будет приятно. Спасибо. — мелодичный голосок звучал благодарно.        — Не за что. — осторожно убирая голову от его руки ответил я, улыбаясь. — Ну что, мы оба сделали на сегодня все, что могли! Предлагаю пойти спать, потому, что я безумно устал. Согласен?        Шэдоу кивнул и бодро надел разноцветные носки, которые я ему принес, критически оценивая их. Мы переглянулись и поморщились, отрицательно качая головой словно поняли друг друга без слов.        — Это отстой, согласен. Но ночью темно, так что мы не будем смотреть на них, да?        — Определенно.        — Ну тогда спрыгивай и пойдем, я постелю тебе в гостевой, потому, что у меня в спальне — полный срач. Я не успел прибраться.        Шэдоу хихикнул и пошел за мной. И все-таки, он нравится мне таким… Живым…