"это то, чему я тебя учил?"

       Неожиданно в палату залетел санитар. И ладно бы просто забежал — бежал он с вытянутой рукой, венцом которой был шприц. Бергич не успел даже закрыть рот, как вдруг Есеня второй раз за день обмякла в руках Меглина. Голова девушки лежала на коленях сыщика. Сам он крепко обнимал её плечи. — Мог хотя бы предупредить, — недовольно произнёс врач, стряхивая пепел с сигареты. — Ты бы позволил? Ответа не требовалось, — оба знали, что Бергич всегда на стороне добра. — Её отец против того, чтобы мы как-либо пересекались. — Поэтому вы живёте вместе? — Да ну а куда мне идти? Тёмные глаза сыщика сузились, и, казалось, он и вправду ждёт ответа на свой вопрос. — Будь где угодно, но не рядом с ней… Меглин лишь отмахнулся. Стеклов не мог найти себе места. Его зять с самого утра поставил всех на уши: искали дружно план спасения Есени от Меглина. Поначалу Андрей Сергеевич вправду думал, что этот тандем будет чем-то опасным, но потом понял, что оберегать дочь следует не от любви всей её жизни, а от мужа, который слабо походил на адекватного человека. Осмысловский точно слетел с катушек — орал, бил руками стены, даже кидался на Стеклова, пытаясь ему донести, что: — МЕГЛИН НЕ НОРМАЛЬНЫЙ! За годы работы в юстиции и МВД Стеклов научился игнорировать всякие нападки со стороны, однако сейчас не находил правильных слов, чтобы осадить Женю. — Неужели вы хотите, чтобы ваша дочь оставалась с этим психом? Хотите? — Женя… успокойся! — Слова лишь полоснули Женю по сердцу. — Знаю, звучит пресно, но… сейчас кричать это не выход. Где Верочка? Мужчина закинул руку за голову. Действительно, а где его дочь? — До… — Дома, спит, — подхватил тесть. — Поезжай к ней, и будь рядом с ребёнком, а с Меглиным я разберусь. Осмысловский было открыл рот, но продолжать диалог не стал. Пусть он ушёл, но он обязательно вернётся. Есеня очнулась в больничной палате. Руки были тяжёлыми, и продавливали живот. — Где я? Бергич коснулся тёплой рукой лица девушки. — Почему ты так уверена, что Меглин где-то рядом? Стеклова собралась клубочком посреди постели. — Я чувствовала запах душа… — Душа? — Ну да… будто бы он вышел из душа… Её карие глаза не выражали ничего, а вот глаза Меглина удивлённо округлялись, едва он услышал тон, которым Есеня говорит о нём. Бергич был старой закалки, но противиться любопытству друга не стал, — телефон аккуратно спрятал в нагрудном кармане, и в случае чего, легко бы оборвал связь. — Ты снова видела его во сне? — Мне кажется, я даже его касалась… — Ты же понимаешь, что это всё лишь плод твоего воображения? — Девушка кивнула с жалостью. — Твой отец приехал несколько часов назад, мне позвать его? — Снова кивок. Стеклов зашёл в палату бесшумно, однако движения его были настолько угловаты и резки, что казалось, он снесёт не только человека, но и стену, если та вдруг окажется на его пути. Выглядел он потрёпанным и несколько возбуждённым, но насколько его будоражило всё происходящее знали лишь трое: он сам, Меглин и Бергич, между которыми и состоялся непростой разговор. \ Вопреки собственным обещаниям и границам Стеклов понимал, что влюблённость дочери гораздо сильнее его запретов и уж тем более наставлений, поэтому лучше было возглавить эту вакханалию, чем после разгребать последствия. Есеня всё равно бы нашла Меглина или хотя бы его след. Нашла его, но потеряла время и нервы. Стоит игра свеч? Вряд ли… — Ну как ты? Мужчина опустился на кровать, поднимая глаза на Бергича, что сделал шаг в сторону, но не спешил уходить. Оно и понятно — Меглин тоже хотел знать о разговоре друга и дочери. — Мне кажется, я схожу с ума… я как мама?! В глаза Стекловой блеснул страх. — Нет, — улыбнулся отец, — нисколько… мама была глубоко больна, пускай и… — он замолчал. Слова словно пытались зайти обратно. Что он несёт? Меглин тяжело вздохнул и сжал стакан… — Родион, пожалуйста… сделай это! Вера хватала Меглина за руки, притягивая их к груди. — Прошу тебя… мне очень плохо… Мужчина отрицательно мотал головой. — Тогда слушай… — Стеклов за спиной тяжело вздохнул, делая глоток из фляги сыщика. Родион поёжился. — Я никогда бы не была с тобой… ни сейчас, ни тогда… — Я не просил, — спокойно отозвался Меглин, поднимая глаза. — Я не могу выбрать между вами! — Женщина упала на колени. — Я люблю Андрея… — Выбор сделан, — пожал плечами будущий майор. — Всё равно я не могу. — Я схожу с ума… что, если моя дочь будет как я? Андрей… Взгляд Веры весил, наверное, тонну, и она так легко и небрежно повесила его на Стеклова. Андрей пошатнулся, что, если и правда дочь будет, как она. — Я хочу тебя забрать. Тебя и Верочку, конечно, — стремясь к внутреннему спокойствию, Стеклов говорил так, словно читал текст. — Отдохнёте, побудете вдвоём. Мы решим дела с Меглиным и обязательно приедем с ним вместе. — Вы? С ним? Дела? — Есеня оживилась и почти подскочила на кровати. — Нет… я найду Меглина и привезу его к тебе. — Пап… — тёмные глаза свернули подозрением. — Ты же против Меглина… Родион улыбнулся… за всю его жизнь никого ближе Стеклова и не было, разве что Бергич, но он врач… это совсем другое. Разговор кончился ничем для обоих. Есеня упорно не хотела никуда уезжать, а её отец упорно не хотел её оставлять одну со всем этим цирком. Стол переговоров выглядел странно: старая лампа натужно выдавливала жёлтый свет, что падал на пожилой советский стол; Бергич сидел посередине, перебирая какие-то бумаги; по краям от него сидели заклятые враги: Меглин и Стеклов. Враги они только формально, на деле два несчастных мужчины, что всю жизнь искали простого человеческого счастья. — То есть вы предлагаете и дальше разыгрывать этот спектакль? — Врач и советник кивнули. — А точно я псих из нас троих? — Мужчины улыбнулись. — Нихера не смешно, я скажу вам. Вы либо билеты продавайте, чтобы хоть финансово окупиться, либо мне койка-место сами организуйте. Как я буду жить с ней под одной крышей и не пересекаться? — Будешь жить со мной. — Андрей, я по девочкам. Шутка едва ли сгладила напряжение: Стеклов продолжал смотреть на Меглина так, словно выбора никакого и нет, осталось лишь утвердить единственный вариант. — Какая конечная цель? Я в дурке с привязанными руками, а она с милым на морях? — Нам сейчас важно понять, насколько ты стал вменяемым… — Поэтому ты предлагаешь мне свою дочь? — Некорректный вопрос, — сухо ответил Андрей. — Да нет, — поднялся сыщик, — очень корректный. У Есени есть семья: есть муж, ребёнок. Даже дом и машина есть. Полноценный член общества. Зачем вы хотите портить то, что она строила? Было видно, как тяжело Стеклову даётся молчание, но он сделал вздох и сдержался. Однако, в планы Меглина входило всё же получить ответ, и он ещё раз строго переспросил то же самое. — У меня зять с катушек слетел… я подозреваю его в причастности к вашим делам. — Сомневаюсь, — закидывая ноги на спинку стула, протянул Меглин, — даже если эта маленькая крыса испачкала лапки в чернилах, в моих делах точно следов её нет. — Уверен? Андрей что-то знал… определённо знал. Но только почему-то молчал. — Вы можете бесконечно спорить, но я скажу, как врач, что пока ты, — Бергич повернулся к другу, — не перестанешь играться, то ты, Андрей, будешь спасать Есеню каждый раз от крайностей. — Да ну вдумайтесь в то, что вы предлагаете. Играться с Есеней, убегая… давайте я прямо сейчас подойду и скажу ей, что я вменяемый, меня можно пощупать, при дополнительных ласках не только пощупать. — Замолчи! — Рявкнул Стеклов. — А я специально тебе в подробностях сейчас всё расскажу! — Меглин, я тебя не для того прикрывал и спасал, чтобы ты сейчас мне всё рассказывал! Мужчины подскочили и встали друг на против друга. — Если вы оба сейчас не успокоитесь, я вколю каждому десятикратную дозу… кто выживет, тот будет прав! Бергич редко злился, но сейчас почти закипал. Мужчины ещё немного потёрлись грудью друг о друга и сели на диван. Меглин крайне раздражённо гундел всю дорогу до дома. Стеклов старался хоть как-то уводить разговор в нейтральные темы, но Родион упорно хотел говорить лишь об одном. — Сколько за одну ночь? — Ты сейчас в багажнике поедешь, Меглин, — цыкнул Андрей, на что в ответ Родион расхохотался.