«заїлу платівку відтворюю знову – гіркий поцілунок на медових устах, бажаю почути солодку відмову, доки руки твої лежать на плечах. шумно зітхаєш, сприймаєш буквально, і сором в очах виблискує так, неначе думки суперечать з мораллю – губ моїх терпких чується смак. тугу кіноленту прокручую болем, помаду липку стираючи вмить, свідомість рівняю з неораним полем – мій програш в двобої між нами іскрить.»
Едва теплые капли стекают по телу, задевая каждую мурашку на ее коже. Темные мокрые волосы прилипают к спине, создавая слегка неприятные ощущения. Она закрывает глаза, поддаваясь лицом навстречу к источнику воды, и задерживает дыхание, пытаясь отрезвить мысли и избавиться от мучающего златовласого образа в своей голове. Юля резко отдаляется, глубоко вдыхая и распахивая глаза, а после жмурится, ощущая стекающую воду по мокрым ресницам. Надевая темно-синнюю тюремную форму, Санина видит свое отражение. Мокрые волосы по обе стороны плеч легко поддаются деревянной расческе, пока кто-то резко не вписывается в поворот. – Кто здесь такой широкий, черт побери? – выкрикивает хрен-пойми-кто. – А кто здесь, твою мать, такой незрячий? – отвечает брюнетка. В отражении зеркала Юля наблюдает женщину лет сорока на вид, с довольно-таки агрессивным и грозным взглядом, по которому даже недалекому было бы видно, что подобного рода личность может хорошенечко двинуть. – Острая на язык, значит? Так может это, подровняем его немного? – фигура наблизилась впритык, и если бы не охранник, который, стоит отметить, впервые появился весьма кстати, у Юли под глазом красовались бы изящные синие тени, ибо драться она совсем не умела. Разве что, интеллектуально. – Санина, Утёнкина, разошлись! Живо! Женщина напоследок опрокинула ее враждебным взглядом и резко отдалилась. – Санина, руки передо мной! Брюнетка закатила глаза, ощущая, как металлические наручники обжигают кожу. – За мной, и без этих твоих выходок!***
– Ну и какая Вам с этого выгода, Тина Григорьевна? Блондинка внимательно смотрит на Юлю, останавливаясь взглядом на острых, влажных ключицах. Заключенная откидывает прядь волос за спину, открывая более выгодный обзор. Кароль мысленно подмечает: Юля необыкновенно красива. Непроизвольно зарождается желание прикоснуться к нежной коже ее шеи, и, пожалуй, на этом Тина думать прекращает. – Выгода? Все очень просто – моим глазам больше не придется Вас видеть. Ухмылка появляется на ее лице, скрывая истинное чувство. – Хорошо, я совсем не прочь вычеркнуть Вас из своей жизни. Только вот объясните, как Вы собираетесь это сделать? Кароль делает глоток горячего чая, теперь уже с ромашкой. Предусмотрительно с ее стороны. – В связи со сменой власти это вполне себе возможно. Небезызвестный Петр Ефимович Шелест довольно-таки любвеобилен по отношению к украинскому языку и активно выступает за украинскую литературу. Более того, как всем нам известно, он приложил некие усилия для устранения Хрущева с правящей верхушки, презирая его методику руководства. Поэтому, благодаря действующему диссиденству, мы можем добиться Вашего, Юлия Александровна, освобождения. Брюнетка хотела что-либо сказать, однако надзирательница продолжила свою пламенную речь. – Я уже связалась с известной поэтессой, участвующей в диссидентском движении, и поведала о Вашей печальной истории. Она дала свое согласие и поддержала эту идею, пообещав отправить мне письмо с обращением к Шелесту в ближайшее время. Юля часто моргала, пытаясь осмыслить сказанное. Она не могла поверить в то, что у нее, кажется, появился шанс выйти на свободу. Однако, если первое осознать было вполне себе возможно, то вникнуть в то, что Тина помогает ей в этом, – оказалось непросто. – Если честно, то меня слегка пугает тот факт, что Вы уже приняли решение без моего участия и даже на треть его решили. Ваш, Тина Григорьевна, рассказ тянет на неплохое начало довольно-таки внушаемой в размерах книги, но почему-то главный герой из этого данного произведения узнает о своей участи только сейчас. И Вы сегодня, кстати, прекрасно выглядите. Кароль от неожиданности не скрыла смущенную улыбку. И Санина готова поклясться, что буквально секунду назад видела румянец на ее щеках. – Благодарю. – едва охрипшим голосом, а после, прокашлявшись, добавляет. – Может, у Вас есть какие-нибудь вопросы? – По теме или что Вы делаете сегодня вечером? Издевается, наблюдая за реакцией Кароль, которая лишь прикусывает нижнюю губу, а после хочет ответить, но Юля перебивает. – Хочу узнать, как зовут мою спасительницу без приставки «Тина». Конкретно о поэтессе. – Лина Васильевна Костенко. – проговаривает, допивая ромашковый чай. Санина приоткрывает рот, теряя дар речи. Конечно же Юля слышала о ней и даже однажды видела. Правда, издалека. И, очевидно, подумать не могла, что в ее жизни предначертана роль и для одной из любимых ею поэтесс.і все на світі треба пережити, і кожен фініш – це, по суті, старт. і наперед не треба ворожити, і за минулим плакати не варт.