Сначала зубы заточи (Sharpen Your Teeth)

Шагнув сквозь миры, Локи перенёсся в своё убежище. Простая телепортация была, может, не самой искусной способностью, но она была надёжна, что в настоящий момент было важнее всего. Танос всё ещё жаждал получить его голову. Множество прочих разумных, которым Локи за века жизни перешёл дорогу, тоже без раздумий убили бы его, выдайся им такой шанс. А у Локи больше не было защиты Асгарда – пусть даже в виде заключения в тюрьме. Притвориться мёртвым, и то возможности не было – проклятый Один во всеуслышание объявил о том, что Локи жив, и теперь единственное, что оставалось Локи, – таиться в тени и как можно чаще менять своё местоположение. Ситуация была крайне неприятной, но ничего другого, пока Танос жив, он не мог себе позволить. Только дома у Энтони постоянное напряжение отступало. Смертный, скорее всего, и не подозревал, насколько спокойнее дышалось Локи под защитой его Башни и благодаря контракту. Мидгард находился в стороне от прочих Миров и был неплохо защищён. Не у многих хватило бы ума или наглости искать Локи там. Энтони оказал Локи грандиозную услугу, но сообщать человеку об этом маг, разумеется, не собирался. Энтони вскоре всё поймёт и сам, сделав, как всегда, верные выводы. Знание о том, насколько смертный умён, вызывало глухое раздражение, но также пробуждало внутри иные, приятные чувства. Слишком давно Локи не встречал того, с кем было по-настоящему интересно общаться. Одна часть его хотела воспротивиться зарождающейся дружбе – век смертных недолог, ещё меньше времени должен был просуществовать их контракт. Но другая часть не могла удержаться – удовольствие, которое Локи получал, проводя время в компании человека, было велико. «Но что ещё делать с жизнями и контрактами, если не продлевать их? Нет, нельзя рвать связь, так и не позволив ей расцвести. В конце концов, это было бы пустой тратой прекрасного ресурса…» – то и дело мелькало в голове мага. Мысль появлялась всё чаще и чаще, но Локи всё ещё не был уверен в том, что оно того стоит. И уж совершенно точно размышлять об этом нужно было не сейчас, когда у него были более важные дела. Оглядевшись, Локи вздохнул. Его окружали стены очередного ставшего бесполезным убежища. Сделав пасс рукой, он активировал руны заклинаний, нацарапанные на стенах. Эта простая вязь, которую он вырезал везде, где задерживался дольше двух дней, отправила все предметы, находящиеся внутри заданного радиуса, в заранее отмеченное магом (в данном случае самим Локи) место. Перенос занял всего несколько мгновений, и как только последняя нить магии истаяла, Локи внимательно огляделся, желая убедиться, что ничего не пропустил. Закончив осмотр, он сотворил иллюзию только что убранных предметов. Тяжёлый взгляд Хеймдалля жёг спину с того самого момента, как Локи покинул Мидгард. Асы искали его. Не пойми, правда, зачем он им понадобился, но упрямство, порой доходящее до идиотизма, было свойственно всем жителям золотых чертогов. Подойдя к тому, что всё ещё выглядело как дверь, а на деле являлось просто расселиной в скале, Локи снял щит и приготовился. Хеймдаллю потребовалось меньше секунды, чтобы увидеть его местоположение, и в землю совсем рядом с убежищем ударил луч Биврёста. Это в каком же отчаянии был Тор, раз не отходил от всевидящего стража всё время, пока тот был занят поиском? Едва ноги Тора коснулись земли, как он, глухо рыча, бросился на Локи – вернее, на иллюзию. Локи так и подмывало бросить Богу грома в лицо те же слова, что и в Мидгарде, но Тор удивил. За мгновение до того, как он пролетел сквозь копию, Громовержец развернулся и прыгнул туда, где под невидимостью стоял Локи. Глаза Локи расширились. Он едва успел отскочить, чтобы не дать Тору прижать себя к стене. Тор впечатался руками в камень и, осознав свою неудачу, глухо рыкнул. Повернувшись, он яростно уставился на расслабленно стоящего неподалёку Локи. – Вижу, жизнь в Мидгарде пошла тебе на пользу, – прокомментировал Локи. – Неужели это Энтони сумел вколотить в твою дубовую голову, как отличить оригинал от иллюзии? – Не только твой смертный способен на такие вещи, – набычился Тор. Брови Локи взлетели вверх. – Мой смертный? Ох, Тор. Как тебе удаётся удерживать их внимание, если ты при том относишься к ним с таким пренебрежением? – Не перевирай мои слова! – схватился за Мьёльнир Тор, и Локи поспешил поднять руки в примирительном жесте. Тор нисколько не обманулся. – Локи, я пришёл поговорить о твоих намерениях в отношении Энтони Старка, – заявил он. – О моих намерениях? – развеселился Локи. – Ты явился отстаивать его честь или мою? Вот не ожидал, что выкупать невесту явишься именно ты. – Локи! – испуганно и нервно одёрнул его Тор, но Локи было слишком весело. – Ах, ну конечно, – драматично вздохнул он. – Как я мог забыть! Ты ведь единственный в Мидгарде, кто ещё помнит старые обычаи. Щёлкнув пальцами, Локи протянул Тору три золотые монеты. – Этого достаточно? Всё-таки клан Энтони отверг его, и я могу по праву считать его вместе со всем причитающимся своей боевой добычей. – Не шути так, – сквозь зубы выдавил Тор. – И не говори о Старке подобных слов. Хмыкнув, Локи подбросил на ладони золотые монеты. – Я буду говорить о нём, как того пожелаю. Он ведь мой, забыл? – Давеча ты заявлял, что он не вещь. Или сказанное тобой у него дома в очередной раз было только ложью? Недовольный тем, что насмешничать пришлось прекратить так быстро, Локи цыкнул. – Ты прав, Тор Громовержец, – согласился он, и в голос, как и всегда, когда дело касалось Бога грома, закрались нотки раздражения. – Энтони – мой союзник, и больше не о чем здесь говорить. Торг неуместен. У тебя нет права вмешиваться. – Ошибаешься! – рявкнул Тор. – Я в своём праве! Ты задумал причинить вред моему другу! – Я? – раздосадованно ощетинился Локи. – Не ты ли уже это сделал? Ты лишился права звать Энтони братом по оружию. Он подарил это право, оказал эту честь мне. И он ясно дал понять, что не желает иметь с тобой ничего общего. – Ты… – Тор шагнул вперёд. – Ты решил сделать Старка своим союзником только для того, чтобы отвратить его от меня? – Тор, – расхохотался Локи. – Вопреки твоему мнению, вселенная не вращается вокруг тебя. В сферу моих интересов ты тоже не входишь. Даже когда я прилежно играл роль твоего младшего брата, твоя драгоценная персона слабо меня интересовала. – Тогда зачем всё это? – разочарованно и растерянно переспросил Тор. – Он смертный. Он был твоим врагом. Зачем он нужен тебе, что ты вцепился в него с таким рвением? Прищурившись, Локи оглядел стоявшего перед ним мужчину. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять – в конце концов, он знал Тора не первый век, и читать его было всегда до смешного легко. – Тебя ведь вовсе не безопасность Энтони беспокоит, – заключил он. – Ты всё ещё думаешь, что я представляю угрозу Мидгарду. И ты недоволен. Как это так, я посмел заключить союз не с тобой, верно? Не удержавшись, Локи вздохнул. Подобные мысли Тора вовсе не льстили, но раздражали. – Ты предал того, кого назвал братом по оружию, и предал меня, Тор – зашипел маг. Не отдавая себе в том отчёт, он начал наступать на Громовержца. – Теперь ты рассчитываешь заполучить нашу преданность. Не понимаю, чего ты ждёшь, Тор? Неужели думаешь, что мы с Энтони с радостью будем потакать капризам мальчишки-переростка? Ты явился в мой дом только затем, чтобы высказать своё неудовольствие тем, что выбрали не тебя? Неужели есть что-то, что ты не можешь решить, используя свою драгоценную колотушку? – Локи... – опешил Тор, но трикстер уже был не в силах остановиться. – Ты нас не заслуживаешь, – ярился он. – В этой вселенной слишком мало разумных, достойных моего внимания и времени. Однажды у тебя было и то, и другое. Ложь о том, что мы братья, позволила тебе обладать этим тогда, но не теперь. Больше этого не будет. Ты и половины того, что я уделяю Энтони, не заслуживаешь! – Я не знал о твоём происхождении, – запротестовал Тор. – Как не знал и о том, насколько ранят Энтони наши с Мстителями действия! – А твоё вечное пренебрежение, с которым ты относился ко мне? – оскалился Локи. – И это после всего, что я сделал для тебя и твоих жалких друзей! О, как Локи хотелось рассказать обо всём этом Энтони. Не раз слова готовы были соскользнуть с языка, но он заставлял себя молчать. Энтони никогда не спрашивал о событиях, которые привели к тому, что Локи оказался в руках Таноса. В свою очередь Локи не интересовался у смертного, что именно сделали ему Мстители и Тор, хотя любопытство и было велико. – Думаешь, я захочу вернуться к той жизни, которую всегда ненавидел? К этому фарсу? – Так-то ты отзываешься о нашем детстве и юности? – недоверчиво переспросил Тор. – Все моменты радости со мной и матушкой для тебя не более, чем фарс? Локи почувствовал, как губы сами собой против воли сложились в горькую улыбку. – А что бы ты почувствовал, Тор, если бы узнал, что всю твою жизнь тебе лгали? Было бы тебе больно? Сумел бы ты довериться тем, кто лгал? Подумай, Тор, хорошо подумай, а после представь, что ты оказался не просто чужаком, а… – Нет! – рванувшись вперёд, Тор обнял Локи за шею, не позволяя отшатнуться. – Все светлые моменты, которые мы разделили, не были ложью. Ты – мой брат, пусть и не по крови. Ты говоришь, я причинил тебе боль, но поверь мне, брат, я никогда не хотел того! Я и помыслить не мог, что стал причиной твоего горя. В этот момент Локи ненавидел Тора. Ненавидел его, смотрящего прямо и серьёзно, лютой ненавистью. Громовержец ведь действительно не понимал, в чём виноват, но всё равно извинялся. С одной стороны, это было приятно, но с другой – заставило всю доброжелательность Локи улетучиться. В груди мага подняла голову ярость. Он знал, что Тор, если потребуется, если решит, что так сумеет добиться прощения, повторит эти слова не раз. Так было в детстве, когда Локи ещё не научился смирять свой огненный нрав, и порой ему требовалось несколько дней, чтобы остыть и снова начать разговаривать с Тором. Тор тогда всё это время искренне чувствовал себя виноватым и извинялся, но стоило Локи простить, и всё повторялось. Тор снова ранил и после пытался всё исправить. Высокомерный наследный принц не понимал, что нужно в первую очередь измениться самому, и продолжал оскорблять и унижать Локи, а после снова извинялся. Как его научили, то он и делал, искренне полагая, что ничего не значащие, пустые слова могут всё исправить. Слова для Тора всегда были не более, чем способом получить желаемое. Ничто никогда не менялось. Именно поэтому Локи больше не собирался прощать. Сердце сжала в стальной хватке многовековая боль. Стиснув зубы, Локи оттолкнул Тора. Тот отступил и от удивления едва не запнулся. – Довольно сладких слов, Одинсон, – прошипел Локи. Расправив плечи, он усилием воли стёр с лица всякие эмоции. – Мой контракт с Энтони всё ещё в силе, таковым и пребудет. Мы выступим вместе с Мстителями против общего врага, но мы не союзники вам. Мы… – Я не позволю тебе и Старку укрыться от нас! – рявкнул Тор. – У тебя нет власти над нами! – скрипнул зубами Локи. Вопреки всем усилиям, руки сами собой сжались в кулаки, и собственная слабость взбесила мага сильнее. – Я не дам твоим планам осуществиться! – в ответ загрохотал Тор. Его голос отразился от стен комнаты гулким эхом, но после стольких лет Локи уже привык к подобному и потому не обратил никакого внимания. Не раз ему случалось довести Тора до белого каления. И всякий раз с одним и тем же итогом. Тор всегда стремился казаться таким же властным, как Один, и с другими ему это вполне удавалось, а вот с Локи не особенно. – Не смей втягивать Тони Старка в свои грязные извращения! – продолжил бушевать Бог грома. – Мне никогда не приходилось кого-либо куда-то втягивать, – елейно пропел Локи. – Мужчины всегда ложились со мной в постель добровольно. Тор покраснел от гнева. Навряд ли он пытался добиться именно этого, но Локи просто не сумел удержаться и не подразнить его. – Я запрещаю тебе клеветать подобным образом на этого человека! – Клеветать? – хмыкнул Локи. – Но что, если это правда? Что, если он действительно лёг под меня? Что, если в тишине покоев он становится передо мной на колени? А, Тор? Что ты тогда будешь делать? Как ты поступишь, когда узнаешь, что твой бывший соратник действительно делит со мной постель? Что делает это добровольно и с наслаждением? Станет ли тебе тошно, оттого что этот человек был твоим братом по оружию? Станешь ли ты в очередной раз проклинать моё имя? – Довольно! – проревел Тор, яростно глядя на мага. – Не желаю больше слушать ни слова из твоих лживых речей. Они лучше всяких действий говорят о том, что ты за тварь! Нет в тебе ничего достойного! И боюсь, – он поджал губы, – Старк принял поспешное решение, о котором вскоре пожалеет. Тебе нельзя доверять. Широкая и острая, как лезвие смертоносного кинжала, улыбка появилась на лице Локи. – Ты тысячу лет провёл со мной бок о бок, и всё ещё не осознал, кто всегда был с тобой честен. – Уж точно не ты! – рыкнул Тор. Не будь Локи к такому ответу готов, уверенность в словах Громовержца больно резанула бы слух. А так он был просто разочарован. Да ни один лжец ведь никогда не стал бы открыто врать! Скорее, только играть фактами и не договаривать… Локи несколько раз пытался показать Тору, что именно происходило с ним во время вторжения, но Громовержец не верил, не признавал и отмахивался. Он не желал видеть сквозь шоры уверенности в своей правоте. Право слово, не следовало и пытаться что-то доказать, но Локи продолжал упорствовать. Сам себе удивляясь, он раз за разом силился перестать и раз за разом проигрывал собственным сантиментам. Вздохнув, Локи в очередной раз заставил себя отрешиться от слов Громовержца. Они – ничто, просто ещё одна обида, которая будет долгое время отравлять разум, не более. – Ты можешь думать, как тебе заблагорассудится, Тор. И видеть во мне можешь исключительно порочное, злобное создание, но это ничего не изменит. Именно меня предпочёл видеть своим союзником Энтони. – Этому не бывать, – Тор смотрел в ответ хмуро и упрямо. Подняв молот, он угрожающе направил его на Локи. – Запомни мои слова. – Твои слова всегда доставляли мне меньше всего проблем, – хмыкнул Локи. – Их всегда было слишком легко обернуть против тебя. – Посмотрим, что о подобных вещах думает Старк. – Ты сильно удивишься, когда обнаружишь, что наши с ним мысли на этот счёт схожи, – ровно отозвался Локи, старательно игнорируя бурю, поднявшуюся в груди. Отчасти то, о чём он сказал Тору, было правдой. Эти слова Энтони, скорее всего, подтвердит. Но всё остальное? В этом Локи сильно сомневался. Как и в том, что человек по-прежнему останется на его стороне, когда узнает о Йотунхейме. Вернее, Энтони может по-прежнему согласиться быть его, Локи, союзником, но былой непринуждённости в общении между ними уже не будет. Как не будет и удовольствия от общества друг друга. Это всё… могло… в мгновение ока… исчезнуть… Энтони был слишком хорош и слишком благороден, чтобы просто отмахнуться от всех тех смертей. Ещё Энтони был слишком непреклонен. Несомненно, Локи не снискать его прощения. И тот факт, что в тот момент он был совершенно безумен, никак не поможет… И дёрнули же Норны дразнить Тора! Энтони, насколько его успел узнать Локи, никогда не интересовали отношения с людьми своего пола. Шутить и подкалывать друг друга наедине – это одно, но вынести подобное на публику только потому, что он, Локи, заигрался – совсем иное. Неудивительно, если Энтони начнёт отрицать. Скорее всего, он даже будет вне себя от ярости. Любой Ас был бы. Но… Энтони ведь не Ас. Смертные вроде как относились к подобному более спокойно… Но… как знать, что на этот счёт думал сам Энтони. Нет, конечно, Локи может улыбнуться удача, и Тор не решится поднимать этот вопрос. В Асгарде подобные отношения были настолько неприемлемы, что простолюдина за такое могли забить палками до смерти. Локи защищал его статус, но Тор, после того как узнал о его предпочтениях, не раз пытался криками и кулаками вбить в брата толику здравого смысла. Тор ведь мог отмахнуться от сказанных Локи слов. Тор мог решить, что это просто ещё одна ложь, что Локи решил оклеветать Энтони, чтобы просто позлить его. В конце концов, ведь та женщина, которую Локи недавно встретил, состояла с Энтони в отношениях. Это… Этого может хватить, чтобы Тор проигнорировал слова Локи. Должно хватить. Вопрос предпочтений Локи был излюбленной притчей во языцех всего Асгарда. Не насмехался над Локи только Фандрал – мечник предпочитал просто игнорировать младшего царевича. До появления Энтони подобное отношение было лучшим, что получал от окружающих Локи. Энтони же ничтоже сумняшеся отпускал на этот счёт ремарки, и такая непринуждённость приводила Локи в трепет. Отношения между мужчинами запретны в Асгарде, и поначалу поддразнивания Энтони даже пугали Локи, но с каждым разом всё проще и проще становилось парировать подобные уколы в свой адрес и отпускать ответные шуточки. Локи раз за разом нарушал границы личного пространства Энтони и с восторгом следил, как тот, ехидно ухмыляясь, делает в ответ то же самое. Локи определённо не хотелось, чтобы Тор – этот высокомерный, грубый, напыщенный дурак – всё испортил. Энтони ведь даже не подозревал, что его поведение помогло Локи начать принимать себя таким, какой он есть… … «С другой стороны, тебе представился шанс узнать, что Энтони на самом деле думает о таких вещах… И о тебе» – вдруг сардонически шепнул внутренний голос, и устоять перед искушением оказалось решительно невозможно. В конце концов, Тору всё равно нужно будет лично поговорить с Энтони, в противном случае Асгард не успокоится. Попробовав остановить Громовержца, Локи только подтвердил бы всеобщие подозрения. Но… Никто ведь не мешал Локи незаметно понаблюдать со стороны… Конечно, незаметно переместиться в дом Энтони и не быть обнаруженным ИИ не выйдет, но можно ведь перенестись за пределы Башни и после, набросив иллюзию, проскочить мимо камер. Ничего такого, с чем бы Локи не справился. И если он хочет успеть к началу разговора, то лучше отправиться в тот момент, когда Тор призовёт Биврёст. Если дело касалось Локи, Тор всегда становился слишком предсказуем. Отчасти именно из-за того, что мог вытворить Бог грома, Локи и покинул дом смертного. Останься он в Мидгарде, и кто знает, что поведал бы Тор человеку. Нет, Громовержец всё равно разыскал бы Энтони, но теперь, по крайней мере, Локи знал, о чём собирается говорить с ним Тор, и, значит, мог проконтролировать. Несомненно, придётся столкнуться с последствиями, но… Пока Локи пребывал в размышлениях, Тор дошёл до печати Биврёста. Вздохнув, Локи подошёл к двери и встал на пороге. Перед тем, как воззвать к стражу, Тор развернулся и смерил мага мрачным взглядом. – Если я узнаю, что ты солгал Старку, – пророкотал он, – я не успокоюсь, пока не найду способ расторгнуть ваш контракт. Прищурившись, Локи открыл было рот, чтобы ответить, но не успел. – Хеймдалль! – крикнул Тор. Ещё до того, как он исчез, Локи снова окутал себя скрывающими чарами. Это отчасти должно было убедить Громовержца, что он не отправился обратно в Башню Старка. Когда Хеймдалль заявит, что снова не видит Локи, Тор несомненно решит, что он просто сменил убежище. Что же, следовало признать, что порой и от поразительного высокомерия Бога грома была какая-никакая, а польза. Стоило Тору исчезнуть, и Локи немедленно вернулся в мир смертных. Сердце предательски заливалось стуком в груди, а разум сходил с ума от беспокойства (и сожалений). Он не ожидал, что начнёт уважать Энтони так скоро, но это случилось. Локи, вне всяких сомнений, был заинтересован в том, чтобы сохранить Энтони своим союзником. Но дружба… Нет, ни в коем случае. Он, Локи, не настолько жалок, чтобы позволить себе привязаться к какому-то, пусть и гениальному, но смертному и его ненавязчивым знакам внимания и симпатии. Он просто… Он просто не мог допустить, чтобы Тор вдруг оказался прав.