Недомолвки двух юных гениев

— Чёрт. Микеланджело тихо выругался, со злостью смотря на грозовые тучи, которые так быстро — всего за какие-то десять минут — заволокли небо. Когда он шёл в магазин художественных принадлежностей, на небе не было ни облачка. Ну да, когда он наконец дошёл, на улице стало чуть темнее из-за спрятавшегося за белыми барашками солнца, да, он пробыл в магазине чуть дольше, чем планировал из-за клиентки, никак не сумевшей быстро уладить все проблемы с продавцом. Но разве в том, что на улице пошёл дождь как раз в тот момент, когда он вышел, была его вина? Он же не знал, что так случится. Зато теперь он, промокший, со стекающими по меху воротника каплями воды, стоял под большим раскидистым деревом в надежде, что этот кошмар скоро прекратится. Удача определённо решила покинуть его сегодня. — Микеланджело? Из-за шума дождя скульптор, похоже, не услышал шагов того, кто приблизился к нему. Он повернулся на голос и увидел да Винчи. С зонтиком. Этого ещё не хватало — попасться на глаза именно этому назойливому мальчишке, так ещё и в таком виде. Наверняка сейчас он выглядел до смеха жалко. — Чего тебе? — Почему ты без зонта? — с этими словами мальчик, сохраняя при этом безразличное лицо, встал ближе к нему и поднял свой зонтик над их головами, — Льёт как из ведра, так ещё и холодно. Хочешь заболеть и слечь на неделю-две? — Тебе-то какое дело... — проворчал Буонарроти, но за зонтик над головой в глубине души был благодарен. Хотя бы вода больше не текла за шиворот. — Мне — никакого, а вот Директор-сан будет весьма обеспокоена, если ты явишься с температурой. Микеланджело пожал плечами, отворачиваясь. Какая им всем разница, что с ним будет. Они не должны беспокоиться за него. Но почему даже да Винчи делает это? — Ну что, так и будем стоять или ты всё-таки соизволишь пойти домой? — укоризненно спросил да Винчи. — Так иди, я тебя не держу. — Ну уж нет, теперь я так не могу, — покачал головой Леонардо, но тут же поспешил объясниться, — если в музее узнают, что я встретил тебя, в случае, если ты заболеешь, виноват буду я, а мне это не нужно. — Да что ты, какой правильный, — огрызнулся Буонарроти, но понял, что в какой-то степени этот мальчик был прав, поэтому решил не спорить дальше, — ладно, пойдём... — Как же ты долго решал. Покинув площадку под деревом, они двинулись в путь. Музей был недалеко от этого места, и всё же, хватило бы даже небольшой пробежки по такому ливню, чтобы здоровье помахало тебе ручкой и вылетело в окно. Поэтому Микеланджело, как бы не был зол, прекрасно понимал, что встреча с да Винчи была гораздо лучше того, что бы предстояло ему, не пройди мальчик мимо. Ему стоит сказать спасибо, но... Скульптор замечает, что Леонардо стоит далеко от него. Слишком далеко для человека, делящего с кем-то зонт. Казалось, что всего несколько сантиметров в сторону, и на его голову начнёт падать стекающая вниз вода. — Эй, — Микеланджело привлекает внимание мальчика, и тот вздрагивает от неожиданности, — ты чего так отодвинулся? — А ч-чего рядом идти... — да Винчи отводит взгляд, и этот аргумент кажется Микеланджело самым глупым и нелогичным из всех, что ему доводилось слышать. — Ну, мы должны прятаться от дождя под зонтом, а не держать его рядом, чтобы вся вода утекала на твою макушку, — усмехается парень. Да Винчи всегда говорит о том, насколько же разница в их возрастах незначительна, и ведёт себя как взрослый человек, но почему сейчас, под этим зонтом, Буонарроти видит самого обыкновенного маленького мальчика? — Будто я не знаю, — бурчит Леонардо, а потом внезапно берёт ладонь Микеланджело и кладёт её на ручку зонта, возле своей. — Э? Чего делаешь? — А не видно? Плечо да Винчи мягко касается его, и скульптор чувствует едва уловимую дрожь, сотрясающую его хрупкое маленькое тело. Ладошка да Винчи, сжимающая ручку зонта, была такой холодной, что самого Микеланджело пробрало до костей. — Ну вот, а ты ещё выступаешь, — ворчит парень, — ты же сам замёрз. — П-пустяк, — качает головой Леонардо. — Ты глупый. Раздражённо цокая, Микеланджело стаскивает с себя куртку и накидывает её на плечи мальчика. — Она мокрая, но других альтернатив у меня нет. Да Винчи, казалось, почти задохнулся, шокированный такой самодеятельностью. — Т-ты чего удумал? А сам? — А у меня свитер, — скульптор поднимает руку, демонстрируя длинные рукава, — если будешь возмущаться, я уйду и заболею, а ты будешь идти один, без куртки, но зато с чувством вины. Годится? — Н-нет, — быстро замотал головой мальчик, цепляясь холодными пальчиками за куртку и неосознанно сильнее натягивая её на свои плечи. До чего же неловко... А Микеланджело отчего-то даже стало теплее. Ветер всё ещё дул с огромной силой, дождь продолжал стучать по асфальту и крышам домов, но в сердце поселилось какое-то странное чувство. Надо же. А да Винчи оказался не настолько вредным и злым ребёнком, каким ему казалось изначально. По крайней мере, Буонарроти впервые видел такое отношение к себе со стороны Леонардо. И пускай это было совсем уж непривычно для него, Микеланджело казалось, что он не возражает. Такая атмосфера нравилась ему намного больше, чем подколки и упрёки, которые они постоянно бросают в адрес друг друга. — А-апчхи!.. А ещё в этот день Микеланджело узнал, что да Винчи умеет чихать как котёнок.