Музыка Нашей Души

***

Из дома парни вышли вместе. У Акутагавы был знакомый в попечительском совете, так что устроится казалось легче лёгкого. Но перед этим надо было сделать важный шаг в самостоятельную жизнь: забрать свои документы из универа, одобренного отцом. Чую всегда поражала невыносимая самостоятельность Акутагава: с ранних лет родители не заботились о своих детях, но росли они, что юная Гин, что этот червяк Аку, образованными, выглядели аккуратно (ладно, по-честному опрятно выглядела лишь Гин). Чуя завидовал их ответственности. Очнулся от дум он перед дверью университета, в которую его заталкивал Аку. Проскользнув внутрь, он увидел, по крайней мере, сотню учеников, одетых в одинаковую форму, переговаривающихся друг с другом. Волосы подобраны, закреплены, аккуратные черные брюки и юбки, выглаженные с иголочки рубашки — все сверкало. Стараясь не замечать взглядов на себе и Рюноскэ — все-таки розовый свитер Аку и его собственная зелёная клетчатая рубашка, электронная гитарка брюнета и собственная укулеле за спиной мало походили на форму этих заучек — прошествовал к кабинету ректора.  — Войдите. — послышалось изнутри. — Иду сам. — сказал Чуя скорее себе, чем Рю, но парень, молча кивнув, отступил на шаг назад. — Чем могу вам помочь? — послышалось из огромного черного кресла. Чуя оглянулся. Кабинет был просторный, пахло в нем потом и краской. Вся мебель и паркет были в бежевых тонах. На самом кресле восседал низкий полный мужчина. В руках он держал платок, которым безуспешно пытался вытереть пот. — Я... пришел забрать документы. — На одном дыхании произнес Чуя. Он был готов к отказу. Он и не ждал другой реакции. — В первый же день? — усмехнулся ректор, — что же. как зовут-то тебя, юноша? — Накахара. Накахара Чуя. — Ректор охнул и засуетился. — Точно. Мне вчера звонил ваш родитель и предупреждал. — Чуя замер, — секундочку, сейчас вы сможете забрать все. — он полез под стол за какими-то документами. — Что вы сказали? — настороженно повторил он. Ректор перестал метаться и, ударившись головой об стол, чертыхнулся и поднял маленькие глаза на парня. — Ваш опекун, Мори Накахара, вчера позвонил и попросил заранее подписать указ о вашем отчислении, а что не так, Накахара-Кун? — Я... нет, ничего. — Что же.. вот твои документы.. и всё же.. могу я поинтересоваться, почему ты решил отчислиться так скоро? — Интересы поменялись. — рассеянно ответил Чуя. Все его мысли занимали слова о Мори. Неужели он знал? Но... как? Неужели Чую настолько легко предвидеть? — Ну, тогда в добрый путь, юноша. Чуя не помнил, как вышел из кабинета. — Все прошло успешно? Ну, тогда ид.. Чуя? Что стряслось? — Рю остановился и посмотрел на лицо погруженного в мысли парня. — Он знал.. он все знал. — тихо вымолвил парень. Рю вздохнул. **** Поступление в музыкальную художественную академию прошло несказанно гладко. Была смена того самого знакомого Аку — какой раз брюнет прикрывает его задницу? — Чуя был безмерно благодарен ему. Передав все нужные документы и взяв учебники, парни поспешили на первую пару. Аудиторию они нашли быстро — академия казалась совсем крохотной по сравнению с университетом. В кабинет они вошли последние и, поблагодарив Бога, что преподавателя не было, уселись на первую попавшуюся парту. Чуя стал разглядывать класс. В академии царила свобода формы и слова, о чем говорили его одногруппники — парень с кислотно-оранжевыми волосами, огромным талисманом на цепи на груди, на носу был пластырь. Через секунду к нему подоспел Акутагава с парнем, в котором Чуя признал Тачихару — давнего знакомого Аку, про которого он знал лишь по рассказам. Иногда Чуя удивлялся, откуда у Рю столько друзей, но, смотря на его коммуникабельность в новом обществе, выдохнул. Что-что, а находить общий язык с людьми он умел плохо. Наверное, поэтому Рю был его единственным настоящим дру.. — Эй, Чу, иди к нам, — позвал его Рю. Несколько взоров, помимо Тачихары и Рю, устремилось на юношу. К лицу прилила кровь. Медленно поднявшись, он подошел к группе детей. Первый заговорил Тачихара: — Я Мичизу Тачихара, зови меня Чизу! — Он протянул руку, которую обрамляли пять колец на каждой руке, скреплённые между собой цепочками. Чуя пожал его холодную ладонь и повернул голову. Следующим стоял Ацуши. Он выглядел... Странно. Короткие школьные брюки, рубашка с двумя расстегнутыми верхними пуговицами, длинный растянутый галстук, неровная челка и — боже, он такой милый — добродушная улыбка. Он заговорил: — Н-накаджима Ацуши! Будем знакомы! — весело сказал он. Раз за разом к нему подходили студенты, все были очень открыты и искренне приветствовали нового ученика. Видимо, большинство пришло в колледж из одного класса. Он познакомился с Есано, миловидной девушкой с темным каре, все уши которой были исколоты пирсингом с крестиками, Куникидой, парнем с длинной светлой косой и очками в тонкой оправе, которые он вечно поправлял средним пальцем, что изрядно смешило окружающих, из-за чего раздражался сам юноша . Напрягало Чую другое. Точнее, другой. Единственный, кто не подошёл, сидел на последней парте, и одет он был весьма необычно — черт, все здесь выглядели креативно, но парень выглядел странно из-за другого — деловой стиль, или пародия на него: чёрная рубашка, черный плащ, рваные джинсы, руки обвязывались бинтами вплоть до шеи, на одном глазу была повязка, на скуле красовался огромный рваный шрам. Чуя приблизился к нему. Он никогда не был социофобом, но когда это парень поднял на него единственный карий глаз, внутри что-то сжалось в тугой узел. — Привет. Я Чуя, приятно познакомиться. — чересчур быстро произнес он и протянул руку. Лицо парня лишь на секунду исказилось удивлением, но он быстро придал лицу отстранённое выражение. Брюнет молча сверлил юношу взглядом. Накахару эта ситуация начала смущать. Протянутая рука нетерпеливо дернулась. — Дазай Осаму, — произнес хриплым голосом парень. Когда Дазай встал из-за парты, Чуя резко выдохнул: парень был выше его на две головы. Он протянул Чуе свою ладонь и мягко сжал. Так же быстро отпустил и отошёл от него. Шлейф дорого парфюма ударил в нос юноше. Хмыкнув и поспешив вернуться к Акутагаве, он не увидел, как Дазай, проходя мимо, обернулся, тихо фыркнул и произнес: — Вот он какой, Накахара-младший… Звонок прозвенел через пятнадцать минут. На удивление, уроки здесь проходили быстро: почти все были посвящены музыке и искусству, а аккуратное и спокойное толкование знаний преподавателей заставляло хотеть учиться. **** Чуя не успел заметить, как пролетела первая неделя: сначала были преинтересные пары. Единственный предмет, который ему не давался, это сольфеджио. Его вел молодой парень: он часто ронял свои распечатки, сбивался с мысли, над чем одногруппники часто потешались, но он быстро сбил их спесь, выставив колонку незачетов. Странный одногруппник, непохожий на остальных, беспокоил Чую всё больше. Часто на уроках он чувствовал взгляд в спину и, несомненно, знал, кто это, но когда бы он ни обернулся, парень так же бесстрастно смотрел в парту. Пару раз они сталкивались в туалете, и Чуя немедленно тушевался: компания этого высокого молодого человека вгоняла в краску. Он будто считывал каждую эмоцию с лица Накахары, а его улыбка, нет, скорее ухмылка, напоминала оскал. Парень даже подумал, что Дазай не в адеквате, но с учебой он справлялся неплохо, ничего такого не говорил и вел себя довольно мирно. Со всеми. Но не с Накахарой. После уроков Чуя и Акутагава гуляли, несколько раз дружной половиной класса, но чаще с Ацуши, реже с Тачихарой. Дазай с ними никогда не ходил. Несколько раз после уроков они заходили в гости к Тачихаре, и Чуя с Мичизу курили травку (Ацуши плохо к такому относился, Рюноскэ его поддерживал), а Чуя лишь смеялся и пытался добиться, откуда она у парня. Все-таки в Йокогаме она была запрещена. В воскресенье Акутагава с Чуей сидели на балконе и пили чай (Гин их компании немного стеснялась), и сколько бы парни ее не приглашали за стол, она прошмыгивала на кухню, брала чашку и убегала наверх к себе. В один момент, когда чашки обоих опустели, Чуя поднял глаза на Рюноскэ. — Рю. — Мгхм, — невнятно ответил парень. Он ковырялся в своей гитаре, изредка помахивая отвёрткой. — Рю, кто такой этот Дазай? Брюнет выронил отвертку. Прокашлявшись, он медленно поднял взгляд на Чую. — Он, — Акутагава пытался сформулировать мысль, — он.. что-то тебе сделал? — Нет, а должен был? — Чуя удивился. Он понимал, что Осаму был кем-то вроде изгоя, но реакция друга была ему непонятна. — Мм.. вообще.. лучше не слишком приближайся к нему. О нем ходят.. не лучшие слухи. — Какие такие? — Ну.. — Рюноскэ замялся, — говорят, он как-то связан с мафией, а ещё Ацуши мне говорил, что он сломал какому-то парню копчик. — Стой, стой, притормози… — Чуя пытался переварить информацию. — Мой отец почти возглавляет мафию, но это же не значит, что я иду по его стопам, к тому же, он ещё юн чтобы быть... хоть кем-то в ней. — В любом случае, я особо не шарю, но мой тебе совет: обходи его стороной. **** На паре по художественной теории у парней было окно. Чуя обычно сидел с Тачихарой, но последнего поблизости видно не было. Да и вообще класс пустовал, большинство студентов, в том числе и Ацуши с Аку, ушли в столовую в другом здании. Внезапно парень услышал шорох рядом с собой. Ещё не поворачивая голову, парень услышал аромат знакомых духов. — Привет, Чуя. — медленно произнес Осаму. Чуя развернулся и чуть не уткнулся парню лбом в подбородок — тот приблизился почти вплотную. — Привет, Осаму. — Собрав волю в кулак, ответил Чуя. — Не против, если я подсяду к тебе? — Ну вообще я уже сижу с Мичизу.. но, — Чуя начал говорить грубовато, но, увидев разочарование в глазах брюнета, поспешил добавить, — Я думаю, он не будет против, если мы его по-тихому пересадим. Хмыкнув, Осаму быстрым движением сдвинул тетрадку Мичизу на свое старое место, и плюхнул свою барсетку под парту. — Мне казалось, ты строишь из себя эдакую стервочку, зачем садишься со мной? — Эти слова вылетели из Накахары раньше, чем он смог их остановить, и навязчивое "Блять, блять, блять, что я только что сказал, черт тебя подери?!". Он никогда не думал, что настолько не сможет контролировать свои мысли. — М, — ухмыльнувшись, произнес Осаму, и слегка приблизился. Чуя вжался в стул и буркнул что-то нечленораздельное. — Я вижу, ты уже познакомился с моей репутацией. К слову говоря, не уверен, что стервочки часто бывают сверху. Обычно их нагибают какие-то хмурые бухие чудики на вписках. А ты точно уверен, каким статусом обладаешь сам? — Чуя ошарашенно смотрел на Дазая. На такое глупое оскорбление, он нашел несколько аргументов в свою пользу. Парень вспыхнул. — И на что это ты намекаешь? — сжав кулаки, парень посмотрел в глаза Дазаю. — Смотря на твой рост, я бы не говорил кому-то о статусе стервочки. — Ухмыльнувшись, произнес Осаму. Чуя покраснел ещё больше. Наглый парень раздражал его все больше. — Мудак. — тихо произнес Чуя. — О! Ты все-таки признал того, кем Я являюсь, очень рад, Чуя-кун. Чего же ты так кукожишься? Неужели компания нижних настолько тебе приелась, что ты не одобришь рядом с собой кого-то вроде мен... — Заткнись, блять, и не смей разевать рот на моих друзей, ты, урод. — Не кипишуй. Мне кажется, что ты просто не выдержишь атмосферу такой стервочки, как я. — Закрой свой поганый рот и сиди уже. — проиграть на слабо было для Чуи хуже любой пощёчины, и Дазай просек это. Он оказался довольно интересным парнем. Когда не вел себя как мудак, конечно. Таких моментов во время их разговора было крайне мало, по большинству своему все окно состояло из перебранок, матов Чуи и смеха Осаму. Чуя признал, что даже смеялся парень жутко. Скорее всего, его низкая коммуникабельность была вызвана излишней замкнутостью, и Осаму увидел в Чуе такого же. От этой мысли Накахара сжал кулаки. В конце разговора парни обменялись номерами. В класс стали вваливаться студенты. Последними вошли Аку с Накаджимой. Рюноскэ улыбался, но, увидев, с кем сидит его друг, нахмурился, и кинул на Чую прищуренный взгляд. Чуя отмахнулся. После пар Чуя хотел было поговорить с брюнетом, но тот, будто бы назло, избегал его весь день, ещё и после колледжа улизнул вместе с Ацуши. Внезапно сзади к нему кто-то подошёл. — Похоже, твой друг с тобой даже не попрощался. — будто бы прочитав мысли Чуи, произнес Осаму. Чуя заскрипел зубами. — Спасибо, я не заметил, — зло бросил он. Он ясно не понимал, на кого он злился больше: на читающего мысли Дазая или чёртова Рю, который ничего не сказал за целый день. Куда теперь идти? Пошли парни явно не домой, а запасных ключей от дома Аку у Чуи не было. — Тебе сейчас некуда идти, верно? — А ты, видно, чёртов телепат, Осаму? — развернувшись, выпалил Чуя. Осаму пожал плечами. — Нет. Просто проанализировал. Ты с ним целый день не общался, живёшь ты явно не дома, так как всегда ходишь с Акутагавой домой. — Я… ты… стоп, что? Ты следил за мной, что-ли? — Это из-за меня, да? Акутагава меня недолюбливает. — проигнорировав вопрос Чуи, Дазай задумался. — Могу я загладить свою вину? — Загладишь, если захлопнешься нахер. — От последнего предложения Дазая в голову полезли нехорошие мысли, но Чуя быстро их отогнал. — Можешь до вечера просидеть у меня. — задумчиво произнес Осаму, полностью игнорируя Чую. — Что? К тебе домой? Да ни за что, я тебя даже не знаю! — начал отмахиваться юноша. — Ты так яро отказываешься, будто я тебя трахаться тащу. Можешь, конечно, киснуть на улице, как бродячий пёс, а можешь посидеть у меня под кондиционером. — Брюнет с удовольствием уставился на покрасневшего в очередной раз парня. Он знал, что если Чуя согласится, он выиграет в их немой игре. — Ладно. — бросил Дазай. — Я пошел. — уже развернулся, но Чуя внезапно тихо произнес: — Пошли. Дазай улыбнулся. Победа за ним. Шли парни молча. Чуя всю дорогу брел позади, смотря себе под ноги, Дазай же, напротив, весело напевал себе под нос какую-то мелодию. Слух у парня определенно был. Юноша и не заметил, как они очутились рядом с особняком, выложенным белой плиткой. К этому зданию явно была приложена рука женщины. Громадное здание обрамляли всевозможные украшения, сам он был в светлых тонах, окна в дорогих аккуратных рамах. У двери стоял охранник. Он кивнул Дазаю, и тот прошел внутрь. Чуя удивился, но последовал за парнем. Внутри здание было ожидаемо роскошно. Интерьер в старомодном, японском стиле. Пахло мятой и чем-то сладким. Разувшись, парни прошли в большую комнату — наверняка кухня, подумал Чуя. В ней сидела девушка в черном платье. — Что-то хотите, Дазай- сама? — Участливо поинтересовалась девушка, низко поклонившись — Сделай зелёный чай, Лейла. И занеси ко мне. Еще раз поклонившись, девушка принялась хлопотать. **** — Ублюдок, твой чай капает мне на гитару! — Вскрикнул Чуя, когда Дазай в очередной раз «случайно» намочил его укулеле. — Какая гитара, Чу-у-уя-кун, это же обычная скрипочка, — глумился Дазай, смотря, как рыжий сотрясается от гнева. — Ублюдок… да я тебя. — Чуя резко замолчал из-за стука в дверь. Дазай замер. — В шкаф, — кивнул он Чуе. Он испугался, и скорее из-за непонятков послушал Дазая, схватил укулеле и за секунду преодолел расстояние до большого гардероба и втиснулся в него. Ему открылась небольшая щелочка для вида. Дазай медленно убрал чашку Чуи, и, к удивлению последнего, сахарницу под кровать. — Войдите, — тихо сказала Осаму. Из его глаз пропали смешинки, он стал непроницаем и серьёзен. Чуя увидел, как в комнату торжественно вплыла статная женская фигура в традиционном японском кимоно. Яркие рыжие волосы были собраны двумя палочками в низкий пучок. Чуя зажал рот руками… неужели это. — Осаму, ты не один? Мне показалось, я слышала чей-то голос. — Это телефон, Кое-сан. Сердце Чуи чуть было не выскочило из груди. Тем самым наследником Кое Озаки, одной из главенствующих лиц Мафии был… Дазай? Парень не мог сформулировать разумное объяснение происходящего в последние дни. Женщина придирчиво прошлась взглядом по комнате Дазая, и когда лишь на секунду ее взгляд задержался на гардеробе, руки, мертвой хваткой вцепившиеся в укулеле, затряслись. — Когда ты в последний раз просил прислугу убрать здесь? Полный бедлам, — наконец произнесла она ровным голосом. Дазай хрустнул пальцами. — Я обязательно попрошу об этом Эйлин. — Я надеюсь. Только спустя пять минут после ухода Озаки у Чуи хватило воздуха в лёгких спокойно вздохнуть. Дазай внимательно следил за выражением его лица. — Она знает, что ты здесь. Думаю, возможности покинуть дом через дверь у тебя больше нет, так как она будет пристально следить за дверью моей комнаты, — медленно произнес Дазай, — Но у меня есть запасной вариант. — Он кивнул на окно. — Если ты сможешь перелезть, внизу будет небольшая дыра в заборе. Я попрошу охранника, — Его руки метнулись к телефону, и он быстро начал что-то печатать, — Провести тебя туда. Чуя всё ещё молчал. Медленно приблизившись к окну, он посмотрел вниз. Прыгать было малым меньше, чем в его собственном доме. «Бывшем доме» — поправил себя парень. — Быстрее выходи, я думаю, Акутагава уже вернулся домой, — немного грубее сказал Дазай и открыл окно. Чуя сел на подоконник и свесил ноги вниз. Аккуратно прыгнул и сгруппировался. Приземление прошло удачно. Сзади к нему подошёл тот охранник, который стоял у дома. — Вот сюда, — жестом указал он Накахаре на дыру. — Как вылезаете, идите как можно быстрее. И будьте аккуратнее рядом с сакурами — на них висят камеры. — проведя короткий инструктаж, мужчина поклонился и отошёл. Чуя полез в дыру, и благодаря небольшому телосложению без труда протиснулся внутрь. Пока парень шел домой, словил себя на мысли, что для Дазая, с его-то широкой грудиной, проход маловат, а для собак и кошек — слишком большой, неужели Дазай предвидел такую ситуацию? Этот странный парень с его заскоками удивлял все больше. Солнце медленно опускается к горизонту. Оно уже не такое обжигающее и слепящее, как днем, а мягко пригревает теплыми вечерними лучами. Природа замирает, почти не слышны гул машин и гомон людских голосов, становится всё тише и тише. Все дорогу парень шел в лёгком трансе. Чуя приблизился к дому. На звон двери открыла Гин. Длинные волосы были в аккуратном пучке, а домашние штаны и огромная майка делали её ещё ниже Странно было, что Чуя забыл про девочку. Пары в колледже парней и уроки девушки заканчиваются примерно в одно время, поэтому Аку, не парясь, ушел с Ацуши, зная, что парень сможет попасть домой. Осознав глупость своего положения, и покорив себя за то, что плохо подумал о друге, парень стукнул себя по лбу. — Рю пришел с Накаджимой, — произнесла девушка и ушла. Мысленно матерясь, он постарался как можно неслышно прокрасться к своей комнате. Но неожиданно сзади услышал прочищение горла, проклял всех богов и обернулся. Акутагава стоял в проходе, странно сверля друга глазами. Из дверного проема комнаты Аку выглядывал Ацуши. Он был слегка растрепан, и нервно сдувал неровную челку со лба. Что это с ним? — Заходи к нам, — наконец, после небольшой заминки, произнес брюнет. Уже в комнате, Акутагава, переглянувшись с Ацуши, спросил в лоб: — Так... а куда ты пошел после школы? — он знал ответ на свой вопрос — у Аку на лице всегда все написано. — Ну... я, в общем-то, забыл что Гин дома, и Осаму предложил пойти к нему. Ацуши прерывисто вздохнул. — Он ведь... ничего не сделал тебе? — неуверенно произнес он. Чуя смутился. — А должен был? — Ну сам знаешь, какие слухи о нем ход… — Чуя! — резко перебил Накаджиму Рю. — Что-то случилось? Ты сам не свой, как пришел. Он тебе что-то сказал? Ударил? Чертов пронзительный ублюдок-Рюноскэ. Чуя всегда удивлялся их с парнем странной связи: они читали друг друга, как открытые книги, ни одна морщинка не уходила от взгляда. — Ты всегда такой параноик… Ничего такого, чтобы я не знал, — Чуя решил соврать. Неизвестно, как отреагируют парни, на то, что непосредственным приемником одной из главарей Мафиози является Дазай — Я тебе не верю, но пусть будет по-твоему, — неуверенно выдохнул брюнет. Несколько секунд он нервно крутил кольца на пальцах, но продолжил, — Вообще-то, у нас с Ацуши есть одна интересная идея, в осуществлении которой ты можешь принять участие. Тебе понравится. — Если ты предлагаешь мне оргию, мог так и сказать, — ухмыльнулся Чуя Блондин, сидящий на полу, густо покраснел. — Идиот, — рыкнул Акутагава, — В общем. — Мы хотим создать группу. — закончил за него Ацуши. Рю благодарно кивнул. — Группу оргий? — в Чую полетели барабанные палочки Ацуши. — Музыкальную группу, мудак. Чуя задумался. Музыку, он, несомненно обожал, и в его плейлисте было множество различных групп и певцов, но.. собственная группа? Чуя засветился от растущего распирающего чувства радости. Это было одной из тех недопустимых грёз, которые он всегда прятал в закромах. Но сейчас, из уст Рюноскэ, это звучало более чем реально. — Я помню, ты всегда любил писать, у всех нас есть инструменты, — воодушевленно продолжил Рю, — несомненно, это огромная ответственность, поэтому нужна собранность, — Рю моргнул, — в особенности, от тебя. — А ещё, в нашем классе много креативщиков, возможно, они бы тоже захотели присоединиться к нам, мы можем повесить объявления о наборе. — добавил Ацуши — Черт возьми, это… это крутая идея, парни. — Это все, что Чуя смог выдать. Акутагава благодарно посмотрел на юношу. Пока Ацуши и Акутагава ушли в комнату делать объявление, Чуя закрылся на балконе. Стояла темная, и на удивление холодная для сентября погода. Достав из кармана пачку Вирджинии, парень пару минут смотрел на нее, и засунул обратно. Затем дрожащими пальцами взял в руку старый пергамент с неровными буквами. Эту песню он написал в свои четырнадцать, запершись в подвале дома, захлебываясь от нервного смеха и с трудом сдерживая приступ панической атаки. Так заканчивалась каждая ссора с отцом вплоть до побега Чуи. Он помнил, как вздрагивал от каждого шороха, и боялся, что отец найдет его за таким непотребным делом, как сочинение песен. Художников, поэтов и прочий «сброд» отец считал мусором. Трудно думать по-другому, если единственный способ, которым ты получаешь деньги — кровь. Эта песня навевала на Чую дурные воспоминания вперемешку с романтикой. Внезапно он схватил укулеле, и, вспоминая уроки ненавистного сольфеджио, старался подобрать аккорд к каждому ударению в строчке. Не получалось. Он зажал аккорд третьей струны, мысленно повторяя заученные строчки. Спустя полчаса завязалась мелодия. Лёгкая, нервная, отрывная. Ещё через десять минут он начал тихонько подпевать. Запинался и начинал снова. Сбивая посиневшие от прохлады пальцы, Чуя с отрывом водил по укулеле, стараясь попадать в ритм: «I wear women's underwear And then I go to strike a pose in my full length mirror I cross my legs just like a queer But my libido is strong when a lady is near, ya» Песня точилась тем Чуей, которого парень пытался укрыть. Настоящего. Мысленно усмехаясь, и не понимая, как такой бред только мог прийти в его дурную голову, Чуя продолжил: «What defines a straight man's straight? Is it the boxer in the briefs or a 12 ounce steak? I tell you what a women loves most It's a man who can slap but can also stroke.»  — Чуя краснел, когда слова вылетали из его рта. Песня слишком много значила. Его голос был чуть хрипловат, но слова произносились четко: «Goin' in the wind is an eddy of the truth and it's naked It's verbatim and it's shakin' No, no, no, no, no, no, no, no, no, no, no, no more gettin' elated No more listless invitations» Сзади что-то упало. Чуя резко оборвал аккорд, и обернулся — на пороге застыли Акутагава и Ацуши. Оба восторженно слушали пение и, поняв, что их застали, смутились. — Чуя.. это было… это было. — Ацуши не договорил, резко сбив дыхание