Смерть бессмертных

— В этот раз твоя очередь писать отчёт, — Ханджи впихнула капитану свой блокнот с записями и вприпрыжку вышла из его кабинета. — Чёрт, — шепнул Леви, прожигая взглядом только что закрывшуюся дверь. Леви ненавидел писать отчёты. Это самая скучная и неблагодарная работа, которую только можно было придумать. Почему нельзя просто отдать полученные результаты? Нет же, нужно описать каждый их шаг и действие, что, как правило, больше похоже на записки сумасшедшего. Но Аккерман всегда находил выход даже в самых скверных ситуациях. Он спихнёт эту работёнку на Меркель, аргументировав тем, что девушка прошла свой испытательный срок и теперь достойна капли его доверия. Но только капли, нисколечко больше.       Леви был на все сто процентов уверен, что Меркель вновь проводит время в конюшне. Наверное, это первый на его памяти солдат, что так трепетно относился к лошадям. И он убьёт Томико, если та будет ныть из-за смерти животного. Зайдя в конюшню, капитан сразу же нашёл там Меркель, мурлыкающую какую-то песню под нос. Она щедро кормила лошадь зелёными яблоками, поглаживая её белую гриву. Разве это не кобыла Эрвина? Впрочем, не важно. — Томико, — окликнул её Леви, подходя поближе, — ты заслужила написать отчёт, — он протянул ей блокнот в кожаном переплёте. — Хорошо, — Томи на прощанье потрепала гриву лошади и, взяв на себя новую работу, вместе с капитаном вышла. «Какая-то она слишком спокойная, — подумал Леви, — совсем недавно ещё мямлила «спасибо» и «извините», а теперь ей будто всё равно. Никаких ярких эмоций, жестов, взглядов… что-то не так? Или это из-за того, что опущенные уголки глаз придают её лицу немного грусти? В любом случае, меня это волновать не должно».       Томико вернулась в штаб-квартиру и зашла в стволовую. Бóльшая часть просторной и тёмной комнаты была заставлена крупными деревянными столами, что в последнее время пустовали. На подоконнике стояла коробка с чаем и несколько ящиков оставшегося вина. Если принюхаться, то здесь всё ещё стоял запах жаренного мяса, которым разведкорпус отпраздновал возвращение с экспедиции. Только от этих лёгких ноток свинины начинала обильно выделяться слюна. Мясо, всё-таки, на этих столах бывает редко.       Сев напротив окна, Томико развернула блокнот на чистом листе и провела по нему рукой, сгоняя отсутствующие пылинки. — Что вообще писать, — она просмотрела несколько записей, пытаясь разобрать круглый крупный почерк, чередующийся с самыми разнообразными чужими почерками. В полиции им практически никогда не приходилось писать отчёты, ведь там ничего и не происходило. Раз в месяц кому-то поручали тетрадь, но все записи были стандартные, практически под копирку. Здесь же описываются боевые действия, все потери, результаты и выводы.       Быть может ей написать и о том, что капитан заставил новенькую убирать весь дом? Томико всё ещё не могла простить все придирки чистоплюя в тот день. И ведь наказание совсем не заслуженное, она просто хотела спасти солдата и сделала это. Томико, как и остальные воины, имеет право действовать так, как считает нужным, если того требует ситуация. Эрвин, видимо, хотел немного поиздеваться над ней, раз привязал её к капитану Леви. — Вся в работе? — садясь напротив, спросила Петра. Томико медленно подняла голову. Она не слышала ни скрип деревянных половиц, ни стук двери. Слово Рал появилась здесь из неоткуда. — Пытаюсь написать отчёт. — Значит, в этот раз очередь капитана Леви, — Петра улыбнулась, — он почти всегда старается сплавить работу с бумажками на кого-то. Гюнтеру как-то не повезло и пришлось писать отчёт за целый год. Он два дня из казармы не выходил. — Не повезло, — холодно ответила Томи. Почему Петра пытается быть сейчас с ней милой, если ещё неделю назад полностью игнорировала? Рал поставила на огонь тару с водой, нарушив тишину своими немного неловкими движениями. Она предложила чай и Томико, но её уже медленно начинало тошнить от этого напитка, поэтому Меркель была вынужден отказаться. В полиции у них всегда было достаточно еды, даже после падения стены они могли позволить себе трёхразовое питания, однако, в разведкорпусе голодают даже старшие по званию. Томико часто раздавала часть еды молодым солдатам, оставляя себе лишь сладковатый кусок хлеба. «Им больше надо», — каждый раз говорила себе Меркель перед тем, как вновь отказаться от приема пищи. Чтобы не голодать, приходилось забивать желудок водой или чаем. Возможно, хоть так она сможет кому-то помочь. — Кстати, я всё хотела спросить, — снимала казанок Петра, — почему ты решила перейти в разведкорпус? После стольких лет в полиции… Томико на секунду перестала писать и сглотнула ком в горле. — У меня родился брат, когда я закончила училище, — Меркель крепко сжала пальцами карандаш, — у него был синдром бабочки… Здоровой кожи практически нигде не было, только язвы и раны. Отчим мой работал тогда портным, мама дома с ребёнком сидела, а деньги на лечения нужны были. У меня не было другого выбора. Карандаш с треском разломался на две половины, после чего Томико сразу же вытерла навернувшиеся слёзы, боясь, что их заметил Петра. — Но, когда упала стена… Больше не было необходимости в этом. — Прости… — сразу же извинилась Рал и села рядом, неуверенно обняв Меркель за плечи. — Да ничего, — Томико удобно взяла карандаш и продолжила писать отчёт. Сейчас ей стоит вновь отвлечься на работу. Томи аккуратно заправила волосы за ухо, после чего прядь вновь вылезла на глаза. — Спасибо, что ты спросила. Мне даже стало как-то легче. Петра положила свою голову на плечо девушки, продолжив поглаживать ее спину.       Закончив к вечеру писать отчёт, Томико поднялась на стену, бережно держа в руке чашку чая, что чудом не разбилась, пока девушка забиралась на вершину. Это ужин, всё-таки. Усевшись, она высоко подняла голову и утонула в обилии ярких звёзд, свысока освещая её щёчки. Прекрасный вид! Звёзды мерцают, переливаются и даже срываются вниз. И вот одна летит, оставляя яркий след на чёрном ночном небе. Томико хотела бы стать одной из ярких точек, что смотрят на всё сверху, лишь наблюдая за развитием событий. Глотнув ещё тёплый чай, она легла на спину и прикрыла глаза, глубоко дыша грудью. Если она уснёт здесь, то было бы здорово никогда больше не проснуться. Под таким видом и умереть не жалко. — И что это мы тут делаем? — спокойный мужской голос раздался над девушкой. — Наблюдаю как гниёт мир за оставшимися стенами, — не открывая глаз, ответила Томико. Если это тот, о ком она думает, то через минуту уже получит выговор. — Вот как? — Леви сел в двух метрах от неё и поднял голову, — и мы с тобой? — А мы пытаемся прикинуться Богами и решить судьбу мира, — протянула Меркель, — только нет и не было никакого Бога, вот у нас ничего и не получается. — Так ты у нас атеистка, значит, — подитожил капитан. — Не то, чтобы атеистка, — сразу же ответила девушка. — Даже если Бог и есть, то мы явно не его любимчики, иначе у нас был бы хоть какой-то шанс победить титанов. Звучит скверно, но, кажется, старый козёл любит гигантов больше, чем нас, — она усмехнулась и открыла глаза, чтобы убедиться, что рядом с ней капитан. — И почему же Вы здесь? — Люблю побыть наедине, — коротко ответил Леви. — Сегодня мне не повезло. Ты закончила отчёт? — Естественно, — Меркель зевнула, — я даже отдала его Ханджи.       Леви повернулся к ней и в очередной раз удивился спокойствию девушки. С первого дня он был уверен, что Томико — ещё одна заноза в заднице по типу Ханджи, но почему она так спокойна уже столько дней? — Ты изменилась после вылазки, — решил спросить капитан, — расстроилась из-за волос? — Скорее переосмыслила жизнь, пока убирала пять комнат. Ещё впервые убила титана и разочаровалась в мире. Они оба удивлялись тому, что разговаривают друг с другом не в штаб-квартире и не за стенами. Леви не отдаёт приказ, а Томико его не выполняет, они просто общаются на более-менее отвлеченную тему. И виной тому случайная встреча на стене, где ни Леви, ни Томико не положено находиться. — Не понравилось мне проливать кровь, — с каким-то удивлением произнесла Томико, — словно пачкаю себя и свои руки чужой смертью… Становится мерзко от самой себя. Пожалуй, больше не хочу этого. — Если ты не будешь убивать, то убьют тебя. В нашем мире правила незамысловатые, а исключений не бывает. Собираешься уйти из разведкорпуса? Томико с тяжестью вздохнула. Она пришла сюда для того, чтобы решить что делать дальше, но из-за капитана ей приходится принимать решение за считанные секунды. — А Вы что думаете по этому поводу? — попыталась выйти из положения Томико, — насколько я бесполезна для человечества? — Решай сама, — он поднял голову к небу и начал считать созвездия, — твоя настоящая фамилия Хаттори, верно? Томи резко поднялась и повернулась к капитану: — Откуда Вы знаете? — Мне положено знать хотя бы настоящее имя и фамилию человека, за жизнь которого несу ответственность, — с лёгким возмущением произнёс Леви. — Разве Вы несёте ответственность за мою жизнь? — уточнила девушка. Аккерман на секунду замешкался, засмотревшись на созвездия. — Конечно, — ответил капитан, — я с тобой вожусь только потому что Эрвин приказал не дать тебе умереть в первый же месяц. Всё ещё не понимаю чем ты это заслужила. — Я тоже, — Томи поднялась на ноги, допила остывший чай и размяла спину. — Не буду тогда нарушать вашу одинокую идиллию, капитан. Спокойной ночи, — она спрыгнула со стены, ухватившись с помощью УПМ за ближайшее здание. Хоть разговор с Леви вышел весьма легким, но оставаться с ним наедине Томико все ещё немного побаивалась. Слишком уж недовольный он постоянно.

~.+.~

      Кабинет капитана Леви был отдельным видом искусства в городской штаб-квартире разведкорпуса. Внутри не задерживалась ни одна пылинка и ни одна грязная чашка, что могла испортить весь антураж, а пахло здесь всегда чёрным чаем, что сильно расслабляло. Слева у входа — чёрный диван и деревянный столик, где капитан любил посмаковать с утра чаем и насладиться современным чтивом. Напротив двери — квадратное окно, а у него массивный письменный стол, на котором аккуратными стопками расположились бумаги и блокноты. На правой же стене висели карты городов с самыми разными пометками, понятные лишь одному Аккерману.       За столом уселась Ханджи и нервно дергала ногой всё то время, пока капитан, сидя на любимом диване, наконец дочитает приказ и поделится информацией с ней. Леви же совсем не спешил комментировать это, перечитывая снова и снова и ища подвох в словах или крошечную надпись внизу листа: «вас разыграли». — Через три дня эти свиньи собираются отправить двадцать процентов людей отвоевывать Марию, — наконец выдал капитан. — Что?! Шутишь? — растеряно спросила Ханджи и вскочила со своего места, — это же маразм. У них не будет даже шанса! — Спасибо, просветила, а то я, дурак, не знал, — Леви поднялся на ноги и бросил конверт на деревянный стол, откуда его сразу же подобрала девушка. — Они хоть знают что происходит там, за стенами? Если кто-то из людей протянет дольше десяти минут, то это уже можно будет назвать успехом. — Вот чёрт, — Зое отложила лист, пробежав по словам глазами, и подняла взгляд на капитана, — они разошлют «письма счастья» уже завтра? — Да, — выдохнул Леви, — я не собираюсь смотреть на то, как и без того настрадавшийся народ выходит за стены. — И что же ты собираешься делать? — протараторила майор, — мы абсолютно бессильны против короля и ты это сам прекрасно понимаешь, Леви. Будешь мешаться под ногами и войдёшь в те самые двадцать процентов.       Капитан подошёл к окну и выглянул на улицу, провожая взглядом проезжающие повозки. Ханджи права. Если они будут мешать сокращению населения, то лишь войдут в число тех, кому не повезло попасть в список. Однако, неужели чьим-то отцам и матерям придётся умереть по приказу правительства? Или же молодым людям, которые даже не получили шанс насладиться жизнью. Леви не может этого допустить. Люди, ради которых погибло столько солдат из разведкорпуса, не должны закончить так. — Эрвин уже в курсе? — вновь подал голос Аккерман. — Думаю, да. И, надеюсь, что у него уже есть хотя бы черновой план. Только вряд ли мы успеем его вовремя получить, — ответила Зое. — И почему ему понадобилось так резко уехать? Ты не знаешь где он вообще? — Без понятия, — Аккерман поправил немного съехавшую стопку докладов, — ты ведь за главную? — Ну-у, — неуверенно потянула майор, — Эрвин попросил меня присмотреть за разведкорпусом, пока он в командировке. Думаю, это вряд ли даёт мне право на какие-либо серьёзные… — Тогда будем действовать, — перебил Леви, пропуская мимо ушей вторую часть предложения. — Нужно найти лазейку, через которую проберемся к королю и заставим изменить решение, — Леви сжал руку в кулак. — Говоришь так, будто это просто, — Ханджи выразительно выгнула брови и встала со стула, — и через кого ты собираешься действовать? — Попытайся узнать о группировках, приближённых к правительству. — Что? Ты о чём? — переспросила Зое. — О преступных организациях, четырёхглазая, не тупи, — закатил глаза Леви. — Будто первый день, как родилась. Аккерман вышел из кабинета и на ходу поправил белое жабо, спускаясь по лестнице вниз. Наконец-то он вспомнил почему фамилия Хаттори показалась ему знакомой. И если это был действительно отец Томико, то у девушки еще есть шанс повидаться с ним и несколько раз врезать по свиной роже. Наверняка она будет не против, раз взяла фамилию матери. — У нас есть специальные люди, которые занимаются лошадьми, — протянул Леви, как только увидел в конюшне женский силуэт. — Разве я не могу заниматься в своё свободное время тем, что мне нравится? — спросила Томико. — Тебе так нравится нюхать лошадиное дерьмо? Если от тебя будет вонять, то я лично помою тебя шваброй, — капитан скрестил руки на груди и подошёл ближе к девушке. — А вообще, я к тебе по делу. — Слушаю, — вмиг посерьёзнела Томико. — Пойдём, — капитан указал взглядом на дверь и они вместе вышли наружу. Свернув с улицы, Леви повёл девушку на базар, где совсем недавно закончилась августовская ярмарка. За полупустыми прилавками продавцы читали новые газеты и журналы. Кто-то решал кроссворды, а кто-то детально изучал новости. Они ещё не знают про экспедицию, хотя четверть из них войдёт в те двадцать процентов.       Леви кратко оповестил Томико о самоубийственной вылазке простых людей, чем поверг её в лёгкий шок. Девушка долго рассусоливала тему несправедливости и жестокости, после чего капитану пришлось прочитать длинную мораль о реалиях жизни. Леви был разочарован, но совсем не удивлён, в том время, как девушка была просто вне себя от переполняющих эмоций, которые всё ещё боялась проявить при капитане. Во время обсуждения очередного потенциального плана, Леви потянул Меркель за локоть и подвёл к маленькому прилавку, где сразу поздоровался с продавцом. — Зачем мы здесь? — спросила Томи, рассматривая самые разнообразные кожаные перчатки, аккуратно разложенные на столе. В магазинчике были и чёрные, и коричневые, и полностью закрывающие руку, и с полу-пальцами изделия. — Я думал над тем, что ты мне сказала на стене… Про то, что не хочешь пачкать руки, — он взглянул на Томико, боясь произнести при продавце слово «смерть» или «убийство», — и решил, что если будешь убирать в перчатках, то это будут уже не твои руки, а значит и ты чиста. Он поднял бровь, надеясь, что его намёк и замена слова были понятны даже такой, как Меркель. — Извините, что прерываю, — обратился продавец, — но эти перчатки созданы совсем не для уборки. — Он просто шутит, — улыбнулась Томи, — не обижайтесь из-за этого каламбура, — она потянулась за маленькими чёрными митенками и приложила их к ладони. — Как Вам? — поинтересовалась девушка, показывая руку капитану. — Выбирай сама, — фыркнул Леви и скрестил руки на груди, — я и так для тебя слишком много сделал. Томико надела на руку перчатку и детально рассмотрела каждый стежочек. — Я возьму их, — она потянулась к заднему карману, чтобы достать кошелёк, но её опередил Леви, уже отдающий деньги продавцу. Томико удивленно подняла бровь. — Считай, что это мои извинения за то, что заставил убрать весь дом после твоей первой экспедиции, — он всучил ей перчатки и, не дожидаясь, пока Меркель выйдет из легкого шока, пошёл дальше. — Подождите! — спустя пару секунд догнала его девушка, — так что насчёт поездки? — Поедем в Стохес и попытаемся найти нашего старого знакомого. Если он не там, то ситуация немного усложняется, но план тот же. Найдём самую влиятельную преступную группировку и мирно поговорим. Попросим связать нас с правительством, поедем в столицу, там ещё раз мирно поговорим. Правда, придётся придумать какое-то незаметное оружие, в военной форме и с УПМ нас даже в бар не пустят. — Разве эта миссия входит в полномочия разведкорпуса? — поинтересовалась Томико. — Нет, — легко ответил Леви. — Ладно, — так же легко отреагировала Меркель. — А почему именно в Стохес? — Интуиция, — пожал плечам Леви.