Смерть бессмертных

      Спустя месяц разведкорпус наконец смог вновь выйти за стены, получив должное финансирование. Солдаты уже устали сидеть в городе, каждый день пытаясь найти себе занятия. Эрвин даже разрешил им играть в карты, лишь бы не ныли за ужином, а сам наконец-то разобрался к горой отложенной документации. И настал тот день, когда разведка может продолжить расчищать путь к Марии, что ещё на шаг приблизит их к возможности закрыть в ней брешь. Эрвин и Ханджи на протяжении недели составляли карту, обозначая наиболее опасные места, и во время тридцатой экспедиции задача солдатов состоит в том, чтобы проверить все безопасные островки. А значит почти все должны вернуться домой, что ещё больше подбадривало солдат. — Я даже соскучилась по титанчикам, — Ханджи притянула к себе ладони и восторженно прокричала, ожидая, когда ворота наконец-то откроются. — Ты так говоришь перед каждой экспедицией, — покосился Леви, — успокойся. — Ты не разделяешь моих чувств! — жалобно протянула Зое. — Меркель, ты помнишь, далеко от меня не уходить. Две лошади, — протянул капитан, взглянув на девушку. Она лишь кивнула в ответ, ухватив уздечку покрепче. Томико взглянула на кожаные перчатки на руках и медленно выдохнула, успокаивая вырывающееся сердце. Когда ворота были подняты, отряд отправился за Эрвином, настраиваясь на предстоящую операцию. Погода была не слишком удачной для экспедиции: лёгкий туман покрывал землю, а на небе собрались густые тучи. Стоило бы перенести вылазку, наверное, но Эрвин настоял на сегодняшнем дне.       Не отставая от Леви, Томико вечно оглядывалась по сторонам, боясь увидеть сигнальную ракету. И дело не в том, что ей был страшно, просто её мучало ничем не аргументированное плохое предчувствие. И вот, слева показался красный сигнал, свидетельствующий о наличии гигантов. — Капитан, разве мы не идём самым безопасным путём? — спросил брюнет, нервно поглядывая в сторону. Он вступил на службу в этом году, но, кажется, за стенами был впервые. Его уровень был на порядок ниже уровня Петры и Оруо, которые служили с ним вместе в училище. Это ребята из отряда Леви такие гениальные, или просто парниша трус? — Это не значит, что мы не встретим ни одного титана. Здесь их просто меньше всего. Меркель, передай сигнал, — спокойно ответил Леви. Достав ракету, Томико запустила сигнал в небо, провожая его взглядом. Один титан — не проблема. Справа и спереди продолжали появляться красные сигналы, а кое-где появлялись и чёрные, свидетельствующие о наличии аномальных гигантов. Леви прохрипел, оценивая ситуацию вокруг. — Капитан! — Меркель указала рукой вперёд, — титан приближается к нам! — Тецу, сигнал! — отдал приказ Леви, — обойдём справа. — Оттуда направляется ещё один, — напуганно выкрикнула блондинка, одногодка Тецу. — И слева! — Меркель закусила нижнюю губу, когда сквозь туман смогла разглядеть силуэт. — Переходите на приводы, надо не дать им пройти глубже, — приказал капитан. — Мы в блядском поле, чем на помогут приводы? — Тецу достал лезвие. — Пошевели извилинами, если они у тебя, конечно, есть, — строго ответила Томико, повернувшись к парню, — и перестань паниковать. Гарпуны не только за деревья и дома цепляются, а и за кожу титанов, так что, будь добр, соберись!       Ловко спрыгнув с лошади, когда титан подошёл ближе, Леви забрался на него сверху и прорезал затылок, после чего перебрался на следующего гиганта. — Сложно сказать много ли их, — оценила ситуацию со спины падающего титана Томико, — кто-то подал сигнал? — она спрыгнула на землю, ожидая следующих врагов, направлявшихся к ним. — Сейчас не до них, — Леви стал рядом с ней и достал платок, чтобы протереть запачканные рукоятки, но на ладони стали падать холодные капли дождя. Шикнув, капитан сложил платок в карман и надел на голову капюшон. — Слышите? — оглядывался по сторонам Тецу, — земля дрожит. Они идут. Миса, ты готова? — он потянул к себе блондинку и приготовил клинки. — Ещё и не видно нихрена, — увидев прямо перед собой огромную ногу, Аккерман перерезал сухожилие и наугад отправил свои гарпуны в туман.       Неужели Ханджи и Эрвин действительно ошиблись при составлении карты? Впрочем, у них были данные месячной давности, что, видимо, и снизило точность. Есть ли ещё вообще строй и много ли солдат осталось в живых? Сигнальные ракеты совсем не видно, только можно расслышать выстрелы вдалеке. Возможно, Эрвин уже несколько раз сменил направление движения, пока на позиции Леви продолжают сражаться с титанами. Убивая одного за другим, каждого мучал вопрос: сколько же их ещё осталось и есть ли вообще шанс вернуться живыми? Лезвия, как и газ, всё же не бесконечны, что делало положение более плачевным.       Однако, Леви больше волновала Томико, несколько минут назад пропавшая из его поля зрения. Лёгкий туман очень быстро превратился в густую пелену, из-за которой капитан не мог видеть дальше двух вытянутых рук. Кое-где он слышал звуки рассекающего воздух лезвия и грубые выражения новобранцев, но всё ещё сомневался в том, что девушка в порядке. — Меркель! — крикнул Леви, перебираясь на другого титана. — Да? — перед ним пронеслась Томико и, опередив капитана, разрезала затылок гиганта. Она резко обернулась на звук сигнальной ракеты, раздавшийся совсем не далеко. — Что? — Леви повернул голову, тоже услышав грохот, — миссия окончена? Но титаны погонятся за нами, — он перерезал шею ещё одному гиганту, ища глазами Мису и Тецу, — это жёлтый сигнал? — Капитан, уходим?! — уточнила Томико, опустившись на землю. — Вероятно, Эрвин не увидел и половины сигнальных огней. Режем их дальше, пока не перебьём тут всех! — Может мы уходим как раз потому что Эрвин знает о ситуации вокруг? — начинала злиться Томи, вновь забираясь на пятнадцатиметрового титана, — у меня газ на пределе и осталось последнее лезвие, — девушка рубанула по шее и направилась к следущей цели. — Стоим до последнего! С севера, судя по звуку, к ним направлялись ещё четыре аномальных титана.       Томико со всей собранной злостью убивала противников. Почему капитан не подчиняется приказам? Он решил, что сейчас удачный момент для смерти? Что ж, тогда это его выбор, потому что Томи мало волновал исход этой битвы. — Томико! Режущий удар прошёлся по её животу, как только она оказалась на спине титана. Ошиблась? Потеряв равновесие, девушка полетела на траву с семи метров, крепко ухватив рану. — Блять, — забыв по титанов, Леви за секунды оказался на земле, притягивая к себе тело. — Слышишь меня, Томи?! — он кричал, срывая голос, пытался быть громче отдающихся по всему телу тяжёлых шагов, приближающихся лошадей и больно бьющего по лицу дождя. — Посмотри на меня, ты слышишь?! Ну же, ответь! — он дал ей несколько пощёчин, прежде чем тяжелая рука потянула капитана, волоча его по грязной траве. — Что Вы делаете? Мы же уходим, Вы не видели сигнал? — его закинули в повозку и сильно ударили лошадь, начав быстрее маневрировать между ног титанов. — Стой, нет! — Леви не думая выпрыгнул наружу, покатившись по мокрой земли. Неудачно упав на ногу, он её, кажется, сломал, но времени на боль не было. — Я не могу её оставить! Он ухватился гарпунами УПМ за титанов, перебираясь по ним дальше. Пробираясь по воздуху противоположно отряду, капитан со страхом искал на земле тело Томико, боясь опоздать. Она ведь ещё жива, рана была не серьёзной. Возможно сотрясение, но он может её спасти. Крупные капли дождя больно били по лицу, но, тяжело хрипя, Леви продолжал двигаться. Мокрый насквозь, он полетел вниз, забыв, что газ у него давно заканчивался. Леви кувырком покатился по земле, пытаясь ухватиться ногтями на грязь и остановиться. Он наконец поднял голову и увидел тело, что искал. Всего пару метров от него, он заберёт её и отправится домой, неважно как. У него не было ни газа, ни лошади, остался только смутный разум и переполняющие эмоции. — Томико! — опередив опускавшуюся руку титана, он притянул девушку к себе и взял на руки, крепко обхватив твёрдые плечи и бёдра. Леви один посреди поля, кишащего титанами, а на его руках — хрупкое девчачье тело, уже совсем, кажется, не дышащее. Капитан коснулся шеи, надеясь почувствовать хотя бы слабый пульс, но какой смысл? Он допустил ошибку вновь. В этот раз Леви был рядом, но исход был точно таким же, как и три года назад. Они все умирают. Все его близкие умирают.       Леви выискивал глазами участок безопаснее, но вокруг лишь поле и титаны. Гиганты ведь тоже плохо видят сейчас? Капитан, хромая, попятился назад, прижимая Томико к себе. Он пытался выйти из поля зрения гигантов и, возможно, найти ещё лошадь. — Это моя вина, — тихо говорил Аккерман, идя наощупь, — если мы вернёмся, то мне придётся иметь дело с Эрвином. Думаю, он узнал о моих чувствах к тебе. Продолжая оборачиваться и идти спиной, Леви лишь крепче прижимал к себе девушку, нашептывая какую-то сопливую бессмыслицу. — Капитан! — юный паренёк, ведя за собой лошадь, прискакал навстречу, круглыми глазами рассматривая Аккермана. У них есть шанс? Тогда он ухватится за него. Леви запрыгнул на лошадь, стараясь аккуратно уложить перед собой Томико. — Не глупите, — неохотно помогал ему Савва, — она не жилец. — Закрой пасть, — грубо ответил Аккерман и погнал лошадь, выскальзывая прямо из-под появившейся руки титана. — Всё будет в порядке, ты же меня ещё слышишь? — перекрикивал шум Леви. Если бы не дождь, то Аккерман понял бы, что уже давно плачет.       Они медленно догоняли строй, уходя от конечностей безмозглых титанов, так и норовящих уложить солдат в свой грязный рот. Увидев перед собой огромную ладонь, Леви, успев среагировать, резко свернул влево, немного задев боком только крайний палец. Справа он услышал душераздирающий крик и, подняв голову, заметил падающую на землю руку Саввы. Аккерман шмыгнул, поджав губы. — Леви! — повернулась к нему Ханджи, когда капитан оказался в зоне видимости, — слава Богу, ты в порядке! Аккерман ничего не ответил, продолжив смотреть вперёд себя. Он крепко придерживал Томико и практически не управлял лошадью. Капитану всё равно как окончится миссия, сколько людей вернётся и как отреагирует народ за стенами. У него лишь одна цель — чтобы Томико вернулась домой живой, даже если ради этого умереть придётся ему самому. Хотя он даже не уверен, что она всё ещё жива. Холодными пальцами левой руки Аккерман нащупал артерию на шее. Это удар или просто лошадь неравномерно скачет? Нет, определённо слабый, но пульс. Значит есть шанс.       Вскоре разведкорпус, а вернее его остатки, добрались до стены и как можно быстрее зашли в город. — Пропустите, — рвался вперёд Леви. Прямо за Эрвином, идущим первым, он спрыгнул с лошади и с хрипом упал на землю от боли в ноге. Смит обернулся на глухой удар и остановился, серьезно взглянув на валявшегося на брусчатке капитана, прижимавшего к себе бледное тельце. Он поднялся на локти, продолжая даже сейчас прикрывать собой Томико. Его форма, как и он сам, вымазана в грязи, а мокрые волосы слиплись в несколько прядей. Таким Эрвин видел его всего однажды. — Срочно врача!

~.+.~

      Когда Леви впервые пришёл к кровати Томико, его опорная нога подкашивалась и дрожала. Он с недоверием смотрел на окровавленные бинты, словно напуганный ребёнок, и ждал, что Меркель сейчас встанет, снимет их с себя и с той безбашенной улыбкой скажет, что это была шутка. Что она просто так глупо пошутила… И Леви бы обязательно простил и улыбнулся в ответ, дал бы подзатыльник и крепко обнял её.       Придя во второй раз, Леви отложил в сторону свои костыли и сел перед девушкой. Сначала он молча разглядывал аккуратные черты лица, иногда заостряя внимание на совсем немного приоткрытых губах, а затем стал не сдерживаясь извиняться, каясь во всех проступках и грехах. — Ты всё ещё без сознания, да? Капитан неуверенно взял прохладную руку девушки в свои ладони. — В таком случае, у меня есть признание… Рассматривая их переплетённый пальцы, Аккерману показалось это настолько неестественным, что он отпустил девчачью руку, аккуратно положив ладонь на кровать. — Нет, всё-таки так будет лучше, — продолжал колебаться Леви и вновь взял руку Томико, согревая её пальцы и прижимая к себе. — Я никогда не был так счастлив, как в те минуты, проведённые с тобой. Когда ты была откровенна и честна со мной, таким грубым и холодным. Я всё ещё помню как мы встретились с тобой на стене. Ты тогда ушла, пожелав мне спокойной ночи, а я так не хотел оставаться один, хоть и сказал, что люблю одиночество. Это был тот день, когда ты пробудила во мне что-то такое… Мне показалось, что я счастлив и свободен. И я хочу быть всегда таким, Томи, я хочу быть счастливым вместе с тобой. Он крепче сжал руку, поглаживая женскую ладонь большим пальцем. — И я, наверное… — Время посещений окончено, — открыла дверь медсестра, держа в руках чистые бинты, — прошу, покиньте палату, мне нужно сделать перевязку. — Конечно, — тихо ответил Леви, отпуская руку. Он поднялся, грустно взглянул на бледное лицо и вышел.       На третий день Леви вновь добрался на костылях до третьего этажа, толкнул дверь деревянной палкой и застыл на пороге. Крупная медсестра меняла бинты на животе Томико, пока раненная легко улыбалась и расспрашивала о случившемся за последние пару дней. — Да не знаю я, — в очередной раз огрызнулась врач, — вон, капитан твой приковылял, у него и спрашивай что там с твоим Леви, я вас не запоминаю, вы ж мрёте как мухи. Меркель подняла голову и осмотрела Аккермана с ног до головы. — Извините, а Вы не знаете что с Леви? — Томико закусила губу, сдерживая то ли улыбку, то ли желание выругаться от боли. — Кажется, он в порядке, — тихо ответил Аккерман. — Закрывайте двери! — грубо прервала медсестра. — А, да, сейчас, — немного промямлил Леви. Пытаясь дотянуться до ручки, он не нарочно уронил костыль, а пытаясь поднять его, уронил и второй. Томико продолжала сдерживать смех, наблюдая за неловкими и немного потерянными движениями капитана. Сейчас он совсем другой. — Да ну их, — прошипел Акерман и отбросил свои деревяшки как можно дальше, после чего допрыгал на одной ноге к кровати и сел на край. Когда медсестра наконец закончила перевязку и вышла, Томико залилась звонким смехом, держась за швы на ране. — Смешно тебе?! — давил из себя злость Аккерман, хоть и был на седьмом небе от счастья, увидев перед собой живую, да ещё и смеющуюся Меркель. — Извините, — успокаивалась девушка, — просто это, наверное, переломный момент в Вашей жизни. — А ну перестань смеяться, — пытался быть строгим капитан, — это приказ! Ещё швы разойдутся… — Ну ладно, ладно, — Томико привстала, садясь на кровать, — а вообще… Девушка вмиг посерьёзнела и опустила голову, закусив губу. Руками она крепко сжала подол покрывала, а затем вновь подняла взгляд на Леви. — Это же Вы спасли меня? — Скажи спасибо Эрвину, — капитан отвёл взгляд. — Я почти не помню последние события… Помню лишь острую боль и как упала с титана, а после отключилась, даже не понимаю где я успела пораниться. Учитывая ситуацию, что я видела, и Вашу поломанную ногу… Вряд ли пришлось сладко… — Перестань, — перебил её капитан. Она не спрашивает, а Леви и не сможет признаться, что это его лезвие пронзило девушку, когда он хотел перерезать затылок гиганту. — И вообще, завязывай со своим «Вы». Бесит до мурашек, — попытался перевести тему капитан. — Как скажешь, Леви, — Меркель улыбнулась краешком губ. Его имя, произнесённое Томико с каким-то придыханием, словно электрическим разрядом прошло по всему телу, заставив сердце биться чаще. А её смех… Он всё ещё отдавался звоном в капитанской голове, повторяясь снова и снова. «Чертовка», — он улыбнулся кончиком губ, отвернувшись от девушки. — Я знаю, что ты лыбишься, хватит скрывать это, — Томико придвинулась ближе, — можно мне хоть раз в жизни увидеть твою улыбку? — Кто улыбается? Я? — поднял бровь Аккерман, повернувшись к девушке, — у тебя галлюцинации. Может врача позвать? — Ну пожа-алуйста, — сложив руки стала умолять Меркель, — всего один раз. Леви закатил глаза и, смущенно отведя взгляд, улыбнулся. — Да после такого и умереть можно! — восторженно закричала Томико, подпрыгнув на кровати. — Отставить умирать!