***
Наблюдая за ругающимся преступником, которого уводят к машине, Леонидов отвлекается на мобильник. С включением всплывает пропущенный от Максимова и Жаровой. Буквально не задумываясь альфа собирается перезванивать гамме, как высвечивается всплывающий вызов от Лены. Мужчина отвечает. — Да, Лен, — здоровается он и гладит Пса под ногами. — Только что закончили. Этот ненормальный выскочил в окно второго... — Лёша, на стройку по адресу, живо. Мужчина напрягается от железных ноток в дрожащем голосе беты — тот никогда не обещает ничего хорошего. — Что стряслось? — Антон Стрелов объявился. Пару минут назад позвал сына по этому адресу, — в спешке говорит она. — Лёша, езжай. Там Максимов. — Что?! — альфа подрывается с места и быстрым шагом направляется к машине. — Что он там делает? В заложниках? — Это он звонил в отдел. Скорее всего, тоже поехал туда... Лёша, езжай. Быстро. — В машину! — командует Алексей Псу, пропуская на пассажирское, и быстро усаживается за руль. Он громко повторяет адрес остальным, заводит автомобиль и злобно выворачивает руль на повороте. Чёрт бы побрал этого Максимова. Чёрт бы побрал его упрямство за то, что по пути альфа от страха чуть не ловит инфаркт.***
Тишина, прерывающаяся лишь звуками моторов автомобилей вдалике, помогает сосредоточиться и повышает шанс быстро сориентироваться. — Дай бог, что б они ещё не встретились, — гамма осторожно заходит в здание и оборачивается на идущего позади мужчину. — Пистолет с собой? Альфа открывает взору оружие на поясе. Максим начинает прислушиваться к окружающим звукам. Буквально на повороте вдруг доносится протяжное «па-ап», и мужчины спешат туда. На месте у окна на звуки шагов оборачивается парень в коляске. Испуганный взгляд цепляется за Максимова, и Стрелов-младший откатывается в сторону. — Я всё расскажу, — говорит он. — Может, ты не знаешь, пацан, но ты в большой опасности, — пыхтит Максимов. — Это так, к слову. — Папы здесь нет. Я приехал один, правда. Давайте... давайте уедем. — Так мы и уедем. Уедем, давай, — гамма машет рукой в свою сторону и осторожно подходит. Когда подросток неуверенно подъезжает, он крепко хватается за ручку коляски и откатывает её в сторону. — Сзади! — кричит охранник и стреляет в силуэт в дверном проёме. Антон позади, едва замахивающийся для удара, бросается вперёд. Максимов с коляской ныряет в сторону. Альфа вылавливает Стрелова-старшего, чтобы не подпустить к сыну, и силой уводит в сторону окна — запасной выход на улицу в случае обманного манёвра. Пистолет мужчины скользит по полу. Макс ногой подтаскивает его к себе и было собирается целиться, но отвлекается: подросток чуть ли не падает вместе с коляской, когда хватается за рукав полицейского и просит не стрелять. — Твою мать. Он прижимает подростка к спинке коляски и, глянув на коллегу, быстро уходит из помещения. У лестницы парень отталкивается руками и чуть было не падает вперёд, как гамма подхватывает его на руки и несёт на верхний этаж. Изменения от адреналина Макс чувствует сразу, когда, наконец, выдыхает. Его слегка мутит, подрагивают руки. До этого мужчина и так не выделялся особой выносливостью и изворотливостью, однако сейчас и вовсе сдерживался из-за ребёнка. Потому что помнил, что ни к чему хорошему это не приведёт. Приспичит рожать здесь, а так ничего особенного. — Лёша, дай мне сил, — вздыхает гамма. Он поднимается ещё на один этаж и спешит в одну из дальних комнат, затаившись за поворотом. Только сейчас удаётся отпустить сопротивляющегося подростка из хватки. Как бы случайно не придушить. — Пустите меня, пожалуйста! — просит Саша, и Максимов закрывает ему рот. — Дай бог, чтобы Лёша вовремя успёл. Потерпеть сейчас вообще никак нельзя, да? Дядю-полицейского расстраивать... — полушёпотом говорит Максим. — Плохо поступил твой отец, понимаешь, а? Ну плохо. Я всё понимаю... Возгласы на нижних этажах утихают, и Максимов, морщась от мычаний подростка, сжимает пистолет в свободной руке. — Потише, ради бога, — гамма почти рычит. Когда бег в стороне становится громче, Макс медленно приподнимается и готовится реагировать. Выстрелить при ребёнке он бы не смог. По крайней мере потому, что видеть это почти также тяжело и больно, как верить в то, что твой отец — убийца. Тогда, вероятно... пуля в ногу или руку. Какие же сложные эти семейные проблемы, чёрт возьми. — Саша! В ответ доносится приглушённое мычание парня. Максимов злобно жмурится. Быстро ищет, чем бы закрыть проход, чтобы замедлить альфу на время, а потом поднимает подростка и вместе с ним отходит к окну — будет манипулировать, а что ему с животом ещё остаётся? Для большего эффекта он поднимает пистолет свободной рукой. Подросток остаётся сидеть у ног, оперевшись спиной о стену. — Саша! — Стрелов замирает в проходе, будто ошпаренный. — Папа, не надо. Уходи отсюда! — Добегался? — спрашивает Макс. — Может, сам лучше наручники наденешь, а? Всё равно же бежать некуда, так хоть разойдёмся побыстрее. — Мне нужно поговорить с моим сыном. Максим косит взгляд в сторону подростка. Альфа подходит на шаг и принюхивается — только лишнего внимания к положению гаммы не хватало. — У Вас тоже скоро будет сын или дочь, — не спеша начинает Антон и с нервной усмешкой кивает на его живот. — Вы должны меня понять. — А, так у людей с рождением ребёнка сразу преимущество в жизни появляется? Честно, не знал. — Вы можете понять меня, как отец отца. На что люди только не идут ради своих детей, Вам ли не знать, товарищ Максимов! Вам ли не знать, — альфа отчаянно мотает головой. — Как тяжело в мире защитить родных людей, свою семью, сохранить их жизнь и здоровье. И как бороться... Есть же на свете такие люди, которые не дадут тебе жить спокойно. Хоть ты тресни, какой добрый и святой. — Папа... — Сынок, я здесь. Я здесь, — кивает Антон и внимательно смотрит на Максимова. — Ты можешь не слушать меня. — Что же так? Стесняетесь заслуг своих? — больше всего Максим уверен только в собственном сарказме. Никогда он его ещё не подводил. — Зачем Белова убил? — А вы не поняли? За страдания моей жены и сына. Из-за таких... — альфа наверняка хочет сказать «ублюдков», но сдерживается при сыне. При сыне того, кого убил. — ... таких, как он, люди ковыряют старые раны. И получают новые. Конечно, с чего ему было заботиться о ком-то, о своей жене, о сыне... он бухал! А потом пришёл такой добрый: «это и мой ребёнок тоже, я хочу проводить с ним время». Чтобы оставить его одного в машине, а потом прийти извиняться! Прекрасный муж, не находите, Максим? — Это был повод убивать его таким способом? Стрелов-старший сглатывает, когда видит слёзы в глазах сына. Кулаки сами собой сжимаются, и он подходит ещё на шаг, игнорируя дуло, направленное ему в грудь. — Я не делаю что-то просто так. Всему есть причина. — Если у тебя были проблемы с агрессией, так надо было лечиться. Сходить к врачу, походить на приёмы, остудить пыл, — сквозь зубы проговаривает Макс. — Чтобы до такого не доходило. — А Вы когда-нибудь теряли близких? В точку. У гаммы от этих слов в сердце колет. — Всю свою жизнь я боролся за право удержать тех, кого люблю. Всё время после смерти брата и матери, когда оторвался от земли и понял, как тяжело терять людей. Терять и жить с мыслью, что ты ничего не сделал, — Стрелов грубо массирует область сердца. — А потом подписывать документы на развод. Терять сына и жену, которых пытался защитить. Что за грёбанная жизнь? Пытаешься ты или нет, ничего не получается! Всё идёт к чёртовой матери, как будто это из-за тебя. Я хотел сохранить вторую семью. Хотя бы вторую, потому что не смог первую... Когда альфа отвлекается на резкий звук позади, гамма целится тому в ногу, но его за руку снова дёргает подросток — оружие выпадает из рук и скользит в сторону. К нему тут же подрывается Антон. Гамма недолго думает и возвращается обратно к Стрелову-младшему — по крайней мере, так альфа не сбежит и не убьёт его раньше времени. — Я бы попросил... Мужчина поднимает пистолет и целится в живот недоговорившего Макса. У того в один миг весь воздух в лёгких испаряется. — Пап, не стреляй. Ты не должен, не надо, — просит его сын. — Не надо. — Я дам шанс твоему ребёнку родиться и увидеть свет. Просто отдай мне моего сына и отпусти нас. Я дам тебе жить. — Ты ж никуда... убежать всё равно не сможешь, — на выдохе говорит Максим. — У меня есть пути. — Жена твоя тебя больше не отмажет. А ребёнок всё видит. Ты бы отпустил пистолет и... — Закрой рот! Альфа стреляет в сторону, и за окном доносится негромкий шум моторов — а вот и долгожданная подмога. Когда полицейский подходит на шаг, выставив руки вперёд, Стрелов резко сдвигается с места и толкает гамму в сторону, к стене. Альфа поднимает сына на руки и быстро спешит ко второй лестнице, когда слышит топот внизу. — Ни с места, это полиция! — Руки за голову! Всё-таки успели. У Макса на полу в этот момент мир верх дном переворачивается. В один момент живот пронзает ноющая боль. Внутри будто пластилин растягивают. Гамма сжимает челюсть и обхватывает живот руками, с ужасом понимая, что именно сейчас происходит. Там и звуки вокруг становятся не так важны. Только боль. Боль физическая и тяжесть осознания. — Макс! — громко зовёт подоспевший чуть позже Лёша. Единственный голос, который заставляет на себя среагировать, и полицейский как по щелчку поворачивает голову. Альфа останавливается и помогает подняться, быстро ищет возможные ранения. Одна гримаса боли заставляет сморщиться и его самого. — Макс, слышишь меня? Что, живот? — Лёша, пиздец, — Максим сжимает его руку. — Лёш, в роддом. Начинается... — Роды?! — Лёша, нет, месячные! Леонидов подрывается за помощью, но мужчина сжимает его мокрое от снега пальто в кулак. — Куда, куда, нет... Не беги, — тараторит Максим, подтаскивает майора к себе и прижимает к груди его руку. — Лёш, я ж умру. Я ж умру без тебя сейчас, куда ты собрался... — Сюда! — командует альфа и с трудом помогает гамме подняться на ноги. — Всё хорошо. Всё нормально будет, только держись. К мужчинам подбегает Пёс и громко гавкает, призывая на помощь. Сейчас только вытерпеть. Чёрт бы побрал эту природу за такие ёбанные мучения. Чёрт бы побрал этого ребёнка, Лёшу, Пса, Стреловых и всех в этом мире вместе взятых. Чёрт бы побрал. Чёрт.