Блондинка на проклятой должности

На пасхальных каникулах второкурсникам необходимо было выбрать предметы для третьего года обучения, к чему четверка гриффиндорцев во главе с Гарри Поттером отнеслась со всей серьезностью. - От этого зависит наше будущее, - сказала Гермиона Рону, Гарри и Невиллу, когда они вместе в который раз принялись изучать список новых предметов за давно облюбованным столом в гостиной. - Я выбрал факультатив по Зельям, - сообщил Поттер, первым делом отмечая нелюбимый, но желательный для будущего артефактора предмет. – Сириус написал, что если смогу получить у профессора Снейпа два «Выше ожидаемого» и одно «Превосходно», то он примет меня на дополнительные занятия. И еще факультативы по Чарам и ЗоТИ, если профессор Локхарт останется на следующий год. Может же такое случиться? – в голосе Гарри слышалась надежда, что понравившаяся ему преподавательница не станет жертвой проклятья Вол-де-Морта и сможет преподавать любимый предмет дальше. - Кто знает, - пожал плечами его рыжеволосый друг выражая общее мнение. – Но хотелось бы. Тебе надо еще один предмет выбрать, - напомнил Поттеру Рон, задумчиво рассматривая список. – Можно и больше, но ты со своим квиддичем можешь и не потянуть. Я тоже думаю взять Зелья, а еще Уход за магическими существами. Ну и руны с нумерологией, для некоторых зелий она необходима для расчетов циклов и этапов варки. А ты, Невилл? – обратился он к корпящему над эссе по Истории магии Лонгботтому. - Не зна-аю, - протянул мальчик, подняв глаза на Прюэтта. – Я послал письмо бабушке, но ответили мне все родственники и тако-о-ого насоветовали…Вот скажите, что труднее – нумерология или руны? А Перси вообще сказал брать Прорицания или Маггловедение. - Не слушай Перси, - покачал головой Рональд, сворачивая список с новыми дисциплинами и про себя уже все решивший. – Это у него шутка такая, из года в год повторяющаяся. Сам он ни то, ни другое не выбрал, сосредоточившись на рунах и факультативах по основным занятиям. - Выбирай то, что тебе самому ближе, - произнесла Грейнджер, тоже заканчивая со своим списком. – Ты же хочешь стать гербологом? – растерянный Лонгботтом неуверенно кивнул. – Вот и бери все, что к ней относится. Или с профессором Спраут поговори, она точно ничего плохого не посоветует. - Ты что, решила отказаться от факультатива по Зельям? – заглянув ей за плечо воскликнул Прюэтт, удивленно взирая на девочку. – Я думал, ты их любишь. - Если я хорошо учусь по всем предметам, это еще не значит, что они все мне нравятся до потери пульса, - отодвигаясь от мальчишки и завидев кого-то за его спиной раздраженно посмотрела на Рона Грейнджер, быстро собирая свои вещи со стола и бросая их в сумку. – Я терпеть не могу Зелья и все, что с ними связано! Я в библиотеку! – зло окинув взглядом ничего не понявшего Прюэтта, девочка быстро выбежала из гостиной, на пути чуть не столкнувшись с шедшими в их сторону Лавандой Браун и Парвати Патил. Сокурсницы удивленно переглянулись и расположились за соседним от компании Поттера, Прюэтта и Лонгботтома столиком, что-то обсуждая и глупо хихикая, изредка поглядывая на своих соседей. - Что это было? – проводив хмурую Гермиону взглядом до выхода, также недоуменно посмотрел на своих собеседников Гарри. – Что-то случилось? - Лаванда Браун случилась, - бросив на внезапно смутившегося Рона нечитаемый взгляд, произнес Невилл, снова уткнувшись в эссе. – Вчера, когда ты на тренировке был, она просила Рона что-то объяснить ей по Зельям. - И что? – Поттер все никак не мог понять, что в этом такого криминального и вопиющего. Ну, попросила и попросила, что с того? - Да ничего, Гарри, ничего, - улыбнулся Лонгботтом, не отрываясь от домашнего задания. – Просто Рон так ей хорошо все объяснил, что это очень не понравилось Гермионе. Вот она и злится. - Да ничего я не сделал! – вспыхнул покрасневший Прюэтт, сжимая кулаки. – Просто прояснил некоторые моменты, не мог же я эту Браун лесом послать! - Мог бы прикинуться поленом и послать ее к профессору Снейпу, - вспомнив, что на балу в День влюбленных, его друг пару раз приглашал на танец Гермиону, проговорил Гарри, до которого наконец начало доходить. – В следующий раз так и сделай, если не хочешь портить отношения с Гермионой. - Тебе бы тоже надо быть осмотрительней, - негромко заметил Невилл, бросая на Поттера серьезный взгляд. – Гринграсс хорошая партия, но ее еще добиться надо, а вокруг полным-полно ушлых ведьмочек, мечтающих прибрать к своим рукам наследника рода Поттер. И содержимое его сейфов. - Ты о чем сейчас? – теперь уши покраснели и у Гарри, иногда тайком наблюдавшим за красивой слизеринкой в редкие минуты совместных лекций. Подойти к Дафне просто поговорить он боялся, но отказать себе в созерцании ее красоты не мог. - В чистокровных семьях с тринадцати начинают заключать помолвки, - сказал все еще красный Рон, опередив Лонгботтома. – А ты считаешься чистокровным. Не удивлюсь, если после твоего тринадцатилетия твоему крестному начнут слать предложения. Как и Гринграссам. - Да я вообще о таком не думал! – возмущенно посмотрел на обоих приятелей Поттер, пораженный их словами. – И…и меня удивляет, почему об этом думаете вы! - Издержки воспитания, - хмуро произнес Прюэтт, придвигая к себе незавершенное эссе по Трансфигурации. – Тетя Мюриэль все рождественские каникулы только на эту тему и говорила, и даже список предполагаемых невест готовить начала. На мои слова, что мне до совершеннолетия еще как до Луны, она ответила, что готовить сани надо летом, чтобы хорошо кататься на них зимой. - Бабушка тоже пару раз об этом обмолвилась, - улыбнулся Невилл, снова отвлекаясь от домашнего задания. – Но так не усердствует. - Моя тетя много в чем усердствует, пытаясь сделать из меня образцового Главу, - проворчал Рон, царапая пергамент пером. – И разговоры о помолвке еще не самые худшие. Вот зазубривание наизусть Кодекса, это действительно ужас! - он фыркнул, затем с усмешкой продолжил, обращаясь по большей части к Гарри: - Подумать только, мы говорим о традициях чистокровных подобно этому придурку Малфою! Скажи мне кто такое в прошлом году – придушил бы на месте, - Рон вдруг отбросил перо в сторону и раздраженно начал бросать в сумку тетради с учебниками и писчими принадлежностями. – Пойду разыщу Грейнджер, а то вдруг она опять в расстроенных чувствах в коридоре на тролля нарвется. Спасай тролля потом, ценное имущество школы. Закончив с вещами Рональд, не оглядываясь ни на кого, поспешил из гостиной под понимающие ухмылки друзей. Да, тролли твари редкие, блуждающие по коридорам Хогвартса табунами и стадами. Не дай Мерлин им столкнуться с расстроенной Грейнджер – занудит же до смерти! *** Роскошный букет сиреневых роз две совы принесли мне прямо за завтраком в Большом зале, разом приковав к моей персоне внимание всех присутствующих, даже кислого Дамблдора. Аккуратно приняв цветы под любопытные взгляды я даже не успела расплатиться с пернатыми курьерами, сиганувшими прочь на предельной скорости едва избавившись от своей ноши. Подивившись странному поведению птиц, обратила внимание на явно зачарованную белую карточку с гербом семейства Блэк посередине, воткнутую между стеблями роз, избавленных от шипов. Достав ее, открыла и довольно улыбнулась, прочитав короткое послание от Сириуса, писавшего, что он в восторге от моего подарка и ему уже готовят достойное обрамление и место в доме на Гриммо, 12. Внутри разлилось приятное тепло от осознания, что мои старания на протяжении двух недель оказались не напрасными и смогли кому-то принести радость, в данном случае явно снова заскучавшему по тону недавнего письма узнику элитного медицинского учреждения, больше похожего на дорогой курорт чем на больницу. - Габриэль, от кого эти чудесные цветы? – Аврора, сегодня ради разнообразия выползшая на завтрак, чуть ли не подпрыгивала от нетерпения, стараясь разглядеть имя отправителя. – От какого-то богатого поклонника? - От Сириуса Блэка, - решила удовлетворить я ее и всего преподавательского состава вместе с директором любопытство, краем глаза отмечая как дернулся, чуть не разливая любимый кофе, сидевший рядом Снейп. Видимо герб на карточке как и текст был видим только для своего получателя. – Оказалось, что он тоже читает мои книги. Пишет, как мое творчество скрасило его одиночество в четырех стенах клиники, где он проходит лечение. Такой милый, - я не удержалась и коснулась нежных лепестков. – Даже запомнил мой любимый цвет. - Говорят, миссис Малфой с самого его освобождения подыскивает мистеру Блэку невесту, - заговорщицким тоном произнесла Синистра, любившая посещать различные светские рауты между занятиями в школе и собиравшая все самые свежие сплетни магического бомонда. – Судя по этим розам Блэк решил определиться с выбором? - Не хочу вводить никого в заблуждение, ведь между нами ничего нет, - смущенно пролепетала я, лишь сильнее подогревая чужой интерес. – Это всего лишь признание моего таланта, не более. - Может признание в чем-то другом? – темные глаза Чарити Бэрбидж засверкали в предвкушении новой сплетни, другие преподаватели еще больше навострили уши, Снейп еще сильнее вцепился в свою чашку с недопитым кофе. Естественно мои слова никого не убедили. Я только загадочно улыбнулась и, закончив завтрак, с цветами в руках вышла из-за стола, случайно, честное слово, случайно задев чашку с кофе в руках профессора Зельеварения, вследствие чего она опрокинувшись, залила темной жидкостью черную мантию декана Слизерина. Шипения его я уже не слышала, полностью занятая мыслями о том, где Сириус повесит написанный мной портрет. На холсте он был изображен таким, каким я его впервые увидела – склонившимся за документами, немного раздраженный, но все равно очень красивый несмотря на все еще заметную худобу. Черные волосы с проседью волнами спускались на широкие плечи, обтянутые бежевым свитером, синие глаза грозно прищурены, а губы решительно сжаты. Он перелистывает потемневшие от времени страницы толстого гроссбуха, а потом, сердито рыкнув, захлопывает его и поднимает взгляд на потревожившего его покой гостя. На слепок личности у меня не хватило магии, но этот эпизод я сумела воспроизвести с поразительной точностью. Рада, что Блэку понравилось. И еще больше рада, что он внял моей просьбе не присылать за картину денег, отправив безумно прекрасные цветы. Подарок я ему сделала от всей души, посчитав, что такую красоту просто необходимо запечатлеть на бумаге, дабы она не пропала в глубинах времени, навсегда сгинув в безвозвратном прошлом. Хотелось что-то оставить после себя, нечто чуть более значимое, чем глупые книги, и то, написанные не мной.