Хроники Беспокойного леса

      В системе пещер под аванпостом стояла невыносимая духота, а обслуживающие кузницы и склады зверолюды недовольно отмахивались от мух, что успели наплодиться в трупной яме, в которую попало большинство павших в бою за крепость. Единственными прохладными местами, были отдельные пещерки, что примыкали к подземным водам. В эти естественные холодильники, армия и свозила съестные припасы, которые они начали усиленно накапливать. Когда главенство в орде получил Гузз Ворон, то он сразу же занялся организационными вопросами, избил до полусмерти вождя одного из главных племён, а иных сопротивленцев своей власти просто развешивал на стенах выпотрошенными. Он мудро оценил ситуацию на местности и отправив часть войск в обход Диколесья, рассчитывая победить оставшихся егерей меньшими силами. Отделённые войска пошли по восточным опушкам леса звериными тропами, стараясь избежать эльфийского внимания, это им посоветовала делать сама Богиня, что трезво оценивала текущую мощь зверолюдов. Они сейчас могли победить орден егерей Диколесья, но если о творящемся здесь узнает хотя бы небольшой городок на окраинах, то в столицу будет доложено незамедлительно и соберутся такие силы, которые размажут их орду как муху. Гузз до сих пор не мог понять, почему Богиня, что всегда ненавидела их род, вдруг проявила интерес к своим неудачным творениям, но он решил всячески стремиться удерживать её внимание к ним, ведь если они его потеряют, то эльфы тут же придут припомнить им все обиды. Его это жутко раздражало, жить на такой грани, грани божественных хотений, но Гузз не злился на неё, понимая, что пути богов неисповедимы. Сейчас он вёл её к темнице через пещеры, что начинали полниться толпами зверолюдов, которые хотели посмотреть на богиню, но их грубо разгоняла охрана вождя. Они проходили бесчисленные коридоры, где царила какофония стука молотов, криков, благоговейных вздохов и журчания воды. — Какая же тут прекрасно-мерзкая атмосфера, звуки приближающейся большой войны, войны, что нужна этому лесу. Ты, Гузз, моя десница здесь, твои действия сейчас творят будущее тысяч козлоногих и я вижу твои успехи. Ваша примитивная культура может продвигаться лишь сильной рукой, сама я такой рукой становиться, отнюдь, не желаю, брезгую, — Богиня задорно ему улыбнулась снизу вверх и похлопав по плечу добавила, — Потому то, ты и моя десница, Крылатик. Гузз остановился у входа в пещерные казематы и вежливым жестом указал ей проходить. — Пленница. Здесь. Жду Вас.       Лиана очнулась от капли ледяной воды упавшей ей на лицо с потолка. Загнанно осмотревшись она убедилась, что тот ужас не был ночным кошмаром. Тёмная пещерка, стальные прутья решетки, коптящая лучина и два внушительного вида зверолюда с алебардами, что лениво сидели на жухлом сене рядом с камерой. Пленница прокрутила в голове события той ночи и остановилась на мысли, что королева сошла с ума, но повис в воздухе вопрос о том, почему варповы отродья подчиняются их возлюбленной королеве. Сердце Лианы вновь невыносимо заболело за убитого брата и она была готова разрыдаться. Тут, бодрствующий стражник заметил, что Лиана очнулась и начал пихать напарника в бок. Разлепивший веки второй страж сразу понял, что от него хотели и обратился к Лиане на очень ломаном языке азраев. — Ты запретили есть. Богиня идёт. Ты ждать. Понимать меня? — Да простит меня Дракира, теперь и козлы по-нашему говорят, — прошептала она, а стражнику ответила вопросом на вопрос, одновременно пытаясь подняться на ноги, которые предательски отказывались слушаться. — Где ты выучил эльфийский? Рабы? И кого вы, чёрт возьми, зовёте богиней, если не секрет? — Вождь учить эльфский. Помог. Я не знать её имя. Она рыжая, маленькая какая-то. Да. — Прежде, чем Лиана успела отреагировать на это описание, знакомый голос, обладательница которого находилась вне поля её зрения, прокомментировал. — Да, с ростом, мне, как эльфу, не очень повезло, — раздался мелодичный смех, в котором Лиане прослышались нотки безумия. В пещеру, через правый тоннель, вошла королева Алатиэль, а стражники упали с поклоном ей в ноги, не смея даже поднять голов. Осмотрев их, она бросила долгий взгляд разноцветных глаз на Лиану и, в своей манере, мягко улыбнулась. Бывшая страж пути всегда отличалась чутким нравом и очень хорошо понимала эмоции своих сородичей, а увидев тьму бесконечной внутренней борьбы в красивых глазах на улыбчивом лице самой главной представительницы их расы, Лиана начала осознавать масштаб беды, которая надвигалась на весь народ азраев. — Лиана, милая, не делай такое лицо, ты меня расстраиваешь. Сейчас ты до сих пор жива, по одной мне известной причине и называть её я не буду, но я предложу тебе выход из сложившейся ситуации, — Алатиэль перестала улыбаться и махнула рукой стражникам, которые, ещё раз упав ей в ноги, покинули камеру. — Отлично, теперь поговорим вот о чём, ты, Лиана, видела слишком много, чтобы оставлять тебя на свободе без присмотра, но, пожалуйста, не суди меня сурово, я всё это делаю ради всех эльфов, наш Атель Лорен попал в неведомые земли и я готовлюсь к худшему. Так вот, что я хочу тебе предложить — ты и два моих сына возглавите отряд терновой стражи. Норфаниэль недавно нашла большой лес, похожий на наш, но он находится далековато, за горным перевалом, ведь мы теперь расположены в огромной котловине с несколькими выходами, портал я вам туда не обещаю. Вы пойдёте как посольство и установите связь с местными лесными эльфами, я точно выяснила, что там они есть. Если ты выполнишь задание или даже сделаешь их моими вассалами, то я воскрешу твоего брата и разрешу вам с Лириолом пожениться, я слышала от него, что ты ушла в егеря, чтобы забыть вашу любовь. — Лиана отрешённо слушала её и смотрела прямо в глаза, а ощущение, что рядом стоит жуткий хищник не проходило, она не могла понять, как, в одном выражении лица, королеве удаётся отражать и тёплую заботу, и холодную циничность. Когда речь зашла про её давнюю любовь, эльфа с которым она не могла быть из-за его статуса, на глазах выступили слёзы и она перебила королеву. — Лириол не мог вам этого рассказать! Он клялся не говорить! Как он… — теперь уже саму Лиану перебил взрывной маниакальный смех. Алатиэль просмеялась и, отворив дверь клетки, молча вывела из неё девушку. Лиана была на голову выше королевы и у неё были крепкие мышцы воина, но подавляющая сила обманчиво тонких рук не давала и шанса вырваться. Алатиэль громко скомандовала ей «На колени!» и Лиана, естественными движениями, покорно припала к полу, не имея воли сопротивляться мощной магии. — Подними голову и слушай, невестка. — Ты ничего не знаешь о моей власти. Я ведаю всё и про всех. Я знаю всю твою судьбу, ты в моих руках и имеешь свободу, лишь по воле случая! Мне не нужно спрашивать у Лириола о вашей связи, ибо я всегда о ней знала. — пока она говорила всё это, на её лице расползалась самодовольная улыбка, не имеющая ничего общего с той королевой леса, о которой всегда знала Лиана. Но её выражение вновь сменилось на относительно знакомое и Алатиэль спокойно договорила. — Думай над моим предложением, увы, но это для тебя единственный способ выйти отсюда живой. Что же, мне пора. Жди визит через два дня, скоро тебе принесут еду.       Лиана вернулась в камеру, а охрана заняла свои места на своих подстилках, угрюмо перебрасываясь фразами из которых она смогла понять, что с королевой приходил и тот огромный зверолюд с крылом и, что он теперь их глава. Шумно выдохнув, девушка упала на свою кушетку и нащупала под матрацом уютный плед из оленьей шкуры. Это была единственная вещь здесь, что ещё не успела отсыреть. Лиана укуталась и стала думать, как ей быть дальше. Если она правильно поняла, то через два дня она умрёт, причём, скорее всего, от рук той, кого считала непорочной. — Так, она утверждает, что действует во благо всем нам, но трудные времена требуют жертв. Допустим, что это так. Тогда, почему я вижу и слышу в ней хитрого психопата, что просто маскируется благими намерениями? Эх Лири, мой милый Лири, знал бы ты, как вертит нами твоя мама… Интересно, как бы ты поступил. В размышлениях, прошло, по ощущениям Лианы, часа два и в пещере появился крупный бестигор с серебряным подносом в руке, что был, видимо, найден в крепости на поверхности. На подносе стояла аккуратная деревянная плошка с отваренными бобами и кусочками мяса на косточках и резная деревянная кружка, видимо, тоже эльфийская. При это всё это было горячим и аромат пищи быстро наполнил пещеру. На поясе у него был мешок, из которого он кинул ей на кровать чистую простынь и бельё. Убедившись, что она всё взяла, он сказал пару предложений владеющему языком охраннику и вышел прочь. — Могар сказать, что богиня менять правила. Она прийти завтра утром. Еду принести слуга через, — охранник показал ей четыре пальца, — вот столько час. Это всё. Лиана коротко кивнула и решила сначала перестелить бельё на сухое, прежде чем есть. Устроившись на чистой и сухой простыне, она наконец приступила к еде, поняв, что не ела уже три дня минимум. Бобы были в меру мягкими и сочными, а мясо легко отходило от костей, тёплый чай, оказавшийся в кружке, приятно согревал нутро. Всё, в этом, относительно, обильном обеде, говорило о том, что его готовили не зверолюды. Будто королева принесла это ей прямиком со своей кухни во дворце. Девушка на время забыла о страхе перед грядущим и насладилась вкусной едой, о которой она забыла за, почти век членства в ордене. На одной каше из чечевицы и пресных фруктах она жила уже лет, эдак, восемьдесят. Забыв об этикете Лиана с аппетитом поедала свой паёк и, чавкая, вслух подумала. — Интересно, а как она меня хочет заставить молчать? Я ведь могу, как только отсюда выберусь и попаду в посольство, рассказать своим спутникам о ситуации. Ха, точно! — она обречённо ударила себя по лицу, — Да кто же мне поверит! Да и брата с Лириолом, я после этого, точно больше никогда не увижу, она всё продумала… Это, получается, её мне цитировал Лири тогда? — Лиана вспомнила, как они несли вахту с ним в их доме на дереве, ещё когда они были молодыми патрульными на западных опушках. Как он нетерпеливо скользил по ней взглядом за ужином и как нежно обнимал холодными ночами. Она спросила в одну ночь его, почему он не хочет на ней жениться, а он ей ответил, что предложения нужно делать только так и только тогда, когда от них нельзя отказаться, а их любовь, принца и дочери из мелкой семьи ремесленников, обречена быть вне уз брака. Лиана тогда расплакалась и он её успокаивал, но сейчас, после этих накативших воспоминаний, она приняла решение пойти на сделку с совестью, ради собственного счастья и жизни. Да, она была эгоисткой, но силки, поставленные королевой, были непреодолимы, либо к ней в сговор, либо в яму к трупам.

            ***        Вернувшись в Л’Тэлис, Алатиэль получила срочное донесение об инциденте на южных границах, где находилась одна из брешей в котловине, в виде речной долины. Там, на границе, находился крупный город, из которого и пришло донесение. Городом правил её первый бывший муж в Атель Лорене, из большой семьи Талсин, город был одноимённым. Ей прислал сокола лично Орион. Первая часть прибывшего письма, была написана фан-эльтарином, сложившимся в Атель Лорене диалектом, а вторая часть тар-эльтарином, забытым для всех диалектом высших эльфов. Именно содержание второй части несло то, от чего в её груди защемило, а дыхание сбилось: «Приветствую, королева, у меня для вас тревожные новости, хотя, казалось бы, что может быть тревожнее переноса всего леса в неведомые дали. Мои разведчики докладывают, что через речную долину сюда идут отряды людей, от пятисот до восьмисот человек, похоже на какую-то экспедицию, гонят скот, тащят горнодобывающий инвентарь и переносные жилища, думаю они пока не знают, что теперь здесь находится Атель Лорен, но примерно через двое суток достигнут опушек леса. Решайте, что нам с этим делать, буду ждать ответа.       Так, раз с рабочими моментами разобрались, перейду к личному. Здравствуй, дорогая Лати, надеюсь, что мне ещё можно так тебя называть. Я тут сильно отстал от светской жизни, думаю тысячи на две лет, и вот недавно узнал, что ты оказывается успела второй раз выйти замуж и развестись. Темп жизни нынче растёт, а ведь я как вчера помню, юного эльфа, что пришёл со своей семьёй искать убежище в твоём молодом лесу. Кто же знал тогда, что мы полюбим друг друга, ты ведь старше меня тысяч на пять лет, ха ха. Я бы хотел вновь встретиться с тобой, родная. Я знаю, что у нас тогда все горшки были перебиты, но я, всё ещё, питаю к тебе тёплые чувства и хотел бы встретиться, по-дружески. Да и детей повидаю, уже вечность Ферсис, Элиот и остальных не видел. Надеюсь, что ты дашь добро. С любовью, твой Орион.» — Вот дурак, — Алатиэль, упав на свою кровать счастливо рассмеялась, но, немного поразмыслив, нахмурилась — Вот почему это меня настолько волнует? Что-то не могу вспомнить, это я ему написала такую любовь или он стал таким только сейчас, после «оживления». — она обхватила себя руками и ткнулась лицом в мягкую подушку — Ах, да какая разница, он всё ещё любит меня, это приятно. Хотя я до сих пор не могу перестать винить себя, что стала двигаться дальше после смерти Каэнара. Но с другой стороны, у меня теперь есть такие замечательные дети! Всё что не делается, всё к лучшему. — королева поднялась и решительно пошла к своему роскошному письменному столу, доставая лучшую зеленоватую бумагу, на каждом листочке которой, был теснённый герб её дома в виде розового лотоса на серебряном поле в виде кленового листа. — Я дам ему согласие, тоже хотелось бы увидеть моего Оленёнка-Ориона снова. Хорошо, что я дальновидно сократила Лиане время на подумать. А то, как Орион узнает, что я согласна, то он со скоростью ветра же рванёт сюда, — она вновь посмеялась, вспоминая прошлое и начала писать ответ тем же древним тар-эльтарином, тщательно подбирая слова.

            ***       Когда она, утром, вновь пришла к Лиане в темницу, уже через «Врата», та дала решительное согласие на все условия. Алатиэль довольно ухмылялась своей прозорливости, ведь, как она всегда говорила: «Мудрый эльф делает предложение только тогда, когда от него нельзя отказаться». В последний раз обмозговав план, она преступила к знакомству новой подельницы с ним. — Раз ты согласна на всех условиях и даже без глупых препираний, то я награжу тебя сразу. Твой брат будет воскрешён, как только мы договорим, у нас в лесу отсутствуют морозные этажи, так что Гедлин лежит прямо в моём инвентаре. — Алатиэль вытянула руку в сторону и, из образовавшегося чёрного провала, вытащила уже пованивающий труп обезображенного эльфа, было видно, что он погиб от жутких переломов, должно быть удар цигора или встреча с рогами минотавра. Лиана, с ужасом в глазах, всматривалась в лицо брата, с трудом узнавая черты его лица. — После оживления он будет находиться в коматозном состоянии и за ним будут ухаживать дворцовые лекари. Если ты выполнишь условия нашей сделки, то он проснётся. События на аванпосте он, конечно же, не вспомнит. Теперь, обсудим кто пойдёт вместе с тобой. С тобой пойдёт Карантир и около тридцати моих терновых стражей, вам будет выдана провизия на три месяца, лучшее снаряжение и напутственное слово от меня. К слову, даже не пытайся кому-либо рассказывать о том, что ты видела здесь, только испортишь отношение к себе. Думаешь к кому больше доверия будет? К Великой основательнице леса и прародительнице лесных эльфов или к безродной недотёпе, что сбежала в изгнание, оставив хорошую должность? — Лиана хмуро поглядела на улыбающуюся королеву и вновь перевела взгляд на труп брата. Севшим голосом, она хрипло спросила. — Вы же говорили, что пойдёт два ваших сына, один передумал? — Ах да, я совсем забыла. Вторым будет Лириол, он не хотел, но я его убедила, — Алатиэль засмеялась так, будто только этого вопроса она и ждала. — Надеюсь, что ты будешь рада его видеть, а он тебя. — Как? Зачем?! Мы же с ним поссорились! — Лиана не смогла сдержаться и стала кричать ей в лицо. — Шшш, успокойся. Вот заодно и помиритесь, я, всё же, хочу счастья своему ребёнку. Ну, думаю мы закончили. Я держу слово. — Алатиэль вытащила из инвентаря воскрешающую палочку и ткнула ей в труп Гедлина. Убедившись, что магия подействовала, она незаметно вздохнула с облегчением. После, достав из инвентаря по комплекту мужской и женской одежды невероятной для Лианы красоты, кинула ей в руки, — Когда придём во дворец, ты примешь ванну и переоденешь свои обноски, и брата переодеть не забудь. Отправляемся, я рассчитываю на твою сговорчивость.