Хроники Беспокойного леса

      Дымы клубились от многочисленных костров зверолюдов, что стояли огромным биваком у последнего захваченного ими аванпоста, который эльфы оставили без боя. Наступление давно застопорилось и боевой дух был не на высоте. По слухам, отряд, что прорвался до самих темниц Диколесья, был рассеян и не достиг целей. В ответ на подобное, а также за сомнение в своём авторитете, Гузз начал масштабные репрессии против сомневающихся в их великой цели. Численность войск, в целом, сократилась гораздо сильнее, чем вождь рассчитывал. Изначально он планировал уничтожить лишь возможных заговорщиков и открыто недовольных, это должно было быть пара сотен голов, но вышло почти полторы тысячи. У предыдущей крепости произошла настоящая битва, ведь за приговорённых к смерти заступились их соплеменники и цепочка мятежников сплелась до внушительного подразделения. Вестей от войск отправленных на встречу с Золотыми рогами до сих пор не было, а вождь злился всё сильнее.       Гузз Ворон сидел в своём шатре и в тишине смотрел на сферу связи, он смотрел на неё каждый день. Его уверенность в своей неуязвимости уже растворилась и он лишь хотел высшей воли к действию, воли его возлюбленной богини, которая скажет ему как поступить и это будет, без сомнения, верно. Густую атмосферу тихого уныния разрезали лишь звуки огромных молотов, которыми стучат в пещерной кузнице. Гузз уже было решил заканчивать очередную сессию бесконечных ожиданий, но сфера на грубом постаменте засветилась и в нём проявилось лицо богини. Увидев её в том же образе, в котором она прибыла к ним впервые, где его глазу бросались соблазнительные рожки на её лбу, Гузз мигом забыл о каких-либо проблемах и даже на мгновение утонул в её глазах. — Отринь свои терзания, о мой ворон. Обращаюсь я к тебе с новым заданием, новой целью. Внимай. — Внимаю. о Госпожа. — Оставьте Диколесье в покое, ибо на Атель Лорен идёт великая беда. Мне нужна ваша сила, мой верный слуга. Я награжу тебя чем пожелаешь, если ты уведёшь орду на север и займёшь земли в соседстве с местным племенем. Отбейте и уничтожьте орочьи племена с северо-восточных опушек леса и готовьте бойцов и оружие. — Госпожа. это. будет. сложно. — Гузз приложил кулак к сердцу и склонил голову перед сферой. — Но. такова. ваша. воля. В глазах однокрылого бестигора пылала жадность, он уже знал что будет просить. — Твоя верность заслуживает отдельной похвалы, мой Ворон. — богиня сладко ему улыбнулась и сфера вновь погасла.       Сфера уже была такой же безжизненной как и раньше, но Гузз уже дождался своей главной мотивации к действиям и о подавленности не могло идти и речи. — ВСЕ. КО. МНЕ!!! — громко заорал вождь. У входа в шатёр послышался лязг роняемого оружия и сдавленные чертыхания охранников. Это было нормально, ведь многие в орде буквально боялись лично Гузза и его подчинённых. О каком либо уважении и речи не шло. Только страх и подчинение приказам богини. Не прошло и пары минут, как вожди крупнейших и значимых для орды племён вошли в шатёр, а некоторые даже вбежали. Каждый понимал, что такой стоик как Гузз не мог просто от злости начать выть на половину лагеря и случилось что-то очень важное, что Гузз срочно пожелал всем донести. Перед ним стояли как его верные приспешники, так и бывшие сомневающиеся, которых привели в чувства без смертоубийства. Все смотрели на него с явным нетерпением, обмахиваясь ушами и хвостами от мух, что преследовали козлоногих повсюду. — Богиня. говорила. со. мной. — Гузз расплылся в мерзкой улыбке и распростёр руки в стороны, одновременно расправив крыло. — Мы. идём. на. север! Собирайте. стада. Он внимательно посмотрел каждому в глаза, выискивая сомнения в своих решениях и, не найдя таковых, удовлетворённо рыкнул. — Недовольных. убить. на. месте. — утробно пророкотал Гузз и, кинув взгляд на свой топор, засмеялся. Всех присутствующих это, мягко говоря, удивило, но никто не подал виду и они, откланявшись, разошлись по лагерям чтобы оповестить свои племена. Все действующие планы оставлялись в прошлом. Так и не взятые эльфийские крепости, дальше по дороге, казалось, высокомерно смотрели на них откуда-то из глубины Диколесья, а зверолюды со скорбным видом принимали их неприступность. Вскоре, в лагерях козлоногих закипела бурная деятельность и по лесу громко разносился гул тысяч глоток и походных горнов.             *** — Брат Изатис, отряд партизан наблюдавший за стойбищем зверей сообщает, что вся орда пришла в движение. Судя по докладам от трёх групп, они собираются в огромную колонну и медленно движутся по дороге к нам. Мне кажется что, они достигнут крепости через пять дней, командир отряда со мной согласен. Дождёмся ли мы помощи от других крепостей? — В доме командующего гарнизоном самой северной крепости Диколесья Изатиса Лиэра стоял его помощник и, нервно переминаясь с ноги на ногу, выкладывал положение дел. В крепости Фанрель-на-Тенистой начались проблемы лишь с затяжной стадии вторжения и сейчас проблемы становились грандиозны: гарнизон сильно голодал, были даже голодные обмороки и часть солдат были не в состоянии держать оружие. Фанрель хоть и был хорошо укреплён, но не строился для того, чтобы пережить долгую осаду. Прямо перед главными воротами лежала основная лесная дорога которая, всего через дюжину миль, выходила из Диколесья и ветвилась на пути к Водопадному чертогу, столице и другим городам и посёлкам. Снабжение Диколесья товарами и пополнениями шло через этот въезд и реку Тенистую. Фанрель, в основном, был перевалочным пунктом. Здесь всё и всех считали, товары взвешивали и составляли план для распределения по другим крепостям. Поставки производились раз в полтора года и до следующей было ещё полгода. По злому стечению обстоятельств, все прибывшие ресурсы уже успели распределить, а солдаты, на замену несшим вахту в других крепостях, ещё находились в Фанреле. — Помощь? — Изатис горько усмехнулся. — Если мы сможем передать информацию им, то, может быть, нам помогут, но я сомневаюсь что их гарнизонов хватит победить тварей вне укреплений. Да и магия сообщения всё равно до сих пор не работает. Были ли новости от брата Хинтиля? Аладрас в курсе последних вестей? — П-прошу меня простить, но гонцы, которых вы отправили к нему, не вернулись. Изатис не стал ничего говорить на это и лишь коротко кивнул. — Ладно. Передай капитанам отрядов, чтобы собрали всех кто может сражаться. Донеси до них, что мы попробуем распределить пайки так, чтобы больше еды получали выбранные ими группы. У больных и слабых останутся только крохи от того что у нас есть и молитвы Ише и Слепой провидице. Свободен, ступай выполнять. Помощник Изатиса, один из безымянных братьев, поклонился и покинул его дом.       Из-за засилья козлоногих охотников в Диколесье и относительной удалённости Фанреля-на-Тенистой от основных боевых действий, гарнизон не был никак осведомлён о происходящем. Здесь и сказалось то, что еды в Фанреле было недостаточно для целых двенадцати тысяч эльфов находящихся в нём в этот момент. В реке Тенистой конечно промышляли рыбу и съедобные водоросли, а в самой крепости были теплицы и огороды, но этого не хватало. Распределение войск на бумаге закончилось и, вот-вот, уже Изатис собирался отправлять их по местам дислокации, но на дороге появились большие отряды зверолюдов. Увидеть здесь такие хорошо снаряжённые и многочисленные скопления зверолюдов явно никто не ожидал. Их было всего около пяти тысяч, но, вот все в крепости не успели опомниться, а уже у стен крепости стоит ещё три тысячи самых элитных тварей из всех возможных. Те «первые ласточки» так и ушли по дороге на север и Кхейн лишь знает, что они там начали творить. Фанрель, как и многие другие крепости Диколесья, был построен в месте, где сам Атель Лорен укрывал его стены и подходы к ним. Река Тенистая укрывала ещё стены Аладраса и Сарила, южной крепости уже не в Диколесье, около неё Тенистая поворачивала и вновь текла вглубь Атель Лорена, покидая лес только на юго-западе.       И теперь, когда Фанрель уже был на грани вымирания от голода, сюда шли вообще все войска тварей, около сорока тысяч, что находились в Диколесье. Да, по итогу, Изатис смог организовать засылку своих разведчиков на двух гарнизонных ястребах в тылы орды и смог связаться с Аладрасом по реке, хоть постройка корабля и стоила немало усилий и жизней, потерянных в стычках с мобильными осадными патрулями козлоногих. Вообще, командир гарнизона рассчитывал, что каждый из находящихся здесь эльфов, поняв что сможет хотя бы отдать свою жизнь в бою за свой дом, а не умирать лёжа вповалку на улицах Фанреля, схватится за этот шанс и проявит героизм достойный записи в почётные архивы королевства. Пока что, боевой дух был довольно высоким, так как Изатис, благодаря жрецу, которого они спасли из отряда разведки другой крепости, мог вести постоянную идеологическую накачку солдат. Жрец обладал силами командира, как и королева, но, видимо, он был из храма где поклонялись конкретно ей и изучали её силу. Больше всего на солдат оказывали речи о нужде их семей и королевства, богах и, конечно же, королеве. Глаза бывшего дворцового стража всегда начинали слезиться, когда он вспоминал Лесную госпожу. Память, от постоянной рутинной работы, уже начала затуманиваться, но он прекрасно помнил свою радость, когда его выдвинули из капитана Вечной стражи, за героизм проявленный в боях с гномами и зверями, аж в стражи королевского дворца. И теперь, Изатис был намерен сложить свою голову, но отплатить королевской семье за свою безбедно прожитую жизнь и достаток в семье. Его жена, дочь и сын остались жить в Л’тэлисе и были обеспечены на всю жизнь его службой.       Изатис покинул свой дом и отпустил караул отдохнуть. Решив не откладывать дела первейшей важности до вечера, он направился к единственной стене, которую можно штурмовать. Юго-западная стена аккуратно огибалась лианами и густыми зарослями, но другие были плотно ими укутаны и растения там росли далеко не безобидные. У стен, ближе к реке, росли раскидистые кусты ядовитого лоренского терновника вперемешку оплетённые ядовитой лозой дикого винограда, а часть южной стены просто утопала в раскидистых ясенях, дубах и буках, которым была уже не одна сотня лет. Северную и северо-восточную стены защищала река, но даже там всё было надёжно защищено лесом: крупные водолюбивые грибы-споровики, безопасные для эльфов, прозванные в народе дымными, постоянно создавали клубы пагубных для лесных тварей спор. Своих жертв грибы поедали мицелием, что прорастает из погибшего животного в землю, соединяясь с основным подземным телом гриба. Таким же способом они и размножаются, если жертва спор не умирает в досягаемости грибницы. Клэр принесла эти грибы из лесов основных серверов Иггдрассиля, где они жили, в лесах среднего и высокого уровня, около ручьёв и рек. Чтобы защититься от их спор, гетероморфам и полулюдям нужно было либо носить специальную экипировку, либо иметь довольно бесполезный класс друга природы, который, конечно же, не был никому нужен кроме друидов, или же просто быть выше гриба на десять уровней. Сам гриб имел от шестидесятого до семидесятого уровня во взрослой форме. Эти грибы имели много приятных свойств, вроде питательности почвы в которой пророс мицелий для растений, но сами по себе они не были съедобными и очень сильно разрастались, порой создавая проблемы. Выход на крепостную пристань был в северо-восточной стене и по сторонам был надёжно скрыт разросшимися грибами и зарослями терновника. Эта естественная защита стала преградой и для защитников Фанреля, ведь материалы для кораблей в крепости не держали в должном количестве. Делать бреши в живой изгороди, чтобы добыть необходимое из окрестных запасных складов, значило дать возможность силам осады попасть в слабозащищённый участок крепости. По итогу, когда начался голод, Изатис, скрепя сердце, отдал такой приказ и теперь буквально чувствовал кровь на своих руках, кровь которую пролили его солдаты, чтобы достать материалы для корабля, защитить брешь, а потом заделать её. Один корабль обошёлся в пятьсот эльфийских жизней. Каждый кто выходил на стены мог отчётливо разглядеть бродящих туда-сюда горгонов, которых сопровождали небольшие стада разоргоров и бивнегоров, мерзкого вида вепрей и кабанов, с торчащими невпопад бивнями, которых горгоны периодически поедали. В окружении крепости горели многочисленные костры, рядом с которыми, вповалку и прижавшись друг к другу чтобы лучше сохранять тепло, лежали сотни унгоров и горов. Бестигоры всё же жили в грубых палатках из которых курился дымок от печей. Весь этот печальный вид нагонял на Изатиса жуткую злобу и ему постоянно хотелось выбежать и поубивать их всех. Изатис Лиэр, в своё время, был одним из знаковых стражей дворца и имел восьмидесятый уровень. Скорее всего, он лично мог убить пару тысяч простых горов и унгоров, которые были в большом разбросе от двадцатого до пятидесятого, но в лагере были и ревущие шаманы с избранными-горами. Шаманы, в принципе, самые непредсказуемые единицы козлоногих: они могут владеть как абсолютно мусорными способностями и не представлять опасности даже при высоком уровне, а они могут доходить до того же восьмидесятого, так и мощной атакующей магией, а лично Изатису, лет пятьсот назад, попадался шаман-менталист, из-за которого ему пришлось сражаться с половиной своего собственного отряда. Избранные-горы же были вождями низших племён и приближались по силе к бестигорам, а иногда даже к бестигорам-вождям, то есть от шестидесятого до девяностого. Как бы это не было печально, но рядовой состав Вечной стражи и Стражи полян был всего лишь от сорокового до пятидесятого уровней. Насколько бы Изатис не был уверен в своей силе и силе своих братьев и призванных воинов, он, даже при голоде, не хотел рисковать потерей всех разом, если в рядах козлоногих окажутся равные ему или даже более мощные противники. Про горгонов и говорить не приходилось, такие твари сразу начинали от восьмидесятого уровня, а судя по размерам одного из тех, что бродит в окрестностях, там есть и горгон сотого уровня. При убийстве такой горы мускул и конечностей, Изатису приходилось лишь надеяться на свои надёжные команды из егерей-охотников и призванной элиты стражей полян, ибо, при всей своей физической мощи и даже наличии пары навыков, горгоны были очень уязвимы для разрывных и ядовитых стрел. Но вот на счёт этой здоровенной, даже среди своих сородичей, твари у него были сомнения. Около трёхсот лет назад ходили слухи о дикой резне севернее Залов Экоса, маленького юго-западного Модринского городка, где, у холмистого левого берега Тенистой, нашли вытоптанные и выжранные стоянки козлоногих, которых было около десяти штук и они тянулись вдоль реки на шесть километров. Везде были следы крупного минотавра и останки унгоров, горов и кентигоров, попадались даже кости минотавров. Это была знаменитая «Голодная тропа», но эта конкретная тропа превосходила все предыдущие, а тварь сотворившую это так и не смогли выследить. Голодной тропой прозвали следы появления горгонов, ведь они — это результат бесконтрольного роста в следствии безумного количества каннибализма в попытках утолить голод. Горгон терял все умственные способности минотавров, у него вырастали лишние конечности, как у отродья, кратно возрастала сила, живучесть, размер и, конечно же, аппетит. В следствии последнего пункта, горгоны, уже после превращения, были очень податливы для приручения теми, кого они пожирали. Их обвешивали костяными погремушками, прилаживали к рогам черепа, а на шею обычно вешали большой, с рост эльфа, колокол. Эта тварь была готова подчиняться, лишь бы кормили. Как же был подчинён этот колосс, можно было только гадать.       Осадный лагерь ни разу не собирал силы для штурма стен и это раздражало даже обычных солдат, что несли там вахту. Видя все эти толпы чудовищ возникало только желание убить их или пасть пытаясь, но они упорно держали блокаду. Защитники единственный раз понесли реальные боевые потери, только когда делали вылазки чтобы построить почтовое судно. От беспросветного уныния, гарнизон спасали лишь: речи жреца, работа в теплицах, рыбалка и стрельба по слишком приблизившимся к стене противникам. Новости о скорой развязке этого долгого сидения сильно воодушевили эльфов, о своих покинутых семьях уже все успели нагореваться и просто хотели уже увидеть кого-нибудь из этих козлов перед собой, чтобы всадить копьё, меч или стрелу меж глаз. Изатис лично доносил эти вести до тех, кто был на стене в карауле и просил их рассказать другим. По его приказу, из оружейных доставали, порядком запылившиеся, болты для настенных арбалетов и начали проводить полное обслуживание и проверку остального оборудования для обороны. Сети из ядовитого плюща, чтобы зафиксировать тех кто стоит под стеной и удобно расстрелять их, живительные камни зоатов хорошо залечивающие несмертельные раны, бомбочки из воска пчёл-шипоплюев, который самовоспламенялся от сильного удара, надёжно прилипая к цели, багры из гибких ивовых побегов для отталкивания лестниц и многое-многое другое, что было познано и взято на вооружение за тысячелетия сосуществования с лесом. Эльфы с удовольствием перебирали стрелы в колчанах, расставляли длинные копья на стойках, что были выращены прямо на стене. Хоть стена и была из камня, её верх выглядел так, будто там уснуло несколько сотен мшистых дриад, которые в основном использовались как сельхоз инвентарь, но и сброшенный ими к зиме мох становился прекрасным субстратом для творения чаропевцев жизни, которые культивировали на нём различные полезные для крепостей и городов предметы. На этой же стене из мшистого субстрата были выращены и настенные арбалеты, и растения с листьями похожими на перья, из которых было удобно мастерить оперение для стрел прямо на месте. Даже камни зоатов пропитывались целебной силой в специальных коморках, где потолок покрывал живительный гриб, что красиво светился и обладал лечебными свойствами, а рос здесь опять же благодаря мшистым дриадам. Камень зоатов очень хорошо впитывает магию и лучше всего реагирует на целебные чары. Существуют и ядовитые камни зоатов, но их использовать довольно трудно, ведь они небезопасны даже для эльфов высокого уровня, при напитке получая уникальное свойство игнорирования нулификации ядов. Даже в совсем недавние времена, аристократы, до сих пор, частенько травили друг друга порошком из такого камня, благо в таком виде он не убивал сразу и потерпевшего успевали спасти, но было и несколько смертельных исходов. Даже среди братьев до сих пор ходит слух, что прошлый ландмайстер ордена умер именно из-за отравления таким камнем. На крайний случай, Изатис приказал достать и это обоюдоострое оружие и начать мастерить из них снаряды, которые смогут метать древолюды, правда их в Фанреле было всего трое, но они были неплохим подспорьем, ведь имели девяностые уровни. Изначально древолюдов в гарнизоне не было, но ястребиные разведчики, в очередную ночь возвращаясь с безуспешной попытки вырваться из Диколесья, заметили близ стены движение и опознали в нарушителях пастырей леса. Они лезли через неохраняемую стену в крепость, пуская крепкие лианы из рук. Позже, когда Изатис лично беседовал с ними, древолюды гневались на эльфов, что те не в состоянии уберечь лес самостоятельно, но, тем не менее, искренне предлагали помощь в борьбе с козлоногими. Это было буквально неделю назад и истуканов ещё не успели куда-то задействовать, теперь же им предстояло стать живыми катапультами. Голодная и задремавшая твердыня понемногу оживала, ведь перед последней битвой нужно было разогнать кровь по рукам, что до этого отложили оружие, чтобы возделывать землю.             *** Приходит скорбная пора, опали листья вереницей В Атель Лорен пришла зима, не слышно пенья певчей птицы. Уснули чащи, спят опушки и побелела вновь земля, Но не отчаиваться, проще, смотреть на жизнь велит она. Ведомы ей столетья горя, всё помнит и хранит она, Уж лучше знать какая доля, несчастья каждому дана. Азрай, держись, надейся, бейся — всё лучше чем в углу стонать. Весна придёт и новой песни, от птицы внемлем мы опять.             ***       Телепорт успешно перенёс брата и сестру в аванпост Сторнос и теперь предстоял лишь небольшой переход от него до границы леса, где река Тенистая покидала родные пенаты и устремлялась в новый неизведанный мир. В инвентарях у них находились экстренные свитки великой телепортации, выданные им матерью с наказом: «Не играйте в героев.» Кадин на это, не оставляя своё кредо, выдал несколько саркастичных реплик, получив усталый, но обеспокоенный взгляд от Алатиэль, который значительно умерил задор принца. Конечно, они могли за себя постоять, да и нападения от людей не ожидалось, но здесь проявилась гиперопека от Алатиэль и инструкции были чуть ли не на дюжину разных случаев. От этого, Кедриан даже вспомнила, как, когда они ещё были маленькими, она отправляла за ними на прогулку лесных теней, бестелесных духов природы, обладавших хорошими навыками скрытности, но девочка с ранних лет была сильно чувствительна к магии и ощущала отрытую слежку. Маме она никогда не говорила, что знает об этой ненужной охране, ведь так проявлялась лёгкая забота самого древнего существа в лесу и девочка это ценила больше всего. Кедриан уже тогда искренне уважала и превозносила её и эта связь матери и дочери прошла тысячелетия, став просто образом жизни девушки. Борясь за устоявшиеся ценности, Кедриан всегда оглядывалась на своё детство, стремясь оставить в королевстве как можно больше того, что она помнила о тех временах.       Они ехали по абсолютно дикой местности и это было нормой для Атель Лорена. Кадина это не то что не волновало, он был очень рад такой тенденции. Как большой любитель охоты, всевозможных соревнований и прочих военных развлечений, он считал, что чем больше по их дому разведётся всяких тварей на которых можно будет охотиться тем лучше. Да, принц застал последние отголоски войны Скорби и успел лично поучаствовать в карательных походах тёмных эльфов в заброшенные территории и даже туда, где прятались партизаны, но в нём не было ни толики беспокойства о возможности повторения этих, воистину скорбных, времён. Кадин приветствовал Новый мир со всей готовностью познавать новое и тащить в свою обширную коллекцию шкур что-нибудь экзотичное. Его дочь абсолютно разделяла интересы отца и даже создала свою собственную коллекцию, на радость Кадину. Его сестру же, наоборот, сильно тревожила вся эта ситуация с перемещением Атель Лорена и она, всё так же, обращала свой взор вглубь их страны, где был до сих пор неисчерпанный ресурс для реколонизации и возвращения азраями прежних территорий. Её последователи, культисты Иши, с её молчаливого согласия и незаметной поддержки, старательно пытались заставить лес отступить от заросших городов в глубинах Амира, Торгованна и Модрина, по которому близнецы в данный момент и перемещались. Культ Иши не был официально принят в столице, но его ряды ширились в регионах и даже радикализировались в сторону ненависти к тёмным эльфам, вслед политике Теней королевы.       Пусть Атель Лорен и был довольно населённым местом, но эльфы занимали далеко не большинство земель. Центральный регион, который называется Талсин, как и город-вотчина семьи Ориона, это самый густонаселённый эльфами район. Здесь, вокруг Л’тэлиса, Талсина и Залов Финдола раскинулась широкая сеть деревень и городков, которые охранялись срочными соединениями вечной стражи, стражи полян, диких всадников и различными элитными отрядами этих частей, вроде вечнозелёной гвардии, стражи пути и кавалерией на великих оленях. Торговля цвела бурным цветом и прослойка купцов в населении была значительной. Регион Талсин был самым безопасным, богатым и постоянно хорошо разведанным. Это было актуально, так как в лесу зарастали старые тропы и открывались новые, плюс торговля обязывала чиновников и вельмож постоянно чистить и прокладывать дороги, надёжные для караванов, чтобы их доход не проседал. Севернее Талсина были регионы Торгованн и Лес Обманщика. В Торгованне был всего один крупный город — Дол Силван. Там правят три семьи, вхожие в высший свет королевства. Каждая отвечает за свой район города и, продолжая границы своих районов, они делят Торгованн на три сектора юрисдикции. Хотя, юрисдикция это сильно сказано. Войска подчинённые семьям и приставленные к ним срочники охраняют основные дороги, распределяясь по аванпостам, патрулируя местность. В остальном, Торгованн есть место не очень приятное и здесь постоянно идут стычки и с дикими духами леса, и ватагами козлоногих, которые, к слову, уже давно не появлялись. Заброшенные города и крепости оставляли для всевозможных тварей большой простор для жизни и какого-никакого ведения хозяйства. Все покинутые поселения есть следствие буйства леса после Войны Скорби, когда даже королеве, вместе многочисленными могучими чаропевцами, пришлось несколько лет успокаивать Атель Лорен. Сейчас эльфы бы и рады занять потерянное, но лес в тех местах уверенно и агрессивно растёт и цивилизации пришлось уступить ему. На самом деле, такие «заброшенные места», есть следствие первых неудачных проб Клэр в воссоздании городов лесных эльфов, но такое место уже нельзя было удалить и она заставила лес скрыть её стыдные попытки, описав это Малекиту как «авторскую задумку». Какие-то руины затопило и там теперь обитали болотные чудовища и речные тролли, где-то получились удобные места для установки стадных камней и являлись разрозненными обиталищами племён унгоров и горов-изгнанников. Далее шёл Лес Обманщика, где было два города — Водопадный чертог и Треллок. Водопадный чертог, что находился на северо-востоке региона, был крупнейшим. Здесь раньше также процветала торговля, но не по дорогам караванами, а по реке Локри кораблями. Регион сильно пострадал от буйства леса и все крепости и города, в нижнем течении Локри, были утеряны для азраев. На юго-восточной границе региона, Локри впадала в Тенистую, пропадая в чащобах Диколесья. Там всё ещё было несколько аванпостов, но попасть туда было скорее наказанием, потому что это было ужасно скучное, но при этом опасное, место. На левом берегу Локри начинался сектор называемый Звериный совет, там эльфы редко проводили разведку и защита леса здесь была полностью отдана на откуп путевым камням и духам леса. На заре королевства, здесь началось вторжение гномов и все до того построенные укрепления были сожжены и брошены. Хотя Лес Обманщика и потерял свой блеск давным-давно, но Водопадный чертог и Треллок всегда соединялись с Л’тэлисом через надёжную, широкую и патрулируемую дорогу. Держать эту связь нерушимой договорились на пару правители Чертога и Треллока, потому именно эти города и смогли дожить до наших времён и теперь были известны своей самобытностью. Водопадный чертог колоритной кухней с преобладанием рыбы, отличными винами и одной из крупнейших торговых гильдий в лесу, а Треллок славился лучшими виноградниками королевства, которые поставляли сырьё в Чертог и специальными охотничьими угодьями, где аристократ, очень богатый сановник или торговец мог вдоволь поохотиться на редкую дичь в виде различных рабов-зверолюдов, орков и чудовищ, которых специально отлавливали для этих уникальных «бойцовских ям». Естественно, в таких, довольно диких местах, нормальная цивилизованная жизнь азрая была возможна только в городе, но находились и отшельники готовые жить в глуши, а так же фанатики бога Эльдразора, которые организовали себе лагерь у слияния двух рек. Там они занимались коллективным загоном добычи, ритуальными боевыми танцами и тренировали стрельбу из лука. Порой, аристократия региона нанимала когтей Эльдразора, как они себя называли, дабы укрепить войска срочников. Западнее Торгованна лежал регион Анмир, который отделялся от него цепью огромных лесных болот, в центре которых стоял заброшенный храм Морай-хег. На северо-востоке Анмир соединялся с Лесом Обманщика через несколько подвесных мостов через огромное Вирианское ущелье, которое тянулось по всей длине соприкосновения регионов и уходило глубоко в территорию Леса Обманщика, практически достигая берегов Локри. В ущелье гнездились дикие мантикоры и гарпии, а в особо тёмных уголках даже видели ужасных бармаглотов, но они уже начали становиться просто мифом. Прямо посредине Анмира стояла его столица и единственный крупный город региона — Анаэрет. Город был крупным, но малонаселённым, так как некоторые районы заросли диким лесом и порой даже были опасны. Торговля здесь практически не велась и здешние эльфы работали в основном на производстве пищи, добыче руды в ближайших шахтах или нанимались в армию. Аристократы в Анаэрете очень бедствовали, ведь основная статья доходов у правителей городов находилась именно во внешней и внутренней торговле, так что всем городом правила только одна семья, да и то, на месте находился только глава клана, а остальные проживали в Л’тэлисе, занимая две усадьбы на окраине. С торговлей вообще по всему Атель Лорену намечался кризис, ведь пропали внешние соседи по Альфхейму с которыми она активно велась. Так что, королевству срочно нужно было придумать что с этим делать. Можно бы было расширить внутренний рынок, повышая благосостояние большой массы рабочих-эльфов, но для этого бы пришлось потратить очень много денег на расширение и улучшение рабочих мест прямиком из главной королевской казны, а лесной совет выделить таких сумм мгновенно не мог. Последний регион и, наверное, самый застроенный аванпостами, при том, что часть крепостей заросла лесом. Здесь расквартированы основные военные силы и здесь же, в столице Модрина, Полуночной поляне, их распределяет по другим аванпостам и гарнизонам совет трёх генералов. Он напрямую подчинялся лично королеве, но, так как она долгое время не выказывала никакого интереса к их делам, совет перешёл на самоуправление и держался в узде только благодаря незримой руке Адры и Мариан, которые не спускали взора наблюдателей с их деятельности. А постоянная слежка велась не просто так, ведь аристократ и самый влиятельный из трёх, генерал Ганиал Истит, поддерживал фракцию Сторонников и тяготел к методам тёмных эльфов. Конечно же, Ганиал, из семьи Истит, что правила Полуночной поляной на пару с семьёй Геан, главой которой был муж принцессы Элиот, хотел реализовать свои идеи и в городе, и в подчинённых ему войсках, но ему намеренно дали понять, что за ним следят, чтобы он не делал резких движений. Да, нелояльного генерала можно было убрать, но он был слишком хорошим военным и, к тому же, специалистом по уникальной тактике разрозненного боя, придуманной им самим. Даже Орион, скрепя сердце, похвалил его за тактический ум и находчивость, признав, что Ганиал в совершенстве развил один из второстепенных пунктов его собственной стратегии. Благодаря такому массированному присутствию военных в регионе, он был спокойным и безопасным для торговли. Самые лучшие ремесленники по глине и мрамору выходили именно отсюда, ведь эльфы могли себе позволить жить здесь в небольших деревнях, разделённых по роду деятельности. Кедриан рассчитывала, что именно продажа качественных изделий Модринских ремесленников поможет завоевать рынок местных людей, ведь, судя по их строениям, работать с камнем и глиной они умели плохо, ведь даже посуда у них была из металла.       После пары молчаливых часов дороги, во время которых каждый думал о своём и слышно было только далёкое журчание Тенистой, стрёкот цикад и пенье птиц, разбавляемое редкими рыками ящера и ржанием единорога, они выехали на небольшой лесистый холм, с которого вдали виднелось активно строящееся поселение людей, а уже вытоптанную каменистую дорогу к нему покрывали многочисленные повозки на которых располагались брёвна на строительство, на части из них сидели бесчисленные беженцы, лежали ящики с материалами, тюки с провиантом и тёплыми вещами. Да, ветер уже начинал продувать до костей и дул с севера, не сдерживаемый горами. Дело явно было к зиме, но Атель Лорен ещё не начал приобретать осенних цветов, хотя различные мелкие лесные зверюшки уже во всю делали запасы и копали норы поглубже. Эльфам стоило лишь предполагать, что здешняя зима скорее будет мягче Альфхеймской, раз сам древний лес не спешит готовиться к ней. Людское поселение выглядело, мягко говоря, убого. Да, в кратчайшие сроки был огорожен огромный участок земли и его продолжали расширять и застраивать. Лес везли извне котловины и эльфам тут было нечего возразить. Поселение огородили временным, но, с виду надёжным, частоколом на земляной насыпи. Было видно, что эти укрепления не рассчитывались на какие-либо боевые действия. Но, по сравнению с полузаброшенными или даже заброшенными крепостями азраев, эти домишки и стены выглядели дико. Кадин первым лихо съехал с холма и, натянув поводья, поднял ящера на дыбы, довольно засмеявшись. — Ха! Давно я не был вне леса, а тут ещё и всё абсолютно новое. Эх, Илни, мама, пропаду я сейчас и не вернусь сотню лет! — Вдохнув полной грудью воскликнул принц. За ним, аккуратно направляя поводьями Глинда, спустилась и Кедриан. — Куда это ты там пропадать собрался? Если после задания ты сбежишь от меня, то тебя выследят и посадят подумать о своём поведении ту же сотню лет. — Кто меня посадит и за что? Я так уже много раз делал, знаешь же. Ну и да, самое большое уехал лет на пятьдесят лет всего, Эрнэ даже и не заметила как я пропал. А мама, да что она, я же для неё всё тот же непоседливый шалопай, побурчит да забудет, у неё и другие дела есть. — Кадин расплылся в ехидной улыбке и, подъехав поближе, похлопал сестру по плечу. На это, Кедриан демонстративно закатила глаза и громко фыркнула. — А я смотрю ты уже снова всё продумал? И это Эрнэ то не заметила? Она на мои занятия десять лет выбитая из колеи, грустная и без настроения приходила, думала что ты их бросил. Благо твоя Илни такая же прагматичная как и ты, вообще не переживала, нашли друг друга. Поехали уже, горе-папаша.       Так же перекидываясь колкостями, они было поехали в сторону людского поселения, но к ним навстречу, из-за другого холма чуть в отдалении выскочил на оборванный человек с безумными глазами. Близнецы остановились и принялись подозрительно его рассматривать, но когда он приблизился стало всё ясно. В его глазах была не жажда крови или отчаяние, но надежда и какое-то благоговение. По нему было видно, что он провёл под открытым небом не один день. Из поношенной холщовой сумки, он вынул связку мелких дощечек и рухнув перед ними на колени, вытянул их над собой, будто совершая подношение. — Это так будут выглядеть наши новые партнёры? — Кадин развернул свой воротник и сдавленно в него захихикал. — Да уж, будто в прошлое попали. Что скажешь, Кери, древность же, как ты любишь. — Он широко ей улыбнулся, ожидая реакции. Кедриан, проигнорировав брата, спрыгнула с единорога и грубо выхватила послание из рук мужчины, тут же развернув его. — Н-да*тяжёлый вздох*, столько ошибок, но ладно, понять можно. — Посетовала девушка. — В общем это то, о чём и говорила нам мама, те люди, что нас посещали, оказались под таким впечатлением, что хотят сблизиться с нашим королевством. Этот Эгель просит помощи в захвате власти. Пишет, что у него много сторонников и будет ещё больше если мы просто покажемся и будем внешне выказывать поддержку. Лучше конечно прямо сейчас до него доехать и расспросить подробнее. А раз мама приказала наладить связи — я выполню её волю. Кадин состроил на лице гримасу отвращения и сплюнул. — Звучит дико скучно. Задание то заданием, но чем мне развлекать себя всё это время? У этих недонорскийцев явно не найдётся достойных поединка бойцов, а разведка не нашла вокруг ничего хоть немного опасного. Надеюсь у них найдётся выпивка покрепче, всё равно ничего делать не придётся. — Может ты свалишь домой и пойдёшь горгонов с бармаглотами по дебрям ловить, а я спокойно здесь поработаю на благо ВСЕХ?! — Кедриан, до хруста, сжала дощечки в руке, будто пытаясь сдержаться от ругательств. — Эй-эй, что это на тебя нашло? Я же пошутил, Кер, ты чего. — Кадин по настоящему удивился такой реакции сестры, ведь она, хоть и отвечала ему всегда резковато, но никогда не срывалась. — Если твоё разгильдяйство хоть что-то испортит, то я не потащу тебя на суд совета, а лично, прямо на месте, тебя закопаю и будь что будет потом. Зато Атель Лорен наконец избавится от паршивой овцы. — Кедриан выдохнула и начала успокаиваться. — Паршивой овцы говоришь? А может, раз мы родились одновременно, то и с тобой тогда что-то не так? — С лица Кадина не сошла лёгкая улыбка, но в глазах скользнул холод, а в голосе появилось раздражение. Кедриан бросила злобный взгляд на брата и у неё задёргался глаз. Так они играли в гляделки некоторое время, пока Кадин не решил, как он это обычно делал в таких ситуациях, сменить тон беседы. — Хахаха, я тебя понял! Сразу бы так и сказала, а то всё эти басни про долг и прочее. — Кадин неожиданно развеселился и хлопнул Рандрира по носу, от чего тот недовольно рыкнул. — Знаешь, а мне ты такой даже больше нравишься. Что-то новенькое. Выговаривайся чаще. Кедриан и забралась обратно на Глинда и грустно вздохнула. — Это будет долгий день. Измученный посланец с благоговением посматривал то на Кедриан, с её прекрасным единорогом, то со страхом понимал глаза на Кадина и его ящера. Человек явно не понимал, что атмосфера между господами с хорошими лицами неожиданно накалилась. Он видимо чего-то ждал и не позволял себе подняться. Но увидев, что эльфы уже поехали дальше, ринулся вслед, выкрикивая что-то нечленораздельное.       ***       Эгель посиживал в своём только-только выстроенном доме и выпивал, дальновидно захваченную его братом с родины, медовуху. Мужчина периодически закусывал оленьей ногой, подтирая жир со рта ломтём душистого хлеба. Да, в его новом доме устроили пир. Не только в честь благополучного переезда, но и самого Эгеля. В лагерь прибыл вождь их племени и высоко оценил работу подчинённого и даровал ему частичную власть в новом городе. Многие немало удивились такому пассажу от вождя Тургеса, но Эгель и его приближённые всё понимали: вождю во всех подробностях рассказали о произошедших событиях и он, будучи расчётливым и умным, решил добиться должного уровня лояльности от возможного оппонента. Убить просто так нельзя, а поводов не было, так что пришлось дружить, так сказать. За столом собрались все домочадцы, из тех кто смог добраться. Два старших брата, Бард и Гунни, старшая сестра Рунильд и младшая Арнора, отец Арти и мать Астрид. Больше всего за Эгеля радовался отец, ведь не ожидал от неохочего до военного ремесла сына такой карьеры. Он уже страшно обрадовался когда он смог пробиться в руководители первого обоза, а здесь уже просто потерял дар речи. Мать всегда поддерживала его и только благодаря ей он смог поехать учиться у эльфов, свой успех сейчас он возлагал на её веру в него и, когда она приехала с одним из последних обозов, без лишних ушей, слёзно её благодарил за такой шанс. С обоими братьями он всегда был в контрах, но теперь их небритые рожи были гораздо более приветливы. С сёстрами он почти не общался, но слышал что Арнора начала учиться различным ремёслам беря пример с него. Его дядя Хриг с семьёй, как оказалось, отправлялся в последнем обозе и они не успели уйти от преследования отрядов полулюдей-людоедов. Эгелю оставалось лишь скорбно осушить за их покой кубок, чтобы они не чувствовали себя забытыми в чертогах Матери земли.       Стол ломился от кушаний и родне Эгеля, да и ему самому, оставалось лишь дивиться обильности земли на которую они пришли. Только-только высаженная на террасе у реки пшеница и другие зерновые всходили буквально за несколько часов и начинали колоситься через пару дней, будучи политыми водой из реки, что вырывалась из загадочного леса. В мелких рощах и лесах по другую сторону реки было некуда плюнуть от количества живности. Загадочный Атель Лорен, как эльфы называли свой лес, привлекал к себе всё живое из округи: олени хотели есть только траву, что выросла около реки, кабаны и грызуны шли рыться лишь в растениях которые питались из многочисленных ручьёв и родников, которые порождала река. Эгель даже задумался об этом. Ведь люди оказались в числе тех многочисленных тварей, которых влёк к себе Атель Лорен. В пище буквально за пару недель начал намечаться такой переизбыток, что резко пошла ввысь востребованность в работниках временных зернохранилищ, а на ближайших холмах вне поселения, уже росли строительные леса для крупных ветряных мельниц, благо в котловине было всё хорошо с ветром. Везло и в том, что достаточно много людей смогли добраться до места. На выходе из котловины, где река начинала раздаваться вширь и там основали несколько рыбацких посёлков, узнав что здешняя речная рыба довольно многочисленна и очень вкусна. Строились лесопилки и каменоломни, рылись каналы для доступа к воде и расчищались от валунов пустыри. Люди очень быстро занимали всё необходимое для быстрого восстановления их потерянного дома в этом глухом краю. Дом теперь был здесь, а племена перемешались ещё при подготовке к миграции. Вождь был технически один, но его выбирали советом знати, а вот простые люди, всё равно, инстинктивно стремились сбиться в группы по роду деятельности и текущее общество могло функционировать монолитно только до момента окончания обустройства местности. Здесь же, на месте, вновь собрались группы тех, кто конфликтовал ещё до бегства. Торговый ряд Гримы — объединение торговцев с территории их племени, Воины небесного ворона — неродовитая военная аристократия больших городов, Каменщики Западного предела — работники различных ремёсел, и многие другие. В данный момент особенно стала выделяться группа Друзья эльфов, которую, как не трудно догадаться, возглавлял Эгель. Правда, положение Эгеля и его сторонников было подвешенным, ведь его послание не было доставлено эльфам и гонец уже добрую неделю околачивался близ леса. Мужчине было боязно, что эльфы не поняли и не приняли его порыва к дружбе с ними. Самой ужасной казалась перспектива никогда больше не повидать чудесный лес и его хозяйку.       Потихоньку начинало смеркаться. Дело было к зиме и солнце быстро покидало котловину. Доев кусок неизвестной, но вкусной красной рыбы, Эгель задумчиво поглядел в окно и увидел там трёх соратников, которые, явно спеша, бежали к его дому. — Всем спасибо за то что пришли, мне нужно отлучиться. А, да, и ещё Гунни, у меня там в хлеву вяленое мясо кабана и кувшин вина лесного. Угощайтесь, оставлял для себя. Не став слушать благодарности от семьи, Эгель быстро вынырнул в сени и, накинув тёплый плащ, вышел из дома. Спешившие к нему мужчины как раз добежали до порога и тяжело дышали. — Ну, что там стряслось? Какие-то вести? — Нетерпеливо проговорил Эгель, дыхнув себе в ладони, чтоб не мёрзли. — Ледрман! Эльфы! Фууух! — задыхаясь выпалил самый старший из них, Харальд сын Хлодвига. Именно таких вестей и ожидал новоявленный ледрман из семьи Барго. Он уже разуверился в том, что эльфы воспримут его всерьёз и примут послание. А они не просто приняли, а сразу же направились в город. Запрыгнув обратно в сени, Эгель накинул на рубаху плотную жилетку из ладно выделанной кожи и подвязал штаны кушаком покрасивее. Провернул всё это он практически мгновенно и, снова выскочив, побежал к северному въезду в город, попутно собирая за собой заметивших его сторонников.             ***       Эгель добрался до ворот как раз вовремя. За ним образовалась большая свита из тех, кто успел узнать об этом знаменательном событии и спешили увидеть воочию. Заморосил прохладный осенний дождь и те у кого были плащи кутались в них, стараясь не намочить одежду. В ворота вальяжно въехали два диковинных скакуна. Они были будто две ипостаси зла и добра. Белоснежная лошадь с рогом на голове, казалось излучала благородную ауру и от неё чувствовалась мудрость. Гигантская ходящая на двух ногах ящерица же, казалась опасной и одним своим видом наводила животный страх. Страшно было узнавать, что за воин смог подчинить такой сгусток злобы. Всадник на рогатом коне сбросил свой плащ и тряхнул длинными мокрыми волосами. Из-под плаща всем собравшимся предстала она — женщина неземной красоты, да и в таком наряде, что раз увидев, больше не захочется отводить глаз. Все собравшиеся ахнули, а женщины ущипнули своих мужей, каким-то образом почувствовав их взгляды вожделения на эльфийке. Одним словом, на ней было очень мало одежды, но, тем не менее, у каждого создалось такое впечатление, что даже такое откровенное демонстрирование прелестей не мешает посланнице выглядеть более строго и чопорно, чем любая хоть сколько целомудренная жена вождя или знатного военного. Её воздушные одежды из превосходной ткани пестрели растительными узорами и, казалось, вообще не мокли от всё ещё льющего дождя. Эгель сразу заметил, что у неё глаза разного цвета и в его голове пронёсся образ чудесной эльфийской богини, которая тоже отличалась такой особенностью. Да и лицо девушки напоминало ему королеву Алатиэль.       Эльфийка окинула всех взглядом и в нём чётко читалось пренебрежение. Возможно, ей было неприятно когда на неё так глазели. Вдруг у эльфийской аристократии так одеваться было в порядке вещей? Этот вопрос возник у людей на мгновение, а после растворился в воздухе, когда все узрели как второй эльф сбросил плащ. Лицом он был почти точь в точь рядом сидящая девушка, но черты были более острые и мужественные. А вот его одежда… Данный воин выглядел так, будто ему по природе был противен солнечный свет. Чёрные длиннополые одежды с высоким воротником и очень широкими и долгими рукавами. Рук его совсем не было видно, как и оружия на поясе, только нескольких красивых мешочков у него на золото-серебряной ленте через плечо. Если судить по его изящной комплекции, а даже с одеждой было видно, что он не больно то мускулистый, особенно если сравнивать с теми стражами во дворце, казалось будто он слаб в бою, но в это слабо верилось, смотря на жуткую тварь на которой тот восседал. Эгель разглядывал их буквально несколько мгновений и тут же решился выйти вперёд. -(тар-эльтарин) Приветствую послов великой королевы. — Громко сказал он и низко поклонился, прижав правую руку к сердцу. Эльфы переглянулись и их уста тронули еле заметные улыбки. — И тебе привет, Эгель, если я не обозналась. У тебя хорошие манеры для человека. — Нейтральным тоном обратилась к нему эльфийка. — Мы с братом прибыли по воле нашей королевы. Моё имя Кедриан Раскат грома, а его зовут… — Эй, я и сам могу представиться! — Резко перебил её брат. — Кхм, меня зовут Кадин Странник. Да, человек, я надеюсь, что за время визита вы найдёте чем меня развлечь, раз уж мы оказали вам честь и приехали. Эгель не особо обратил внимание на такое обращение, ведь его статус был не сравним с положением этого эльфа и поспешил заверить его в лояльности. — Я сделаю всё возможное, чтобы вы чувствовали себя здесь хорошо. Я поселю вас в своём доме. К слову, простите меня за плохой выговор, некоторые слова уже начал забывать. — Ты и так отлично говоришь на этом диалекте, для не эльфа. — Сдержанно добавила Кедриан. — То что ты поселишь нас в свой дом это хорошая новость, можно будет выучить ваш язык попутно с нашими делами. Дочь королевы держалась очень холодно и строго. Эгель даже и перестал обращать внимание на то, как она одета, хотя глаза, нет да нет, а норовили опуститься от её лица вниз. В голове мужчины уже вертелись его планы и перспективы, которые ему отрывались просто от прибытия этих двоих. — Эй, слышишь меня? — Перед носом раздался громкий щелчок. Кедриан проявила некоторое раздражение. — Хватит разглядывать меня как явление Иши во плоти и давай веди нас. — Эльфийка явно была с необузданным нравом. -(фар-эльтарин) Ха-ха, как все на тебя глазеют. Я так же смотрел когда впервые увидел древолюда. Кери, тебе бы плащ обратно накинуть, а то про твои убеждения об Ише и природе Атель Лорена здесь явно никто не в курсе и ты выглядишь просто разнузданной девкой без рамок морали. — Захихикал Кадин, дернув поводья на ящере, от чего тот издал лёгкий звук неудовольствия, но этого хватило, чтобы на Кедриан перестали пялиться и начали с опаской бросать пугливые взгляды то на Кадина, то на Рандира. -(тар-эльтарин) Простите принцесса, прошу вас дайте мне пару минут поговорить с моими людьми. — Быстро, но с уважительным тоном, выпалил Эгель. Кедриан лишь безразлично отмахнулась от него рукой, а Кадин, не обращая на него внимания, продолжал что-то говорить ей на лесном диалекте и девушке явно не нравилось, то что он вещал. -(язык людей Востока) Фух, ребятки, нам вроде бы дико повезло, а вроде бы мы в дикой заднице сейчас. — Зашел издалека Эгель. — Что они там такое тебе сказали, ледрман? И что это за девушка? Если так выглядят все эльфийки в этом лесу, то я теперь полностью понимаю, почему ты таким эльфолюбом стал. — С серьёзным лицом, но смешливым тоном, обратился к нему его ледрман-сторонник другой части города, Лейф Гудрёсон. — Да, тут дело такое, — Замялся Эгель. — Это дети королевы вон всего того леса! — Ткнул он пальцем в сторону Атель Лорена, а краем глаза заметил, что теперь на их разговор обратила внимание и Кедриан. Скорее всего, после этого она спросит его, что это они такое обсуждали. — В смысле королевы?! — Ахнули окружающие. — Это то есть, от самой главной к нам прислали сразу? К беглецам? Эгель, что мы делать то с ними будем? Когда берём власть? — Раздались вопросы из толпы. — Ньял, ёп твою мать, закрой свою пасть пока нас не услышали люди знати. — Зашикали на парня все вокруг. — Давай дальше, ледрман. Что это значит? — вновь заговорил Лейф. — Значит то, что нас буквально восприняли всерьёз на уровне, ну даже не знаю, всего союза племён земли Востока. Ну знаете же ту историю старую, что мол нами дракон правил. Вот представьте, что нами заинтересовался дракон. Все затихли, пытаясь осознать сказанное. Вдруг, единым порывом, вся толпа встречающих вновь повернулась к эльфам, но теперь в их глазах был благоговейный ужас. -(фар-эльтарин) Вот так должна смотреть на эльфа смертная тварь. — Твёрдо сказала Кадину Кедриан, довольно заулыбавшись окружающим. — Ты хотя бы здесь не пробуй культ Иши сделать, а то они с твоими тряпочками замёрзнут ещё до первого снега, — Засмеялся Кадин. — Я вот тоже кое-что придумал, пока они болтали! Почесав подбородок, на котором была едва заметная щетина, он обратился к Эгелю. -(тар-эльтарин) Эй, как там тебя. Эгель же, да? Короче, придумал, буду я вас охотиться как эльфы учить, тем и развлекусь, пока вот эта, — Он указал большим пальцем на сестру, — Будет делать дела. Приведёшь меня на ваше стрельбище, если такое есть, а если нет — постройте его. В общем, на стрельбище будем готовиться идти на охоту. Эгелю нечего было тут сказать кроме согласия. — Я всё организую, это даже в плюс нашему делу пойдёт, если вы будете часто показываться. Только, вам придётся, хотя бы немного, выучить наш язык. — Будто с неохотой, сказал он. — Да вообще не вопрос, недели хватит, да и звучит он у вас как-то замысловато, норскийцы говорили совсем по-другому. Эх, вот времена были. Tíminn flýgur þegar við erum að segja vinum okkar frá einhverju áhugaverðu. — С чувством произнёс Кадин и в его глазах на миг показалась глубокая печаль. — Hugarfriður, samviskufriður og hjartansfriður ákvarðast ekki af getu okkar til þess að forðast raunir og sút og sorg. — Добавил он. -(фар-эльтарин) Ой какой ты поэтичный становишься, когда говоришь на норскийском. — С явным сарказмом в голосе, похвалила его Кедриан, — Ещё чуть-чуть и стихами как Лар заговоришь. -(тар-эльтарин) Ну, думаю мы закончили попусту сотрясать воздух. Хочу уже в помещение, мне не нравится дождь вне леса. К слову, надеюсь, что у тебя есть что весомого предложить для моей королевы. Моё время значения не имеет, но я не хочу чтобы её усилия пропали в ваших склоках. — Я вас не подведу, госпожа. — Громко и не задумываясь крикнул Эгель и сделал жест остальным расходиться по лагерю и разнести новости. Всё уже было продумано заранее, нужны были лишь эльфы в наличии. Теперь же, Эгелю предстояло заключить договор, который вознесёт народ Востока и его лично на вершину цивилизации. Он ещё увидится с высокой госпожой, Эгель на это надеялся.