***
Первый раз Малфой с опаской заглядывал в собственную приёмную. Сделал глубокий вдох перед дверью, задержал дыхание, вошёл. Грейнджер уже была на месте. Всё такая же незаметная, ненакрашенная, волосы убраны в конский хвост, очки нацепила, тыкает пальчиком с бесцветным лаком в клавиатуру ноутбука, ему только сдержанно кивнула. Выдохнул. С опаской принюхался. Парфюма не было. Засиял, как иллюминация на новогодней ёлке. Грейнджер быстро окинула его взглядом. Сразу сделал суровую морду лица. Удивилась. Слишком быстрая смена настроения. Так. Надо держать себя в руках, а хуй в штанах. Привязался к ней зачем-то с тупыми замечаниями. И не мог отвязаться полчаса. Всё нудел и нудел. Уже слова закончились. А он топтался около её стола, как будто ждал чего-то. Хотя бы намёка на то, что было вчера. Аж самому противно. Неожиданно для себя спросил: — Аспирина нет? Котёл разваливается. Грейнджер сначала улыбнулась, потом засмеялась. Заразила Драко этим чистым, как звук колокольчика, смехом. Тоже заржал, хоть и превозмогая боль. За этим занятием их и застал Люциус Малфой. Сухо сказал: — Как мило. Веселимся с наёмными работниками. Дела подождут? Не ожидал от тебя, сын, не ожидал. Потащил в кабинет и час измывался. Драко понял, в кого он иногда бывал такой не в меру доёбчивый. Зато к моменту, когда папа покинул здание Министерства, веселиться и учить Грейнджер жизни Драко не мог физически. Ему хватило беседы с горячо любимым родственником. Выпал в приёмную. Грейнджер отсутствовала. А на подносе стоял бокал с водой и лежала таблетка. Вернулся в кабинет, трясущейся рукой закинул в рот лекарство, запил, блаженно замер в кресле. «Заботливое такое солнышко», — умилился Драко. Ну какое на хуй, солнышко? Что с ним происходит? Со злости и расстройства вцепился со всей дури в какой-то предмет. Ну ёб твою мать — сломал свой золотой Паркер. Позвонил Забини, долго выспрашивал, куда все подевались и почему он проснулся в туалете от чувствительных тычков охранников. Драко не стал его радовать подробностями ночи. Сказал, что, в отличие от него, хуйнёй не страдал. Потрахался с девочками-близняшками и отчалил. Проснулся дома, в своей постельке, выспавшийся и довольный. А по туалетам валяться — это полная хрень. — А ты помнишь, как Грейнджер вчера зажгла? У меня всплыло в памяти. — Да какая Грейнджер? Я и не заметил. Она там точно была? Буду я ещё на всякую Хермиону внимание обращать. Блейз подозрительно затих в мобиле. — Хермиону, говоришь… Хоть и на букву Х, а по имени ты её вообще никогда не называл. Я думал, что и не знаешь этого имени. Подозрительные дела… Ты там не того? Не этого? Драко заорал в трубку: — Какого, блядь, того? Какого, блядь, этого? Ты в своём уме?! Ёбнул телефон об угол стола. Отлично. Ещё один гаджет сказал пока-пока. «Точно того… И этого тоже», — подумал Забини.***
Грейнджер где-то целый день шароёбилась. Было скучно. Когда вечер поймал верхушками деревьев последние лучики солнца, девушка возвратилась. Малфой, развалившийся зачем-то на её небольшом креслице, иезуитски спросил: — Что так быстро? Никто не дал? — Ждала, когда ты мне кресло нагреешь. — Пора заняться твоим воспитанием. Ну-ка, пошли. Схватил за руку, протащил в свой кабинет. Пытался завалить её на диван, почувствовал бурное сопротивление. Распалился, вошел в раж. Хоть и мелкая, а цепкая такая, в руки не даётся. Скрутил наконец, поставил раком, ударил по заднице со всей дури, чтоб не дёргалась. Не удержался, провёл рукой, ощупывая её формы, рельеф тела, скользнул под юбку. Мать её, она без трусиков, киска абсолютно гладкая, ни единого волоска. У Малфоя глаза на лоб полезли. Замычал чего-то нечленораздельно. Пальцы раздвинули эти нежнейшие лепестки, заскользили к клитору. Сразу забыл и обещания, данные Люциусу, и все свои умничания с утра пораньше. Хотелось только одного — срочно взять её прямо здесь и сейчас. Устроили возню с возмущенными криками (со стороны Грейнджер) и тяжелым страстным дыханием (со стороны понятно кого). Боролась с ним, как за свою жизнь. Он чувствовал, как от этого сопротивления её интимные мышцы больше обхватывают его пальцы, оторвал пуговицу на брюках, молния чуть агрегат не прищемила, но ему было по хуй. Головка его члена дотронулась до жаркой и мокрой дырки, осталось только поднажать, и Грейнджер попрощается с девственностью. За этим занятием их и застал второй раз многострадальный, суко, Малфой-старший, забывший у сына свою трость. Заорал: — Да когда ж это блядство закончится?!! Нет, папа, с твоей помощью оно никогда и не начнётся. Грейнджер, вся в слезах, одернула юбку и убежала. А Драко так и стоял со спущенными штанами и не желающим опадать членом, глядя на родителя самым добрым взглядом из набора «если бы я мог вас убить сейчас, вы бы уже распались на атомы». Люциус понял, что если не уйдёт, возможен инцест или Авада. И оба варианта ему сильно не понравятся. Торопливо схватил забытый предмет и тоже свалил. Малфой не стал рисковать. Закрыл дверь на ключ и подрочил от души. На себя в вопросах секса он точно мог положиться.