***
Он вспомнил себя в семь лет. За окнами мэнора бушует гроза, молнии херачат через всё небо. Огромная спальня Драко мрачная и холодная. Страх сковывает ребёнка, он в ужасе бежит к родителям, преодолевает лестничный проем, открывает дверь… Отец отшатнулся от матери, оба почти обнажены. Нарцисса лихорадочно пытается прикрыть белеющую в темноте грудь. Отец очень зол. Ледяным тоном приказывает ему убраться вон, несмотря на слабые протесты матери, которая тянется к нему, чтобы приласкать. Драко пытается объяснить, что хочет всего лишь немного побыть с родителями, но отец вышвыривает его за дверь. По щекам мальчика текут слёзы. Он с этого момента — один против целого мира. Возвращается бегом в спальную, запрыгивает в кровать и накрывается с головой одеялом. Становится спокойней, он засыпает. Утром отец провёл с ним первую мужскую беседу. Но ведь ему так мало лет, он почти ничего не понимает из злых, резких и жёстких слов. Но что-то откладывается в памяти. Лорд всегда должен уметь постоять за себя. Ты родился мужчиной. Ты не смеешь быть слабым. Никогда. Если безвыходная ситуация — умри, но достойно. Не склоняй голову перед опасностями. Ни перед человеком, ни перед стихией. Чтобы запомнил лучше, необходим урок. Какой? Сейчас узнаешь. Первый раз Драко спускается с отцом в подвал мэнора. Драко бьёт дрожь, неизвестность пугает. Он так хочет, чтобы мама была в этот момент рядом. Но Нарцисса не подозревает о том, что происходит. Отец говорит: — Проверим, стал ли ты мужчиной? Или ты не достоин носить фамилию Малфой. Заходит со спины и бьёт его плетью. Она тонкая, но пробивает одежду. От неожиданности малыш падает на колени, но это не останавливает отца. Он добавляет еще несколько сильных, рубящих ударов, которые полосуют спину ожогами. Драко чувствует, как кровь течёт тонкими струйками. До этого он не догадывался, что такое настоящая боль, разбивая в детских играх коленки и нос. — Молодец, не кричал. Это для твоего блага, поверь. Жизнь будет обходиться с тобой гораздо жёстче. Ты всё понял? — Да, папа. Малфой-старший удовлетворенно улыбнулся и вышел, оставив сына в этом сыром каземате. Драко действительно понял, что отец — первый человек, которого надо бояться. И всегда вздрагивал, когда тот клал ему руку на плечо, даже в качестве одобрения. Другой урок отец преподал ему чуть позже. Уже в двенадцать. Во время школьных каникул мать подарила ему веселого чёрного щенка с розовым пятнышком на носу. Настала пора относительного счастья. Отец часто проводил время на службе. Они с матерью наслаждались обществом друг друга. Малфой тайно взахлёб читал магловские книги. Если бы отец узнал — убил бы стопроцентно. Но к этому времени мальчик научился хитрости и изворотливости. Мог обмануть любого несложными заклинаниями. Читал, конечно, о приключениях, дальних континентах, пиратах. Щенка назвал Роджер. Полюбил его всем сердцем, как любил, наверное, до этого только мать. Играл, ухаживал, кормил. И удивлялся тому, что Люциус Малфой благосклонно наблюдает за увлечением сына, не говоря ничего обидного или унижающего. Нехотя Драко покидал мэнор, отправляясь на учёбу в Хогвартс. Какие-то предчувствия изводили его. Ночами просыпался в спальне мальчиков в холодном поту. Еле дождался момента, когда можно ехать домой. Так хотел увидеть своего напарника по играм в саду мэнора, ждал, когда он подбежит, весело лая, оближет ему руки и лицо, даст почувствовать тепло своего маленького мохнатого тельца. И все проблемы уйдут, печали улетучатся, как не было. Выбежал из авто, нёсся, забыв про то, что такое поведение не соответствует поведению юного лорда. Собаки не было. Он обыскал все углы, носился по всему поместью. В старой конюше, под навесом нашел обрывки ошейника с поводком и уже ненужную мисочку. Понял, что случилось нечто ужасное. И что сделал это отец. Закипел гнев, в душе появилась чернота, ненависть. Прошел к Люциусу в кабинет, направил на него палочку. Отец только криво улыбнулся. Что мог сделать Драко? Разве его искусство колдовства могло сравниться с родительским… — Ты готов убить. Это прекрасно. Пусть даже и меня. Но вывод ты сделал неправильный. Никого и никогда не люби. Любовь — это слабость. Слабость — это то, чем могут воспользоваться враги. Просто убери это чувство навсегда. И узнаешь, что жизнь на самом деле прекрасна. Да, я избавился от собаки. Теперь жалею, что не у тебя на глазах. Нарцисса так плакала и просила, чтобы ты не увидел… Я не смог ей отказать. И этот урок остался с Драко. Рубцом на сердце. Он запретил себе любить. Утром вышел, как ни в чем не бывало. Холодно поприветствовал родителей. Позавтракал. И вечером вернулся в школу. Дома оставаться больше не хотелось. Каникулы провел в Хогвартсе. И понял, что любовь — это то, что за гранью. То, что слишком дорого обходится. То, чего надо избегать. Отец еще много раз давал ему поводы испытать свою психику на устойчивость. Во время магических войн в подвале мэнора часто убивали. Кровь текла реками. Сам Люциус не участвовал. Зачем марать руки. Но всегда брал Драко с собой. Сначала Малфой-младший боялся, паника накрывала его. Но отец всегда заставлял его поднимать глаза и смотреть. В какой-то момент сын стал достойным продолжателем дела своего отца. И научился получать удовольствие от страданий других. Особенно, молодых и красивых девушек. Он мог и сам отхерачить кнутом ту, которая нравилась больше всего, получая животное удовлетворение. Стоны — стали его музыкой, вид растерзанной плоти и чужие слёзы — его вдохновением. Заводило, когда в процессе нанесения ударов, он видел в глазах жертвы вместе с болью желание и слышал не мольбу отпустить, а просьбу трахнуть, взять её жёстко, слышал в криках смесь боли и оргазма, предвкушал сладость сокращений вагины и излияния своего семени. Разве такой человек может быть нормальным? Драко невесело усмехнулся своим мыслям. И на фоне всего этого безумия, в которое он погружался постепенно, но неминуемо, появился второй подарок судьбы — Грейнджер. Незаметно она вошла в его фантазии, ласковая и нежная, умная, веселая девочка-подросток. Стала его душевным покоем: pace della mente, как сказали бы итальянцы, а французы добавили бы — la pacification… умиротворением. А сначала так бесила своим присутствием, выводила из себя! Позже понял — затрагивала его, цепляла. Когда начал присматриваться к ней, уже не был девственником и знал много об искусстве секса, но ничего не знал о чувствах, принимал их за похоть. Пытался задеть её, высмеять, уверить себя и окружающих, что она уродина, ничтожество, магловская сука. Ведь уроки родителей даром не проходят. Ближе к окончанию Школы волшебства понял, что если больше не будет иметь возможности провожать взглядом эту девочку — потеряет что-то слишком ценное и важное. Сделал всё, чтобы это чувство сохранилось, осталось внутри.***
Папа прав. Надо с этим завязывать. И Драко Малфой знает как.