Неизбежность

Солнце в этих местах вставало лишь к полудню, лениво поднимаясь из-за высоких заснеженных горных хребтов. Хельге было невероятно сложно просыпаться ещё до его восхода. Вялое тело будто притягивалось обратно к скрипучей койке, а сонное сознание не хотело соображать. Холодный душ спасал и отрезвлял. Ожидая свою очередь к кабинке с деревянной бочкой и ковшом, Хельга зябко ёжилась и крепко прижимала к себе кулёк с тёплой одеждой и полотенце. Подавляя зевки, она краем уха слушала разговоры других девушек, но не особо вникала в их суть. В такую рань очередь в душевую, помимо новобранцев, которых за неделю успели знатно отметелить и принизить на тренировках, занимали ещё женщины из отряда «Соловьев», который состоял из гонцов, передающих сообщения из крепости в крепость. Они были немногословны, в силу своих обязанностей и в отличие от впечатлительных новичков, и чаще всего обсуждали лошадей и надоевшие сухпайки, которыми питались в пути. Эта информация была не тем, что хотела слушать Хельга. К ее сожалению, люди, обладающие важными сведениями, умели держать язык за зубами. На выходе из казармы, где находились душевые и уборные, она вновь встретила ребят из отряда «Коршуны». Крепкие парни натаскивали дров, чтобы поддерживать огонь в печи и хоть немного подогреть воду в бойлерной, ведь электричество было далеко не во всех зданиях. Поздоровавшись с ними кивком головы, Хельга отвела взгляд, не имея никакого желания смотреть на «Коршунов», которые два дня назад сожгли дотла половину Рондане и перебили местных жителей. Отряд карателей, не иначе. Самый отвратительный из всех отрядов Энрика. Не зря их прозвали в честь этой хищной птицы. Проходя мимо каменных лачуг, Хельга аккуратно скользила по заледенелой дороге, но руки держала в карманах, грея, и зная, что не поскользнётся и нужды подстраховываться нет. Холодный воздух неприятно обжигал открытую шею, вызывая мурашки, и обмораживал не до конца высохшие кончики волос. Хельга поёжилась. В ее желудке заурчало от голода, поэтому девушка ускорила шаг и поспешила в сторону столовой. Порко ждал ее возле потрескавшейся колонны, около старого здания, предназначенного для хранения оружия. Он был в компании нескольких ребят из отряда, который Хельга до этого ни разу не видела. Неуверенно подойдя к ним, она поздоровалась со всеми. — Привет, — бодро произнесла она и махнула рукой. Четверо незнакомых парней с улыбками кивнули ей, а коротко стриженная рыжая девушка потянулась с объятиями. Хельга сначала опешила, но когда ощутила перегар, которым разило от неё, приняла вынужденное обнимание и неловко похлопала ее по плечу. — О, ты как раз вовремя, Скади, — кивнул ей Порко. — Это «Синицы». Они разведчики на службе у Энрика. — А-а, так это ты та ᛋᚨᛗᛟᛉᚹᚨᚾᚲᚨ! — пьяно протянула рыжая девушка слово на древнеэлдийском и повисла на плече у Хельги. — Если бы мне давали по медяку каждый раз, когда называют Самозванкой, то я бы смогла купить себе пряжу с посеребрёнными нитями, — скривилась Хельга. — Но ты не подумай, «Синица», я не обижаюсь. — Лично я бы не рискнул называть имя богини, обращаясь не к ней или воплощению, а к обычной смертной, — ответил за девушку парень с татуировкой ворона, расправившего крылья, набитой у него на лбу. — Гнев Скади всегда ощутим. — Ни разу его не ощущала, — недобро ответила Хельга. Парень развёл руками. — Ладно, бывай, Йор! — произнёс он. — Сегодня все в силе? — Конечно, — кивнул ему Порко. — Вот только с Гуннхильд уже хватит. Она за вчера столько эля выпила, сколько я не выпивал за всю свою жизнь. Рыжая девушка покосилась на него с расстроенным лицом. Да, переоценила себя, с кем не бывает. Хельга усмехнулась. Порко хорошо вжился в роль. Эта Гуннхильд в любом случае испила больше эля чем он, лишь потому, что Порко впервые его попробовал только пару дней назад, когда его чуть ли не силой затащили в таверну «Острый клык» новые знакомые. — Тогда до вечера, Дагг! Гуннхильд уводили, придерживая за плечи, потому что ее шатало из стороны в сторону, подобно лодке в шторм. Проводив «Синиц» взглядом, Порко обратился к Хельге. — Скоро наши солдаты перестреляют всех этих нортов и плевать всем будет, какой птицей они тут были, — произнёс он с искренним равнодушием. Скрестив руки на груди, Порко посмотрел в сторону казармы, где расположили всех новичков. Небольшие, наспех возведённые здания из светлых досок напоминали своеобразный палаточный лагерь, сильно выделяясь на фоне старых каменных построек. Несколько местных детишек разрисовывали доски цветными мелками и густой краской, коряво изображая сцены из легенд и саг. В зелёной спирали Хельга узнала змея Ёрмунганда, пожирающего… А что именно пожирающего в каракулях разобрать было сложно. — Ты ни с кем из них не сближаешься, хотя делаешь вид, что хочешь и собираешься подружиться, — заметила Хельга. — Умело. — Есть у кого поучиться! Хельгу передернуло. — А, это ты про меня? Мое ребячество никак не сравнится с твоим актерским мастерством, — быстро произнесла она с легким румянцем на щеках. — Да, меня иногда заносит, но только тогда, когда у меня очень-очень хорошее настроение! Не всегда же мне притворяться безразличной и безинициативной, чтобы от меня отставали нежелательные люди, — под нежелательными людьми она подразумевала своего братца и всех военных. Этим людям точно не стоило видеть ее настоящую. Те, кто травил и усложнял Хельге жизнь, удостаивались лишь равнодушного взгляда холодных глаз и односложного ответа. — Здесь ты не притворяешься. Я вижу это. Может, я знаю тебя не так хорошо как Кольт, но наша дружба… — Длится уже достаточно долго… — договорила за него Хельга. — Не перебивай! И я с уверенностью могу сказать, что тебе здесь нравится. Это не упрёк, просто… — Порко замолк, подбирая слова, затем продолжил. — Что ты будешь чувствовать, когда марейцы разбомбят это место, уничтожив все то, что тебе приглянулось? И как ты потом посмотришь в глаза людям из гетто? — А вот люди из гетто тут причём? — поёжилась Хельга и прислонилась к колонне напротив Порко, тонкий лёд на которой слегка хрустнул под тяжестью веса девушки. — Ты пойми. Элдийцы здесь живут иначе, чем у нас… — Будто я этого не замечала, — обиделась Хельга и уперлась взглядом на свою обувь. Новенькие тёплые сапожки были ей по размеру. В Нортхейме не только оставшиеся элдийцы жили разительно лучше. — Я не становлюсь предательницей родины от одной лишь симпатии к месту, где вырос мой отец. Это тоже моя Родина, мой второй дом, — произнесла Хельга без особой уверенности. — Я проявляю интерес ко всему, потому что это наша работа. Не только из-за того, что здесь мне… Понравилось. Это не так. Просто сейчас я обладаю мнимой свободой, которой у меня потом не будет, — меньше всего ей хотелось оправдываться. — Поэтому я стараюсь наслаждаться жизнью в Утгарде. Хельгу терзали сомнения. Холодные горы приняли ее, как заблудшую дочь, вернувшуюся в отчий дом, но изначальное задание напоминало о себе, как туча, закрывшая солнце в полдень. Не отвертеться никак. — Это обманчивая свобода. Не верь ей. Три недели пролетят незаметно и мы вновь вернёмся в клетку. Ты за Луной вообще следишь? Я переживаю, что… — Порко вздохнул. Хельга хотела возразить, но тут же осеклась, поняв, что за заботой Порко стоят не дружеские чувства, а его травма и нежелание повторить судьбу отряда Воинов, отправленных на Парадиз. Воспоминания островной Имир роились сотней назойливых мух — Порко было отвратительно от того, что в его голове теперь есть ещё кто-то другой, кричащий и напоминающий о себе в самые неподходящие моменты. Мимо них прошёл одноглазый трэлл, везя перед собой тележку с сеном. Рабов, по древнему обычаю, лишали одного глаза, указывая на их неполноценность, и языка, забирая право на выражение собственного мнения и желаний. У рабов их быть не должно. Порко посторонился этого мужчину и с непониманием всматривался в его лицо несколько секунд, прежде чем тот стыдливо отвернулся. Дикость. Человеку из прогрессивной страны такого не понять. — Жесть, — протянул Порко. Хельга хмыкнула, отнеслась с безразличием. Если здесь так принято, то значит так и надо. Ее это не касалось никаким образом. — Ну, у жителей гетто хоть глаза на месте, а так особой разницы не замечаю, — едко произнесла она. — Вот как зимой снег выпадет, так и пойдём с лопатами господам без повязок дорожки расчищать. — Я и так полон сомнений, без сторонних замечаний. Зачем произносить вслух то, что заставит меня ненавидеть марейцев ещё сильнее? — спросил Порко. — Кажется, я начинаю понимать, почему Зик никогда не обсуждает с нами военных и свои мысли насчёт них. — Ну и почему? — Да потому что сомнения можно усилить. Будто есть тонкая грань между одними лишь мыслями и мятежными действиями. Я переживаю, что ты заиграешь, Хельга. Пожалуйста, не забывай, кто ты на самом деле, — проговорил он крайне серьезно. — Твой дом не здесь. И мой тоже. Нас ждут в другом месте. — Ты на себя прям не похож. Мне аж тревожно стало. Я все прекрасно помню. И не заигрываюсь, — отрезала Хельга. — С Картером общаюсь только потому, что он любопытный и много чего полезного болтает, а опыт со здешних тренировок пригодится мне, когда… — Нам нужно будет возвращаться домой, а Скади придётся остаться здесь. Если у тебя не получится отпустить ее, то ты не справишься, — Порко поднёс руку к лицу и сильно сжал переносицу. — Черт, память той островной девчонки мне все мозги запудрила. Я, если честно, в какой-то растерянности. — Объяснишь? — попросила Хельга и приобняла себя за плечи. — Я видел, как Райнер теряет себя. Он перестал быть Воином, забыл зачем плыл на тот гребанный остров, — произнёс Порко с отвращением в голосе. — Он заигрался в солдатика! Если бы не его эмоциональная привязанность к «товарищам», то ситуацию можно было исправить. Во многом провал миссии на острове произошёл из-за Райнера, забывшего, что его дом не в пределах стен! Хельга огляделась. Они стояли поодаль от казарм, где проходили люди, а из оружейной их подслушать никто не мог. — Я не беспричинно на тебя набросился, ты пойми. Я невольно вижу в тебе Райнера, который тоже запутался. И… Я не могу этого простить ему. И… Не смогу этого простить тебе, — медленно сказал Порко и в упор посмотрел на Хельгу. — Пожалуйста, давай ты пообещаешь, что… — Мы вернёмся домой, — со всей уверенностью заявила Хельга. — Тебя ждёт свиданка с милой Ирмой, а меня разговор один… Очень серьёзный. И поэтому ни в каком Нортхейме задерживаться нам не стоит. Давай верно расставлять приоритеты и помнить зачем нас сюда отправили, — договорила Хельга. — Я тебя достаточно убедила? Не хочу несколько раз повторяться и вновь поднимать эту тему. — Вполне, — Порко облегченно выдохнул. — Хорошо, что мы это прояснили. Кандидатке и Воину никогда не стать настоящими дренгами с птичьими позывными в отрядах разбойника с Высоких Гор. Даже если очень сильно захочется. Хельгу и Порко нельзя было назвать жертвами пропаганды, ведь критическое мышление они сохранили спустя сотни часов уроков и лекций, а вот заложниками обстоятельств вполне можно. Они не могли изменить систему, которая руководила миром и диктовала правила. Их бросили в крепости как котят, не умеющих плавать, в море. Барахтайся как можешь, если жить хочешь. — Короче, идём завтракать, а то на тренировке нечем блевать будет, — усмехнулся Порко, припоминая чудесный первый день в крепости врага. Он быстрым шагом направился к столовой, чтобы утолить растущий с каждой минутой голод. Хельга уже предвкушала сытный завтрак, поэтому шла не отставая. — Ах, мои любимые утренние избиения! Справедливым будет отметить, что вчера я выстояла и ни разу не упала, — гордо и громко заявила Хельга. Ее левая нога чуть заскользила, но она ловко извернулась, избежав падения. — Зато в первый день провалялась полчаса в сугробе, — отметил Порко. — Отмутузили тебя знатно. — Эй, тебе тоже тогда досталось. Чертова Бриггида мне весь дух вышибла. Стукнула по голове так, что аж искры замерцали, я вообще-то от этого умнее не становлюсь. — Может Ник стал таким идиотом из-за того, что его постоянно дубасили? — У нас есть прекрасный шанс проверить это на себе, — улыбнулась Хельга. — Но мне не хочется. — Я вот ни разу не падал, кстати, — пожал плечами Порко. Он смолчал, что ему выбили зуб и едва не сломали руку. Но его оппоненту тоже хорошо досталось. — Все ещё впереди. Кто знает, что ждёт нас сегодня. В столовую медленно подтягивались солдаты из отрядов и новобранцы, лениво перебирающие ногами и не выражающие и капли желания быть избитыми и сегодня. Крепкие норты превосходили их по опыту и физической силе. Хельга и Порко могли давать им отпор лишь благодаря тому, что их усердно тренировали в штабе. Самый длинный стол заняли солдаты Средневосточного союза. Смуглые мужчины в темно-фиолетовой военной форме завтракали густым супом харчо, воняющим на все помещение, закусывали долмой и ожидали пахлаву на десерт. Работницы кухни обслуживали их стол, поэтому живая очередь на получение еды двигалась медленно. Нортские мужчины были недовольны тем, что «гостям» с востока уделяют такое внимание, но свою гордость приходилось подавлять. Именно благодаря людям из союза в нортских крепостях была сытная пища. Чего-то такого Хельга и ожидала, когда задавалась вопросом, откуда же в Нортхейме столько еды, если страна расположилась в бесплодных горах. — Ты глянь. Никого не узнаешь? — с хитринкой улыбнулся Порко, указывая на окошко раздачи, где усталая Пик выдавала тарелки с завтраком. — Ого, у них получилось, — удивилась Хельга. Пик под именем Унн действительно устроили на кухню. Местным было плевать на разговоры других. Они были сосредоточены на себе и не ожидали никакого подвоха или засланных шпионов. При них можно было говорить как и о чем угодно, в рамках адекватности конечно, и не опасаться получить топор в голову. Главное — замолкать при солдатах союза, которые ко всем относились с недоверием. Пик выглядела крайне утомленной. Отдавая тарелки с картофельными лепёшками и ломтиками малосольного лосося, которого вчерашним утром доставили с приморской крепости Тромсё, стоящей с другой стороны гор, она старалась держать дружелюбную улыбку. Друзей она заметила, но не подавала виду. Свет в столовой исходил от множества лучин, свечей на тюленьем жире и газовых фонарей. В тёплом освещении едва виднелись стены с красивой резью, украшенные трофейными головами животных, которых убили охотники. Очередь двигалась крайне медленно. Лишь спустя десять минут Порко протянул руки за тарелкой и встретился взглядом с Пик. — Эмине, а ты слышала, что твоя дочь мне сказала? На рынке золотые цепочки сейчас за полцены отдают, — намёк был ясен лишь Порко. Командиры назначили им встречу. Полная женщина, к которой обратилась Пик, легонько ударила ее полотенцем и приказала не отвлекаться. — Мда… — протянул Порко, когда они с Хельгой пошли искать свободную лавку. — Невесело ей тут. Хельга пожала плечами. Они заняли скамью недалеко от входа, чтобы оказаться подальше от солдат союза. Завтракали с особым аппетитом, нортская еда была крайне сытной. — Прикроешь меня сегодня? — спросила Хельга, отламывая от лепёшки кусок. — А что такое? — Мы с Картером… — Вы с Картером? — Собираемся пойти в храм Скади и Тюра. Сразу после завтрака. И не строй такое лицо! Мы бы даже не знали, где находится рынок, если бы вчера я не шаталась с ним по городу, — объяснилась Хельга. — Он полезный. — И мерзкий, — скривился Порко. — Диву даюсь, как ты его терпишь? — Картер похож на Эда. Я просто не строю иллюзий и жду ножа в спину. Ну и пользуюсь его любопытством, — довольно ответила Хельга. — Видишь, не заигрываюсь и помню свои обязанности. — Вы опоздаете на тренировку, если пойдёте после завтрака, — заметил Порко. — Не страшно? — Именно поэтому я и прошу тебя нас прикрыть! Ему совершенно не хотелось принимать хоть какое-то участие в чем-то, где был замешан этот подозрительный парень, но общение с ним действительно приносило свои плоды. От прогулок Картера и Хельги было больше пользы, чем от посиделок Порко в таверне с местными. Горожане крепости не стремились просвещать его в свои тайны, а вот пронырливый Картер докапывался до правды против всего и вся. — Ладно. Удачи там тебе с этим… Картером… И это, передай ему…

***

— Йор просил передать привет тебе и твоей многоуважаемой маме. Он желает ей крепкого здоровья, долгих лет и успехов на ее нелегкой работе, — довольно передала Хельга, немного исказив смысл сказанных другом слов. Картер довольно улыбнулся. — Ненависть с первого взгляда намного сильнее, чем любовь. Передай Йору того же, — он обмотал вокруг шеи клетчатый шарф и поправил шапку. Картер мёрз сильнее других и кутался в свою одежду, а не выданные нортами стеганки. Хельга шла чуть позади него и зачарованно разглядывала домики с красивыми ставнями и деревья, растущие прямо на улицах крепости. В гетто такого не увидишь. — Передам, не волнуйся. К храму шли через центральные улицы, по которым ходил самый разношерстный люд. Зная, что в Нортхейме нет регулярной армии, Хельга сильно удивлялась воинственно настроенным местным, которые шли с оружием наперевес. От них она не отставала, в ножнах на поясе покоился острый клинок, которым Хельга владела достаточно хорошо, благодаря тренировкам в штабе и снам об уже и не такой загадочной Виктории. Частично, но Хельга неосознанно сохранила некоторые ее навыки на подсознательном уровне. — Если будет бойня, то все эти люди вот прямо возьмут и пойдут биться насмерть? — уточнила у Картера Хельга. — Когда будет бойня, то да, все эти люди пойдут на пули, размахивая топорами и копьями. Кто-то накинет на себя волчью шкуру, как ульфхеднары, берсеркеры закинутся галлюциногенными грибами или ещё какой дурью и пойдут разносить всех направо и налево. А что, наркота болевые ощущения заглушит и по мозгам так ударит, что им будет казаться, что бьют они не марейских солдат, а каких-нибудь чудовищ из своих сказок, — беспечно ответил Картер, тоже обращая внимание на вооруженных жителей. — Они все немного иначе смотрят на мир. — Знаю я это, — протянула Хельга. — Все разные, по-разному понимаем и разное говорим. Понимая, что Картеру нравятся разговоры на опасные темы, Хельга с удовольствием их заводила, восполняя свой личный пропуск. В гетто ей не с кем было так откровенно говорить и осуждать действия военных. Это было опасно. — Слушай, но войны же можно было избежать? — Ну, норты провоцировали марейцев по указке людей из союза, — задумался Картер. — Войны всегда кому-то выгодны и если идея устроить пострелушки пришла в голову того или иного высокопоставленного идиота, то все совершится. — Марейцы постоянно аннексируют соседние страны и называют это войнами, — уныло заметила Хельга. — Они должны уже были привыкнуть к провокациям. Просто я поражаюсь тому, что заварушка на границе доросла до такого… — Ну, норты перебили всех в Рондане и сожгли город, чтобы окончательно заявить, что хотят воевать. Если бы марейцы не закрывали глаза на мелкие проказы, то резни в городе можно было бы избежать, — безразличие в голосе Картера было отвратительно Хельге. Она, в отличие от него, чувствовала себя растерянно из-за смерти невиновных, хотя понимала, что ее чувства и эмоции не изменят установленные жестокие правила этого мира. — Войны это же необязательно. Без них тоже можно существовать, — произнесла Хельга, не до конца вдумываясь в то, что говорит. — Я не всегда понимаю их смысл и не до конца понимаю причину, по которой с этой войной все так сложно. Разные люди и говорят разное. — Маре привыкли получать все на блюдечке. Для них войны это просто. Стопроцентная победа всегда была им гарантирована. Для завоевания крошечной страны им хватало пары титанов. Но теперь все изменилось, стало иначе. Вероятность победы очень сильно снизилась, поэтому они и искали оправдания, чтобы избежать битвы и не опозориться перед другими странами, впервые проиграв, — произнёс свои догадки Картер, остановившись, чтобы девушка его догнала. — Из банального… Горный ландшафт не совсем подходит для привычного марейцам места сражения. — О… Это… Многое объясняет, Картер. Я пыталась все усложнить, а на деле все оказалось так просто, — кандидатке на наследование силы титана подобная беседа была непозволительна, но вела ее Скади, которой сейчас можно было все. — Да. Детям не нравится играть, когда они не уверены в своём выигрыше. Я в детстве всегда плакал, когда проигрывал взрослым в карты, — с усмешкой признался Картер и обратил внимание, что на поясе Хельги висит убранный в ножны клинок. — Причём тут твоё детство? Маре это самая большая страна в мире. Твоё сравнение не совсем подходит, — нахмурилась Хельга, раздумывая над ответом. Хельга-Кандидатка должна была ответить одно, а вот от Скади-Будущей-Разбойницы ответ мог последовать иным. — Ой, да ладно. Марейцы — дети, привыкшие побеждать в «казаках-разбойниках», а норты это непредсказуемые взрослые, которые могут выкинуть все, что угодно и изменить правила игры. Они плавно поднимались к центру крепости по дороге, посыпанной песком, чтобы колёса повозок и телег не соскальзывали, да и люди меньше падали. — Не люблю говорить сравнениями. Но спасибо, все более менее встало на свои места. Игры в войнушку оставим мужикам в форме, а мы всего лишь солдаты, которые выполняют их приказы, — необдуманно ответила Хельга, подозревая, что именно такой ответ Картер и хотел от неё услышать. — Стала недосолдатом всего неделю назад и уже готова отдать жизнь за чужие прихоти? Отчаянная ты, Скади. — Да, я такая. Знаешь, у меня очень скучная и простая мечта. Я хочу, чтобы моя семья жила хорошо. Хочу, чтобы мама была здорова, брат за голову взялся, ну чтоб я ещё сыта и в тепле была. И чтобы у друзей все хорошо было, — поразительно честно призналась она. — Если исполнение приказов людей с властью этому поспособствует сбыться, то я буду их выполнять. Поэтому я пошла в… Эту разбойничью группу. — Это хорошая мечта, Скади. Правда, — с неподдельным удивлением произнёс Картер. — Редко кто так искренне может признаться в том, что хочет таких простых и приземлённых вещей. Обычно, ну люди из моего окружения по крайней мере, хотят много денег, каких-то несбыточных вещей и зла другим. Ты иная. Я рад, что ты рассказала мне о своей мечте. Ты дала мне пищу для размышлений. Ты не будешь против, если я закурю? Хельга пожала плечами. — Кури. До этого ты никогда не спрашивал, просто начинал курить и все. — У меня начинает проявляться уважение к тебе. Про себя усмехнувшись, Хельга едко отметила, что это не взаимно. Картер вытащил сигарету из пачки и, зажав ее зубами, поджег старенькой зажигалкой. — Ты интересный человек, Картер, — продолжила Хельга. — Размышляй, если есть над чем. Мне тоже есть о чем подумать. Хех, а у тебя мечта какая? Задумавшись, некоторое время Картер молчал. Хельге было неприятно, что чистый горный воздух теперь испорчен табачным дымом, которым надышаться она успела и в гетто. — Я мечтаю о… О том, чтобы… Вот черт… Скади, моя мечта… Она… Мне неловко, — смуглая кожа Картера покрылась красными пятнами, но неловко ему было лишь на словах. Хельга напряглась. Картер занервничал, причём серьезно. У него не было мечты и выдумать ее тоже не получалось. — Говори уж, раз начал, — настороженно ответила Хельга. — Я хочу написать книгу. Перенести на бумагу свои размышления о том, почему люди начинают убивать, — выдохнув, произнёс Картер. — Я и приехал в Нортхейм, чтобы на примере зелёных новобранцев ответить для себя на этот вопрос. Хочу увидеть, что именно должно надломиться в человеке, чтобы он стал способен совершить убийство. Хельга ему не поверила. Интуиция ей подсказывала, что правда кроется в другом, но подыграть все равно было нужно. — Я бы прочитала такую книгу. А то читаю женские романы про любовь и все такое, ну и… Ой! Я сказала это вслух, да?! Забудь-забудь! — рассмеялась Хельга. — Теперь я знаю самый страшный секрет Скади — она читает женские романы! — произнёс Картер, а затем сделал затяжку. — Вот блин, Картер, правда, ты не должен был этого узнать… — Ладно. Если я честно отвечу на любой твой вопрос, то мы станем квитами? — предложил он. — Хм, да… Прям на любой вопрос? — усомнилась Хельга. — Да. Я просто так словами не разбрасываюсь, — заявил он со всей серьёзностью. — Тогда мне надо подумать. Я дам знать, когда буду задавать тот самый вопрос. А теперь, можешь рассказать мне о своей книге? — Интересно стало? — Угу, — хмыкнула Хельга, решив, что обязана использовать это с максимальной выгодой. Если Картер продолжит врать, то она обязана это прочувствовать. — Знаешь, меня с детства волновала тема смерти. Я ее боялся и пытался понять, почему люди умирают. Ответы находились быстро: болезни, несчастные случаи, старость и… Убийства. Мой детский мозг не мог принять тот факт, что один человек может убить другого, — Картер выпустил изо рта струйку дыма и задумчиво посмотрел на то, как он рассеялся. — Что-то философское. Я не особо люблю такое в последнее время, — ответила Хельга. Лишние размышления сбивали с намеченного курса. — В восемьсот двадцатом году в столице произошла серия убийств, — начал рассказывать Картер. — Джефф Потрошитель убивал проституток. Неуловимый. Его до сих пор не вычислили и не раскрыли его личность. Я читал столько газетных вырезок про него и пытался понять мотив! И ничего. Я ничего не понял и начал чувствовать какое-то странное чувство неудовлетворённости, потому что не получил ответа на свой вопрос. Хельга отчасти понимала его. Она тоже чувствовала давящую пустоту и недосказанность из-за вещей, которые не могла узнать или изменить. — И ты решил найти его здесь? Но юные солдаты и маньяк это не одно и то же. Никто из нашего набора не станет убивать людей из… Личных побуждений. — Уже став старше, я стал читать много книг о психологии. Не буду забивать тебе голову. Именно сейчас меня интересует слом личности человека, которого обстоятельства заставят взять нож. Мне интересно сможет ли этот человек, держа оружие и, стоя напротив врага, нанести решающий удар, — сказал Картер. Он бросил докуренную сигарету в сугроб. — Надеюсь… Ты найдёшь ответ на свой вопрос. Это интересная и тяжёлая тема, — ответила Хельга. — Но такое… Не по мне. — Ну конечно, потому что у тебя другие цели, — с раздражением ответил Картер. Его нервировало обсуждение его несуществующей мечты. — Я имела в виду, что все люди разные и это разнообразие меня радует. Мне интересно слушать иные точки зрения, но это не значит, что мне все обязано понравиться или вызвать какой-то отклик. — Любишь неоднозначных людей? Хельга задумалась. Они прошли мимо дома из белого камня, на двери которого висел ритуальный венок. — Сложно сказать. Мне нравятся люди, которые… Верны своим принципам и… Сделают все, чтобы достичь поставленных целей, при этом сохранив в себе как можно больше черт характера, с которыми они начали свой путь к цели. О! Как сказанула красиво, да? Ты это, в свою книгу так и впиши что-нибудь подобное. — Пф, если переносить это на нортские сказания и саги, то тебе нравятся положительные герои, которые ступают на дорогу приключений, ловят стрелу в колено, но продолжают идти за условным сундуком с сокровищами, — почему-то недовольно ответил Картер. — А потом побеждают тролля, возвращаются в родную деревню и доживают свой век со славой героя-спасителя. — И что? Это плохо? — Нет, просто мне нравится другое. И это нормально, — но по его тону сложно было сказать, что это так. — Это очевидно. Всем не угодишь. — Многие это не понимают. Ты умная, Скади. Куда умнее, чем должна быть обычная сельская девушка. Но исключения из правил всегда подтверждают их. Хочешь стать главной героиней моей книги? — Ты такой смешной. Что для этого надо сделать? — улыбнулась Хельга, чтобы скрыть своё недовольство. Не хотелось ей вписываться в ещё одну заварушку. — Убить человека? — Мне по душе твои взгляды на жизнь, не меняй их, очень прошу. Просто продолжай жить, наслаждаясь тем, что происходит вокруг тебя. — Я не хочу становиться объектом для твоих исследований. Уж прости. И не сказать, что я прям наслаждаюсь происходящим вокруг. — Я тебя понял. Но ты идеальная модель для наблюдений. Мне было бы интересно посмотреть на то, как ты познаёшь свою тёмную сторону. — Мне не нравится русло, в которое уходит наша беседа. Я не хочу это обсуждать, — Хельга тут же вернула голосу серьезность. Улыбка исчезла. — У меня нет никакой тёмной стороны. — Хорошо, уважаю твой выбор. Будем обсуждать котиков? — Ха-ха, очень смешно. Когда мы уже дойдём до храма? — с сарказмом протянула девушка. — Почти пришли, Скади. С Картером было тяжело, но Хельга уверила себя, что иначе нельзя. Одной бы пойти в этот храм она не решилась, потому что банально не смогла бы его найти. Весь путь до конечной точки прошёл в тишине, каждый думал о своём.

***

На площади Скади и Тюра было крайне шумно. Приезжие торговцы, не сумевшие занять вакантное место на главном рынке, расположили свои палатки возле храма. Продавали мелкие безделушки, до которых нортам не было никакого дела. Хельга заинтересованно разглядывала кулоны и браслеты с блестящими камушками. Красивые, но слишком дорогие для ее скромного бюджета. — Пять серебряников? — удивился Картер. — За такую красоту и семи не жалко. Вспомнив, что в ее кошельке лежит лишь два серебряника, Хельга погрустнела. — Мне вот это, — указал Картер на цепочку с темно-синим камнем в форме капли. — И, хм. Этого достаточно. — Тебе такое не подойдёт, — заметила Хельга. На секунду ей показалось, что Картер намеревается купить и подарить это украшение ей. — Цепочка выглядит очень по-женски. — Пф, так я жене беру, — безмятежно ответил Картер, расплачиваясь за покупку. — Э… Что? Хельге было сложно осознать, что у Картера есть жена. Он же ровесником Эда выглядит, ну какой брак? — Ты меня услышала, Скади. Я женат, — хмыкнул он. Украшение спрятал в карман, куда следом убрал и кошелёк. — Тебе восемнадцать, верно? — голос Хельги дрогнул и она издала что-то напоминающее нервный смешок. — Мне двадцать пять. Простояв несколько секунд с выпученными глазами, Хельга переосмыслила многие вещи из своей жизни. — В сознание преисполняешься? — усмехнулся Картер. — Странно, что мой возраст тебя шокировал. — Ты выглядишь младше, — пробурчала Хельга. Картер развёл руками. Вмиг постареть, чтобы соответствовать цифрам, он не мог. — Мне просто сложно принять тот факт, что ты старше меня на десять лет, а разговариваем мы почти как равные, — призналась Хельга. Ему двадцать пять, он женат — это так странно. Хельге всего пятнадцать, а она общается со взрослым подозрительным мужчиной, который похвалил ее мечту. Она испытала достаточно смешанные эмоции, не до конца понимая, становится ли возраст Картера проблемой для их дальнейшего общения. Одно дело подростка обманывать и использовать, а другое взрослого, от которого ожидать можно всего, что угодно. Теперь Хельга не могла относиться к Картеру как прежде. Нужно быть вдвойне настороже, но… Тот факт, что умный взрослый относится к ней как к такой же взрослой ей сильно польстил. Хельга взглянула в сторону храма. По правде говоря, он представлялся ей куда более внушительным сооружением, чем оно являлось на самом деле. Каркасная церковь не вызывала особого восторга своим внешним видом, но Хельга, для которой почти все в этой стране было в новинку, сильно впечатлилась архитектурой здания. — Храм интересно выглядит. — Ставкирка. Это правильное название, — сообщил Картер. — Повторишь? — Став-кир-ка, — медленно протянул он. — Угу, спасибо. Легонько прислонив к губам кулак левой руки, Хельга выпустила изо рта тёплый воздух, чтобы обогреть пальцы. Она подумала об отце, который больше двадцати лет назад ходил по этой крепости, и абсолютно точно посещал этот храм. Вспомнила его хриплый голос, густую бороду, которую Вальгард позволял заплетать в косички, игры, которым он учил Хельгу и Эда, и мудрый взгляд льдисто-голубых глаз. Он был нортом, самым настоящим и истинным нортом с примесью элдийской крови, которая здесь считалась божественной. — В прошлом сила Девяти хранилась и передавалась через поколения в великих семьях, которые служили королю Фрицу. К примеру, те же аристократы Тайберы уже какую сотню, если не тысячу, лет хранят у себя Молотоборца. Но во время раскола была такая неразбериха. Маре уничтожала великие элдийские семьи и забирала силы титанов в своё распоряжение. — Ну и? — Йевинны в прошлом жили в Нортхейме, стране на холодной части континента, и владели силой одного из Девяти титанов, но я не знаю каким именно титаном они обладали, — печально произнёс Эд. — Великая была эпоха... Черт. Вот почему Прародительница Имир оставила свой народ в такой тяжкий час... Ну вот можешь ты настроение испортить, даже не находясь рядом, Эд, — скривилась Хельга, мысленно проклиная брата. Она с грустью и отторжением вспомнила разговор с Эдом, в котором он поведал ей частичку прошлого семьи Йевинн. — Великая семья Йевиннов? Так почему я тогда ночую в вонючей казарме, а не в тёплом замке, а, умник? Родина или страна врагов? Кладезь затаенных знаний или красивая декорация для грядущей битвы? В Нортхейме все было так странно и необычно. Противоречиво для запутавшегося разума. Все сотрут в порошок, — опомнилась Хельга. — Марейцев не интересуют красивые сказки, которые нам расскажут нортские религиозники в этом храме, им нужна стратегическая и компрометирующая информация. На что я трачу время? — Эй, Скади, идём? — поторопил ее Картер, ловко взбегая по скользким ступенькам. — Пошли, поболтаем с вёльвой. — Я не верю в богов, Картер, — произнесла Хельга. Разговор с ведьмой не поможет войску ее страны захватить крепость. — Что ты… — Я тоже, но это же интересно! — Не смей перебивать меня, — процедила Хельга. — Что ты там бормочешь? Идём быстрее! Сомневаясь, можно ли входить в ставкирку без особого обряда, Хельга пропустила Картера вперёд. Он спокойно прошёл к деревянной двери, мимо украшенных можжевельником перил, и отворил ее, выпуская из помещения спертый воздух с примесью благовоний и воска. Очутившись внутри, Хельга задрала голову, разглядывая высокий потолок. Ей пришлось расстегнуть верхние пуговицы куртки из-за удушающей духоты. Картер знал, куда ему нужно, поэтому целенаправленно пошёл в сторону алтаря богини Скади, аккуратно обходя немногочисленных прихожан, воздающих почести двум богам, которых особо почитали в этих стенах. Каменное изваяние, с искусно выцарапанным на нем ликом Скади, обложили калиной и еловыми ветками. В тусклом освещении Хельге удалось заметить, что иглы и сам алтарь чем-то окроплен. Во всяком случае из-за дурманящего запаха и какого-то внутреннего воодушевления, Хельга нафантазировала, что на алтаре была кровь дикого животного, принесённого в жертву Скади. И она оказалась права. — Прими же мое подношение, Тюр Справедливый, и помоги разрешить спор, — обратился к алтарю бога бородатый норт. Хельга обернулась, чтобы рассмотреть камень с изображением Тюра — нортского бога чести и войны. Тем временем норт, шепча про себя просьбу богу, положил на алтарь связку трав и золотую цепь. У Хельги все аж внутри сжалось — да как так можно драгоценности на «волшебное снисхождение» свыше разменивать?! Сочтя это странным, но приемлемым для этих мест, Хельга для себя решила, что никогда и ни за что не будет делать подношения богам, демонам и подкроватным монстрам, которыми ещё в далёком детстве пугал ее Эд. Но некое подавляемое любопытство дразнило и подстегивало купить красивую безделушку и тоже возложить ее на алтарь. — Твоё прошение услышано, — голос тихий, потусторонний ответил мужчине. Женщина в белой ритуальной одежде вышла из тени. Она положила на плечо норта руку и что-то напевно прошептала, после чего лицо мужчины расслабилось, он перестал хмурить брови и приоткрыл рот, прекратив сильно сжимать челюсть. Беличьи кости, украшающие одеяние вёльвы, издали звук негромкого перестукивания, когда она расправила плечи и окинула взглядом неестественно светло-серых глаз всё помещение. Запах благовоний все навязчивее щекотал ноздри и наполнял грудную клетку ощущением нарастающей тревоги. Хельга прошла дальше, разглядывая настенные фрески, изображающие сюжеты местных мифов. Ловкие руки мастера вырезали на дереве самые знаковые и важные моменты из сказания о смерти Бальдра. Не имея понятия о том, кто же такой этот Бальдр и что не так с его смертью, Хельга оценила резьбу лишь с точки зрения ее визуальной красоты, а не смысла. — Нет человека более компетентного в религиозных вопросах, — прошептал ей Картер и указал на вёльву. — Если есть, что спросить, то спрашивай. — Самому страшно чтоль? — усмехнулась Хельга, не горя желанием подходить к этой женщине. — Ты руки ее видел? Картер пригляделся. Свет свечи позволил ему разглядеть бинты, перевязанные на запястьях нортской ведьмы. — Никто в здравом уме не будет наносить себе увечья, — брезгливо пояснила Хельга. — Это так странно. Если ты ничего не будешь спрашивать, то идём на тренировку! Фыркнув, Картер развернулся и решительно пошёл в сторону вёльвы. Хельга осталась стоять на месте, пытаясь разложить рассеянные мысли по полочкам и трезво оценить своё положение. Религия, храм, знающая ведьма. Выгода? Марейцы не знают, что такое воплощения и почему норты так почитают титанов и хорошо относятся к элдийцам. Хельга улыбнулась, а ведь если поразмыслить, то не все так печально и бесполезно. Выпрямившись, чтобы почувствовать себя увереннее, она пошла следом за Картером. — Приветствую! — без должного почтения произнёс он. — Ваши боги поощеряют любопытство? Вёльва изогнула бровь. Любопытные новобранцы не были редкостью для ее храма, вот такие смелые — да. — Тяга к знаниям это похвально, — медленно ответила она. — Ты подошёл к правильному человеку, чужеземец. Хельга уловила знакомые травянистые нотки, исходящие от вёльвы. Похоже пах и чай Эда, который он заваривал каждый первый месяц зимы. — Меня зовут Картер, — представился он. — А она называет себя Скади, — и довольно оскалился, наблюдая за реакцией Хельги. — Меня так родители прозвали, — безразлично ответила она. — Я из марейской деревни. Вёльва довольно улыбнулась. Она прекрасно понимала, что имя богини доставляет девушке немало хлопот. — Это невозбраняется, молодая Скади, но позволь уточнить, являешься ли ты воплощением? — Нет. Я всего неделю в Утгарде и понятия не имею, что это за воплощения такие, — наклонила голову Хельга. Картер скрестил руки на груди. Его лицо приняло нечитаемое выражение, поэтому Хельге было сложно посудить, о чем он сейчас думает. — Мы поклоняемся большому количеству богов, — издалека начала вёльва, судя по ее виду, предстоящее объяснение ее вовсе не радовало. — И некоторые из них могут иметь физическое тело в этом мире. Именно богов в телах людей мы и называем воплощениями. — У воплощений могут быть особенные имена? — спросил Картер. — А то сколько я с этой Скади хожу, вечно ее кто-нибудь да спросит про это. — Не имя. Титул, — ответила вёльва. — Тело воплощения, после получения божественного духа, получает соотвествующий титул. И Скади это один из титулов. Ровно как и Тюр, Фенрир, Хель, Имир и многие другие. Хельга скривилась, чувствуя себя немного растерянно. — Имир это титул? Разве это не имя демоницы, породившей элдийцев? — уточнил Картер. Вёльва устремила свой взор на алтарь Тюра и замолкла на несколько секунд. Хельга заметила, что ее плечи начали мелко подрагивать. — Не смей сравнивать девку из марейских россказней с Изначальным Великаном Имиром! — грубо сказала вёльва. — Элдийцы — потомки богов, лишь они могут стать для них воплощениями в этом мире. Мое сердце болит, изнывает от того, что весь мир ненавидит потомков божеств. Мучает их, истязает плоть и душу. Элдийцы… Уникальные люди, чувствующие и переплетённые незримыми нитями этого мира, — проговорила вёльва с невероятной любовью и уважением к этому народу. Хельга шмыгнула носом и выжидающе посмотрела на Картера, надеясь, что он ответит вёльве что-нибудь умное. Ей все стало более менее ясно. Воплощения это элдийцы, получившие силу титана, но Имир в их веровании был мужчиной? Что за бред. На страницах каждого учебника элдийским по белому написано, что Имир — женщина. Этот факт был бесспорным, что делало религию нортов ложной с самого ее корня. — Имир это тоже титул? — настойчиво повторил свой вопрос Картер. — Да. Этот титул получает человек, перенимающий дух Изначального Великана. Его лик един, в отличие от некоторых других, — вёльва взглянула на Скади. — В крепости Утгард мы особо почитаем одного бога, имеющего два лика. — Храм Тюра и Скади… — Мужской лик — Тюр, женский — Скади, — прикрыв глаза, ответила вёльва. — Но бог один. Сдув с лица прядь волос, Хельга покосилась в сторону выхода. Ей хотелось покинуть этот храм как можно скорее. — Мне душно, — честно сказала она. — Тут воздух очень тяжелый. Махнув рукой, вёльва неоднозначно хмыкнула. — Эй, уходишь? — удивился Картер. — Только подожди меня снаружи. Хельга кивнула ему и спешно покинула помещение. Лишь оказавшись на улице, она смогла сделать глубокий вдох. Сильно удивившись, что оказалась не на площади, Хельга обернулась. Она спутала двери и вышла на задний двор, где располагалась свинарня с откормленным скотом. Хмыкнув, Хельга спустилась по ступенькам и подошла к ограждению, за которым хрюкали свиньи. Снег, смешанный с навозом, лип к подошве сапогов. Лики, боги, воплощения — бессмысленные термины лишь навели беспорядок. Расстреляют, растопчут — Нортхейм скоро исчезнет вместе со всеми этими сказками, но легче от этого Хельге не становилось. Она успела пожалеть, что вышла так рано и не дослушает разговор Картера с вёльвой, но успокоила себя тем, что поступила правильно. Воплощения это носители силы титанов. Все просто. Титаны — боги, им молятся сумасшедшие местные, благодаря которым Хельга получила тёплую одежду и сытную еду, и которых скоро перебьют. — А-а! — вскричала Хельга и со всей силы пнула загон. — Бесит! Порко прав, она запуталась. — Не ломай забор, а то они сбегут и сожрут кого-нибудь, — обратился к ней неуверенный голос. Хельга резко обернулась, чтобы взглянуть на говорившего. Молодой парень, облачённый в красно-чёрную рясу и с металлическим украшением в виде оливкового листа, висящим на груди, стеснительно переминался с ноги на ногу чуть в стороне от храма. — Ещё один святоша? — рассерженно спросила Хельга. — Да сколько вас тут? — Я не из этих, — обиженно ответил он. Хельга пригляделась. Темная кожа, кучерявые волосы, оливковый лист — символ единого Бога людей из стран союза. Она не смогла сдержать довольную улыбку. Вот это находка! — Простите, — поспешно извинилась Хельга. — Мне вёльва мозги полоскала, запутала только ещё сильнее. — Скульд очень специфичная женщина, — произнёс священник, аккуратно подходя к загону. — Она все ещё там? — Ага. — Я должен быть на месте моления, но не могу из-за ее угроз, — произнёс он. — Ты не нортка, так ведь? — Нет, — ответила Хельга. — А что? Запуганный местными священник был рад, что наконец-то может нормально с кем-то поговорить. Он был молод, неопытен, и совершенно недоволен тем, что его забрали в эти горы по велению посла, который боялся покидать замок и посещать проповеди. — Норты грозятся отрубить мне голову за то, что я проводил богослужение в их храме, — объяснил священник. — Меня зовут Эмиль. — Я Скади, — произнесла Хельга, ожидая его реакции. — Так значит ты элдийка? — Эмиль отступил на шаг назад, скривившись от отвращения. — Нет, меня просто так зовут, — усмехнулась Хельга. — Тяжело жить с именем богини, да? Эмиль вытащил из кармана рясы религиозные чётки, перебор бусин которых благоприятно действовал на нервы. — Я удивлён, что Скульд не перерезала тебе горло или что-то вроде этого, — грустно произнёс он. — Священнику, что был здесь до меня, она вырезала сердце, а тело бросила на съедение этим свиньям. Хельга попятилась от загона, опасливо косясь на животных. Жирные свиньи захрюкали, будто подтверждая, что сожрали богослужителя. Не до конца веря в правдивость слов Эмиля, она вопросительно на него посмотрела. — Норты настолько жестокие? — скривилась она. Священник разочарованно вздохнул. — Ты здесь недавно, да? Бедная Скади! Во что ты ввязалась! Господи, помоги ей своим мудрым наставлением, — обратился он к небу. — Я здесь всего неделю и многого не знаю, — честно ответила Хельга, недовольная тем, что за нее обратились к очередному богу. — Слова вёльвы про воплощения звучат как-то бредово, если честно, — рассчитывая, что сможет развязать язык священнику из союза, который был рад поговорить с тем, кто тоже считает вёльву странной, Хельга решила получить более вменяемые ответы на свои вопросы. — Я пытался углубиться в суть веры нортов, — смотря на чётки, произнёс Эмиль. — Они почитают титанов, как бы странно это не звучало. Придумали им имена, величают богами, а демонических отродий — элдийцев, восхваляют как потенциальных носителей титанической силы — воплощения. Хельга слушала его куда внимательнее, чем вёльву. — Любой элдиец может стать титаном, — наигранно, но естественно протянула Хельга. — То есть вместилищем божественной силы… Смешно. — А нортам не смешно. Они поклоняются демонам, разрушавшим наш мир на протяжении тысяч лет! — с отчаянием произнёс Эмиль. — Они извратили суть понятий добра и зла, греха и искупления. Хельга сдержалась, чтобы не закатить глаза. — Вы знаете, что значит мое имя? — спросила она. — Скади и Тюр это имена-титулы одного нортского бога, титана то есть, — задумался Эмиль. — Вспомнить бы… Хельга ждала. Ей было невероятно интересно узнать, чей же титул она бесправно носит. — Хель это имя-титул титана-женщины. По крайней мере, так вроде жрицы говорили, — Эмиль копался в своей памяти. — Так-так…Так. Фенрир тоже единый лик — Звере… Зверотитан? Секунду, Скади. Мне-то все девять титанов безразлично одинаковы… Я вспомнил, кажется. — Ну и? — Скади и Тюр это имена-титулы носителей силы Атакующего, вроде так его называли, титана, — произнёс священник. — Именно его больше всего почитают норты. Он, насколько я понял, отражает стремление нортов к свободе? Что за богохульство. Хельга ощутила… Удовлетворение, наконец-то получив ответ хоть на что-то. Вот только эта информация имела маленькую стратегическую ценность, по ее мнению. — Круто, — чуть улыбнувшись, ответила Хельга. — Спасибо! Эмиль рассеянно посмотрел на неё. — Твоё любопытство может показаться кому-то опасным, — предупредил он. — К Вам так редко пристают новички с расспросами? — удивилась Хельга. — Нет, новички, вроде тебя, побаиваются людей из союза. Хельга развела руками, не зная, что ответить. От ответа ее спас Картер, который пошёл в обход через храм, чтобы найти девушку, которой не оказалось возле главного входа. Он смутился, увидев знакомую в компании священника из союза. — Игумен, — с почтением произнёс Картер. — Простите, что прерываю. Вспомнив, что к вёльве Картер обратился без уважения, Хельга едко про себя усмехнулась. Эмиль поприветствовал его кивком головы. — Скади, идём, — поторопил ее Картер. — Точно, тренировка! — опомнилась Хельга. — До свидания, господин Эмиль. Запомните меня, я к Вам за разъяснениями приду, если услышу ещё что-нибудь интересное. Картер недовольно засопел. Проводив взглядом новую знакомую, Эмиль уставился на загон со свиньями. Страх, что его кости в скором времени будут лежать вперемешку с навозом и снегом, не отпускал сознание молодого священника, но он молился единому Богу, прося о спасении, а значит, злые промыслы дьяволопоклонницы вёльвы его не настигнут.

***

— Предпочла поболтать с богослужителем солдат из союза? — на бегу спросил Картер. — Зря ты. Вёльва мне много чего полезного рассказала. — Пф, он тоже! — ответила Хельга, не отставая от бегущего Картера. — Только он говорил понятным языком без сказочной хрени, в отличие от твоей Скульд. На тренировку они уже опоздали, но все равно бежали, неправильно дыша и наполняя легкие холодным воздухом. — Ты знала, что вёльва чуть ли не мертвецов на ноги ставит? — спросил Картер. — Фух, а я вот узнал. — Плевать вообще. Мысли Хельги были заняты другим. Она гордилась тем, что смогла поговорить с человеком из союза и расположить его к себе. Оставалось лишь предупредить командиров, что в крепости есть знающий священник, которого могут допросить профессионалы своего дела. Бедный Эмиль, — думала Хельга. — Я расскажу о Вас марейским разведчикам, которые вполне могут устроить допрос с пристрастием. Простите. Кандидатка Хельга Йевинн добилась того, чего хотела — нашла источник важной марейцам информации. Оставалось лишь разобраться со Скади, которой уже пора было проявить себя и приблизиться к разбойнику Энрику — самой непредсказуемой опасности на пути марейского войска. — Ладно, вру. Этот разговор меня сильно смутил. Такой осадок неприятный остался, — решила сказать Хельга, чтобы не выглядеть в глазах Картера слишком собой. — Смутил? Э-э, как слова вёльвы могли вызвать смущение? — удивился Картер и сделал вдох через рот, от чего закашлялся. — Смутиться можно по-разному, Картер. Смущение можно вызвать разговором на неловкую тему, а вот смятение… Разговор с вёльвой и священником вызвал именно смятение, — объяснила Хельга, косясь на Картера. — Тебе про титанов что-то не понравилось? Ну считают местные их богами, что с того? Марейцы поголовно всех элдицев демонами кличут. Подумаешь, горные жители в гигантах своих богов видят, — произнёс Картер. — Хотя стоит признать, что меня тоже это немного впечатлило. — Просто много новой информации, которую мне сложновато принять, вот и все. Я удивлена и поражена из-за того, как сильно может отличаться мировоззрение у людей, — протянула Хельга. — Что одним левое, то другим правое. Сама же это говорила, Скади. — Ты ведь не мареец, да? Я верно думаю, только честно, — собравшись с мыслями, спросила Хельга. — С чего ты это взяла? — насторожился Картер, сбавляя скорость. Бежал он теперь медленнее, из-за усталости. — Банально — внешность, — хмыкнула Хельга, отрываясь вперёд. — А так, ты говоришь, отделяя себя от марейцев. И будто не очень хорошо знаешь всеобщий язык. — Здесь не имеет значения моя раса. В Нортхейме никто не заклеймит меня повязкой или будет обращаться иначе, узнав, что я, к примеру, из Хидзуру. Нортам плевать, пускай и тебе будет тоже, Скади, — зло процедил Картер, заставив Хельгу напрячься и пожалеть, что она задала неуместный вопрос. Картер не вёльва — любопытство не поощрит, особенно то, которое может ему навредить. Хельга, по своей неопытности в шпионском деле, слишком рано задала скользкий вопрос, ответ на который мог изменить некоторые вещи. Помимо Энрика, появилась ещё одна проблема.