Не моя игра

Очнувшись, я удивленно осматриваюсь. Помещение, в котором я нахожусь не моя камера. Мягкий, струящийся от ночника свет, отличается от того, что режет мне глаза каждый день. Я привстаю на локти, но из-за полумрака можно разглядеть совсем немного.Откидываюсь на спину, пытаясь успокоиться, но мои мысли мне не подвластны. Вдруг я испорченный товар, вдруг моя кровь не подходит? Иначе как я могу объяснить реакцию своего организма. Не найдя ответов не на один вопрос, я пытаюсь внушить себе равнодушие к своей судьбе. Меня ничего здесь не держит, на это грязной, населенной моральными уродам Земле. Внезапно в моей голове, словно призраки прошлого, начинают проноситься картинки счастливых воспоминаний: я и дядя Сэм сидим в одном из заброшенных районов нашей части города. Он показывает мне, как нужно правильно держать пистолет и несмешно по-своему шутит. А я улыбаюсь, улыбаюсь непроизвольно. Просто потому что мне хорошо, мне спокойно, и я чувствую человеческое участие, заботу. Заботу направленную на меня. Я вспоминаю о дяде Сэме, о том, что я так его и не нашла. Я должна была это сделать. Я должна помочь и отблагодарить его. Он — единственный человек, который мне дорог. И в этот момент я понимаю, что мне стало легче. У меня есть цель и стимул, а что будет — дальше разберемся. И на этой оптимистичной ноте я закрываю глаза, пытаясь погрузиться в сон. Как только у меня это получается, раздается громкий хлопок. Я резко поворачиваю голову и вижу высокую плечистую женщину-врача, входящую в палату вместе с предводителем бесстрашных. Я наталкиваюсь на его холодные глаза. Вновь поражаюсь его выдержке, на его лице нельзя прочитать ни одной эмоции. Он окидывает меня безразличным взглядом, слегка задержавшись на вырезе, приоткрывшим ложбинку между грудей. Я смущаюсь и поправляю рубашку. Он замечает это и надменно ухмыляется. В это время женщина подходит ко мне, и умелым движением руки делает мне укол. Я недоуменно смотрю на нее. Моя кровь, которую она быстро перелила из шприца в колбу, подверглась тщательному осмотру. Я не паниковала, но бессознательное чувство страха охватывало меня все больше. Сколько раз я говорила себе, что я должна быть сильной, храброй, а иногда и бесчувственной. Я искала в себе эти качества, пыталась их привить, но тщетно. Детская вера в чудесное спасение, безумное желание жить и странный, порой отталкивающий интерес к этому бесстрашному, все это не делало мне чести. Я хотела быть бойцом. Хотела, как бы смешно это не звучало, соответствовать изгоям. Я твердо решила добиться своего. Я решительным взглядом окинула две фигуры, стоящие в другом конце палаты. Склонившиеся над прибором, они молча исследовали данные. Стараясь отвлечься, я обратила внимание на лидера. «Эрика». -поправила я сама себя. «Он мне не лидер». В тоже время он согласно кивнул женщине и мотнул головой в мою сторону. Она резко повернулась ко мне и презрительно окинула взглядом: — Твоя кровь, — и машинально начала она. — не подходит для донорства. — Мне только жаль потраченных на эту шавку продуктов. — злобно усмехнувшись кинула она Эрику. Он, вяло улыбнувшись, перевел глаза на меня, тщетно пытаясь вычислить эмоции на моем лице. Эта новость не была для меня неожиданностью. Я пыталась прислушаться к себе, чтобы найти хоть какие-то чувства. Но шок, который возник после слов врача, оставлял меня равнодушной ко всему. -Но не думай, что все закончится так быстро. — продолжила женщина. — Органы твои в порядке, а следовательно тебя отведут в верхний сектор. — Тебе не стоит обнадеживать ее. — вступил в разговор бесстрашный. -Никто не задерживается в этом секторе дольше, чем на три недели. Кого быстро разбирают на части, а кого забивают свои же изгои. Я внимательно посмотрела на него, пытаясь понять говорит он правду или просто меня запугивает. — Что ты уставилась на лидера, шавка. — заметив мой пристальный взгляд прокричала женщина. Оказавшись передо мной, она замахнулась и дала сильную пощечину. Моя голова отлетела и ударилась об стенку. Быстро придя в себя, я схватила ее за руку. Черт дернул меня это сделать, но я подумала, что терять мне уже нечего, и терпеть эти унижения молча мне не хотелось. Эмоции, нахлынувшие с новой силой, превратили меня в сумасшедшую. Мне хотелось кричать и крушить. Мне было не страшно. Сжав ее руку сильнее, я опрокинула ее на кровать и начала душить. Безнаказанность моих действий окрыляла меня. Но тяжелая рука бесстрашного быстро вернула меня с небес на землю. Скинув меня с кровати и повалив на пол, он награждал меня сильными ударами, заставляющими мою голову дергаться из стороны в сторону. Почувствовав кровь на губах, я протрезвела, но деваться было уже некуда. Воспользовавшись небольшой заминкой Эрика, я резко выскользнула из его рук и наградила его точечным ударом ноги в солнечное сплетение. -Сука! -прохрипел он. Да, детка, я знаю, как это больно. Но ничего, ты это заслужил. Не дожидаясь, когда он восстановится, я сделала еще одну серию ударов. Кинув быстрый взгляд на кровать, и убедившись, что докторша лежит в беспамятстве, я попыталась пробраться к выходу. Перед самой дверью я почувствовала резкий толчок назад. Ткань моей рубашки натянулась, бесстрашный схватившись за нее, рывками притягивал меня к себе. Поняв, что конец неизбежен, я пыталась вырваться из всех сил. Наконец послышался треск. Осознав, что именно рвется, я повернулась к Эрику. Увидев в его руке большую часть своей рубашки, я испуганно начала опускать голову вниз. И на моих глазах последнее полотно, хоть как-то прикрывающее мое тело, медленно кружа, упало у моих ног. Слишком остро ощущая собственную наготу, я оказалась безоружной. Прикрываясь руками, я подняла глаза на бесстрашного. Он, взбешенный смотрел на ткань, которую держал в руке. Но затем что-то в нем поменялось, и он резко перевел взгляд на меня. Его глаза сначала задержались на моем лице, а потом плавно прошлись по моей груди, дальше его осмотру подвергся живот, бедра, ноги. Чем дольше он на меня смотрел, тем чаще вздымалась его грудь, и сильнее сжимались руки. — Так вот что ты прятала под своим тряпьем. — негромким хриплым голосом проговорил он. Я, ошеломленная смесью своих чувств, ничего не могла ему ответить. Мне нравилась его реакция, мне нравилось, что этот сильный непокорный мужчина находится сейчас в моей власти, что он, так много говоривший о моей никчемности, не может оторвать от меня глаз. Но затем произошло то, чего я не могла ожидать. Он словно прочитал мои мысли, и его взгляд изменился, на его лице появилась знакомая презрительная ухмылка. И он стремительным движением руки схватил меня за волосы и притянул к себе. — Неужели ты подумала, что нравишься мне, а? — медленно и отчетливо спросил он. -Такими маленькими шлюхами как ты у меня забиты все сектора. Он тянул меня все ближе и ближе к себе, так что мои соски стали соприкасаться с его футболкой. Он перевел взгляд на мою грудь, потом на меня и глубоко вздохнул. Молчание длилось секунд тридцать, затем он небрежно откинул меня к стене, а сам отошел к двери. Все так же пристально смотря на меня, он неспешно достал рацию и вызвал охранников. Ровно через десять секунд в палату зашли бесстрашные. — Отведите ее в верхний сектор. — уверенным и звучным голосом проговорил Эрик. — И кто-нибудь дайте ей рубашку. Мне не нужны распри в своих рядах. Узнаю, что хоть один из вас ее тронул — убью. Она нужна Джанин.