Alesana: кровавая быль

Алесана запрыгнула на кухонную столешницу, усевшись рядом с большим окном. На кухне никогда никто не ел, здесь только готовили, но это мало интересовало девушку. Ей удалось закрыть свой разум от воспоминаний, которые хранили предметы в этой комнате. Пришлось приложить немного больше усилий, потому что они оказались слишком яркими. «Как же это странно, - задумалась Алесана. – Это очень странно. Они будто опьянены чем-то. Мой запах привлекателен, я знаю. Но не до такой степени, чтобы вести себя так… будто они испили моей крови». Она покачала головой, не веря своим мыслям. «Это просто бред. Вероятно, я схожу с ума. Папа сделал всё, чтобы никто не узнал о моей крови, её не могли выкрасть. Конечно, есть те, кто знают, они… да, пожалуй, я схожу с ума. Такого бреда в моей голове давно не было». Алесана посмотрела в окно, а затем принялась за поиски еды. Ночь неуклонно бросалась в рассвет. Суматоха эмоций среди братьев утихала, настало время отправляться в свои гробы. Кому-то из них стоило позаботиться о быстром ужине. В доме появились запахи новых людей. Алесана не хотела встречаться лицом к лицу с пищей вампиров, предпочитая переждать все шорохи и шаги на пустой кухне. Она медленно пережёвывала кусок жёлтого сыра, заедая его орехами, которые нашла в шкафчике с банками с шоколадом и джемом. Иногда девушка кормила своего волка с ладони, позволяя ему выделывать для неё различные трюки. Никола повизгивал и вставал на задние лапки подобно послушной комнатной собачке. И только кровь в его шерсти напоминала о том, что в этом моменте не было ничего забавного. Алесана не улыбалась. - Хорошо бы тебя отмыть, - проговорила она, ополаскивая руки. Никола не смог сдержать себя, чтобы не облизнуть её ладони. Девушка снова прислонилась к стене и сложила руки перед собой, задумываясь. Она видела, как свет от луны медленно уползает куда-то до следующей ночи. Ей оставалось только проводить его. Алесана невольно вернулась мыслями к своему отцу, чувствуя, что Жан Марсель чем-то очень занят сейчас. Она не ожидала, что ей придётся затронуть эту больную тему во время разговора с братьями в зале с креслами. Из-за этого мысли её невольно возвращались к тем дням, о которых предпочитала не вспоминать больше никогда. Её память не хранила всех деталей того, что поспособствовало их близости с Жан Марселем, потому что в тот день Алесана едва не умерла. Алесана давно знала о жгучей невыносимой жажде, которую Мастер испытывал, находясь с ней рядом. Знала, как ему не терпелось вонзить в неё свои клыки и напиться её крови до потери памяти, полного экстаза и пикирующего в пучины забытья наслаждения. В тот раз, несколько лет назад он позволил себе это, будучи вовремя остановленным. Если бы Ашер не зашёл в ту ночь к своему любовнику, то Алесана, возможно, была бы уже мертва, если смерть вообще доступна её телу. После того происшествия Жан Марсель решил избегать встреч с дочерью, терзаясь ужасом того, что сделал, и того, что с ним происходит из-за этого. Алесана понимала и не понимала одновременно, ведь она практически ничего не помнила, начиная догадываться со слов Ашера о произошедшем. Воспоминания вернулись многим позже. А до тех пор она терпела разлуку с отцом, тосковала по его обществу, страдала от недостатка его любви и заботы. Как единственная дочь, как полукровка, к которой относились доброжелательно из-за страха перед Мастером, она была очень зависима от внимания своего отца и его снисхождения к ней. Особенно после осознания, что Лорена ненавидит её, не притворяясь, что между ним нет никакой любви. Многие показали свои истинные намерения. «Если бы не Ашер… и мой милый Диего, они бы разодрали меня в клочья. Тогда я была слаба, - Алесана больно сглотнула, чувствуя, будто вернулась в ту ситуацию снова, лишь действующие лица сменились. И Ашера здесь не было. – Надеюсь, сейчас я не поступлю так же глупо». Из-за случившегося с Жан Марселем Алесана приняла тяжелое и роковое решение для них обоих. В тот момент ей было страшно, очень страшно. Она могла стать изгоем из-за того, что её отец отказался от неё. И ей показалось, что единственным выходом была именно эта возможность, ведь её кровь, текущая по венам Мастера, уже выстроила мост между ней и Жан Марселем. Такой же, как между ней и Диего. Алесана поверила, что сможет стать единственной для своего отца, если даст ему всё, что он пожелает. Взамен она хотела его отеческой любви, заботы и защиты. Полукровка, родителя которой ненавидело больше половины мира, не могла выжить без него. Так ей казалось. И страх в сочетании с иллюзиями был плохим советчиком. Теперь Алесана это понимала, осознавая, что ей стоило просто сбежать в тот же день, когда она поняла настроение окружавших её. С Ашером или Диего. Или позже, когда она поняла, что её план провалился, пусть и не с треском. Жан Марсель по-прежнему любил Лорену, лелея её образ в своих мыслях. А кровь оставалась лишь кровью, что мучила его. Алесана увидела в его глазах тягу, вину и даже любовь, терзавшие Жан Марселя за всё, что он натворил. Поэтому она сделала вид, что ничего не помнит. Ни то, что он сломал ей шею, чуть не убив в первый раз. Ни то, как он накинулся на неё, разодрал зубами кожу и принялся жадно пить её кровь. Она притворялась, потому что отец должен был остаться с ней навсегда, не имея возможности получить прощения. Вина и кровь. План казался идеальным. Алесана сама пришла в руки Жан Марселя, проигнорировав слова Ашера. Она нашла отца среди горы тел, испытывающих наслаждение на грани смерти; она нашла его, ищущего забвения в крови других мужчин и женщин. Но он не мог забыть того, какой сладкой, мучительно нежной и тающей была кровь его дочери на вкус. Это разрывало его мысли, не давая ни капли покоя, как вечная агония. Вампир не спал несколько дней. Кровь полукровки наделяла его странной невообразимой новой силой, но в то же время что-то настаивало на оплате этого дара. А желание просило ещё наслаждений. Жан Марсель понял, что не отыщет его среди тех, кто окружал его. Наслаждение скрывалось в его ребёнке. Дорога к новой силе, власти и могуществе таились в его дочери. И он забрал их себе, не заплатив той цены, которую назначила Алесана. Она так и не стала единственной, которой принадлежали все чувства Мастера. Он жил со своей любовью к Лорене, скрывая много чего от дочери. Искусственная страсть быстро погасла, а Жан Марсель навсегда умер в глазах Алесаны, как её отец. С тех пор любовь между Алесаной и Жан Марселем стала ядовитой и ненастоящей. Это больше не могло стать чем-то другим. Но Алесана по-прежнему притворялась, расплачиваясь за свой выбор. В Жан Марселе она видела предателя. А что видел в ней он, осталось тайной. Алесана не хотела узнавать её, подозревая, что в конечном итоге увидит свой труп. «Меня легче убить, чем жить в мучениях… интересно, ты тоже так думаешь?» Девушка вздохнула и обвила себя руками. Сейчас она бы очень хотела оказаться рядом с Мастером и обнять его, а затем отправиться спать после напряжённой ночи в его гроб, чтобы проснуться рядом с ним и их лживой любовью. С его холодом, с её теплом, которое он не желал принимать, мечтая о другой. Алесана невольно закрыла глаза, чтобы переждать эти моменты болезненной тоски в себе и чувства вины перед Ашером. Волк улёгся на пол, ожидая, когда хозяйка поведёт его за собой куда-нибудь снова. Ему было неважно, куда именно. За ней он готов был сойти в пекло Ада, только бы ради неё. Все они желали сгореть во имя этой любви. И Мастер тоже. Девушка снова вернулась к тому моменту прошлого, когда Жан Марсель нежно поглаживал её спину и бёдра, целуя её шею. Она не хотела этого вспоминать, но почему-то эти мысли сами собой закрутились в голове, вызывая отторжение и чувства омерзения. Ненависть подступила к горлу. Она видела руки отца, его губы и улыбку. Видела свои пальцы, зарывающиеся в его чёрные, густые волосы. Но потом что-то поменялось. Волосы стали короче, черты лица немного изменились, руки стали грубее, но остались такими же ловкими и проворными. Если бы не то, что любовник не устоял в битве перед своим желанием и начал спешить, Алесана поняла бы, что в своих мыслях собирается заняться любовью с незнакомцем, гораздо позже, если бы вообще это осознала. Она вздрогнула, ощущая, что не может вырваться из игры разума. Руки вампира сжались сильнее, не выпуская её. Поцелуи горели на её коже. «Я буду гладить тебя нежнее, Алесана. Я буду твоим, а ты будешь моей, как тогда. И я не стану обманывать», - прошептал кто-то в её голове. Девушка вложила все силы в то, чтобы заново ощутить своё тело, понять, что она всё ещё сидит на кухне, облокотившись на стену. Разум взвыл, пронзая болью голову от уха до уха, словно мозг что-то разрезало. Алесана рефлекторно сжала ладони в кулаки, ощущая, как ногти впиваются в кожу. Тело напряглось, ей показалось, что она падает вперёд. Это давало надежду, что боль от удара о пол окончательно вернёт её в реальность. - Отпусти... Отпусти меня... Отпусти, Янго! Волк встревоженно поднял голову и посмотрел на дверь, но за ней никого не было. - Пойдём отсюда, - шикнула Алесана, спрыгивая со столешницы. «Так вот, кто тут жаждет размножения, - подумала девушка, поджимая губы. - Лучше бы ты хотел меня расчленить. Так бы я отмучилась гораздо быстрее». *** Оборотень послушно семенил за своей хозяйкой в её комнату. В коридоре царила кромешная тьма, но они оба отлично видели. В очередном проходе тускло мерцал свет. Алесана тут же почувствовала запах человека. Она жестом остановила Николу, давая ему знак идти позади неё. Так они дошли до комнаты, дверь в которую осталась чуть приоткрытой. Алесана легко толкнула дверь стопой, чтобы та полностью распахнулась, и опёрлась на дверной косяк, наблюдая за тем, как хрупкая и немного измождённая отсутствием нормального режима дня и питания девушка собирает платья, которые принесли в дар Алесане. Как послушная служанка, она понесла часть одежды в гардеробную комнату, где только что разложила по полкам нижнее бельё и обувь. Выйдя из гардеробной комнаты, блондинка замерла в ужасе, увидев гостью вампиров. А затем её взгляд наткнулся на оборотня, что только добавило страха. Дружелюбно эти двое не выглядели. Алесана никак не походила на даму с собачкой, а оборотень плохо ассоциировался с самой этой собачкой, которую носят в сумочке и показывают фальшивым друзьям. Никола зарычал, но тут же перед его носом щёлкнули пальцы Алесаны, заставляя его замолчать. - Д-добрый в-вечер, - незнакомка запиналась и тряслась от страха. - Я-я... - Ты принесла мне одежду и обувь, - договорила за неё Алесана, понимая, что если этого не сделать, то разговор затянется на несколько часов, а смысла в нём будет немного, потому что эта крошка будет мычать и пытаться что-то выдавить из себя, так и не добившись успеха. - Ты здесь совсем недавно. - Д-да, - быстро ответила девушка, сжимая в руке подол своего малинового шерстяного платья. Эту одежду Жан Марсель назвал бы чем-то вроде убожества. - Это не было вопросом, - Алесана подошла к ней ближе. - Оставь всё здесь и иди по своим делам. - Я... я не могу! Алесана вскинула брови и недоверчиво посмотрела на девушку. Читать её мысли оказалось сложной задачей, потому что волнение путало их, делая из них что-то вроде разноцветной каши из обрывков картинок сознания. Но тратить много времени на разговоры дочь вампира не хотела, чувствуя усталость, постепенно овладевающую её телом. Последняя борьба и разговор с братьями отняли много энергии, что стало неожиданностью для девушки. Ведь это была лишь крупица того, на что был способен Д‘ Янго много лет назад. - Ты должна стать моим ужином. Ясно. Не утруждайся, я уже поела, - зачем-то Алесана улыбнулась, на что её собеседница тут же отреагировала, перестав дрожать. - Что ещё? - Я... не... Оборотень вытянул голову немного вперёд, готовясь зарычать. Он не умел читать мыслей, но намерения этой юной особы разгадал тут же. - Не хочу туда, - блондинка сглотнула. - Они скоро пойдут спать. - Хм, - Алесана схватила волка за шкуру, не давая ему приблизиться к девушке. - Так вот почему ты торчишь в моей комнате. - Я ничего не трогала! Только вещи! - выпалила она. - Мне всё равно. - Госпожа, прошу вас, смилуйтесь! - блондинка упала на колени и схватилась за край платья Алесаны. В её голосе звенело отчаянье, будто кто-то забыл применить на ней магию вампирского очарования. Или же она просто испарилась слишком быстро. Волк резко зарычал, заставляя незнакомку согнуться до самого пола и завизжать. Визжала она пронзительно и гадко, от чего даже у Николы заложило уши. - Прекратите! Оба! - потребовала Алесана тишины, чувствуя, как её голова начинает раскалываться от боли. Эмоции напуганной девушки зашкаливали, а голос оказался слишком громким, словно в её роду была банши. Никола не спрятал зубов, но звук с его стороны ушёл. Незнакомка тоже затихла, оставаясь в согнутом состоянии перед Алесаной. Она не была окончательно глупой, поэтому вовремя замолчала. Повисло молчание, которое было вызвано не тем, что Алесана не знала, что делать или говорить. Она почувствовала, что что-то снова приближается к ней, точнее к её комнате. «Рубэ», - поняла полукровка, ощутив пробежавший по коже мороз. - Ты! - Алесана схватила девушку за волосы и заставила подняться. - Отмоешь мой гроб и волка. А затем покатишься на все четыре стороны. Быстро! Несмотря на боль у корней волос, крепкую хватку ужасающей госпожи и её грозный взгляд, лицо блондинки расплылось в счастливой улыбке. - А ты, веди себя тихо, - обратилась хозяйка к своей собачке. - Один звук или ещё что, вышвырну! Алесана проводила взглядом в ванную комнату оборотня и его новую обслугу. Теперь её внимание переключилось на Рубэ, подходящего всё ближе и ближе, но явно не намеревавшегося заходить в комнату гостьи. Дочь вампира напряжённо выдохнула и огляделась. Рядом с ней стояла коробка с ночными пеньюарами и кружевными платьями. Конечно, сначала ей хотелось бы принять ванну, прежде чем надевать чистое, но ванная комната была занята. Алесана взяла один из наборов и выжидающе посмотрела на дверь, перед которой с другой стороны стоял вампир. Она усмехнулась и уверенно направилась к окну. Створки распахнулись, и Алесана быстро шагнула в исчезающую ночь.