Alesana: кровавая быль

Плотным мохнатым слоем изумрудный плющ обвивал натянутый для него металлический каркас вокруг белокаменной беседки. Ночной воздух оседал сладостью на языке и ладонях, дразня, как желанный яд. Звуки в нём нежно таяли, не хватало лишь пения птиц. Но их здесь просто не было. Они все были мертвы. Бледная луна показалась из-за тёмных облаков. Алесана и Рубэ стояли рядом друг с другом, тихо переговариваясь, и выглядели, как влюблённые осенней ночью в спящем саду, полном опасностей. Она смотрела на него, а он ловил каждый её взгляд. Его пушистые волосы казались неестественно белыми, напоминающими огромную розу. Кобо сдержался, чтобы не скривиться от такого сравнения, которое донеслось до него из мыслей Алесаны. - Не знал, что ты не умеешь играть на музыкальных инструментах, - Кобо приблизился к парочке. - Не имела желания научиться, - ответила она, приветливо улыбаясь ему. - Добрый вечер, моя леди, - Кобо многозначительно поцеловал руку Алесаны, а затем кивнул своему брату, который зачем-то вертел в руках скрипичный смычок. - Брат. Вампиры смерили друг друга холодными враждебными взглядами, пытаясь понять начало и конец территории друг друга. - И тебе прекрасного вечера, - ответила она, чувствуя, как резко сменилось настроение её спутника. Пусть все и привыкли, что Рубэ редко преступал угодья своих братьев, но с приходом Алесаны в этот дом, его степень агрессивность повысилась, став более угрожающей. Он не стеснялся наблюдать за всеми, порой заставляя своих братьев чувствовать лёгкое удушение от его силы. Кобо встал подле Алесаны, игнорируя широкую белую скамью, на которой лежала маленькая скрипка. - Сегодня довольно тепло, мы решили выйти в сад. Это удивительная ночь, - Алесана заметила, как напрягся Рубэ. Ей хотелось коснуться его и успокоить, но она помнила о предупреждении Д‘ Янго, поэтому сдержалась. - Мы повстречали здесь Дэни. Он оставил нам свою скрипку, а сам убежал к Шелфу. Ему хотелось показать мне этот инструмент, чтобы я опробовала его. Но в этом случае я абсолютно бесполезна, а для Рубэ скрипка слишком мала. Я слышала, что Мирэ тоже играет на скрипке. - Это так, они играли раньше в паре с Рубэ, - Кобо казался лёгким и непринуждённым, несмотря на то, что имя Дэни заставило его испытать неприятные эмоции. Шелф до сих пор ненавидел Кобо за содеянное, но чувства мучения по этому поводу Кобо давно засунул куда-подальше. Однако с неприятными ощущениями даже при упоминании имени мёртвого мальчика ничего поделать не мог. - Вероятно, это было милым зрелищем, - предположила Алесана. – Моего отца одно время приводили в восторг маленькие дети, играющие на музыкальных инструментах. Его давний друг, узнав об этом, сделал ему маленький подарок. Мужской хор, состоящий только из маленьких новообращённых вампиров. - Удобно, - оценил Кобо. – Они никогда не вырастут и всегда будут радовать взор. Вероятно, Мастер высоко оценил сей интересный дар? - Он питает слабость к музыке, поэтому Тристан получил под своё управление Ансбах, - мягко проговорила Алесана, упоминая имя одного весьма могущественного вампира. - О, Мастер щедр, - оценил Кобо, украдкой посматривая на своего брата. Рубэ выглядел мрачно и явно плохо держал себя в руках, готовый что-нибудь ударить. До этой минуты он искренне наслаждался обществом Алесаны, мечтая побыть с ней ещё немного наедине. Но их прервали. И Рубэ бы с радостью избил Кобо, однако, решил не делать этого при Алесане. - Я, пожалуй, тоже поделюсь чем-то интересным. Ходят некоторые слухи, - Кобо повертел в руках белую перчатку, которую снял со своей руки, когда приветствовал Алесану. - Говорят, что дочь Мастера Жан Марселя Лема чудесно поёт. И ей нравятся звуки скрипки. Алесана продолжала улыбаться, понимая, что размен ударами прошёл успешно. Она напомнила Кобо о Дэни, а он ей о Диего. Алесана прекрасно понимала, что вопросами о самочувствии не сможет доставить Кобо неприятные ощущения. Вампир никогда в жизни не начал сожалеть о содеянном. Но Кобо не понимал, какую тему затронул. - Мне нравится не скрипка, а мой скрипач. Диего, - вымолвила она, смотря куда-то вверх, чтобы её голос оставался ровным. Алесана увидела прекрасное тёмное небо, очищающееся от облаков. Мерцали яркие далёкие звёзды, а эту чудесная ночь становилась всё романтичнее. - Если бы Диего играл на чём-то другом, скажем, пианино, я бы любила пианино. Но он скрипач. Поэтому мой выбор столь очевиден. Рубэ не смог больше стоять на одном месте, поэтому сделал шаг в сторону и облокотился на одну из белых ребристых колон, опуская глаза в пол. Его лицо не выражало никаких эмоций, но чувства отчаянно бурлили в нём, что остальные невольно чувствовали. - Значит, этот поединок Рубэ уже проиграл, раз у тебя уже есть один скрипач, - Кобо хамски посмотрел на брата, расправляя плечи и демонстрируя свой идеально сидящий чёрный костюм. - Может, я смогу развлечь свою леди музыкой? Кто знает, возможно сегодня, ты полюбишь звуки упомянутого тобой пианино, Алесана. - Не буду мешать, - Рубэ резко отпрянул от колонны круглой беседки и пошёл прочь. Его кипящая ревность обжигала, побеждая его желание оставаться спокойным хотя бы внешне. Алесана проводила его взглядом, стараясь сделать вид, что ничего не произошло. Она не могла пойти за ним, хоть и хотела. «Рубэ говорил правду. Самого себя он успокоить не может», - Алесана приняла поданную ей руку и последовала за Кобо, немного печалясь от того, что с Рубэ уходило и спокойствие. С этого момента опять приходилось брать себя в руки, натягивая каменную маску на лицо. Алесана не желала возвращаться в дом. Тепло ночи манило её, хотелось побыть снаружи подольше, обмануться иллюзией свободы. К счастью, комнату, в которую её привёл Кобо, заливал приятный лунный свет, который проникал в помещение через высокие стрельчатые окна. Большая часть их них была широко распахнута, что снова намекало на модернизацию особняка, которую кто-то запланировал и провёл. Это наводило Алесану на мысль, что за этим местом следили не только охранники, Рубэ и Д‘ Янго, но и кто-то ещё, кого здесь, вероятно, вообще не было. Поверяло горько-сладким ароматом осенних ночных цветов. - Мне не хочется гадать на тему твоих вкусов, - Кобо сдержанно смотрел на девушку, откидывая крышку пианино, под которой скрывались исключительно белые клавиши. Это вторило стилю комнаты, выполненной в белых тонах. - Мне тоже не хочется, чтобы ты угадывал. Хватит с нас гастрономических загадок, - она встала чуть поодаль, оказываясь в лунном свете, бьющимся яркой струёй через громадное арочное окно с резным цветком ближе к потолку. - Я схожусь на мысли, что ты всё равно предпочтёшь что-то написанное для скрипки, - он тактично улыбнулся. - Это верно. Но если сможешь сыграть одну мелодию, то я спою, возможно, только для тебя, - она смотрела на него через плечо, поражая тем, как в лунном свете её кожа и волосы практически теряли краски. Сегодня Алесана надела белое платье, которое подарил ей Рубэ. И это платье лишь усиливало эффект, делая девушку похожей на что-то неживое. Ещё одна каменная статуя, которую Кобо захотел заполучить в свою коллекцию. «Теперь я понимаю, почему Якумо пожелал её. В ней много общего с его куклами», - подумал Кобо, стараясь отвести взгляд. - Я исполню для тебя всё, что ты пожелаешь, - на выдохе немного взволнованно проговорил он, садясь на мягкий пуф. Теперь он не мог смотреть на неё, потому что сидел к ней спиной. Алесана тоже отвернулась от него. - Тогда слушай, - она набрала немного воздуха и начала напевать. - Io ti penсe amore... «Паганини, забавно», - ухмыльнулся про себя Кобо и легко коснулся клавиш, подхватывая мотив и понимая, что ему придётся постараться, чтобы успеть за голосом Алесаны, который брал всё более и более высокие ноты. Алесана пела, вытягивая звуки, удерживая большие порции воздуха в лёгких. Она пела, не слушая ни пианино, ни саму себя. Она пела и утопала в словах, которые напевно произносил её голос. В эти слова вновь обличалась её тоска, о которой Алесана не могла сказать открыто, пряча в себе. Но в какой-то момент до её ушей донеслась неровная мелодия, потому что Кобо ошибся. - Повторим снова? – предложил он. - Да, - ответила она, не оборачиваясь. – Я всего лишь пару раз в жизни пела под аккомпанемент пианино, это совсем иначе. Вампир начала сначала, Алесана дождалась нужной ноты и запела снова, позволяя себе тосковать. Раньше она приходила к Диего и давала волю своим чувствам. Но сейчас он был очень далеко от неё. Так далеко, что она едва могла ощутить его. Поэтому могла только петь для кого-то другого. Кобо наслаждался голосом Алесаны, но этому мешало то, что ему приходилось играть на инструменте. В своё время он достиг прекрасных успехов, как пианист, но многолетнее отсутствие практики сказывалось. Собственные пальцы казались ему недостаточно проворными и гибкими. «Если бы это увидел мой учитель, он бы меня… наказал», - не без наслаждения подумал вампир, теша себя иллюзией, что Алесана поёт сегодня только для него. Кобо казалось, что её пение уже никто не сможет повторить. Ни один женский голос не скопирует этих интонаций, этой манеры усиливать звуки, вкладывать в них столько странных и настоящих эмоций. Вампир испытывал лёгкое удивление, не понимая, почему она внезапно стала такой искренней? Алесана ощутила, как ей становится холоднее. Она прикрыла глаза и увидела образ перед собой, сотканный её разумом и эмоциями. Раньше этот образ носил маску её отца, но совсем недавно эта маска разбилась, показав того, кто стоял за ней все эти годы. «Д‘ Янго». Длинные пальцы Кобо последний раз коснулись клавиш. Мелодия потухла подобно свече. Алесана замолчала, легко, но горько улыбаясь чему-то. В её голове продолжал звенеть её голос, как и в мыслях Кобо. Он не смел нарушить тишину. Она была прекрасна. Шелф легко обернул плечи Алесаны лёгкой накидкой, с предельной осторожностью касаясь кожи девушки. - Я пошёл за скрипкой Дэни, а в итоге услышал нечто великолепное, - прошептал Шелф на ухо Алесане, зная, что брат прекрасно слышит его. - Многие говорят, что твой голос чудесен. Они преуменьшают, - его голос наливался сладостью. - Хотелось бы мне найти подходящие слова, чтобы поблагодарить тебя, но почему-то мне сейчас их не хватает, - она лишь слегка шевелила губами, словно пыталась сохранить тишину и свою неподвижность. Но они уже испарились. С диким грохотом Кобо захлопнул крышку пианино. Оставалось неизвестным, сломался ли инструмент от такого обращения с ним или нет, но последовавшие звуки говорили о том, что что-то внутри пострадало. - Ты всё же пришёл, - проговорил Кобо. Он остался стоять в тени, не вступая в световое пятно, где были Алесана и Шелф. Его отталкивало то, как изменилась картина перед его глазами, стоило только развернуться к этим двоим лицом. Чувства прекрасного вопили в Кобо, заставляя его смотреть дальше. Он ненавидел своего брата, знал, что тот ненавидит его, но не мог оторвать взгляда. Эти двое вместе были нестерпимо прекрасны. Словно сама луна сотворила две фарфоровые фигуры из своего света, соблюдая все эстетические нормы, что не под силу повторить ни чудовищу, ни человеку. В Кобо боролись эмоции. Он желал разбить эту красоту, раскрошить её, уничтожить и выкинуть. Но не мог, потому что это было выше его сил. Шелф наигранно улыбнулся, но свет скрыл все острые черты, выбелив их и подчеркнув его идеальное лицо. В его чёрных бездонных глазах застыли крошечные блики, создававшие иллюзию, будто это стекло. Вампир казался не мягким и рассеянным в своём образе, как обычно. Он был спокойным и тихим, касающимся чего-то томного и нежного. Шелфу и Алесане не хватало только любви, искренней и чистой, которая объединила бы их в этом свете луны уже навсегда. И до неё словно оставался последний миг. Кобо хотел увидеть завершение, но Шелф прочитал его мысли и пошевелился. Алесана моргнула, от чего её глаза налились ещё больше серебряным. Они увлажнились, будто она готова заплакать. Алесана оставалась неподвижной, смотрящей куда-то перед собой. Её образ мягко окутывала иллюзия беспомощности, того, что каждый мог смотреть на неё в то время, когда она словно не могла прикрыть себя от настойчивых взглядов, ведь она почти окаменела и не могла пошевелиться. - Отойди от неё, - прошипел Рубэ, стискивая зубы. Кобо передёрнуло. Это мигом остановило все его бурлящие эмоции, заставляющие его становиться рабом увиденного. - Это неприлично близко, Шелф, - проговорил чётко Кобо. - Где твои манеры? Ты ведёшь себя неуважительно по отношению к леди. Иллюзия разрушилась. - Тебе ли говорить мне о манерах? - внезапно лицо Шелфа исказилось в нахальной усмешке. Он редко тратил силы на эмоции, но сейчас его кое-кто злило. Кобо остался непроницаемым, хотя в его груди мгновенно стало горячо от ненависти, которую он питал к Шелфу за то, что тот променял своего младшего брата на полукровок! - Ты пытаешься отрицать очевидное? – процедил Кобо, видя, как Алесана пытается сделать шаг в сторону, но руки Шелфа перехватывают её и не позволяют этого сделать. «Полукровка, да?» - гневная мысль хлестнула Кобо изнутри. Он не понимал тогда, не мог понять и теперь, что же такого привлекательно нашёл Шелф во всех этих выродках, окружавших их? Что нашёл он в Дэни? В маленьком, недоразвитом и на удивление слабом мальчике? Неужели Шелфу с каких-то пор недоставало этой хрупкости в жертвах? Как можно иметь интерес к чему-то столь генетически и зачастую физически слабому? Жалкому, почти что выкинутому процессом эволюции на задворки, потому что подобное могло быть лишь мусором! И тут мысли и эмоции Кобо сталкивались с чем-то новым и твёрдым. Алесана. Дампир, полукровка. Она в своей невероятной силе была словно оскорбление всем высшим и особенно тем, кто презирал смешение рас. Кобо не мог назвать её слабым звеном в цепи эволюции. Никак не мог. И она привлекала его, что бы он ни пытался с этим сделать, хотя совсем недавно готов был предпочесть ей свою сестру, только бы не допустить ужаса, который задумал отец. Наследники, на одну четверть люди! Это было смехотворно. И горько. Горько от того, что Кобо в красках представлял себе то, какой бы Алесана стала матерью. Прекрасной и нежной, но при этом хладнокровной и опасной. Непокорная, с гадким характером, избалованная, надменная, заносчивая, эгоистичная и прочее, прочее. Но всё равно желанная. - Вероятно, вам есть что сказать друг другу, - заметила Алесана, недовольная тем, как Шелф касается её. Но она не собиралась демонстрировать свою силу на нём при других. - Ах, это обычная тема, - голос Шелфа прошелестел над её ухом. – Мы частенько спорим, кто и когда лишился своих манер. Кобо тряхнул головой, понимая, что его мысли идут совсем не в том направлении. Вампир стоял молча, когда ненавистный ему брат насмехался над ним. - Можете засунуть свои манеры куда подальше, - Рубэ стукнул по стене кулаком, обозначая своё возвращения. Немного штукатурки слетело на пол. Это был лёгкий удар. - Отойди от неё. - Ты разрушишь дом, Рубэ, - немного мягче проговорил Шелф. У него не имелось повода злиться на Рубэ, тем более, что он знал о том, какой непростой экземпляр тот из себя представлял, поэтому не хотел с ним связываться. Однако он его раздражал. «Ведь он ей нравится только из-за своих псевдо-человеческих эмоций», - подумал Шелф, чувствуя, как Алесана настойчиво скидывает его руку со своей. - Вы так долго говорите об этом, - она уверенно сделала шаг вперёд, беря ситуацию в свои руки. Ей не хотелось наблюдать за ссорой братьев, пусть в этом и скрывалось что-то интересное. - Оставлю вас наедине. Господа аристократы, приятной ночи, - она надменно махнула рукой, разворачиваясь и беря направление в сторону сада. – Рубэ, - Алесана кивнула ему, прощаясь. Комната с вампирами быстро оставалась позади. «Интересно, почему Якумо нигде не видно? Он точно проснулся вместе с другими. Проказник, неужели он уже в подвале?» - её мысли быстро переключились на что-то другое. Алесана уверенно пошла вглубь сада, зная, что непослушный вампир, застрявший в детстве, сейчас вовсю забавляется с тем кошмаром, в который превратились трупы невест Ято и других братьев. Там было где разгуляться извращённой фантазии, но Алесане совсем не хотелось смотреть на результат, хотя она знала, что обязательно его увидит. «Эти мёртвые тоже в скором времени станут проблемой. Пока я не упокоила их, у Якумо есть интересное занятие, и он не мешает мне. Но он что-то делает с ними, - она вспомнила ту странную магию, которую ощутила в мёртвой массе, с которой ей посчастливилось встретиться под домом. – Пока что их мольбы о помощи терпимы. Однако они становятся тише. Если бы Якумо был некромантом, я бы порадовалась. Но тут что-то другое». Алесана почувствовала, как напрягается её тело. Проблемы, свалившиеся на неё, не просто до сих пор не разрешались, их становилось больше. Подул холодный ветер, разрушивший тепло ночи. Алесана попыталась закутаться в газовую накидку, но от той было мало толка. Постепенно сознание начала заполнять иллюзия журчащей хрустальной воды. Однако поблизости не было никаких фонтанов или других водоёмов. Они остались далеко позади, рядом с домом. Алесана не решила списать это на игру своего разума, невольно задавшись вопросом, когда же ей представится возможность улизнуть домой? «Сделать незаметно… уже не получится», - подумала она, останавливаясь рядом с невысокими кустами, так и не дойдя до круглой плиты, которая соединяла несколько дорожек между собой. Девушка зачарованно смотрела в одну точку. Она чувствовала опасность, сгущающуюся вокруг неё. Тьма пыталась достичь её и заключить в свои объятья. Алесана оставалась неподвижной, будто верила, что так тёмное и странное пройдёт мимо неё. Но не в мире чудовищ. Становилось холоднее и холоднее. Воздух тяжелел, в глазах темнело. Густота нарастала, заполоняя собой все чувства. Но это не мешало Алесане слышать эмоции вампиров в доме. Их желания усилились, а некоторые изменились в корне, становясь более серьёзным вызовом девушке. В них появилось больше нежности, с которой ей совсем не хотелось иметь дело, показывая свою жестокость. Всё смешивалось. Кружилось и кружилось. Перед глазами возник образ Кобо, завороженно смотрящего на неё и Шелфа несколько минут назад. Кожа вновь ощутила прикосновения Шелфа. Всё сменилось взглядом Рубэ. Алесана стиснула зубы. Ей это не нравилось. И ему тоже. - Ты злишься, Янго, - проговорила она. - А чего ты ожидал от них, делая меня главным призом? Как глупо... Алесана сошла со своего места, понимая, что и здесь ей не дадут побыть в спокойствии. С её плеч соскользнула газовая накидка. Предмет быстро занялся огнём и сгорел на глазах девушки. - Глупо, - повторила она и пошла прочь. «Рубэ… всё же зря я попрощалась с тобой сегодня». *** Кобо и Шелф остались наедине в тёмной комнате. Единственным источником света по-прежнему служил лунный свет, в белизне которого стоял Шелф. Он некоторое время не двигался, ощущая то, как что-то спокойное и мягкое уходит вслед за Рубэ. Это было привычное ощущение, от которого каждый старательно закрывал себя. Шелф тоже хотел уйти отсюда путём брата, потому что знал, что в конце него Рубэ отыщет Алесану и останется с ней. И его она точно не прогонит, потому что ей нравится приходящее с ним спокойствие. Но Шелф упустил этот момент, когда представилась возможность последовать за Рубэ, поэтому стоял дальше в нарастающем одиночестве своих мыслей. Ему и физически хотелось остаться одному, однако, Кобо никуда уходить не собирался. Шелф сделал шаг назад, уходя в темноту из полоски света. - Гоняется за ней подобно шавке, - хмыкнул Кобо, поджимая тонкие губы. Шелф лениво повернул голову, чтобы посмотреть на Кобо. Тот стоял прямо, надменно скрестив руки на груди. Весь его вид говорил о том, что он понимает в происходящем куда больше, чем остальные. На самом же деле, никто не мог утверждать, что вообще всё понимает. Д‘ Янго обещал им немного иное, а когда это не сбылось, каждый почувствовал себя растерянным. Впрочем, Рубэ и Якумо быстро сориентировались. - Ты тоже хотел побежать за её юбкой? - не сдержался Кобо и заговорил снова, выплёскивая своё раздражение. - Так и тягаетесь за ней гуськом. Как жалкие гадкие утята, которым не хватает внимания. Кобо сделал несколько шагов вперёд, входя в полоску лунного света. Он странно потоптался на месте, не зная, как ему лучше стать. Но на самом деле вампир лишь нюхал воздух подобно животному, пытающемуся уловить запахи постороннего. Оба брата знали, что каждый из них стоял в этой полоске света исключительно из-за аромата, который остался после Алесаны. И Шелф уже отказался от него, отойдя назад. - Это всего лишь ферменты в её крови, - проговорил он упрямо, становясь спиной к Шелфу. - А мы ведём себя подобно самцам в период течки у самки. Даже ты уже виляешь перед ней хвостом, - Кобо резко повернулся, чтобы посмотреть брату в лицо, но позади уже никого не было. – Хотя, что от тебя ещё ожидать? Она же полукровка. Мерзкая… Внезапно из мрака на свету показалась крепкая белая рука, схватившая Кобо за горло и потянувшая его в темень. Шелф практически душил брата, зажимая его шею в локтевом сгибе. Он сильно прижимал вампира к себе, склоняя голову к его уху. - Кипя от злобы, я хожу по кругу, - проговорил он тихо и въедливо. - От ненависти к тебе, до подступающего безумия из-за неё. Но истинных причин своему бегу я никак не могу найти, - его дыхание становилось едва уловимым. - А потому считаю, что во всём легче обвинить тебя. За то, что ты отравил её и нас всех, не дав мне подойти к ней ближе. Ты хотел занять моё место подле неё. Узнать секреты её крови, сделать её своей. Ещё одной куклой в твоей коллекции. То же ты хотел сделать с каждым из нас. С Ято. С Мирэ. С Якумо. С Рубэ. Со мной. И даже с Д‘ Янго. Решил снова воплотить свои мечты? Думаешь, что стал сильнее? Понял наши слабости? Дрянь, ты всегда сидел и ждал, когда желаемое поддастся тебе, чтобы завладеть им. Но со мной это не пройдёт, братец, - в его словах чувствовалась угроза. – Пора тебе напомнить, с кем ты имеешь дело? Шелф крепко держал брата в руках, заволакивая его сознание какой-то серой дымкой, из-за которой у Кобо начиналась слабость в теле, охватывающая сначала конечности, а затем всё туловище. Но вампир не знал, что это не шло ни в какое сравнение с тем, что испытал совсем недавно Шелф, побывав на чаепитии воспитательного характера у Алесаны. Оставалось неизвестным то, какие именно уроки стоило из него извлечь. Пока что получилось лишь злиться на собственную слабость, виной которой был Кобо и его любовь всех травить, исследовать и коллекционировать. Шелф полагал, если бы не яд в его крови, он бы дал отпор полукровке, показав ей её место. - Тебе же нравится, когда я делаю тебе больно? А мне нравится знать, что ты хорошо наказан за свои проступки. Решил увести её у меня из-под носа? Хочешь власти надо мной в её крови? Что ты задумал, жалкий червь? - руки Шелфа раскрылись, и Кобо упал на пол не в силах подняться вновь. Тело не слушалось. – Сыворотку любви к тебе? Или добрую семейку, где она станет верить в твою любовь, помогая тебе добиться новых высот? Вставай же, что ты смотришь на меня? - Ты сошёл с ума и из-за этой полукровки? - сквозь зубы проговорил Кобо. - Сначала тебе приглянулся мелкий поганец, а затем эта потаскушка? Что же такого в их крови, чего я не могу достать? Может, мне попытаться убить её ещё раз? - его взгляд был полон злобы и обиды. Внутреннее недовольство придавало сил рукам и ногам. Кобо осторожно поднимался с пола, блокируя силу брата своей настойчивостью. - Убью её, чтобы никому не досталась, - говорил он тихо. - Убью, как только узнаю её секрет. А потом и ты... Ты искал утешения в её руках? И как? Она явно тебя хорошенько утешила. Шелф стоял и смотрел на то, как его брат пытается подняться. Ему удавалось это с трудом, но он явно начинал добиваться успеха. - Она злорадствует, потому что видит, как всходят семена дурмана, которые она посеяла в нас. Ведь ты тоже замечаешь, что что-то не так? - продолжал Кобо дразнить брата. - Но ты отказываешься верить, идя к ней и думая, что она поможет тебе. Ты смешон. Вы все жалкие. И я вместе с вами. Но ваша ошибка в том, что вы отрицаете её силу. Думаете, что она просто очередная полукровка, с которой можно развлечься, - Кобо снова стоял на ногах и нахально смотрел в глаза брату. - Что она сделала с тобой? Почему ты таскаешься за ней подобно подстилке для ног, которая зацепилась за её каблук? Шелф отвернулся и собрался уйти, чтобы догнать Алесану. Ему было всё равно на то, что говорил брат. Но злоба всё же закипела. Шелф не мог простить того поражения, которое потерпел в игре с Алесаной. Ещё никогда никто не владел его телом. Конечно, встречались те, кто давил на его больные места. Она в этом плане была не первой. Но так обращаться с ним, указывать ему на его место, когда это ей следовало бы лучше помнить о своём! Шелф готов был начать скулить от того, как его разрывал изнутри гнев. - Побежишь за ней? - насмешливо проговорил Кобо, ехидством своим разрезая воздух вокруг. - Попросишь утешить себя? Будешь такой же тряпкой, как и Рубэ? Вы просто грязь под её ногами. Она не смотрит на вас иначе, потому что вы стелитесь перед ней. Вы все стоите лишь сожаления, потому что глупы. Она путь к силе, к власти, к новым граням дозволенного. Её кровь, вот, что нам нужно из неё достать. А не таскаться за ней, будто мы все свихнулись! Ты спятил, братец. Только я знаю, как выпотрошить эту девку! Движения Шелфа оказались резкими, чёткими и быстрыми. Звон от пощёчины прозвенел в комнате громко и ярко. А затем его заглушили звуки ломающегося музыкального инструмента, в который отлетел Кобо. Шелф стоял прямо и неподвижно, но теперь всё его тело излучало невероятное напряжение, натягивающееся с каждой секундой всё сильнее и сильнее. - Ты забыл своё место, - почти прошипел Шелф. - Ты забыл, как положено разговаривать со старшим братом? - Решил мне напомнить? - Кобо поднимался из груды обломков, вытирая рукой кровь с подбородка. Его губы сочилась красным. Следом за вампиром легко, но плавно взлетали в воздух сломанные части музыкально инструмента. Небольшое облако щепок и отлетевших клавиш образовалось вокруг Кобо. - Решил поиграть со мной, несносная дрянь? - Шелф привычно перешёл на обычное обращение к младшему брату, которое использовал когда-то давно во время его «воспитания». - Несносная дрянь? И это говорит мне полоумный идиот? - Кобо странно наклонил голову вперёд, волосы упали ему на глаза. - Вы все явно перестали видеть практическую часть вопроса, таскаясь за этой шлюхой. А ведь её всего лишь надо разрезать и понять, как она устроена. Возможно, в её брюхе нет ничего особенного, а с нами играет вовсе не она, а сила Д‘ Янго. Возможно, она такая же, как и все твои ненаглядные полукорвки. Как Дэни, в котором я не нашёл ничего нового. С диким грохотом Шелф сорвался с места, набрав практически с нуля высокую скорость. Он за один миг преодолел расстояние между ним и братом, чтобы крепко вцепиться в его черепную коробку рукой и проломить стену с помощью его тела. - Я научу тебя хорошим манерам, - оскалился Шелф, вдавливая голову брата сильнее в бетонную стену. - Придурок, - еле выдавил из себя Кобо. Шелф надавил сильнее, чувствуя, как огромная куча мусора летит прямо на них. Точнее, прямо на него, норовя впиться в его спину и пробить его кости насквозь. Вампир резко развернулся, выставляя брата в качестве щита. Обломки глухо ударились о парня, осыпаясь на пол. В эту кучу в итоге отправился и Кобо, впечатываемый в пол Шелфом. Запах свежей крови разливался в воздухе. - Ты явно отбился от рук, - мрачно произнёс Шелф, хватая Кобо за волосы и утаскивая за собой. *** Кобо с трудом слегка приоткрыл глаза, чтобы зафиксировать источники шума рядом с собой. Они не менялись, и лишь один из них двигался по кругу, перемещаясь по одной и той же траектории вокруг Кобо, подвешенного за ноги вниз головой. Звонкая алая капля ударилась о блестящую поверхность кровавой лужи, выскользнув из носа вампира. Снова начался отсчёт: - Раз, и я делаю тебе больно, - проговорила девушка в маске, ударяя хлыстом по спине подвешенного вампира. - Два, мне нравится делать тебе больно, - послышался свист кисточки хлыста и звук от удара. Кобо жалобно застонал, но вскрикнуть не смог, потому что его рот заботливо заткнули каким-то шариком. - Три, нам обоим нравится твоя боль, - она ударила снова. - Четыре, это благая боль, - удар. - Пять, это ради уничтожения позора. Она отсчитывала дальше, занося хлыст и ударяя снова, оставляя на коже вампира красные длинные следы. Шелф скучающе наблюдал за происходящим, видя, как капля за каплей падает кровь Кобо в лужу под ним. Почему-то это никак не усмиряло его гнев. Несколько минут назад младший брат перестал кричать. Его давно не наказывали, потому что он не злил Шелфа очень долгое время, занятый всякой чепухой, которую назвал «надо двигаться дальше». И Шелф вздохнул с облегчением, забыв о Кобо, который великодушно прощал брату его привязанность к Дэни. Между ними уже не могло быть как раньше. Но они хотя бы перестали устраивать скандалы каждый день, разрушая дом. Однако с появлением Алесаны что-то слишком знакомое начало тревожить Шелфа. Она нарушила не только порядок этого дома. Она заставила Кобо почувствовать, что он зря отрицал интерес своего брата к полукровкам, твердя всякий раз, какие они грязные и недостойные их внимания. Если бы его спросили, он был точно сказал, что их надо уничтожить. Но теперь Кобо путался в мотке собственных моральных принципов. Последний разговор между ним и Шелфом, случившийся несколько часов назад в комнате с пианино, доказал это. Кобо нравилась Алесана. Она его заинтересовала. Он настолько увлёкся мыслями о ней, что дошёл до самого настоящего абсурда, по мнению Шелфа. Семья. Дети. Даже он не мыслил столь извращёнными идеями. Казалось, что милый Кобо сломался. То он желал расчленить Алесану, то использовать в качестве силы, то снова достать её кровь и уже сделать что-то с ней. «Тот, кто кричал о том, как все сошли с ума, сам свихнулся», - Шелф мысленно усмехнулся, поглядев на брата. Пытка длилась уже несколько часов, но Кобо потерял счёт времени. Началось всё с элементарного связывания. Затем его стали избавить. А потом, когда его тело достаточно обмякло и потеряло чувствительность, тонкие стальные прутья легко вошли в его ноги через пятки. На это Кобо пробормотал что-то о распятьях, которые раньше нравились Шелфу. Вампир искренне любовался тем, как жертва висит распластанная на кресте, пытаясь подняться вверх для вдоха. Гвозди вбивались ровно между костей рук, чтобы иметь возможность на них качаться. Вверх — вдох, вниз — выдох. Но сейчас вкусы вампира изменились, и распятые жертвы перестали появляться в лаборатории Кобо, где он их тщательно изучал. Кобо только что очнулся снова, вспомнив, что до потери памяти ему чем-то протыкали голову. От уха до уха. За время, пока он ничего не осознавал, его тело немного изменили. Теперь коленные и локтевым суставы находились не на своём привычном месте, их странно вывернули, что причиняло неудобства и боль. Некоторые части его тела обернули колючей проволокой, кожа в этих местах сразу же лопнула. Отсчёт начался снова: - Раз, и я делаю тебе больно. Два, мне нравится делать тебе больно. Три, нам обоим нравится твоя боль. Четыре, это благая боль. Пять, это ради уничтожения позора. Шелф не улыбался. А это значило, что он не находил в созерцаемом никакого удовлетворения, даже когда сам втыкал иглы в брата. Шелф пил кровь, налитую для него в высокий бокал, и наслаждался персиками на золочённом блюде из коллекции Кобо. Косточки служили маленькими снарядами, которые отправлялись в тело жертвы. Чёткий голос вновь отсчитывал сначала: - Раз, и я делаю тебе больно. Два, мне нравится делать тебе больно. Три, нам обоим нравится твоя боль. Четыре, это благая боль. Пять, это ради уничтожения позора, - девушка-полукровка считала с одинаковой интонацией, нанося точные удары. И Кобо вздрагивал до того, как хлыст касался его. Её голос заставлял его тело дёргаться от страха. Шелф молчал, просто наблюдая за тем, как стекает кровь по телу брата в алую лужу. - Оставь нас, - вяло проговорил он, принимая из рук девушки хлыст. Она поклонилась и послушно вышла, закрывая дверь за собой. Шелф освободил рот Кобо от шарика и отошёл немного назад, любуясь тем, что удалось сделать с ним. - Мне жаль, что я не могу искалечить тебя до конца, - проговорил, он складывая руки на груди. - Старший брат не потерпит этого, ведь мы должны остаться здесь, рядом с ним. Ему плевать на то, как ты себя ведёшь. И мне тоже, пока ты ко мне лезешь. Ты же знаешь это, несносная дрянь? Кобо не понял из-за звона в ушах после изъятия спицы из головы, спрашивает его Шелф или нет, поэтому промолчал. За это его спину лизнула полоска боли от удара хлыстом. И это было больнее, чем в прошлые разы. Девушка не сдерживалась, но в удары Шелф вкладывал не только физическую силу. Кобо снова вскрикнул после долгого молчания. - Ты знаешь это? - повторил Шелф свой вопрос. - Д-да, с-старший б-брат, - с трудом выговорил Кобо. - И знаешь, что наказываю я тебя, потому что вымещаю свою злобу? - Д-да, с-старший б-брат. - А всё потому, что эта сучка обладает силой, по сравнению с которой эти пытки лишь забавная щекотка. И если ты до сих пор наивно полагаешь, что тебе улыбнётся удача разделать эту стерву, то я лучше прикончу тебя здесь. На несколько секунд повисло молчание. Но затем его разрезал крик боли. Шелф начал бить без остановки. - И это злит меня очень давно, - проговорил он сквозь зубы. – Что я хочу!.. Но не могу убить тебя! Не могу! Не могу! Я всё… ещё… твой… старший брат! Кобо знал, что теперь брат не отпустит его ещё несколько дней. Он был готов к боли, что ждала его впереди.