Alesana: кровавая быль

Рубэ свалился на диван подобно мешку с раскрошенным трупом внутри, понимая, что не может больше и шагу ступить. Но если бы Алесана решила продолжить прогулку, он бы точно нашёл в себе силы, чтобы тащиться за девушкой и делать вид, что всё хорошо. Улыбаться он не мог, но остальное выдавил бы из себя любой ценой. «Я веду себя, как полный идиот. Наверное, Янго тоже себя так чувствовал. И теперь мы следуем его примеру», - подумал он. Рубэ не узнавал себя в подобных порывах. Принимал решения и делал всё будто не он, а кто-то другой. Но и не она. Это парень твёрдо осознавал, зная, что Алесана не насаживает ему в голову свою волю. Она вела себя с ним очень обходительно, можно даже сказать, вежливо. Но Рубэ не знал, почему? Ему казалось, что он понял Алесану. Её намерения, её желания обезопасить себя, её стремление победить в этой игре или хотя бы выйти из неё живой и принадлежащей самой себе, а не одну из этих чудовищ, которые были его братьями. Она пыталась хоть что-нибудь сделать, чтобы не стать частью кошмара Д‘ Янго, который тот видел во сне и наяву в своей клетке. Рубэ понимал, не нуждаясь в словах оправдания для неё и её действий. «Вероятно, я бы поступил так же… Хотя, нет. Хуже, - подумал он. – Ведь куда проще воспользоваться силой. Дать всем нам крови, а затем использовать связь, - Рубэ вспомнил тот короткий миг, когда впервые увидел кровяной оттенок. Такой слабый и тонкий, будто это было иллюзией. Но он не стал обольщаться. Она поймала его, потому что он неосторожный дурак. – Может ли она поработить всех нас? Хм, наверное, да. Ведь Янго пришлось уйти в сон, чтобы жить с этим. Однако это странно, Алесана хочет выжить, сбежать, что же её останавливает? Доброта? Или то, что ей кажется, будто мы не являемся большой проблемой на её пути? Нет. Она не настолько глупая. Тогда? Политика? Хм, для этого у неё есть её отец. Никак не могу найти ответ». На самом деле Рубэ его и не искал. Его больше заботил вопрос, почему она всё ещё оставалась с ним? Чем мог быть полезен такой слабак, как он? Прекрасные белые волосы? Тишина в его мыслях? Сила, успокаивающая разум? «Это бред. Её самообладание поражает. Ни страха, ни слёз, ни раздражения. Будто она вообще не испытывает никаких эмоций. Как каменная. Её не волнует ничего, кроме собственных целей. И я не одна из них», - он вздохнул, чувствуя, как раны его медленно заживают. Алесана прошла в ванную комнату, чтобы смыть со своих рук его кровь. За плотной дверью, она позволила улыбке сойти в её лица. Открыв кран с водой, Алесана посмотрела на свои окровавленные руки. Чудесная кровь вампира источала приятный аромат. Её насыщенный цвет манил. Алесана поднесла ладонь к своему рту, а затем кончиком пальца провела под нижней губой, оставляя под ней кровавый след. Но тут же придавила этим пальцем свои губы в жесте, означающий просьбу замолчать. Она посмотрела на своё отражение в зеркале. Отражение смотрело в ответ. Алесана видела девушку с усталым выражением лица. Её глаза казались потухшими и безжизненными. На бледной коже проступали тёмные круги под глазами и в области скул. Обескровленные губы терялись на фоне кровавой полоски под ними. «Со мной что-то не так, - подумала Алесана, продолжая всматриваться в свой образ. – Чего-то не хватает. Мне… холодно. Моя кровь словно стынет в венах. Всё чувства куда-то уходят, - она отняла руку от лица и посмотрела на свою ладонь и пальцы, обмотанные чёрными нитями. – Они так слабы… Это яд? Или чья-то сила? Или я что-то потеряла?» Алесана сосредоточенно посмотрела на себя снова, заставляя свои губы дёрнуться, чтобы они улыбнулись. Послышался плес воды, а за ней начал уходить запах крови. Она умыла лицо и прислушалась. Мысли Рубэ донеслись до неё. Он опять громко думал о своей ничтожности. О том, что он не мог ей помочь, потому что сам жил в ловушке своего брата. Рубэ наблюдал, молча и беспомощно. И как только он пытался сделать что-то ещё, Д‘ Янго быстро указывал ему на его место подле него. Рубэ хотел уйти. Шелф хотел уйти. Но брат не отпускал их, потому что нуждался в них. Никто не мог убежать. «Она со мной только из жалости», - на этой фразе мысли Рубэ затихли. Алесана усмехнулась, зная, что вампир не поверит в собственное умозаключение. Его разум искал ответ, чтобы объяснить сложившуюся ситуацию. И жалость вписывалась в неё хорошо, если бы не то, что Рубэ не был идиотом. Он знал, что здесь нет места жалости. Алесана использовала его, чувствуя к нему интерес. Рубэ привлекал её. Сначала тем, что показался самым опасным. Затем своей силой. Своей искренностью. Он был необыкновенным. И если бы они встретились раньше, Алесана точно бы пожелала сделать его своим. Навсегда. Она бесшумно вышла из ванной комнаты и увидела, как Рубэ полулежит на софе с закрытыми глазами. На его лице отразились муки и боль. Алесана попыталась снова услышать его мысли, но вампир наглухо закрыл их, вовремя поняв, что ослабил защиту. Когда она села рядом с ним, он никак не отреагировал, продолжая мучительно думать о том, что же с ним происходит? «Это не кровь… это не кровь, - повторял Рубэ мысленно. – Я просто хочу таскаться за ней дальше. Хочу знать, что ей не больно. Что она не плачет. Ни о себе, ни о других… если бы весь мир любил её? Если бы я мог заставить весь мир любить её?.. Это ведь не так уж и невозможно? Нет, это реально. С её силой, с её кровью… даже я заберусь на вершину мира». Рубэ резко дёрнулся. - Алесана? - Тебе больно? Он тяжело вдохнул воздух: - Нет… нет. Просто чувство, как будто берёшь что-то в рот, чувствуешь вкус, но выплюнуть уже не можешь. «Совсем как дурман моей крови», - ей удалось удержать улыбку на лице. «Так вот, что ты чувствуешь, брат, - горько подумал Рубэ. - Если бы это было хоть немного сильнее, я бы уже покончил с собой. Почему же ты ещё не сделал этого? Тебе ведь досталось куда больше. Может, тебе лучше умереть, Янго?» - Ты бы расстроилась, если бы я умер? - внезапно спросил Рубэ, зная, что его жизнь вышла из безопасной зоны с появлением Алесаны в ней. Она даже не шелохнулась. Её губы едва шевелились, когда она отвечала ему ровно и спокойно, не обращая внимания на резкость вопроса: - Очень. Разве может быть иначе? - Алесана внимательно посмотрела на парня взглядом, наполненным чем-то странным. Это не было чувством вины или жалости. Это было чем-то другим. Что-то мучило её, но, кажется, ей самой было неизвестно, что именно. Или же она просто не хотела верить в это, признавать и понимать. Принимать. - Тебе больно? - он потянулся к её лицу, но она слишком далеко сидела от него. - Не беспокойся об этом, Рубэ, - проговорила она странно тихо. – Вероятно, я сама не желаю знать ответ на этот вопрос. - Хочешь оставаться сильным гордым чудовищем даже в моих глазах? - уголки его губ странно дёрнулись, словно он пытался улыбнуться, но ему бы в любом случае этого бы не удалось. – Я надеялся, что мы стали близки, чтобы начать доверять друг другу больше. Её взгляд стал теплее. - Мне не хотелось этого говорить, но ты чудесно пахнешь, Рубэ, - её зубы обнажились в более широкой улыбке. Они были остры. Достаточно, чтобы убить кого-нибудь. – Сейчас меня терзает лишь чувство голода. Прошу, прими ванну. Я не хочу испытывать границы моего самоконтроля сегодня. - Ты всегда можешь взять желаемое, - зачем-то проговорил он, понимая, что очень хочет ощутить этот момент, когда её зубы разорвут его кожу на шее, а затем она голодная и несдержанная будет вытягивать из него кровь, пытаясь насытиться. Просто глотая, порой захлёбываясь, но иссушая его дальше. Смерь в её объятьях точно была бы чем-то прекрасным. Прямо сейчас. В любое время. Всегда. Конечно, Рубэ понимал, что её кровавый поцелуй точно станет концом его существования как личности, как Рубэ, если он останется в живых. Но он очень хотел осознавать до конца все свои чувства к ней. И любовь, и отвращение. Абсолютно всё, что чувствовал он, Рубэ, а не раб её крови. Наслаждаться и страдать, но делать это собственными мозгами. «Янго… кажется, я начинаю тебя понимать», - мрачная мысль дымкой возникла в его мыслях. -Твоя кровь… - Только потом мне придётся тебя убить. Потому что я не хочу ещё одну подушку для ног, - Алесана резко встала, будто была чем-то раздражена. На самом деле проблема заключалась в том, что от Рубэ исходил соблазнительный запах крови. - Мне неприятно объяснять это снова и снова. - А я думал, что ты всё же не желаешь моей смерти. Она молча смотрела на него, ощущая какое-то смешение чувств внутри себя. Алесана очень плохо переносила шантаж. И самым противным было то, что сам Рубэ не понимал, чего пытался добиться от неё. Он вроде прибывал в своём уме и трезвом сознании, но позволял подобные идиотские разговоры, где игрой слов можно было поставить под сомнение абсолютно всё. Алесана очень редко утруждалась попытками переубедить кого-то. Зачастую они оканчивались провалом, потому что если кто-то видел и слышал то, что хотел видеть и слышать, то он продолжал этим заниматься, отрицая даже очевидные факты до последнего. - Тебе нравится так думать? – тихо спросила она. Её взгляд стал строже. – Нравится искать жалости к себе? Или ты жаждешь уговоров и переубеждений, что всё не так, что ты что-то и где-то неверно понимаешь? Рубэ смотрел на неё, не отрывая глаз. - Может, я хочу узнать, что станет с тобой, если я умру. - Нет. Тебе это абсолютно неинтересно, если я не скажу, что жизнь моя превратиться в страдания, - жёстко выговорила Алесана. – Хочешь это услышать? А если я не скажу тебе этого? То что? - Может, я откажусь от всего, - пробормотал он. – Может, пойму, что только хочу тебя. И снова откажусь от всего. - Тогда сделай это прямо сейчас, - отрезала она, развернулась и вышла из его комнаты. Повисла тишина. - Кажется, я идиот, - Рубэ накрыл глаза рукой, ощущая, как боль его внутренностей возвращается к нему. – Кажется, я начал тупеть. Что я хотел добиться от неё? Слов, что она любит меня? Твою мать, Рубэ… - процедил он сквозь зубы. Вампир стукнул рукой по софе, ощущая боль, накрывшую его. Всё это всё, что она сидела подле него, она закрывала его разум от этой боли, делая всё, чтобы он не страдал ещё и физически из-за неё и своего брата. «Что тянуло меня за язык? Что я почувствовал её заботу и… решил поговорить о нас? О наших отношениях? Знала бы моя мать, какого идиота породила на этот свет… я придурок. Просто придурок!» Он вскочил на ноги, на что его тело отозвалось не самым приятным образом. Рубэ скривился. Он не понимал себя. Вроде оценивал ситуацию, видя, что Д‘ Янго ревнует не на пустом месте. Здесь не только чувства Д‘ Янго к Алесане. Но и то, что она начала что-то испытывать к его младшему брату. Однако Рубэ не желал симпатии или привязанности. Не хотел каких-нибудь удобных отношений, где никто никому ничем не обязан. «Я хочу, чтобы она… выбрала меня… я хочу… любви». Рубэ сел обратно на софу и закрыл лицо руками, позволяя собственным мыслям накинуться на него и начать медленно и верно пожирать. И пусть в голове его творился хаос, но вампир всё равно мог разобрать в нём то, как желал Алесану, не веря, что та крошечная капелька крови могла породить все эти чувства. Ведь он испытал интерес к Алесане задолго до их знакомства. Когда Д‘ Янго вернулся в особняк, он казался безумным. Нет, он был безумным. Никто из братьев понятия не имел, что за сила свела их старшего брата с ума, почему он словно стал кем-то другим. Несколько недель Д‘ Янго метался из угла в угол, убивая и убивая. Это было настолько ужасно, что даже Ято потерял остатки своей смелости, которой так гордился. Но в итоге Д‘ Янго смог прийти в себя, пусть и на короткое время. И тогда он показал своим братьям часть того, что случилось с ним. А затем приказал им погрузить себя в сон. Д‘ Янго использовал их кровные узы, чтобы разделить своё сознание между ними. Ему повезло, что его отец подарил ему так много братьев. Потому что выдержать объём сознания Д‘ Янго не мог даже Мастер. Большая часть всё ещё оставалась в голове Д‘ Янго, а вот то, что свело его с ума, забрали себе его братья. «Мы были глупы и горделивы, когда соглашались на это, - удручённые мысли Рубэ закрутились вновь вокруг того, что случилось несколько лет назад. – Он показал нам её. Сказал о её силе. Но мы лишь посмеялись. Потому что впервые увидели, как что-то повергло нашего старшего брата. Что-то, что казалось нам жалким. Просто ничтожным по сравнению с нашей силой. Любовь… О, да, мы ошибались. И когда мы с Шелфом поняли это, стало уже слишком поздно. Клетка захлопнулась. А я не мог перестать думать о ней, - от грубо вытер ладонями своё лицо, не чувствуя, как они стали влажными. – Как же так случилось? Как она стала самым чудесным и прекрасным в моей жизни? Это не кровь, это было до её крови», - уверенно подумал вампир, поднимаясь вновь, чтобы отправиться в ванную комнату. Сознание Рубэ всё ещё разделяло его чувства и странный зов, призывающий его сделать всё, чтобы получить ещё крови. Когда он говорил Алесане, что это его чувства, он не обманывал. Однако его характер заставлял его торопиться, настаивать, чтобы она совершала первые шаги в его сторону. Чтобы она признала, что между ними что-то большее, чем белый снег. А теперь, когда она ушла, ему не оставалось ничего другого, только копание в самом себе, что не способствовало чему-то хорошему. Рубэ сходился на мнении, что он просто слабак. И только что он доказал это себе в попытке привлечь её внимание таким абсурдным способом, как разговоры о собственной смерти. Он хотел признаться ей, а не вызывать жалость и давить на чувства возможной утраты. Он хотел просто сказать прямо. Но не мог, потому что боялся её реакции. Рубэ знал ответ. Алесана не могла полюбить его. Она любила другого. «Но что же тогда? Что же это между нами?» Он застыл на месте, не понимая, что ему делать дальше.