Мафиози

      Застегнув тренчкот и надев шляпу, Фальконе вышел из дома, и, сев в неизменный «Форд де Люкс», покатил в «Одинокую Звезду». На улице шел дождь, капли били в стекло. Маурицио повернул колесико радиоприемника, настроив его на нужную волну, и салон заполнили звуки джаза.       На дворе стояла осень сорок восьмого года, прошло уже чуть больше трех лет, как Фальконе вместе с друзьями устранили Френка Луиджи, главу преступного синдиката калабарийцев. С тех пор все стало относительно тихо, кроме пары перестрелок с ниггерами да латиносами, даже неаполитанцы после этого пошли на уступки. Свое влияние начали увеличивать китайцы, перехватившие бизнес Луиджи в отношении наркотиков.       Фальконе неплохо так «поднялся» за это время, даже купил небольшую виллу, и его с друзьями бизнес — все тот же ликеро-водочный завод — потихоньку расширялся.       Жаль только, что перемирие не могло длиться вечно… И сегодня, седьмого октября сорок восьмого, «усатые Питы» нанесли неожиданный удар — на дона Санпьеро было совершено покушение.       Об этом Маурицио ничего не знал, просто ехал за очередным поручением. Когда он прибыл, то сразу же вместе с Антонио и Роберто был вызван к старшему сыну дона — Америго Санпьеро. Тот выглядел крайне встревоженным. — На отца совершено нападение, — сухо сказал он, украдкой разглядывая троих друзей. Отец научил его «читать» людей. — Думаю, вы все уже знаете, чьих это рук дело. — Об охране позабитились? — спросил Рицци. — Люди Рокко дежурят в больнице и в палате. Проблема лишь в том, — тут подручный дона понизил голос, — проблема в том, что это отца сдал Анджело Коломбо. Мы все поверили — он подставляет отца людям Грава и наследует все, что принадлежит нам. — Знаете, даже странно. Он вроде давно работает на дона и считается надежным человеком, — прибавил Фальконе, краем глаза заметив, что Тони как-то напрягся, когда услышал фамилию второго капореджиме. — Только не изобретайте ничего, просто пустите пулю в башку. Об отходе не волнуйтесь — вас заберут.       Кивнув, все трое вышли из кабинета, спустились на первый этаж и сели в машину Маурицио. — Черт! — отчаянно воскликнул Антонио. Сорваться перед подручным дона он не мог и только среди своих друзей стал это делать. — В чем же дело? — спросил Конти, вытаскивая пачку «Мальборо». — В моей машине ты курить не будешь, — сурово заметил Фальконе. — И действительно, что произошло? — обернулся он к Рицци. — Вот же черт, — повторил Тони, — поехали. — Давай, выкладывай. — Понимаешь, — Антонио замялся, — ты же помнишь правила? Предательство карается убийством предателя и всех его родственников, но расправы над родственниками можно избежать, если виновный согласится совершить самоубийство. — Ну, помню. А родственники тут причем? — не понял Маурицио. — Понимаешь, у него есть дочь… — Рицци снова замолчал. — Так, и ты с ней… В общем, ясно. И что, мы должны ее завалить? Признаться, не поднимется у меня рука на женщин, — сказал Фальконе. — Вот я и не имею ни малейшего желания ее убивать, понимаешь? — Ну, выход один — убедить Коломбо пустить себе пулю в голову, — прибавил Роберто. — Цинично, а что ж делать? Надеюсь, что… Как там ее зовут? Ладно, хрен с этим, надеюсь, что капо сейчас дома один, — высказал предположение Фальконе. — Да, один, — вздохнул Антонио. — Она сейчас на работе. — Не завидую тебе. Вот же дерьмо, — сочувственно произнес Маурицио. — Так, машину оставим здесь, ждать нас должны, как я предполагаю, недалеко. Ладно, пошли. А ты, Тони, побудь на улице и посмотри, чтобы не было никого подозрительного. Постой на часах, что называется.       Надев перчатки и натянув на глаза шляпы, парни вошли в особняк капореджиме. Роскошный комфортабельный дом в роскошнейшем районе большого города — то, о чём можно было только мечтать. Многокомнатная вилла включала кухню, две уборные, спальню, гостиную и балкон. Всё было создано по последнему слову техники. В доме даже были пианино и большой аквариум, вместо гаража небольшая парковка — им приходилось иногда бывать в этом месте. Только вот цель сейчас — хозяин дома, так что уже без особой разницы, кому принадлежит эта недвижимость.       Они зашли внутрь, вытащив пистолеты и ступая как можно тише, благо, полы были устланы то ли персидскими, то ли еще какими-то коврами.       Коломбо был в гостиной и разговаривал с кем-то по телефону. Парням пришлось подождать около десяти минут, пока капо не замолчал и бросил трубку на рычаг. Обернувшись, он тут же увидел, что за ним уже пришли. Выдержке его можно было только позавидовать — он снял галстук и спокойно сел за стол. — Пистолет, — холодно бросил Маурицио. Коломбо достал массивный Кольт, который был заткнут за пояс и прикрыт рубашкой, и положил на стол. — Почему вы меня не пристрелили сразу? — спросил он, наливая себе виски в бокал. — Ты же помнишь наши правила? Ну, или мы можем подождать, пока придет твоя дочь, а там сам поймешь. — Попробуй только ее тронуть, — спокойно-угрожающе проговорил Анджело. Он хотел было схватить со стола пистолет, но превосходно понимал, что его шансы невелики. — Стреляйся тогда, а её не тронут, я обещаю, — ледяным тоном сказал Фальконе. — Надеюсь, ты не забыл, что мне, да и всем нам можно верить? — Помню, — устало проговорил капореджиме, наливая еще виски. — Я сделаю это.       Выпив залпом весь бокал, он поставил его обратно на стол, затем взял оружие, взвел его и прислонил холодное дуло к виску. Три секунды длились мучитительно долго, потом раздался выстрел, и уже бывший капо упал со стула на пол, раскрашивая его кровью. — Сваливаем, — проговорил Маурицио, убирая пистолет во внутренний карман тренчкота. — Не вздумай ничего здесь трогать, оставь все, как было.       Быстро и, по возможности, тихо друзья покинули это чертово место. Тони ждал за углом, постоянно бросая взгляды на циферблат часов — был мрачные тучи. — Ну как? — каким-то безразличным голосом спросил он. — Дело сделано, — ответил Фальконе. Тут же, как будто из ниоткуда, появился черный «Крайслер Виндзор 1942» и затормозил перед друзьями. — Кажется, это по наши души, — усмехнулся Роберто, постучав сигаретой по коробке. Пуля, угодившая ему в грудь, сразу же «объяснила», что это не свои. — Ах ты гнида!       В руке у Тони мгновенно возник пистолет, грохнул ответный выстрел. Водитель «Крайслера» уткнулся головой в руль, а затем сполз вниз. Второй, видимо, понявший, что только что облажался, навел оружие на Рицци, но Маурицио, подскочивший к автомобилю с другой стороны, открыл дверь и ударил стрелявшего кулаком по скуле, а затем вытащил из машины и снова ударил, на сей раз в живот. — Кто послал? — грозно спросил Фальконе, разворчаивая мужчину лицом к себе. — Да пошел ты, — последовал ответ. Маурицио двинул его коленом в живот, а затем, выхватив «Вальтер» из внутреннего кармана, добил выстрелом в голову. — Ты что? — удивленно спросил у друга Антонио, который придерживал Конти, помогая ему сесть в машину. — Если б он разговорился? — Все ясно, это неаполитанец, — процедил сквозь зубы Фальконе, садясь за руль и захлопнув дверцу. — Сейчас поедем к старику Клаудио, ты там уже был, — прибавил он, повернувшись к Роберто. *** — Молодцы, парни. Ваша доля, — подручный выложил перед каждым хорошую пачку долларов, когда они зашли в «Одинокую Звезду» через два дня. — Остается только устранить самого Грава, и это я опять поручаю вам.       «Все мы да мы, других, что-ли нет?» — подумал Маурицио, не высказывая, однако, недовольства. — Сегодня он хочет сесть за стол переговоров, требует прислать человека в свой бар «У Фредди», — продолжил Америго, закуривая гаванскую сигару. — Вы подъедете к бару, скажете, что пришли поговорить, а потом устройте там чертов кавардак, ничем вас не ограничиваю. — Звучит, как музыка. Только поверят ли нам? — спросил Рицци. — Неважно, главное, подобраться как можно ближе к месту назначения.       «Гениальный, мать вашу, план. Заходим в бар главы враждебной семьи и спокойно кладем толпу вооруженных людей? Интересно. Да и дон бы не одобрил подобной бойни, — размышлял Фальконе. — Уж не на убой ли нас отправляют? Было бы неприятно. Хотя, если вспомнить, что подручный отличается крайними взглядами, плюс — месть за покушение на отца, то, может, это и правильно. Однако нас всего двое, а их… от десяти до неизвестности». — Численное превосходно на стороне противника. Неужели вы хотите отправить нас двоих? — осторожно задал вопрос Маурицио. — Я дам вам еще пару человек, более того, они ждут вас на входе. — Разрешите выполнять? То есть, простите, можно ли идти?       Подручный кивнул. Друзья вышли. — Что-то очень быстро мы уничтожаем своих конкурентов, — заметил Фальконе. — Ага… Ты прав. Аж подозрительно. — Хоть не у меня одного паранойя. — Это с вами нам надо не переговоры? — громко спросил мужчина лет тридцати в черном пальто и шляпе. «Молодец, соблюдает конспирацию, — ухмыльнулся Маурицио. — Только можно и потише говорить». — Да, с вами. И не ори, а то дело испортишь, — тихо прибавил Фальконе. — Пошли тогда.       В машине ждал еще один. Ему было поменьше лет на пять, чем первому, а одеты они были одинаково. — Значит так, вот оружие, — на заднем сиденье лежало два «Томпсона М1». — Остальное — в багажнике. ***       К бару, принадлежащему семье Грава, стремительно подъехал темно-синий «Форд 38», из которого выскочило сразу три человека в пальто и шляпах с автоматами в руках. Охрану не составило труда устранить, и они ворвались внутрь, перед этим забросив туда гранату. Затем полетела вторая, но с чекой — чтобы напугать и заставить всех, кто находился в баре, лечь мордой в пол, что лишало возможности нормально сопротивляться. Выбив дверь с такой силой, что она слетела с петель, Тони ворвался внутрь. Следовавший за ним Маурицио точными короткими очередями пришивал к полу тех, кто еще пытался шевелиться или вообще подавал признаки жизни. Хорошо, что в баре не было простых людей, иначе ситуация бы сильно осложнилась. — Они уходят через черный ход! — сообщил один из «прикомандированных». — За мной! — туда рванулся Маурицио, держа наготове автомат. Замешкавшийся на секунду неаполитанец был прошит несколькими пулями и рухнул под ноги Фальконе. Перескочив через труп, он побежал еще несколько метров, и, закинув за угол гранату, дал туда очередь и только потом побежал дальше, успев заметить, что граната прикончила двоих.       Очутившись на улице, Фальконе открыл огонь по машине, в которую садился Джовани Грава, еще двое телохранителей упали. «Прикомандированный» достал гранату, вытащил чеку и уже размахнулся, как вдруг в него угодило несколько пуль, он пошатнулся и начал падать. — Граната! — заорал Антонио. Однако он не бросился бежать, а лишь сжал одной рукой руку убитого, сжимавшую гранату, а второй принялся осторожно ее вытаскивать, стараясь не отпускать скобу. Если бы она отлетела, то друзьям настала бы крышка. — Прикрой! — Принято! — перезарядив автомат, Фальконе принялся дырявить колеса автомобиля, чтобы никто не мог воспользоваться им и уехать. — Пригнись! — раздался голос Рицци. Он смог вытащить гранату из пальцев бедняги и теперь, широко размахнувшись, бросил её прямо за автомобиль, где сидели охранники с доном. Тони всегда умел далеко и метко кидать камни, а уже на фронте — гранаты. Следом полетела еще одна. Один за другим раздались два взрыва, одного из телохранителей отбросило взрывной волной.       Друзья выскочили из-за укрытия, поливая свинцом все, что шевелится или шевелилось. За изрешеченным автомобилем лежало пять изодранных пулями и осколками трупов. Грава тоже был мертв, но предусмотрительный Тони пустил ему пулю в лоб.       Оставлять труп «своего человека» они не собирались, поэтому, запихав его в багажник и наскоро объяснив четвертому, ждавшему в машине, что произошло, друзья слиняли с места преступления.       Район заполонили полицейские автомобили…