***
Он видел шицзе впервые за долгое время после окончания войны. Ее крохотная фигурка склонилась в уважительном поклоне перед табличками с именами родителей, а затем опустилась на колени, сложив руки в молитвенном жесте. Цзян Ян Ли говорила тихо, старалась не нарушать покоя мертвых, не тревожить их громким звуком, а в глазах ее стояла поглощающая печаль. У Вэй Ина тоскливо сжалось сердце при виде такой маленькой и хрупкой шицзе, которая вынесла все тяготы погонь и сражений с высочайшим достоинством, присущим не всякому воину. Вэй Ин знал — она оплакивала его в одиночку, даже соорудила ему аккуратный алтарь из речных камешков и каждый вечер приносила туда пиалу с вином и клейкий рис. Ему рассказал об этом Цзян Чэн, когда он царственно спустился с горы Луанцзан мстительным духом. Они остались в шатре вдвоем, и Цзян Чэн прижался к нему порывисто, уткнулся носом в шею, глотая слезы, и лихорадочно просил больше не покидать их. Вэй Ин обнимал осторожно, словно боясь раздавить, ласково водил ладонями по спине и не посмел ему пообещать. Цзян Чэн слепо верил в его жалкое существование, и Вэй Ин был благодарен ему в равной степени, как сестрице Ян Ли. Они были сильными по-своему, они ждали и любили его, несмотря ни на что. Куда же теперь делись все те чувства?.. Вэй Ин приблизился к храму неслышно, перешагнул порог не слишком уверенно, а затем преклонил колени рядом с шицзе. Они не мешали друг другу, молясь о своем, таком разном, но, в то же время, похожем. Вэй Ин молил о прощении, сожалел о том, что подверг их дом опасности, о том, что не смог защитить Пристань, когда она нуждалась в этом. Слезы навернулись на глаза внезапно, и Вэй Ин крепко зажмурился, кусая щеку изнутри, чтобы боль немного притупила остальные чувства. Раскаяние, горечь и скорбь. Он не имел права ронять слезы, когда не смог их уберечь. Здесь не было места ненависти, только не в храме предков. Осквернить их тьмой Вэй Ин бы себе не позволил. Пристань Лотоса возрождалась, Цзян Чэн и сестрица Ян Ли были живы и здоровы, клан рос и постепенно крепчал. О большем мадам Юй и дяде Цзяну знать было необязательно. Пусть их души уйдут на круг перерождения свободными и счастливыми. Шицзе поднялась первой и протянула руку Вэй Ину, заметив, что он тоже поднял на нее взгляд. Они покинули храм предков рука об руку и двинулись прогулочным шагом в сторону города. Молчание было уютным и совсем не тягостным, как было в последние месяцы с Цзян Чэном. Шицзе понимала его и без лишних слов, ей хватило одного лишь обеспокоенного взгляда, чтобы понять, — в душе Вэй Ина бушевала гроза. По дороге они зашли в скромную лавку и купили несколько сладких кексов фа гао, устроились на причале, почти у самой кромки воды и принялись с удовольствием поглощать свежее лакомство. Они разговаривали обо всем на свете, незаметно для самих себя обходя темы войны стороной, смеялись над забавными ситуациями из детства, а потом Вэй Ин по просьбе сестрицы рассказывал ей о малыше А-Юане. Он и сам не замечал, с какой теплотой отзывался о шебутном ребенке, словно тот был его собственным сыном, губы трогала слабая улыбка, а глаза светились неподдельным счастьем. Вэй Ин с гордостью поделился с шицзе, что пару дней назад приобрел на рынке пару занятных вещиц для него. — Я рада, что у тебя все хорошо, А-Сянь, — отозвалась сестрица Ян Ли, когда Вэй Ин в очередной раз эмоционально всплеснул руками, а рукава его ханьфу взметнулись следом черными крыльями. — Надеюсь, когда-нибудь ты познакомишь меня со своим воспитанником, — улыбнулась она и невесомо поцеловала Вэй Ина в щеку, совсем как маленького. — Как только все уляжется, обязательно, — пообещал Вэй Ин и протянул ей мизинец, чтобы скрепить безмолвное обещание. Шицзе прикрыла лицо рукавом, но свой мизинец все же протянула, переплетая с чужим. — Думаю, Вэнь Цин тебе бы тоже понравилась. Она строгая и хмурая, но на самом деле очень добрая. Вечно гоняет меня, приговаривая, что бездельничаю, а это не так, — слезно пожаловался Вэй Ин и скривил притворно обидчивую рожицу. — Я слышала о участи ее брата, — негромко ответила Цзян Ян Ли, на лицо ее легла печальная тень. — Это бесчеловечно. — Это с ним сотворили не люди, а звери, — согласился Вэй Ин и с остервенением откусил от кекса внушительный кусок, словно это могло заглушить его скопившуюся злобу. — Вэнь Нин был прекрасным человеком и совершенно этого не заслужил. Жаль, я не могу предложить ему большего… Цзян Ян Ли мягко коснулась его напряженной ладони и приободряюще сжала. Вэй Ин виновато поджал губы. Почему в каждом разговоре так или иначе слышался отголосок бойни в Безночном городе? Неужели, это теперь будет преследовать его семью всю жизнь? Вэй Ин и Цзян Чэн уже и так смотрели на мир через призму сомнений и параноидальной бдительности, поэтому сестрицу нужно было бережно оградить от всего этого. Она видела непозволительно много и потеряла не меньше. — Ты подарил ему все, что было в твоих силах. Не нужно себя винить, А-Сянь. Ни в чем, — задумчиво ответила Цзян Ян Ли и опустила голову ему на плечо, прижимаясь теснее. — Вы так и не помирились с А-Чэном, да? Брат иногда бывает слишком упрям, чтобы пойти навстречу первым, но ему ты как раз можешь помочь. Вэй Ин тяжело вздохнул и приобнял свободной рукой шицзе за плечи. Выходит, она все-таки знала о падении Мэйшань Юй. Знала и ни разу не упрекнула его в этом. Вэй Ин почувствовал, как тепло постепенно разрослось в его груди, оно чувствовалось поддержкой и прикосновениями А-Ли, и он был благодарен. Если кто-то на данном этапе и мог спасти его из порочного круга убийств и политических интриг, — это Цзян Ян Ли. Его путеводная звезда во тьме. Он бы хотел подойти к Цзян Чэну, фривольно закинуть руку ему на плечо и потянуть прочь из душного кабинета, — поплавать в зарослях лотоса, но шиди бы скинул его руку и снова выставил прочь. Он все еще злился, что Вэй Ин и глава Юй решили все между собой, не поставив того в известность. Но разве Вэй Ин имел право поступить иначе? И, глядя на расслабленную сестрицу, понял — нет, не мог. Корабли с золотыми парусами они увидели издалека. Их было не меньше трех, и все уверенно двигались к порту Юньмэна. Вэй Ин и Цзян Ян Ли недоуменно-встревоженно переглянулись и поднялись со своих мест. Клан Цзинь не извещал о своем скором визите, поэтому Вэй Ин напряженно сомкнул пальцы на Чэньцин и ласково попросил сестру отойти ему за спину, просто на всякий случай. На пути в порт они повстречали не менее хмурого Цзян Чэна и пару десятков адептов, которые ровным рядом двигались следом. Тот коротко кивнул им, приветствуя, а затем попросил трех заклинателей из своей делегации проводить молодую госпожу до ее покоев. Смотрел он при этом только на Вэй Ина, в голосе его звенела сталь. — Будьте осторожны, оба, — посоветовала Цзян Ян Ли и направилась к резиденции, как и отделившиеся за ней адепты. — Чего Ланьлин Цзинь забыли в Пристани Лотоса? — хмуро поинтересовался Вэй Ин, скользнул за спину Цзян Чэну, как его правая рука. — Ты думаешь, это может быть как-то связано с… — Сейчас узнаем, — грубо отмахнулся тот. — Где твой меч? Снова? — возмущенно прорычал Цзян Чэн сквозь плотно сжатые зубы и едва удержался от того, чтобы снести забывчивому Вэй Ину голову. Вопреки ожиданиям, на пристань легко соскочил Цзинь Цзысюань, но Цзян Чэна и Вэй Ина все равно нехорошо перекосило. Особой любовью к нему не пылали со времен обучения в Гусу Лань, а с тех пор мало что поменялось. По крайней мере, Цзинь Цзысюань — меньшее из двух зол, с которым вполне реально справиться при должной беседе, в отличие от его папаши. Цзян Чэн поприветствовал гостя довольно сдержанно, как и полагалось главе клана, а затем любезно сопроводил до резиденции. Вэй Ин держался позади и мысленно считал до тысячи, почему-то постоянно сбиваясь примерно на ста восьмидесяти. В честь приезда гостей Юньмэн Цзян организовал скромный пир с сытным ужином, парой кувшинов вина, музыкой и танцами. Вэй Ин из принципа уселся рядом со столиком шицзе и весь вечер прожигал Цзинь Цзысюаня убийственным взглядом. Одна лишь А-Ли вела себя свободно и непринужденно, постоянно интересовалась у адептов клана Цзинь не подать ли к столу еще чего-нибудь со светлой улыбкой и в целом полностью контролировала прием, как настоящая хозяйка. Цзинь Цзысюань в ее присутствии терялся, проглатывал больше половины слов, пытаясь ответить на простые вопросы, и занятно пунцовел. Вэй Ин хотел отправиться на Луанцзан по окончанию банкета, но решил задержаться на ночь, когда узнал, что гости останутся в Пристани Лотоса еще на три бесконечно долгих дня. Он не был дома чуть больше недели и порядком беспокоился о Вэнях и Мо Сюаньюе, пульс которого несколько раз заставлял его пить успокаивающие настои, чтобы хоть как-то приглушить не беспричинное беспокойство. Вэнь Нин находился неподалеку от Пристани Лотоса, скрываясь в густых тенях. Они оставили лагерь беззащитным непозволительно долго, так что тем же вечером Вэй Ин коротко свистнул Призрачному генералу и велел тому возвращаться без него. В конце концов, если бы случилось что-то ужасное, Вэнь Цин бы послала ему огненное послание, но могло статься, что и отправлять его было бы некому. Лучше Вэй Ин лишний раз перестрахуется, чем потом будет выть раненым зверем. Утром Вэй Ин проснулся непозволительно поздно, с глухим раздражением выгнал настойчивых служанок из своих покоев, которые хотели ему помочь с волосами, а затем несколько раз пожалел о своей горячности. Он с силой драл гребнем скатавшийся колтун и шипел себе под нос нечленораздельные ругательства. Пару раз даже импульсивно хватался за ножницы, но в последний момент что-то его останавливало. На этот раз, например, стал негромкий стук в дверь. Он буркнул нечленораздельное разрешение войти и снова покосился на гребень. Цзян Ян Ли вошла в цзинши мягкой поступью, в руках она удерживала поднос с завтраком. Или, вернее сказать, обедом. Вэй Ин суетливо накинул на голый торс свой халат и туго стянул его поясом. Он поприветствовал шицзе широкой улыбкой и хотел было накинуться на еду, как Цзян Ян Ли надавила ему на плечи и сама взяла в руки гребень. Она перебирала пальцами пряди, отделяя одну от другой, водила по волосам зубцами бережно и совершенно не больно. — Нужно забрать тебя с собой, шицзе, иначе такими темпами я останусь без волос, — шутливо проворковал Вэй Ин с закрытыми глазами. От действий шицзе снова клонило в сон. — Когда-нибудь ты тоже найдешь человека, который будет делать это аккуратно, жалея твою голову, — по-доброму рассмеялась сестрица Ян Ли и принялась зачесывать непослушную гриву в низкий хвост. — Зачем, если у меня есть ты? — Вэй Ин шутливо приоткрыл один глаз. — Боюсь, что ничего не получиться, А-Сянь, — отозвалась шицзе с какой-то неясной, но щемящей нежностью. — Цзинь Цзысюань вчера вечером попросил возобновить нашу помолвку, и Цзян Чэн, с моего одобрения, дал свое согласие. Я отплыву в Башню Кои через три недели, ближе к концу июня, — сказала она и успела стянуть ленту прежде, чем Вэй Ин порывисто развернулся. — Ты?.. Да как у него хватило наглости свататься к тебе после всего, что он наговорил! Я ему сейчас покажу! — Вэй Ин нервно подскочил с места, готовый сорваться к Цзинь Цзысюаню прямо так, но шицзе удержала его. — Он извинился за свои поступки вполне искренне, — клятвенно заверила его Цзян Ян Ли, указала рукой за остывающий обед. — Это было мое решение, понимаешь? Не брата и не твое. Я хотела этого сама. Хотела быть счастливой. — И будешь, шицзе, — в растерянных чувствах осел Вэй Ин. Со стороны он, наверняка, выглядел опустошенно и жалко. — Но почему именно с ним? — беспомощно пробормотал он и взглянул на сестрицу Ян Ли горько. — Потому, что не стоит заглушать голос сердца, когда услышишь его, — понимающе ответила она и раскрыла руки для объятий. Вэй Ин тут же нырнул в них, как утопающий, который тянулся к спасительной руке. От шицзе приятно пахло абрикосовым маслом и душистым мылом. Он поглубже вдохнул этот аромат, не желая отпускать ее как можно дольше. Казалось, если Цзян Ян Ли сейчас ускользнет из его рук, то он потеряет ее навсегда. «Я убью его, если он посмеет обидеть тебя» — подумал Вэй Ин и прижался сильнее. Рядом с А-Ли он не чувствовал засасывающей его черноты.Глава 4. Темные тучи
13 декабря 2020 г. в 17:40
Примечания:
ПБ к вашим услугам. Догадки в студию)
— Не ожидала, что меня почтит визитом сам сын тьмы, — насмешливо улыбнулась Юй Хэян обескровленными губами и без всякого страха взглянула Вэй Ину в застывшее от гнева лицо. Она коротко кивнула своей служанке, которая застыла безмолвной тенью за ее стулом, и та с низким поклоном попятилась к выходу. — Я считала, что глава Цзян поступит благоразумнее и пошлет ко мне послов, а не…вас.
— Вы открыто объявили Юньмэн Цзян войну, разве он мог поступить по-другому, чтобы защитить свой клан? — предельно ровно отозвался Вэй Ин, хотя руки так и жгло от нестерпимого желания стереть приклеившуюся к чужому лицу ухмылку. — Забавно, что барьер Мэйшань так легко расступился, стоило мне приблизиться к городу. Обычно бывает несколько иначе, а тут меня прямо пригласили войти. С чего бы такая любезность, глава Юй?
— Я прагматик, господин Вэй, — пожала плечами Юй Хэян. Во всех ее движениях читалось поразительное спокойствие для человека, который впустил в свой дом темного заклинателя. — Не опусти мои адепты щит, вы бы пробили его без малейших колебаний. А так мы можем спокойно побеседовать, распив сливового вина, и обойтись без лишнего кровопролития.
— И вы говорите это после того послания, которое доставил нам гонец? — едва ли не прошипел Вэй Ин. Тьма вскинулась вокруг него неплотным, но густым коконом, тянула длинные щупальца к ногам нервно вскрикнувших стражей, а затем сомкнулась удушающим ожерельем на шее Юй Хэян. Та наградила липкий мрак равнодушным взглядом и совершенно невозмутимо встала с места.
Вэй Ин краем глаза отметил, как заклинатели потянулись к рукоятям мечей, но глава остановила их, едва вскинув руку. Она двинулась к Вэй Ину молча, полная пугающей решительности и озорного интереса, что догорал на дне светлых глаз. Тьма позволила ей приблизиться на расстояние вытянутой руки и даже склонить голову набок. Юй Хэян мало чем походила на свою покойную мать и тетю. Женщины Мэйшань Юй обладали суровой красотой и стальным нравом, но Вэй Ин не мог разглядеть в ней ни того, ни другого. Русые волосы были схвачены белой лентой и собраны в высокий хвост, а неброское зеленое ханьфу с белой вышивкой больше походило на форму воина, чем юной госпожи.
— Но вы ведь до сих пор не убили меня, господин Вэй, — мягко заметила Юй Хэян, — хотя могли бы. Я стою перед вами безоружная, неспособная оказать сопротивление, пожелай вы свернуть мне шею, даже не напряглись бы. Но вы ждете. Ждете, что я скажу в свое оправдание, и анализируете происходящее вокруг. Разве я не права?
— Тогда зачем разыгрывать комедию, глава Юй? — настороженно спросил Вэй Ин, чуть ослабляя хватку на чужом горле усилием воли. Юй Хэян довольно отмахнулась от чернильной руки и вернулась на свое место. Служанка вошла в главный зал спустя долгую минуту томительного ожидания, разлила вино по пиалам и подала его сначала гостю, а затем и самой главе Юй.
…Мэйшань Юй пожирало изумрудное пламя. Лакало масло вперемешку с кровью и разгоралось с новой силой, злорадно пожирая тела. Вэй Ин наблюдал за этим с отрешенным злорадством и едва удерживал булькающий в горле смех. Прежде чем покинуть разоренный край, он низко поклонился ему, как святыне, которую покинули боги, а затем шагнул в ласковый мрак. Вэй Ин позволил себе громко надрывно расхохотаться лишь у ворот Юньмэна, когда щит прогнулся под его силой с ломким визгом, а затем осыпался мелкой крошкой под ноги. По улочкам Пристани Лотоса он почти летел, охваченный небывалой свободой и легкостью мыслей. Адепты испуганно шарахались в разные стороны, хватались за обереги и колокольчики спокойствия, парочка даже рискнула преградить ему путь в кабинет главы, но Вэй Ин смел их почти играючи.
Он ворвался к нему без стука, преодолел разделявшее их с Цзян Чэном расстояние в четыре широких шага и, не дожидаясь гневного шипения последнего, опустил перед ним обрывок стягов Мэйшань Юй и подвеску в виде треугольника с пояса главы. По ней змеились дорожки подсохшей крови. Вэй Ин выглядел довольным и полным сил, несмотря на глубокие тени, которые залегли под глазами, улыбка дрожала у него на губах. Он видел, как шокировано распахнулись глаза Цзян Чэна, как он с небывалым ужасом взглянул на творение его рук, словно мог видеть полыхающие дома, а затем отшатнулся в сторону.
— Мэйшань Юй отозвал свою армию, уважаемый глава, — с пьянящим восторгом сообщил Вэй Ин, наседая на Цзян Чэна с пугающим напором. — Ведьма Юй больше не представляет никакой угрозы, — чуть задумавшись, добавил Вэй Ин, обхватил себя руками и снова расхохотался. Его смех бил по Цзян Чэну, что плеть, он отступил подальше, нервно схватился правой рукой за меч.
— Что ты сделал? — на удивление глухо выдавил из себя глава. Вышло, тем не менее, угрожающе. Вэй Ин застыл внезапно, перестав кружиться по кабинету, сломлено согнулся пополам и уперся бездумным взглядом в пол. Словно… сломался. Он стоял так какое-то время, не реагировал на подозрительное шуршание Цзян Чэна и его вкрадчивые оклики, а затем поднял на него взгляд, полный мрачного удовлетворения.
Стол разломился пополам с оглушительным треском, свитки переспелыми яблоками посыпались на пол, прощально звякнула тушница, разлетаясь множеством острых осколков. Чернильное пятно расползалось рядом, лениво стирая написанные строки на бумаге, и только в этот момент Цзян Чэн очнулся. Он набросился на Вэй Ина с животным ревом, слишком легко сбил его с ног, опутывая по рукам и ногам Цзыдянем.
— Ты что творишь?! Совсем с ума сошел, идиот?! — завопил Цзян Чэн, со всей силы впился руками ему в плечи и приложил головой об пол. Встряхнул его еще раз, не обращая внимания на болезненный вскрик, а затем настороженно замер, вглядываясь уже внимательнее. Вэй Ин безумным не выглядел.
Они какое-то время сверлили друг друга взглядами, а затем Вэй Ин молча указал ему подбородком на дверь. Цзян Чэн понятливо сощурился, а затем быстрыми движениями разбросал по кабинету талисманы, заглушающие звуки. Когда последний листок был закреплен, а вокруг кабинета незамедлительно схлопнулся плотный кокон тишины, Цзян Чэн поднялся с Вэй Ина, грубо дернул его Цзыдянем наверх и неловко поставил на ноги, впрочем, все еще не ослабляя сдавливающих тисков. Вэй Ин досадливо застонал что-то про звон в голове и тупой боли в затылке, из-за «ласковых» движений шиди, но тот предпочел его причитания проигнорировать.
— Видел флот, который ты собрал. Впечатляет, Цзян Чэн, — наконец хмыкнул Вэй Ин, когда окончательно смирился со своей участью пленника. — Удивительно, как быстро ты собрал все силы для защиты Пристани Лотоса, а ведь прошло всего несколько суток. Дядя Цзян и мадам Юй бы гордились тобой.
— Заткнись, Вэй Усянь! Не смей! Не смей произносить их имена! — отрезал Цзян Чэн едва сдерживаясь от того, чтобы закрыть уши руками. — Я спрошу в последний раз — что ты сделал с кланом Мэйшань Юй? — он говорил тихо, но под этим слишком явно угадывался гнев и настороженность. Что-то в поведении шисюна явно не давало ему покоя, и Вэй Ин хмыкнул себе под нос.
— То, что попросила глава Юй, стер клан с лица Поднебесной, — небрежно пожал плечами Вэй Ин, улыбнулся крайне устало и вместе с тем мечтательно. — Давно не видел столь занятных женщин, — доверительно сообщил Вэй Ин шиди и даже игриво подмигнул. — Может, уже отпустишь меня, объятья у Цзыдянь, знаешь ли, далеко не самые нежные. У меня во внутреннем кармане письмо для тебя от главы Юй. Если не веришь мне — прочти и поймешь. Успокойся, осада Мэйшань Юй выглядела более, чем естественно, для клана, который вступил в сговор с Цишань Вэнь.
— Ты слышишь, что ты вообще несешь? — взбрыкнул Цзян Чэн. Вэй Ин готов был поклясться, что видел позади него грозный росчерк лиловых молний. Аура в кабинете витала тяжелая и гнетущая.
— Письмо в кармане, — терпеливо повторил Вэй Ин и ощутил во рту привкус крови к собственной досаде. От Цзыдянь и ее убийственного давления на коже наверняка останутся сильные ожоги. Вэнь Цин снова будет ворчать и грозить ему ужасной расправой, которая Вэй Ину даже не снилась в самых страшных кошмарах.
Наконец кнут перестал лениво ломать ему кости и послушно свернулся кольцом на палец Цзян Чэна. Вэй Ин неловко растер ноющие предплечья, осторожно прикоснулся кончиками пальцев к затылку и скривился. В висках стучал монотонный набат, под кожей медленно, но верно разливалась боль, врастая в череп, как корни в землю. Вэй Ин был вымотан морально и физически. Глаза были полны песка, а желудок жалобно скручивался в тугие узлы, в конце концов Вэй Ин ничего не ел уже несколько суток кряду.
Он вытащил похрустывающую бумагу и передал Цзян Чэну. Тот посмотрел на послание так, словно Вэй Ин протягивал ему бутыль с ядом и предлагал разделить его на двоих, но все же принял, неуверенно, держа одними подушечками. Пока шиди внимательно вчитывался в элегантную вязь иероглифов, Вэй Ин отошел ближе к стене и сполз по ней. Мысли копошились назойливым клубком, перекрикивали одна другую, еще и умудрялись каким-то неведомым образом смешиваться с пульсом Мо Сюаньюя, который находился за тысячи ли отсюда. Он не знал, правильно ли поступил, прислушавшись к складным доводам Юй Хэян, но осознание, что он в который раз отвел угрозу от Пристани Лотоса успокаивало рубцующуюся душу.