Неоновые рощи (Neon Groves)

10 июня 1968 года. Вау… Месяц? Прошёл уже месяц с тех пор, как Клаус и Дэйв начали встречаться. Клаус не мог определиться пролетело ли это время как мгновение, или прошла целая жизнь. В любом случае, это был лучший месяц в его жизни. Звучит бредово, так ведь? Ради всего святого, он застрял в прошлом, за пятьдесят лет до своего «настоящего», посреди грёбаной войны, и всё равно умудрялся потрясающе проводить время. — Спасибо, — с неподдельной искренностью сказал Клаус. За всю свою жизнь он ещё никогда не был кому-то так благодарен. Дэйв ласково улыбнулся и наклонил к нему голову, придвигаясь ближе. — Я тоже очень рад. — Счастливого первого месяца, Китти-Кац. — Счастливого первого месяца, Бутси. Последние четыре дня прошли спокойно. Лагерь Катум был похож на ту первую базу в долине А-Шау — маленькая, душная и довольно отстойная. Однако Клаус с Дэйвом старались извлечь из этого максимум удовольствия. Например, наслаждались моментом, как только удавалось остаться одним в палатке. Тедди и Большой Эл невероятно помогали им, отводя куда-нибудь подальше всех желающих прервать их уединение, чтобы Дэйв с Клаусом могли провести хоть немного времени вместе. Но они не осмеливались делать ничего слишком рискованного в потенциально-общественных местах. Для этого они использовали ту самую лодочную хижину, в которой сержант «поговорил по душам» с Клаусом. Сарай стоял заброшенным, и люди появлялись здесь только для того, чтобы скинуть какое-нибудь барахло. С точки зрения конфиденциальности место было идеально, хотя ему во всех отношениях недоставало удобства. К тому же хижина стала той точкой, которую Клаус всегда будет помнить, как место, где он практически довёл Дэйва до предела. Дело в том, что Клаус был абсолютно не против секса. На самом деле, это было серьёзное преуменьшение. Он был в восторге от того, что чувствовал, когда был с Дэйвом. Он никогда не чувствовал себя так… как с ним. Он ни на что бы не променял такой опыт. Клаусу нравилось подталкивать Дэйва не только в постели, но и во всех других отношениях. Он чувствовал в нём неизведанные стороны. Клаус что-то пробудил в нём — то, что было в нём всегда, но со временем угасло из-за давления общества, что-то, что было настоящим Дэйвом. Он был больше похож на Клауса, чем хотел бы признаться, и Клаус собирался вывести его на читсую воду. …Плюс, мысль о том, что они с Дэйвом могут заняться этим быстро и грубо, была весьма возбуждающей. В течении целых четырех дней Клаус преследовал эту цель, пытаясь прорваться сквозь непробиваемую нежность Дэвида Каца. — Мудак, — Дэйв оттолкнул Клауса подальше, с лёгкостью просчитав его намерения. С тех пор, как Клаус узнал, что Дэйв боялся щекотки, он стал безжалостен. Было дико забавно наблюдать, как быстро ломается ледяное самообладание Дэйва. Вот только что он был максимально серьёзным и сверлил тебя мрачным взглядом, а через секунду — смеялся, как идиот, только потому, что Клаус щекотал его ребра или находил слабое место возле шеи. Правда, это была не единственная причина, по которой Клаус доставал его. — Клаус, — сдавленно хихикнул Дэйв, пытаясь ускользнуть от него в маленькой хижине. — Ради Бога! ХЛОП. Дэйву, наконец, надоела щекотка, он обернулся и, схватив Клауса за бедра, с громким стуком прижал к стене. Клаус резко втянул воздух, закусив нижнюю губу, чтобы не улыбнуться слишком сильно. Он не хотел, чтобы Дэйв разгадал его намерения. К сожалению, именно это и произошло. Вместо того, чтобы вступить в грубую игру, на которую так надеялся Клаус, Дэйв сделал то же, что и всегда, когда появлялась возможность перейти к более грубым действиям — он замедлил темп, нежно прикоснувшись губами ко лбу Клауса. Тот опустил плечи. — Я знаю, что ты делаешь, — раскусил его Дэйв, целуя в висок, потом в щёку, а затем в кончик носа. Клаус невольно улыбнулся. — Что-оооо? — даже зная, что попался, Клаус пытался прикидываться дурачком. Дэйв закатил глаза, убрал руки от бедер Клауса и перешёл к его рукам, проводя по коже, пока его пальцы не сомкнулись на запястьях. У Клауса перехватило дыхание. Дэйв завёл его руки за спину, точно взял в заложники. Совершенно неожиданно Клаус почувствовал сильное давление на запястьях. «Ого. Откуда взялась веревка?» Его сердце взволнованно забилось, ударяясь о грудную клетку. Неужели после нескольких дней преследований он добился успеха? Кто сказал, что постоянное раздражающее поведение ни к чему не приведёт? — Поздравляю. Ты именно этого добивался, да? — Дэйв слегка поцеловал Клауса, глядя ему в глаза и привязывая его запястья к деревянной опорной балке позади. Клаус слегка улыбнулся. — Мхм, — согласился он, стараясь не казаться слишком взволнованным. Дэйв усмехнулся, закончив натягивать веревку, и убедился, что она надежно закреплена. Он обвил одной рукой Клауса, а второй провёл по груди, шее и, наконец, осторожно прикоснулся кончиками пальцев к векам и закрыл их. «О, да, да». — Должен признать, — прошептал Дэйв, наклоняясь, чтобы нежно укусить Клауса в шею. Тот послушно откинул голову назад, чтобы дать ему полный доступ, и нетерпеливо заёрзал в своих оковах. — Наконец-то ты довёл меня, — Дэйв нежно поцеловал его в шею в последний раз, прежде чем его присутствие и тепло исчезли. Клаус приоткрыл глаза и увидел фигуру Дэйва, застывшую в дверях хижины. — Э… Дэйв? Ты куда? — Насладиться приятной передышкой после четырех дней твоей чёртовой щекотки! Клаус моргнул. — Что?! Дэйв! — Прости, детка. Это на твоей совести! — крикнул он в ответ, скрывшись из виду. Его голос становился всё более и более отдалённым. — ДЭВИД! — Клаус грубо дернул запястья, пытаясь освободиться, но ничего не вышло. Этот. Маленький. Сученыш. — Люблю тебя! — крикнул Дэйв. Судя по голосу, он уже покинул доки и возвращался в лагерь. — Я вернусь! Наверное. — Да пошёл ты! — Я тоже тебя люблю! — Нет, я… — Клаус попытался изогнуться так, чтобы выскользнуть из веревки, но узел оказался чертовски крепким. Он пнул балку, ударил плечом о стену и стал оглядывать хижину взглядом в поисках какого-нибудь острого предмета. Разозлившись до предела (что не заняло много времени), Клаус в отчаянии облокотился на стену. Он не мог поверить, что Дэйв так поступил… Хотя, может, и мог. Дэйв иногда был чертовски жестоким, даже если не казался таким. Он мог быть такой же сучкой, как и Клаус. И сейчас Харгривз был в полном шоке от подобного поворота событий. Возможно, Клаус это заслужил. На этой неделе он особенно старался выбесить Дэйва, используя его слабость в попытках добиться нужной реакции. Клаусу это нравилось — когда он доставал его, Дэйв естественно сопротивлялся. Как результат, Клаус оказался буквально связан в хижине — а это значит, что Дэйв мог ответить на его махинации. Такое нельзя сказать о большинстве людей. Фактически, Клаус ещё никогда не встречал человека, который дал бы такой жёсткий отпор. «Отлично сработано, Дэйв. Никогда тебе этого не скажу». После двадцатиминутного заточения в хижине в горьком восхищении ситуацией (что в принципе было недолго, но для такого непоседы, как Клаус, целая вечность), Четвёртый прислушался. Откуда-то издалека доносился голос Тедди. — Бутс? — ТЕДДИ! — Клаус изо всех сил ударил плечом об стену. — Тедди, сюда! — Какого хрена, чувак. В дверях показался парнишка — ангел, посланный Клаусу с небес. Он уставился на связанного Клауса, как будто тот был самым странным существом, которое Тедс когда-либо видел. Клаус дёрнул за веревки, чтобы подчеркнуть своё положение. — Поможешь брату освободиться, а? — продолжил Клаус, когда Тедди, ответив ухмылкой, сжалился и подошёл ближе, чтобы развязать верёвки. — Как ты меня нашёл? — Кац сказал, что тебе может понадобиться моя помощь в доках. — О, охренеть как мило с его стороны. — Он сделал это с тобой? — Ага! Ты можешь в это поверить? — Пфф. Ты его так доставал, естественно, — пошутил Тедди. — На чьей ты стороне, Марион? Тедди остановился, почти развязав Клауса, отступил назад и скрестил руки. — Ты хочешь, чтобы я тебя развязал или нет, бро? — Прости, прости. Пожалуйста! — умолял Клаус, пытаясь вывернуться из ослабевшей, но всё ещё прочной петли. — Пожалуйста, Тедс. Тедди рассмеялся, сдавшись и освободив его. Клаус, как минимум, отказался от своего «провокационного» подхода. Он зарычал на Дэйва, когда увидел того после случившегося, и заслужил нахальную улыбку в ответ. Даже тогда Клаус не смог устоять перед гипнотизирующей силой этих глаз. Дэйв знал это. «Мудак». — Отлично сработано, — негодующе прошептал Клаус, уткнувшись в грудь Дэйва позже вечером, когда они остались в палатке наедине. Дэйв обнял его в знак примирения. Клаус был не против и прижался к нему. Он почувствовал поцелуй на своей макушке. — Прости, любимый. — Дэйв улыбнулся, крепко обнимая его. — Я думал, ты оставишь меня там на весь день. — Господи, Клаус. Я не такой жестокий. — Я не стал бы винить тебя, если бы ты это сделал. — Ты перестанешь приставать ко мне? Клаус сдался. — Да. — Спасибо. — Хмф. Дэйв отстранился, чтобы горячо поцеловать Клауса в губы и теснее прижался бёдрами, не обращая внимания на голоса нескольких солдат у костра рядом с палаткой. Клаус улыбнулся и поддержал страстный энтузиазм Дэйва, их языки двигались навстречу друг к другу, пока воздух в легких не закончился. Клаус прервал поцелуй и судорожно вздохнул, у него слегка закружилась голова от такой интенсивности. — Пойдем в хижину? — спросил Дэйв, приподняв бровь, ожидая, что Клаус согласится. После того, как они во второй раз «использовали» лодочный домик, Четвёртый стал называть его «Хижиной любви». В этом названии пряталась отсылка к одной из песен середины восьмидесятых, которая была не понятна Дэйву, но веселила. — М-м, — Клаус без энтузиазма пожал плечами. — Нет. Дэйв обалдел. — Что??? — Я сказал, нет. — Клаус, ты обиделся, что я тебя там оставил? — Нет! Конечно, нет, — честно ответил Клаус, собираясь лечь в свою кровать. Дэйв нахмурился. — Тогда в чём дело? — Ничего. Просто… Знаешь… Нет, — Клаус небрежно улыбнулся, поёживаясь под натянутым по грудь одеялом и глядя на брезентовый потолок. Дэйв усмехнулся. — Аааа… — протянул он, Клаус наблюдал за ним краем глаза. — Я понял. — Что ты понял, Дэйв, дорогушечка? — Я понял, что ты делаешь. Это твой новый подход, верно? Думаешь, воздерживаясь, я стану таким же чокнутым, как ты? Клаус попытался подавить улыбку, но маленькие её отголоски заглушить не удалось. Очевидно, для Дэйва такого ответа было достаточно. — Ладно, окей, — сказал он таким же насмешливым тоном. — Но знаешь, Клаус, я могу продержаться гораздо дольше, чем ты. — Да ты что? — О, да. — Тогда дерзай, Кац. — Готов поспорить, Харгривз. Так, в июне шестьдесят восьмого года, и началась «Война воздержания». Впрочем, когда это Дэйв и Клаус не воевали друг с другом? На следующие сутки весь взвод отправили к мостам на границе с Камбоджей, нести караул в ожидании потенциальной атаки. Нападения, однако, так и не случилось, и они просто весь день просидели с оружием в руках, разглядывая пустую реку. Клаус и Дэйв обменивались многозначительными прищуренными взглядами. За последний месяц или около того они придумали свой уникальный язык жестов и время от времени посылали друг другу дразнящие сообщения с противоположных сторон высокого моста, который они патрулировали. В конце дня, пока Клаус собирал вещи для душа, в пустой палатке к нему подкрался Дэйв и обнял его сзади. Клаус улыбнулся, позволяя этот жест, и откинул голову на его плечо. — Привет, — Дэйв положил подбородок на плечо Клауса, раскачивая их тела, будто в танце под невидимую музыку. — Приветики, — радостно промурлыкал Клаус. На мгновение показалось, что никакой секретной битвы между ними и не было вовсе. Но потом Дэйв развернул Клауса и попытался поцеловать. Клаус уклонился, вместо этого поцеловав его в щёку. Дэйв разочаровано вздохнул. — Серьёзно? Я даже не могу тебя поцеловать? — Не я устанавливал правила, Дэйв, — пожал плечами Клаус, притворно извиняясь. — Хорошо… Вот только это сделал ты, так что… — Ну, ты всегда можешь побороться за поцелуй. — Я не причиню тебе вред, Клаус, — в миллиардный раз категорически повторил Дэйв. — Немного грязи никогда не повредит. Дэйв засмеялся. — Приятного душа. — Спасибо, — убедившись, что Дэйв за ним наблюдает, Клаус внезапно разделся до нижнего белья, взял полотенце и перекинул его через плечо. Дэйв отвернулся, закатывая глаза, и указал на выход. — Прекрати издеваться! Вали уже! — Да, сэр, — отсалютовал Клаус и выскочил из палатки, не заботясь о том, видит ли кто-нибудь, как он почти бежит в душевую. На следующий день напряжение возросло ещё больше… в обеих войнах — и Вьетнамской, и в поединке Кац/Харгривз. Ходили слухи, что Чарли приближаются к границе и лейтенант был уверен, что именно сегодня прольётся кровь. Нетушки. К тому же затишье дало Клаусу и Дэйву ещё больше времени, чтобы поддразнивать друг друга с противоположных концов моста. В конце дня Дэйв попытался украсть поцелуй. Он ворвался, поймав Клауса на обратном пути из душевой и чуть не бросился на него, используя эффект неожиданности для достижения своей цели. Однако реакция Клауса была слишком хороша. Он уклонился, выскользнув из рук Дэйва и погрозил ему пальцем. — Цк-цк, Дэвид, — Клаус хихикая отчитывал Дэйва, преследовавшего его по всему лагерю. Они добрались до своей палатки, где, к счастью, собрались и другие парни, так что Клаус оказался в безопасности от приставаний. — Я доберусь до тебя, — прошептал запыхавшийся Дэйв Клаусу, когда они готовились ко сну. — Может быть, в твоих снах, сучка. Дэйв усмехнулся и показал ему средний палец, а Клаус ответил соблазнительным облизыванием губ и подмигиванием. Дэйв покачал головой и плюхнулся в постель — ещё одна ночь, лишённая близости. Клаусу показалось, что решимость Дэйва ослабевает. По крайней мере, он на это надеялся. Их противостояние стало таким же наказанием для Клауса, как и испытанием для Дэйва. Клаус просто не мог допустить, чтобы Дэйв узнал об этом. Это было даже не столько способом, чтобы заставить Дэйва стать грубее. Клаус просто хотел победить. Кац по-настоящему проявил дух соперничества и Клаусу это нравилось. Значит он отстаивал свои принципы. У Клауса уже много лет не было такого длительного, здорового развлечения. Следующий день… Та же хрень во Вьетнаме. В мире Клауса и Дэйва всё потрескивает от напряжения. В ту ночь Клаус лежал на своей койке и не мог заснуть: было слишком жарко, чтобы заставить себя надеть футболку, и в какой-то момент в сумерках даже стянул штаны. Дэйв проснулся от всей этой суеты (Клаус понадеялся, что разбудил только его, хотя в целом было пофиг) и смотрел на него с тоской. В тусклом мерцающем свете Клаус лёг поверх простыни и оказался открытым для голодных глаз Дэйва. Он положил руку на грудь, медленно и неторопливо дыша, глядя Дэйву прямо в глаза, на его губах появилась игривая улыбочка. — Что? — прошептал он. Дэйв закатил глаза. — Ничего. Вообще ничего. Клаус немного поёрзал, как будто пытался устроиться поудобнее. — Ну, ладно, — невинно сказал он, залезая в сумку на полу и вытаскивая косяк. Он лизнул конец, плотно скрепляя бумагу, используя слюну в качестве клея, хотя стык уже и так был хорошо запечатан. Но всё это было ради шоу. Дэйв неловко заёрзал, когда Клаус прикурил, сделал затяжку и выпустил дым через приоткрытые губы. Клаус знал, что Дэйв любил наблюдать за процессом… И курить в одном нижнем белье было отличным способом сорвать ему крышу, несмотря на попытки не подавать вид. — Хочешь немного? — предложил Клаус. Дэйв вздохнул. — Нет. — Уверен? — уговаривал Клаус. — Точно не хочешь? — Ты говоришь о травке или… — Как хочешь, Дэвид. Выбор за тобой. — Ну и чёрт с ним. — Как скажешь, любимый. Дэйв усмехнулся и покачал головой, отворачиваясь от жестокой демонстрации Клауса. — Спокойной ночи, Клаус. — Спокойной ночи, Дэйв. Следующий день выдался тяжелым, и совсем не таким, как хотелось Клаусу. Они оба были измучены этим «пари», и это было видно по тому, как их перепалки достигли новых высот. — Перестань! — Ты перестань! — Сам перестань! — Сколько не говори «перестань», лучше не станет. — А когда станет? — Например, сейчас. — Ладно, не катит. Ещё когда? — Клаус скрестил руки на груди. — Каждый раз перед этим, принцесса. — Королева драмы. — Офигеть, это я королева драмы? — Дэйв скрестил руки. — БОЖЕ МОЙ! — перебил их третий голос — Тедди. Парень не выдержал и сорвался на ссорящихся идиотов, с которыми вынужденно делил заднее сиденье грузовика по пути на вахту на мостах. — ЗАТКНИТЕСЬ ОБА! Клаус не винил его. Они с Дэйвом цапались без остановки с самого завтрака и ситуация становилась только хуже. Они уже не играли в войну, а просто действовали друг другу на нервы. Конкретно сейчас речь шла о беззаботно развалившемся Клаусе, занявшем всё заднее сиденье пивным холодильником. Клаус высказал, что Дэйв просто помешался на контроле. Оба, надув губы, притихли, когда вмешался Тедди. Они и раньше ссорились бесчисленное количество раз, поэтому Клаус сомневался, что их разногласия были связаны только с отсутствием близости, но оно как минимум подливало масло в огонь. На вахте, в общем-то, происходила аналогичная херня — они постоянно цапали друг дружку за жопу. Честно говоря, именно поэтому Клаус не мог держать рот на замке, зная, что сводит Дэйва с ума, и наоборот. На обратном пути они толкали друг друга локтями, пытаясь побороться за место на сиденье, но в конце концов выдохлись и решили, что лучше всего будет наконец помолчать. В какой-то момент, Дэйв наклонился к Клаусу и ещё раз толкнул его локтем, но уже понежнее. — Я люблю тебя, принцесса, — сказал он достаточно тихо, чтобы только Клаус мог услышать его сквозь гул грузовика. Клаус закатил глаза, но не смог сдержать улыбки. — Я люблю тебя, королева драмы. — Но ты же знаешь, что я прав. — О, чушь собачья! По возвращении в лагерь расслабиться не получилось. Их попросили помочь вытащить перевернувшуюся лодку из реки. И Клаус использовал приём, который раньше позволял себе исключительно с братьями и сёстрами — передразнивание. — Серьёзно, Клаус? — Серьёзно, Клаус? Дэйв был зол, когда они шли позади своего отряда, покидая доки после того, как успешно вытянули лодку, прибитую течением. Ему нужно было занести на склад несколько мотков верёвки, использованной на задании. — Пожалуйста, перестань изображать пятилетнего ребёнка и помоги мне с этим. — Пожалуйста, перестань изображать пятилетнего ребёнка и помоги… Грохот. Верёвки бросили на землю, а Клауса затолкали в лодочный сарай, который так удобно оказался под рукой. Перед глазами быстро замелькали цветные пятна и Клаус не поспевал за миром, разворачивающимся на сто восемьдесят градусов. Только ударившись спиной о твердую поверхность «хижины», он понял, что произошло. К моменту, когда Клаус смог всё это осмыслить, его руки уже были связаны. — О чёрт, ты же не бросишь меня здесь снова, я… Губы Дэйва оборвали Клауса на полуслове грубым поцелуем и, не теряя времени, начали спускаться вниз по щеке и шее, оставляя следы укусов и, определённо, засосы. Клаус толком не успел осознать (он был слишком увлечён ощущением того, что Дэйв практически атаковал его шею), как его руки оказались привязаны над головой к поддерживающему низкий потолок столбу. Что ж, он застрял здесь, нравилось ему это или нет. Но, чёрт побери, ему нравилось. Бедра пылали, посылая все виды возбуждающих волн через его тело — ногти Дэйва впились в поясницу и, царапая спустились ниже, пока он не схватил Клауса за ноги и поднял так, чтобы обернуть вокруг себя. Он безжалостно ударил Клауса об стену, прижав так, чтобы их тела оказались вплотную друг к другу. Итак… Можно ли с уверенностью сказать, что Клаус выиграл эту войну? Если так, то сейчас не лучшее время, чтобы поднимать этот вопрос. Даже если бы Клаус хотел, в эту минуту он был настолько переполнен ощущениями, что не смог бы произнести ни одного дерзкого слова. Забавно, но Дэйв сдался всего за десять минут до того, как это же собирался сделать Клаус. Может, он просто оставит мысль о победе при себе. Пока Дэйв раздевал их обоих (что было не так-то просто, учитывая связанного Клауса у стены), он не останавливался и в своем быстром, постоянном ритме покрывал поцелуями шею Клауса, пока тот не почувствовал мучительно приятное тепло тяжелого дыхания Дэйва у своего уха. Клаус закрыл глаза. Ему никогда не разонравится это ощущение. А после поцелуя за ухом, Дэйв удивил его укусом. Сильным. И чёрт побери, Клаусу не стыдно было признаться, что в этот момент чуть не слетел с катушек. Он застонал, позволив голове упасть на плечо Дэйва, прижимаясь бедрами так сильно, как только мог в этом положении, умоляя войти в него. Дэйв подчинился, почти закончив срывать оставшуюся одежду, отделявшую их друг от друга. Он сильно прижал Клауса к опорам позади, одной рукой грубо сжимая его бедро, а другой находя путь к шее Клауса, чтобы сомкнуть пальцы вокруг его горла. Это было совсем не так, как Клаус пробовал раньше с другими случайными «фанатиками боли» — Дэйв сжимал недостаточно сильно, чтобы перебить его дыхание (хотя он был бы не против), но вполне достаточно для того, чтобы Клаус ощутил тупую пульсирующую боль от сжатия пальцев Дэйва и странное успокаивающее головокружение от давления на шее. Не осуждайте. — Дэйв… пожалуйста, ты мне нужен, — скрипучим голосом умолял его Клаус. Он сжал ноги вокруг талии Дэйва и, больше не сдерживаясь, парень, исполнил желание Клауса. Но, пресвятой гуакамоле, Клаус не был готов к боли от того, что а) смазки не было и не предвиделось; и б) в последние нескольких дней секса не было вообще. … И Дэйв выложился по полной. Он врезался в него так сильно и резко, как Клаус и умолял его все эти недели, но Боже!.. Ему пришлось укусить Дэйва за плечо, чтобы хоть как-то сдержать стоны. Он крепко зажмурился и впился ногтями во всё ещё связанные над головой ладони. Боль быстро растаяла, превратившись в тупую пульсацию, которую нельзя было отличить от удовольствия — два ощущения слились воедино, как это часто бывало в мире Клауса. Только тот факт, что ему удалось подтолкнуть Дэйва к совершенно иным ощущениям, возбуждал Клауса ещё больше. Они не переходили на нежность, как это обычно бывало, когда всё происходило медленно и интимно. Впечатляющий темп Дэйва в считанные секунды заставил Клауса скулить, умоляя о разрядке. Он чувствовал, что и сам Дэйв уже на грани. Тот убрал руку от шеи Клауса и вместо этого начал целовать и кусать его, заглушая собственные стоны, когда его тело напрягалось с каждым приближающим к оргазму толчком. Дэйв быстро догнал Клауса, покоряя вершину удовольствия — кстати, парень всегда умудрялся помнить о презервативах, тогда как Клаус этого даже не замечал. По крайней мере, один из них был ответственным, и это не тот, кто был знаком с терминами Спид или ВИЧ. Это было последнее, о чём успел подумать Клаус, прежде чем кончить вместе с Дэйвом. Его колотила дрожь, а грудь вздымалась, требуя, казалось, недосягаемого воздуха. Хижина наполнилась звуками тяжелого дыхания мужчин, и они на мгновение облокотились на стену, пока каждый из них пытался вернуться в реальность. Клаус даже не понял, что Дэйв укусил его ближе к концу, но боль в плече усиливалась — и ему это нравилось. Словно Дэйв взял маркер и написал на его коже «Дэйв был здесь». Клаус был в восторге. Когда Дэвид собрался с силами, он помог собраться и Клаусу — обнял его, плавно, с любовью потирая спину, создавая резкий контраст с только что произошедшим. Он уткнулся в плечо Клауса, нежно целуя и заставляя дрожать ещё сильнее. Клаус почувствовал себя так же, как в тот первый вечер в клубе — как неконтролируемый чихуахуа. — Знаю, ты говорил не спрашивать, но ты в порядке? — прошептал Дэйв в шею Клауса, целуя его, пока их глаза не встретились, а лбы не прижались друг к другу. Клаус издал хриплый, прерывистый смешок. — Это сексуально, что ты заботишься, — ответил Клаус, целуя в губы. — И да. Идеально. Спасибо, — сказал он, благодаря за внимание, которое никогда не получал после подобного грубого секса (даже если Клауса всегда всё устраивало, чувство было приятным) и за то, что после стольких приставаний Дэйв, наконец, поддался соблазнам Клауса к более… нестандартному траху. — Ты не должен благодарить меня за то, что мне тоже понравилось, — признался Дэйв, и на его губах появилась легкая и даже слегка смущённая улыбка. Клаус хихикнул. Какой святоша. — Божечки! Я же говорил? — Да, да. Ты был прав, придурок, — закатил глаза Дэйв и снова поцеловал Клауса. — Нужно быть настоящим мужчиной, чтобы признать это, Дэвид. Спасибо. Приятное чувство. — Только не наглей. Клаус дерзко улыбнулся, но тут же изменился в лице и вздрогнул всем телом. — Слушай… обычно я готов оставаться в таком положении… пожизненно… Но у меня давно уже онемели руки, так что… — О, чёрт. Прости. Дэйв потянулся и развязал запястья Клауса, даря ему свободу движения. Клаус мгновенно сцепил их на шее Дэйва, частично потому, что он жаждал сделать это с тех пор, как был связан, а частично потому, что так они могли отдохнуть и вернуть чувствительность. — Дэйв? Дэйв опустил его на землю, чтобы они могли ещё немного отдышаться. Он обвил руками Клауса, прижимая к себе, когда они устроились на груде лодочного хлама. Слава Богу, они уже давно сообразили расстелить там полотенца. Клаусу сейчас не хотелось бы чувствовать под спиной цементную крошку пола. — Да? — Просто, чтоб ты знал… Я более чем доволен нашим сексом, понимаешь, без всяких причуд, грубостей или… Губы Дэйва остановили его… снова. Клаус был благодарен. Дэйв отстранился и мило улыбнулся. — Клаус, я хочу делать с тобой всё и всюду. Я никогда не сделаю того, чего не хочу. Клаус почувствовал, как часть переживаний из-за этого рассеялась. Он не хотел заставлять Дэйва быть грубым только потому, что был слишком настойчив. Он не сомневался, что Дэйву хватало зрелости и самоуверенности, чтобы не позволять Клаусу «давить» на него, но всё же. Ему бы стало неприятно, если бы Дэйв согласился на это против своей воли, просто чтобы угодить. Он смог успокоиться, во многом потому, что настал момент уже привычного сладкого единения с Дэйвом, которое всегда вызывало у Клауса приступ счастья. — Я люблю тебя. — Я люблю тебя. Они снова начали целоваться, на этот раз не торопясь, медленно и нежно, как будто слова не могли выразить все их мысли, и это был единственный способ. — Ненавижу так говорить, но нам пора, — в конце концов Дэйву пришлось сообщить плохие новости. Клаус вздохнул. — Золотое слишком быстротечно, — с горечью согласился он и заслужил удивлённый взгляд Дэйва. — Ух ты, обалдеть. Ты цитируешь поэзию Рона Раша? — «Изгои» с Патриком Суэйзи, — поправил Клаус, но Дэйв, конечно, этого не понял. Фильм ещё не сняли. Может быть, была книга, но Клаус её не читал. Клаус хотел бы, чтобы они просто оделись, ещё раз поцеловались и отправились обратно в лагерь. Он хотел бы, чтобы остаток дня прошёл без происшествий — они бы посидели у костра, выпили пива с друзьями, и после отправились спать, чтобы сделать то же самое завтра. Но всё пошло совсем не так. Они как раз натягивали одежду, пытаясь максимально скрыть любые признаки своей внезапной страсти в лодочном домике. Клаусу было немного труднее, так как на коже образовались все эти отметины. Дэйв нахмурился, заметив синяки и следы укусов, и провёл пальцами по узорам, которые он оставил по всему телу Клауса. — Ой, давай без этого, кусака, — убрал его руки Клаус. — Они мне нравятся, — он осмотрел себя, прикоснувшись пальцами к больным местам и обнаружил несколько впечатляющих синяков и отметин. — Этот Уильям. Этот будет Эдгар. Этот… — Перестань давать им имена, фрик, — рассмеялся Дэйв, целуя его в лоб. — Тебе не стыдно? — Тебе же нравится. — Я тащусь от этого, — поправил Дэйв, а в животе Клауса запорхали бабочки. Даже спустя месяц он всё ещё испытывал приступы нервного возбуждения, когда Дэйв одаривал его такими фразами. БАМ! Дверь в лодочный домик распахнулась, и кто-то ворвался внутрь, схватив несколько поленьев в углу. Клаус с Дэйвом застыли на месте, в лучшем случае полуодетые. У человека, очевидно, была личная цель и сначала он их даже не заметил. За долю секунды, отведённую на реакцию, Клаус успел подумать: «Не двигайся. Тогда он не сможет нас заметить. Ой, подождите… это же не тираннозавр?» Это был не тираннозавр… Это был не Парк Юрского периода… Это был Дон Хуан, и ему потребовалось всего две секунды, чтобы понять, что он не один в этой лачуге. Его взгляд метнулся к застывшим парням. Клаус всё ещё был в нижнем белье, а Дэйв завис с футболкой в руках, не успев прикрыть всё ещё расстегнутые брюки. — Э-э-э… — Клаус попытался придумать какую-нибудь чушь, которая могла бы объяснить их нынешнее положение, не упоминая, что на самом деле происходит. Но прежде чем он успел это сделать, Дон вытянул перед собой руки, как бы говоря: «Окей. Блядь, я не хочу ничего знать». Он схватил дрова и выскочил из хижины так быстро, будто она грозила вот-вот обрушиться. Дэйв и Клаус снова остались одни. Прошло несколько секунд, пока Дэйв не нарушил напряжённое молчание. — Пиздец. Они мало разговаривали весь оставшийся вечер. Приняли душ (по отдельности), оделись (по отдельности) и взволнованно пошли к костру, которого оба боялись. Дэйв сказал, что если они не пойдут, будет только хуже. Они должны продолжать вести себя так, будто ничего не изменилось и, может быть, тогда всё останется, как прежде. Но всё изменилось. У костра Дон Хуан даже не смотрел на них. Он не разговаривал — не то, чтобы он обычно был разговорчивым, — но всё равно это было заметно. На самом деле все вокруг костра заметили какое-то странное напряжение. Когда повисла тишина — явление крайне нетипичное для их компании — Тедди привлёк внимание Клауса: — Что случилось? Клаус не ответил. Вместо этого он выразительно взглянул на презрительно нахмурившегося Дона. Тедди всё понял. — Чёрт, — прошептал он. — Ага, — ответил Клаус. Позже, когда все начали расходиться спать, Клаус наклонился к Дэйву: — Я поговорю с ним. — Что? … Нет, Клаус! Не обижайся, но я не думаю, что ты… Но Клаус не слушал. Он встал и последовал за Доном, направляющимся к палатке. — Донни! Донни Хуани, подожди… Он не удостоил Клауса ответом и продолжал идти, не сбавляя скорости. Клаусу пришлось перейти на бег, чтобы не отстать. — Эй, послушай, о том, что ты видел… — Я ничего не видел, — резко бросил Дон, не поворачиваясь к Клаусу. — Хорошо, но ты явно видел, так что… — Мне нечего тебе сказать, Харгривз. Отвали! Клаус остановился на долю секунды, немного шокированный резкостью его тона. Дон Хуан не был приятным собеседником, но он никогда не говорил так жёстко. К тому же он всегда называл его «Бутс» и, насколько Клаус помнил, ни разу «Харгривзом». Но Клаус не отступал. — Я просто не хочу, чтобы что-то менялось. На самом деле ничего не изменилось. Я… — Клаус попытался протянуть руку и осторожно коснуться его плеча в надежде заставить притормозить, но Дон дёрнулся, как будто Клаус ткнул в него горячей кочергой. Господи Иисусе! Клаус понял, что в глазах Дона он теперь практически Сатана. Он старался не поддаваться этому чувству. Он уже имел дело с такими людьми, которым нравилось осуждать всё, что они не понимали, обвиняя во всех грехах и несправедливостях мира. На этот раз всё было острее — Дон был их другом, и если он его потеряет, то Клаус как-нибудь переживёт, но если ему придётся жить с тем, что именно из-за него Дэйв потерял дружбу… Ну, это было бы паршиво. — Что я тебе сказал? Отвали! — Хорошо, я могу смириться с тем, что я тебе не нравлюсь, и ты не понимаешь меня и избегаешь… без разницы. Но я не могу допустить, чтобы изменилось твоё мнение о Дэйве. Вы дружили до моего прибытия сюда… Он всё тот же Дэйв и… — Я не знаю, что тебе сказать, чувак. Он принял своё решение, а я принимаю своё. — Пфф. И какое же? — Не общаться. А теперь отвали, пока я не рассердился. Клаус отстал, пока полностью не остановился, наблюдая за тем, как Дон идет к палатке. Его фигура была напряжена, мышцы точно скрутились в миллиарды крошечных тугих узлов. — Вот же хрень, — сказал Клаус. Они с Дэйвом остались последними у костра к концу вечера, оба мрачно смотрели на пламя. Клаус уже сообщил Дэйву о том, как прошёл разговор, не желая ещё больше расстраивать его реакцией Дона, но и не в силах скрыть. — Не знаю, почему это меня так беспокоит, — вздохнул Клаус, облокотившись на подлокотник складного стула, и уронил подбородок на ладонь. Дэйв посмотрел на него с сочувствием. — То есть, это понятно. Но мы не сделали ничего плохого, а нас заставляют поверить, что сделали. — Да, но я уже сталкивался с такими людьми, и это ещё только цветочки. Естественно, и ты тоже, но… — Может быть разочарование зашкаливает из-за того, что остальные ребята так хорошо отреагировали. Клаус поджал губы и задумался. — Думаю, мы какое-то время находились в маленьком пузыре фантазий, да? — Я не против нашего пузыря. — Я тоже! Дэйв улыбнулся, взял с земли палку и сунул одним концом в огонь. Они оба смотрели, как тлеют угли. — Это напоминание о том, где мы находимся и кто нас окружает. Может быть, нам следует быть более осторожными. — Что ж, это не радует. Клаус знал, что он был прав. Не дай Бог об этом узнает кто-нибудь вроде Юджи или ещё кто-то, у кого есть какая-нибудь извращенная «причина» ненавидеть любого, кто не соответствует традиционным взглядам. Вся эта атмосфера — Вьетнам в целом — была опасна даже среди своих. С тех пор, как Дэйв рассказал Клаусу о «фраггинге», это его пугало. Разумно предположить, что кто-нибудь может обрушить на них всю накопившуюся на войне агрессию только за то, что они геи. — Ну, по крайней мере, он не хочет ни говорить об этом, ни предпринимать что-либо. — Да. Считай это нашим благословением, — Дэйв пожал плечами. На удивление, он казался более спокойным, чем Клаус. Может быть, из-за всего, что он пережил с Миком. Клаус догадался, что в сравнении с этим их ситуация выглядит не так уж плохо. Может быть, Клаус просто загонялся из-за ощущения, что с его появлением здесь, все ранее выстроенные отношения Дэйва начали рушиться. — Ни для кого не секрет… — неожиданно произнес Дэйв. Клаус поднял голову и посмотрел на него. — М? Дэйв всё ещё был в мыслях, наблюдая за костром. — … как сильна моя любовь к тебе… ни для кого не секрет, когда я скажу о том, что собираюсь сделать, — продолжил он, заставляя Клауса закатить глаза. Его подбешивала привычка Дэйва вроде бы говорить с ним, а на деле устраивать в голове мини-джем-сейшен. Оу. Но в то же время это не мешало Клаусу обожать сводящую с ума особенность своего парня. — А… — Jefferson Airplane. — Спасибо, детка. — Всегда, пожалуйста. К сожалению, за прошедшие недели ничего не изменилось. Ничего не изменилось ни с ситуацией на мостах, ни с напряжённой обстановкой. Словно из-за одной сломавшейся шестерёнки весь механизм вышел из строя и ничего больше не двигалось так же плавно, как раньше. Конечно, Тедди, Эл и даже сержант (по-своему) всё ещё их поддерживали, но только не Дон, из-за этого всё стало чертовски неловко. Напряжённость на мосту или напряжённость с друзьями… Клаус не знал, что его больше беспокоило. Однако, одна из ситуаций вырвалась из затянувшегося, мучительного напряжения.… И не та, что с Доном. После нескольких недель ожидания, что вьетконговцы покажут свои лица на границе в попытках проникнуть в Южный Вьетнам из Камбоджи, 173-я десантная бригада начала понимать, что никакого нападения не будет. Вся операция выглядела какой-то мутной, несмотря на то, что каждое мгновение, проведённое на мосту, казалось подозрительным, словно они выстраивались в очередь на собственную могилу. Именно тогда, когда все решили расслабиться, а Сардж начал поговаривать о том, что им следует уйти из Катума и сменить дислокацию… Ад вырвался наружу. День, который, как был уверен Клаус, будет таким же скучным, как остальные — сидишь себе с автоматом в руках, футах в пятидесяти от реки, потом топаешь обратно на базу, — закончился огненным цунами.