Неоновые рощи (Neon Groves)

11 сентября 1968 г. Клаус наконец-то снова почувствовал себя полным сил. С момента инцидента «Юджи-Полински-Ларч» прошло больше месяца, и ему потребовалась немало времени, чтобы поправиться. Лицо зажило довольно быстро (слава Богу), но вот ребра… рёбра продолжали его донимать. Клаусу казалось он провёл вечность, прикованным к койке в палатке, где парни спрятали его… непонятно от кого именно, но похоже Сардж просто хотел, чтобы меньше людей были в курсе разыгравшейся драмы. Драмы. Будто семиклассники подрались из-за слухов, а не Юджи покалечил и чуть не прикончил Клауса. Ебучий Вьетнам. Единственное, что было приятным по итогу этой Августовской истории — разбитое в мясо лицо Юджи. Не приходилось сомневаться в том, что Дэйв встанет на его защиту, но Клаус думал, что успеет объясниться и указать на Полински. Однако Дэйв был слишком умён. Кроме того, все знали, что Полински и Ларч действовали не по собственному плану. Без Юджи они превращались в двух придурков, способных разве что дышать без чужой указки. Нет… Дэйв знал, что за этим стоит Юджи. И Клаус это знал. Он просто надеялся, что Дэйв наорёт на Уиллардса или типа того. И уж точно не ожидал, что тот сорвётся, швырнёт придурка на землю и будет дубасить по роже. Вопреки мучительной боли, Клаус ковылял следом и думал только об одном — как догнать и остановить его... Нельзя, чтобы Дэйв попал в беду из-за него. Но Тедди успел перехватить Клауса и крепко держал его в нескольких метрах от заварушки (уже после он назвал их позицию «бесценными местами в первом ряду на лучшем шоу»), так что стоило Дэйву пустить в ход кулаки, никто не смел ему препятствовать до появления сержанта. Но, чёрт возьми. Клаус не стеснялся признать, что Дэйв был адски сексуален в ярости. И то, что драка произошла из-за него, заводило Клауса ещё больше. Так уж ли ужасно, что именно это творилось в голове Клауса, пока он наблюдал, как Дэйв надирает кому-то задницу? Возможно, но Клаусу было плевать хотя бы потому, что после недавней взбучки, он заслужил право на развлечение. Та ночь была тяжелой. Клаус почти не спал, и Дэйв, разумеется, тоже. Он убедил Клауса, что это не важно — в нём так кипел адреналин, что заснуть всё равно бы не получилось. Ещё долгое время после драки Клаус замечал как мышцы Дэйва сводит дрожью и чувствовал свою вину. Он никогда раньше не видел, чтобы Кац действовал так импульсивно... что ж, очевидно, его захлестнула буря эмоций. Он попытался успокоить себя и Дэйва разговором о войне. Странно, правда? Использовать грёбаную войну, чтобы снять напряжение? Во всяком случае, как выразился Дэвид, у него была довольно веская социальная причина отправиться во Вьетнам во второй раз. А ещё позже той ночью, он признался, что если после смерти отчим наблюдает за пасынком откуда бы то ни было, он точно гордится этим поступком. Отчим прошёл Вторую Мировую и с самой первой встречи с ним Дэйв восхищался тем, что пусть и не биологический, но его истинный отец, служил родине. Дэйв мечтал быть похожим на отца ещё когда маленьким играл в «войнушку» на заднем дворе дома. Теперь Дэйв служил. Клаус гордился им, особенно потому, что чувствовал, как Дэйв гордился собой. Даже если… — Всё проёбано, — разочарованно вздохнул Дэйв. Ночь тянулась медленно, а Клаус каждую секунду следил за дыханием, чтобы не напрягать грудную клетку. По ощущениям — в неё как будто врезалась фура. — Что «всё»? — Вьетнам… Многие ребята здесь, потому что их отцы воевали во Второй мировой. Они были героями того времени, мы гордились ими и так хотели соответствовать. Но когда ты попадаешь сюда и видишь войну... Видишь, что всё здесь... — Фубар, — Клаус вспомнил термин, который когда-то объяснил ему Дэйв. Ему понравилось, как грудь за спиной вздрогнула от смешка. — Хм, да, Фубар. — Но это уже не важно. Ты служишь, а это о многом говорит. Твой отец гордился бы тобой. Он гордится. — Откуда ты знаешь? — Вижу, как он на тебя смотрит. — Это чертовски жутко, детка. — Эй, не убивай гонца! После той ночи, 3 августа, кое-что изменилось. Во-первых, Клаус несколько дней не мог выйти из палатки. Проснувшись, он с трудом мог перевернуться на бок — такой сильной была боль. И, несмотря на то, что сержант позволил оставаться там столько, сколько нужно, этого не потребовалось. Клаус просто не мог усидеть на месте. Пожалуй, он начал выбираться из палатки раньше, чем был готов к этому с медицинской точки зрения. Тем не менее, Клаус медленно выздоравливал, в чём ему помогал добытый из лазарета викодин — приятный бонус, помогавший как от боли, так и от призраков. Во-вторых, в лагере изменилась атмосфера. Люди не боялись Дэйва как такового, но… стали уважать его даже больше, чем раньше. Все знали, что Юджи придурок, и никто не огорчился, узнав, что его отправили в больницу на вертолёте, точно так же, как и Ларча, которого Клаус ударил светильником по голове. Несколько дней спустя сержант сообщил, что они поправились, но оба более не пригодны к службе. Детали и причины случившегося были скрыты, как и многое во Вьетнаме, а этих двоих «уволили с честью». С честью. Представляете? — По крайней мере, они исчезли из нашей жизни, — вздохнул Дэйв. Он всё ещё был разочарован тем, что мерзавцам оказали незаслуженные почести. — Я рад, что не убил придурка. Только этого мне не хватало, — согласился Клаус, готовый оставить прошлое в прошлом. Он был в безопасности, Дэйв был в безопасности, и никому ничего не угрожало. Время, проведённое во Вьетнаме, научило его считать такие благословенные моменты. Или, может, не время, а Дэйв сделал его лучше… или и то и другое. Кстати, о его красивом, сексуальном, сильном, самодостаточном, страстном.... Так о чём Клаус говорил? Ах, да! Был день рождения Дэйва. Впервые узнав, что день рождения Дэйва это одиннадцатое сентября, Клаус чуть не ляпнул про ужасную террористическую атаку «9-11», но вовремя вспомнил, что трагедия ещё не произошла. Как странно заранее знать о таких ужасных событиях — может быть, ему удастся спасти башни. Он мог бы сберечь столько жизней... …или нет. Кто знает? Точно не Клаус. Он не был уверен в том, как работает путешествие во времени и понимал, что героизм — это не про него. В любом случае было приятно, что помимо тягостных воспоминаний о две тысячи первом, теперь эта дата ассоциировалась с чем-то хорошим. Он пытался убедить себя, что об этой проблеме можно будет подумать лет через тридцать. Утром одиннадцатого сентября — в день, которого он ждал с нетерпением целый месяц (даже если Кац был от этого не в восторге), Клаус специально проснулся рано, чтобы застать Дэйва до подъёма. Но, Боже Милостивый, даже в полшестого утра его уже не было! Взглянув на смятые простыни на соседней пустой кровати Клаус только разочарованно вздохнул. В последнее время это был обычный утренний ритуал. Дэйв часто вставал рано и неизменно ждал Клауса, а тот обожал просыпаться под обожающим взглядом нежных голубых глаз. Первый утренний свет создавал ореол вокруг его золотистых волос и лица. Дэйв мягко улыбался и одними губами произносил: «Доброе утро, красавчик». Или «Доброе утро, детка». Или просто «Привет, я люблю тебя». Клаус так и не привык к бабочкам в животе, появляющимся от милых утренних приветствий... испытываемые им чувства — эта глубокая любовь ни на мгновение не угасала. А затем Дэйв занимался своими делами. Теперь офицеры ценили в нём стратегическую смекалку. К счастью, тактические «военные» штучки ему нравились больше, чем участие в боевых действиях, хотя и там Дэйв был чертовски хорош. Клаус продолжал повторять: — Даже не смей идти без меня на опасные задания. Я очень разозлюсь, если ты умрёшь. Так озверею, что надеру зад твоему призраку. — Ладно-ладно, я понял! — смеялся Дэйв, целуя его в лоб. — Да, смотри у меня! Время от времени Дэйв участвовал во внеплановых операциях, но в основном это была разведка, дипломатические миссии или устранение административных трудностей. Клаус интересовался чем Дэйв занимался в долгое отсутствие, но или не понимал и половины из его рассказов, или же тот молчал и отмахивался: — Просто вьетнамская ерунда, как всегда. А Клаус постоянно думал, что: «Если это такая ерунда, почему ты продолжаешь ею заниматься?» Но тогда он вспоминал, как Дэйв рассказывал, что хочет, чтобы отчим гордился им, что мечтает пойти по его стопам и героически служить своей стране. Клаус не хотел мешать и держал рот на замке, несмотря на то, что ужасно скучал, когда Дэйв уходил. Ему лучше бы быть рядом в свой день рождения. Это же… ну… в конце концов, день его рождения! Клаус носился по лагерю, несмотря на пасмурную погоду и игнорировал тот факт, что ещё нет и шести утра, а он уже развил бурную деятельность. Солнечный свет едва показался из-за горизонта, а Харгривз уже превратился в пылающий энергией шар. Потом он заметил Дэйва. Подстёгиваемый вспыхнувшим энтузиазмом, Клаус промчался по двору и бессовестно запрыгнул ему на спину — Дэйв спокойно перекладывал содержимое рюкзака и приводил его в порядок. Бедняга. Уйдя в работу, он думал, что сможет спрятаться от торнадо по имени Клаус. — Твою мать… — засмеялся Дэйв, когда Клаус обхватил его всеми руками и ногами как паучок. Пошатнувшись, он восстановил равновесие и, чтобы удержать Клауса, подхватил под колени. — Ты мог просто сказать «доброе утро». — Так не интересно, — возразил Клаус, обнимая именинника до хруста костей и только после пары сдавленных вдохов освободил его и опустил ноги на землю. Теперь, когда Дэйв мог спокойно дышать, Клаус обнял его со спины и сцепил руки на груди — довольно смелый поступок, учитывая что здесь их могли видеть, но было так рано, что Четвёртый решил рискнуть. С лёгкой улыбкой на лице Дэйв вернулся к рюкзаку. Клаус не выдержал: — Дэ-э-э-э-эйв! — он попытался растормошить парня и уткнулся подбородком ему в спину. Кац вздрогнул и засмеялся. — Ах! Как тебе удаётся причинять столько боли и щекотки одновременно? — задумчиво протянул Дэйв, продолжая перекладывать вещи. Ну и зануда. Он вёл себя так, только чтобы позлить Клауса. Тот несколько недель с нетерпением ждал этого события, а Дэйв настойчиво отмахивался от очередного дня, якобы просто приближающего его к смерти. — Дэйв! Ты клинический идиот. Будет весело! — дразнил его Клаус весь прошедший месяц. А сейчас Клаус упорно пытался привлечь его внимание. Он ткнул Дэйва под ребра, схватил за плечи, встряхнул и, в конце концов, снова взобрался на него, практически заставив обратить на себя то внимание, которого он заслуживал. — Ладно, ладно… — засмеялся Дэйв и отложил дела, которыми занимался до появления Клауса. — Что? В этот момент Харгривз обхватил его со всех сторон: ноги обвивали поясницу, а руки — шею и голову, закрывая Дэйву обзор. — С Днём рождения, — прошептал Клаус ему в волосы и, наконец, отпустил. Оказавшись на земле, он заключил Дэйва в более привычные объятия — обхватил за пояс и уткнулся носом в плечо. Дэйв обнял его в ответ и нежно погладил по спине. — Спасибо. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, — выдохнул Дэйв, целуя Клауса в макушку. Он обожал эти поцелуи. — Эй. У меня кое-что есть для тебя. Клаус потащил Дэйва обратно к палатке и заставил его ждать снаружи, пока сам бегал за спрятанным под кроватью подарком. Обернувшись в мгновение ока, Клаус вышел с плоским предметом за спиной. — Ты не мог дождаться, когда хоть солнце взойдет? — Не-а. — Справедливо, — улыбнулся Дэйв и тряхнул головой. Клаус раскачивался на пятках, пока не протянул перед собой пластинку. — Прости. В лагере не нашлось обёрточной бумаги. Дэйв с любопытством посмотрел на конверт и осторожно взял его из рук Клауса. Он всегда обращался с пластинками как с бесценным фарфором. Взгляд Дэйва скользнул по новой этикетке и он нахмурился ещё сильнее. Клаус нежно улыбнулся, восхищаясь тем, как он анализирует надписи и иллюстрации. Пришлось сильно напрячься, чтобы заполучить эту запись, но реакция Дэйва определенно того стоила. — Клаус, как… Уже предвидя вопрос, Клаус уточнил: — Действительно хочешь знать? Дэйв вскинул глаза, и Клаус заметил в их глубине подозрительный огонёк. — О, Боже. Что ты сделал? — Не беспокойся об этом, — поджал губы Клаус и лениво повёл плечами. Дэйв засмеялся и кивнул на пластинку. Crown of Creation by Jefferson Airplane. — Она же должна выйти только… — Завтра, — гордо перебил Клаус. «Ты хорошо поработал, Харгривз». Дэйв снова посмотрел на пластинку, начал вертеть её в руках, изучать список песен. Клаус нетерпеливо постукивал ногой — он знал, что у Дэйва с пластинками особые отношения, но... — Ты её может, послушаешь или так и будешь глазами трахать? Дэйв закатил глаза и поцеловал Клауса быстро и крепко. Тот чуть не вскрикнул от неожиданности и улыбнулся, когда они отстранились и соприкоснулись лбами. — Спасибо, — тихо произнес Дэйв. — Не за что, — прошептал Клаус. Этот день посвящен Дэйву, но он был необходим им обоим. Им нужен был повод, чтобы выкроить немного времени и побыть друг с другом, не беспокоясь о призраках или войне.… — Но я не могу сейчас послушать. Мне нужно идти. Вернусь позже, хорошо? Плечи Клауса опустились, а лицо поникло. Он даже не попытался скрыть разочарования. — Что? — Совсем ненадолго! Никто не знает район А-Шау лучше меня, вот они и хотят, чтобы я составил план следующей операции, так что... — Но… — Клаус, да брось! Давай не будем ссориться из-за этого сегодня, — взмолился Дэйв, положив руки на плечи Клауса, но тот отпрянул. — О, значит теперь твой день рождения вдруг стал важен? — Это даже не… —  Дэйв вздохнул и отвёл взгляд, собираясь с мыслями. Когда он снова посмотрел на Клауса, то увидел грустные щенячьи глаза. — Клаус, детка, я совсем недолго, хорошо? Обещаю. Потом я весь твой. Клаус фыркнул. — Ладно. Иди. — Эй? Клаус выжидающе поднял бровь. — Я люблю тебя. Дэйв — подлец... Знал, что услышав эти слова Клаус не сможет сдержаться. — Угх, — он закатил глаза, а по лицу невольно расползлась улыбка. — Да, да. Я тоже тебя люблю. Дэйв довольно хмыкнул и поцеловал его в лоб, после чего направился вглубь лагеря и исчез в неизвестном направлении. Клаус надулся и отнёс пластинку в палатку, где она будет дожидаться возвращения Дэйва (хочется надеяться, что скорого). Клаус плюхнулся на кровать, нетерпеливо постукивая пальцами по груди. Тедди храпел в другом конце комнаты, а Большой Эл спал без задних ног. Блин… Ну и что теперь? Он беспокойно ворочался и старался не думать о Дэйве. Было непросто, ведь Клаус действительно на него рассчитывал. Клаус, конечно, расстроился, но дело было не только в этом... Отчасти он нервничал из-за своего состояния. В конце августа они проезжали оживлённый городок на окраине А-Шау и Клаусу удалось затариться... Для отвязной вечеринки наркоты было маловато, но для того, чтобы сдерживать призраков — в самый раз. Сейчас, несмотря на то, что к середине сентября он заметно израсходовал свои запасы, Клаус был довольно спокоен. Хотя, нет, не был. Несколько дней назад Клаус сам обрёк себя на неприятные испытания и очень старался, чтобы Дэйв этого не заметил. Ведь иначе сегодняшнего сюрприза не получится... Он очень надеялся, что этот сюрприз не будет слишком шокирующим.

***

Чернила растекались по едва различимым порам тонкой бумаги. Дэйв был очарован тем, как угольно-чёрный цвет захватывал страницу, образуя своего рода язык, который даже его творец считал чужим. Разум Дэйва опустел, и он позволил своей руке сделать всю работу. Сейчас он наносил на карту координаты горячих точек — районов А-Шау, в которых они когда-то встречались с Чарли. Этот специальный проект был частью операции, к которой его привлекли по личному распоряжению «лейтенанта Карпала»… Люди, о которых Дэйв раньше даже не слышал, внезапно начали просить его помощи для своих миссий. Он чувствовал вину из-за того, что ему пришлось оставить Клауса. Плюс, это был день его рождения. Если бы это был день рождения Клауса, это была бы совсем другая история… верно? Разве Дэйв не имеет права делать всё, что захочет, в свой праздник? Или, как в этом случае, всё, что обязан? Верно? Позже он извинится. Дэйв, конечно же, видел, что Клаус искренне радовался его дню ​​рождения. Видел, как поникло его лицо, когда Дэйв сказал, что занят сегодня… это было ужасно. Казалось, он не сможет отказать. Но ради всего святого, это была его страна! Это не означало, что он любил Клауса меньше! Это вообще не имело к нему никакого отношения. Внезапно дверь распахнулась, с поразительным грохотом врезавшись в стену. Дэйв оторвал взгляд от картографии. Конечно же это был Клаус Харгривз, кто же ещё? Он дерзко вошёл и театрально растянулся на столе, сжимая в вытянутой руке бутылку пива. — Э-э… привет, — усмехнулся Дэйв и рассмеялся только убедившись, что он — единственный зритель этого маленького шоу. Клаус разлёгся прямо поверх карты, и буравил Дэйва жадным взглядом снизу вверх. — Привет, солдат. Ой, прости. Ты был занят, да? — Мхм. Думаю, можно и так сказать, — слегка улыбнулся Дэйв, словно говоря: «Мы оба знаем, что ты в курсе», и указал на карту под спиной Клауса. — Как. Же. Скучно-о, — простонал Клаус и соскользнул со стола на пол. Он встал на колени и его роста хватило, чтобы опереться подбородком на край стола. Клаус наблюдал за тем, как Дэйв продолжил выцарапывать на бумаге чернильные узоры. Впрочем, его интерес быстро угас. Вскоре Клаус начал ощутимо ёрзать. В последнее время он стал более нервным — Дэйв заметил это, но ничего не сказал. Да и что тут скажешь? Вероятно дело было в призраках или отсутствии наркотиков... или во всём сразу. Дэйв хотел помочь, но… не так давно пришлось признать печальный факт — он не мог. Помочь Клаусу было невозможно. Как бы то ни было, Дэйв сдерживал улыбку, стараясь не провоцировать Клауса. Это было непросто, потому что тихие разочарованные вздохи (явно нацеленные на привлечение его внимания) были чертовски милыми, как и нетерпеливое постукивание пальцев по деревянной столешнице. — Я могу чем-нибудь помочь? — в конце концов сдался Дэйв. Клаус вздохнул, чуть выпятив нижнюю губу. — Может быть. Я не знаю, — указательным пальцем он вырисовывал круги на столе — Может, это я тебе помогу? — Что ты имеешь в виду? Клаус одарил его легкой дразнящей улыбкой, и Дэйв сразу понял в чём дело. Понятненько. Он отрицательно покачал головой, послал парню воздушный поцелуй, и вернулся к карте. Как он объяснится, если лейтенант заявится до того, как работа будет закончена? Ой, извините, но мой прекрасный и ужасно отвлекающий бойфренд проходил мимо и случайно трахнул меня? Эта мысль помогла Дэйву снова сосредоточиться. Клаус, кажется, тоже успокоился — по крайней мере он больше не закатывал сцен и не отвлекал внимание Дэйва от карты. Вскоре он не видел перед собой ничего, кроме двухмерной географии. Его разум погрузился в воспоминания, заполненные координатами, физическими ориентирами и… — …Б-Блядь, — застонал Дэйв, ручка выпала из рук, оставив на бумаге заметную кляксу. Голова упала на грудь, плечи напряглись, а бедра инстинктивно дернулись — волны удовольствия пробежали от промежности до самого позвоночника. — К-Клау… Ах, ах… Ладно, ладно… — он безнадежно промычал, чувствуя, как тепло окружило его член и безжалостно потянуло за нервные окончания. Когда Клаус успел туда забраться? Господи Иисусе! Дэйв догадался, что был слишком поглощен своей работой, чтобы заметить, как его парень нырнул под стол, чтобы немного поиграть. Он хотел было остановить Клауса и сказать, что это безумие и если кто-нибудь войдет — им крышка, но… — Ох… Клаус, какого чёрта… — застонал Дэйв, ударившись лбом об стол и закрыв глаза. Клаус не ответил — то ли из-за того, что не чувствовал в этом необходимости, или просто потому, что его рот был занят. Дэйв не смог остановить Клауса и прервать это дичайшее удовольствие, но через минуту тепло вокруг члена исчезло. Он неловко заёрзал на стуле, одновременно страстно желая продолжения, и понимая, что должен доказать себе и Клаусу свою непреклонность. Из-под стола послышался голос: — Разве у тебя нет работы? — невинно спросил он. — Иди на хуй. — Дээээвид! — «потрясенно» воскликнул Клаус. — А что я, по-твоему, пытаюсь сделать? Дэйв усмехнулся и неуверенно оттолкнулся от стола, выпрямился. Взглянул на карту координат — она казалась гораздо менее привлекательной, чем до момента, когда Харгривз пустил в ход свой арсенал искушений. — Возвращайтесь к работе, рядовой, — хихикнул невидимый Клаус. Конечно же, это было только начало, и Дэйв подыграл, зная, что Клаус не остановится, пока не доведёт дело до конца. Дэйв осторожно взял ручку и коснулся бумаги, но стоило лишь чернилам появиться, как между ног снова хлынули волны удовольствия. Он чувствовал Клауса на себе и восхищался, как умело и развратно тот работал ртом. — Клаус, подожди… — прошептал Дэйв. Он снова наклонился вперёд, а тело напряглось. Клаус отстранился и произнёс тихим, но властным голосом: — Продолжай работать. — Но… — Ты же сказал, что должен, — напомнил ему Клаус. На мгновение Дэйв задумался над этими словами, ведь несмотря на всю забавность ситуации, Клаус всё ещё был расстроен объемами работы, свалившимися на Дэйва в последнее время… Когда губы снова сжались вокруг члена, все мысли вылетели из головы Дэйва и разум отключился. Он вздрогнул на стуле, до боли сжал ручку и слегка приподнял бёдра навстречу движениям Клауса. Он попытался взглянуть на собственные записи, разобраться в планах и чертежах, но не мог сосредоточиться ни на чём — ни на одной координате, ни на одной базе, ни на одной дороге, ни на одной реке. И, чёрт возьми… Ведь именно этого и хотел Клаус, не так ли? Распахнулась дверь. Дэйву показалось он подскочил на полметра, хотя на самом деле едва оторвался от стула. Клаус немедленно прервал свои манипуляции под столом и замер. Они оба были напуганы до усрачки. К счастью, это был не лейтенант Карпал, а лейтенант Мэдс.… Хотя… Что ещё было хуже? Первое, что понял Дэйв — лейтенант не мог увидеть происходящее, ведь с его ракурса Клауса полностью закрывал стол. Мэдс туда даже не посмотрел, а сразу уставился на Дэйва. Выражение его лица было почти нечитаемо. — Кац, встреча в одиннадцать. — Да, Сэр. — Ты успеешь? — Ох…я… У Дэйва перехватило дыхание, когда волны удовольствия пробежали от промежности к груди, а внизу живота разлилось тепло. Он издал негромкое «ннгх», но тут же замаскировал его покашливанием и сделал максимально непринуждённый вид. — Бля… — тихо пробормотал он себе под нос, закрыв лицо рукой. — Да что с тобой не так? «О, Господи. Спасибо, что спросили!» — Я просто… я… Дэйв отодвинулся от Клауса, изо всех сил стараясь не вскрикнуть. Вместо этого он стиснул зубы и пнул парня в живот. Электрические, пронизывающие вспышки эйфории прекратились, когда тепло Клауса отступило. Тот охнул и, чтобы скрыть этот звук, Дэйву снова пришлось прочистить горло. — Я в порядке, — наконец подтвердил Дэйв, коротко кивнув лейтенанту. — Клянусь Божьей милостью, Кац. Если налажаешь, я с тебя три шкуры спущу, понял? Дэйв почувствовал, как сжались челюсти, но на этот раз не из-за того, что Клаус отсасывал ему под столом. Он уставился в глубину зрачков Мэддисона. — Сэр, — решительно произнес он, даже не моргая. Мэдс, казалось, хотел что-то сказать, но промолчал. И слава Богу, потому что Дэйв снова почувствовал, как дыхание Клауса приблизилось к промежности. «Пожалуйста, уйди. Пожалуйста, уйди. Пожалуйста, уйди», — Дэйв попытался мысленно спровадить Мэдса. В конце концов он взял себя в руки и сказал, что всё «будет сделано», и только тогда лейтенант повернулся к выходу. Как только дверь закрылась и они снова остались одни, решимость Дэйва улетучилась. — Твою мать, Клаус, — простонал он. Дыхание перехватило, и каждая попытка вдохнуть была точно штыковая атака на легкие. Глаза закрылись, а мышцы расслабились и Дэйв снова рухнул на стол, потеряв последний самоконтроль и позволив Клаусу делать с ним всё что угодно. — Ты ебанутый, ты это знаешь? — выдохнул он, почти до крови закусив губу. — Мхм, — промычал Клаус в ответ, не останавливаясь. Стоит ли говорить, что в следующие несколько минут никакой работы не предвиделось? Вскоре Дэйв ухватился за края стола, пытаясь как бы заземлиться, когда внутренности вспыхнули огнём, и покалывающее блаженство прокатилось по всему телу до кончиков пальцев рук и ног. «Чёрт возьми, Клаус так хорош». Когда Дэйв кончил, он едва мог дышать. Клаус вылез из-под стола, вытер рот и сел рядом. Он притянул упаковку пива ближе, вытащил бутылку и откупорил её об край стола. Клаус сделал жадный глоток, пока Дэйв изо всех сил старался успокоиться после этого небольшого шоу. Лёжа на столе, потным лбом на бумагах, он посмотрел на Клауса. — Пиво? Это уже лишнее, тебе не кажется, а? — Мы отмечаем, сегодня же твой день рождения, — резюмировал Клаус, будто это было очевидно… и, возможно, так и должно было быть. Но теперь, когда волны удовольствия стихли, Дэйв вспомнил, что он вообще делал в этом маленьком кабинете. Чернила на руках выглядели угрожающе и будто бы даже орали на него, напоминая, что нужно закончить начатое. — Держи. Я открою твою… — Нет, — Дэйв отказался, прежде чем тот успел открыть пиво. Клаус застыл с поднятой рукой, повернулся и посмотрел ему в глаза. Умоляющее «почему?», лишь на секунду мелькнувшее во взгляде, разбило сердце Дэйва. — Нет, спасибо, я… любимый, мне надо закончить работу. Лицо Клауса исказилось от презрения, он закатил глаза и резко встал, уронив стул. Дэйв вздохнул и запрокинул голову. «Началось». — Клаус… — Должен сказать, мне немного горько, Дэвид. И не только потому, что я проглотил… — Не заканчивай эту фразу, — Дэйв прикрыл глаза. Ситуация вызывала одновременно и смех, и неловкое смущение. Но в этот раз обычная игривая язвительность Клауса исчезла. Он ответил жёстко и холодно. — Всё нормально, я уйду. Дэйв опешил. Кто бы мог подумать, что это так его заденет. Клаус же должен был понимать, что Дэйв не мог просто взять и отказаться от всего? Изменить ход войны? Бросить на произвол судьбы свою страну? — Клаус… На этот раз он не перебивал, но Дэйв не знал, как продолжить. Он просто беспомощно смотрел на него и взглядом умолял понять. Заклинал не поступать так. По крайней мере не сегодня. Клаус ждал и ждал, а когда Дэйв так и не смог выдавить из себя ни слова, тихо усмехнулся. Дэйв пытался понять, не послышалось ли ему. И Клаус сделал то, чего Дэйв никак не ожидал — подскочил на месте, будто на него напало нечто невидимое. Дэйв распахнул глаза и в растерянности наблюдал, как парень попятился от него.  — Эй, ты в п… — Да, — прервал Клаус. Дэйв поднялся. Он хотел обойти стол, обнять Клауса и узнать что случилось. В мгновение ока он забыл про работу. — Что… — Я... Я не буду мешать. Найду тебя позже, хорошо? — он бросился к дверям, несмотря на то, что весь день использовал любую возможность быть рядом. Дэйв нахмурился. Что-то было не так. — Но… — Всё в порядке. Правда, я всё понимаю, — Клаус был так правдоподобен, что Дэйв почти поверил. Однако, проверить свои сомнения он не успел... Клаус ушёл. В глубине души он понимал — что-то происходит. Он точно знал. Но Дэйв не мог сосредоточиться на этой мысли. Он позволил Клаусу уйти и вернулся к работе. Он разберется со своим прекрасным парнем позже. Он загладит вину — он всегда так делал.

***

Единственное, что могло успокоить Клауса — сексуальный образ перед глазами... и это бесило. Ещё бесило то, что он не мог злиться долго, а Дэйв, казалось, всегда подсознательно знал, как заставить Клауса снова растечься влюбленной лужицей. Это выводило из себя и одновременно заставляло сходить с ума от любви. Да и как можно сопротивляться этому чувству, когда Дэйв лежал на кровати, рассматривал открытку, а на переносице у него сидели появившиеся из ниоткуда очки. «Очки? С каких это пор?»  — Что. Это. Такое? — спросил Клаус, войдя в палатку. То, что Дэйв уже вернулся с работы и теперь слушал «In Time» с новой пластинки, само по себе было удивительным, но настоящим потрясением для Клауса стала темно-коричневая оправа. Волшебным образом в этих очках Кац выглядел ещё горячее, чем обычно. Такое вообще возможно? — Ты о чем? — Дэйв улыбнулся, чуть сдвинул брови и растерянно взглянул на Клауса. Одну руку он завёл за голову, а другой лениво помахивал яркой открыткой... Впрочем, Клаус ещё не понял, что это было. — Об-об этом. Когда ты успел… — Ах, это? Ты никогда не видел меня в очках? — НЕТ! Дэйв снял очки и покрутил в руках, будто в первый раз их видел, а затем снова посадил их на нос и продолжил читать как ни в чём не бывало. — Думаю, я не особо много читал в разгар войны… — Да, это всё объясняет. Клаус плюхнулся на кровать, устроился у него на груди и все сегодняшние обиды сразу же забылись. Клауса окружило тепло, удивительно родной запах мяты и табака и... что-то присущее только Дэйву. Отлично. Всё прощено. Будто бы у Клауса, был выбор. Весь день его адски крутило изнутри. Он и не помнил, когда последний раз был трезвым... Ну, если не считать ту историю с Хейзелом и Ча-Чей. Сегодняшний день стал для Клауса настоящим достижением. Но достижения вроде как должны приносить радость? Клаус же чувствовал себя полным дерьмом. Дэйв задрожал от тихого смеха. Прижимая ухо к его груди, Клаус наслаждался этим звуком. Чтобы отвлечься от ломки, он вытянул шею и посмотрел, что читает Дэйв. Слава богу, после обеда ему стало полегче. А вот полдень был ужасным, поскольку Клаус надеялся, что Дэйв будет рядом и поможет, но в итоге он остался один на один с ломкой и призраками. Это было, мягко говоря, тяжело. — Так по какому же случаю ты нацепил свои сексуальные очки? Дэйв рассеянно поцеловал Клауса в макушку (как он часто делал), а затем вздохнул. Клаус поднимался и опускался на его груди в такт дыханию. — Лиззи. Она всегда присылает мне открытки на день рождения. Заставляет маму подписаться и всё такое, — объяснил Дэйв с оттенком меланхолии в голосе. Клаус тотчас понял, в чем дело, и почувствовал, как его собственное настроение угасло. — Оу. Это так мило, — он искренне смутился, пробежав взглядом по красочной иллюстрации и записке с шутками, понятными только сестре и брату. Оно действительно было очень милым. Письмо казалось таким светлым... В отличие от Вьетнама. Будто в их мир поместили что-то, чему здесь явно не было места. Небольшое, приятное сочетание теплых слов и поздравлений выделялось на этом фоне, как бельмо на глазу. — Она передает привет, — пробормотал Дэйв, продолжая читать открытку. Клаус нахмурился и взглянул на Дэйва — ярко-голубые глаза бегали под стеклом в оправе. — Кому? Мне? — Да, тебе, — задумчиво произнес Дэйв и с удивлением посмотрел на Клауса. — Я и не думал… Она знает обо мне? Дэйв поёрзал и положил открытку на кровать. — Конечно, она о тебе знает. Клаус почувствовал, как бабочки в груди превратились в колибри... от их яростно трепещущих крыльев было почти больно. — О… Дэвид… Дэйв улыбнулся и с любовью провел рукой по волосам Клауса. — Я рассказал о тебе ещё до того, как мы начали встречаться. — Как? — Пишу ей время от времени. Обычно утром, пока ты ещё спишь. А ты никому не пишешь? У Клауса кольнуло в груди. Не так уж и сильно, но невозможно не заметить. Конечно, учитывая сложившиеся обстоятельства, он никого не знал в шестьдесят восьмом году и иногда этот факт задевал довольно сильно... но теперь у него был Дэйв. С другой стороны, Клаус понимал, что ему некому было бы писать и в две тысячи девятнадцатом. Ауч. Во всяком случае, Клаус не стал объяснять почему у него никого нет за пределами лагеря, а всего лишь пожал плечами и легко вздохнул. — Не-а. И тут он неожиданно вздрогнул в руках Дэйва, напугав обоих. Клауса затрясло, волной накатила тошнота и он попытался спрятаться на груди своего парня. К счастью такое поведение не было для Дэйва неожиданностью. Он инстинктивно обнял Клауса крепче. — Клаус, что с тобой сегодня? Ты в порядке? Ты заболел? — спросил он, проверяя температуру, а Клаус улыбнулся тому, как быстро Дэйв переключился в «режим мамочки». — На самом деле… ну… это из-за сегодняшнего дня. У меня ещё один сюрприз. — Эээ… Хороший, я надеюсь? — Дэйв нервно улыбнулся. Клаус приподнялся и съёжился от внутреннего беспокойства, срочно требующего дозу. «Ради Дэйва. Ради Дэйва. Ради Дэйва». — Я тоже на это надеюсь. Просто… не пугайся и не волнуйся, ладно? И тебе не обязательно… — Клаус, — перебил Дэйв, нетерпеливо ожидая ответа. Клаус посмотрел на него, пытаясь понять было ли это хорошей идеей. Он ведь зашел так далеко, не так ли? Он размышлял о том, как мог бы отреагировать Дэйв. А что если бы Клаус сам оказался на его месте в предстоящей ситуации? И вот, наконец… — Пойдем со мной. Они пошли к окраине лагеря и чуть дальше. Клаус взял Дэйва за руку, когда понял, что они уже достаточно далеко и их никто не сможет увидеть. Дэйв продолжал оглядываться, как и всегда во время тайных побегов — оправданно опасаясь, что в случае обнаружения, они окажутся по уши в дерьме. Впрочем, всё было в порядке — им удалось ускользнуть, пока остальные увлечённо соревновались в армрестлинге. Они вышли на небольшую поляну, где почти не было света. Клаус вытащил из кармана маленький огарок свечи, единственной, которую смог достать во всем чертовом лагере. У него уже была своя зажигалка, он поднес пламя и зажег фитиль. Глаза Дэйва, освещённые тусклым мерцанием, с подозрением прищурились и наблюдали за Клаусом. — Что п… — Я просто… С тех пор как ты рассказал об отчиме и о том, как он повлиял на то, что ты здесь, и… я… — Клаус глубоко вздохнул. Он всё ещё нервничал из-за своей задумки, хотя, кажется, Дэйв уже начал понимать в чём дело. — Ты хочешь поговорить с ним?

***

Не то чтобы всё прошло плохо. На самом деле та ночь, 11 сентября шестьдесят восьмого, прошла великолепно… Даже… Слишком великолепно. Конечно же Дэйв сначала испугался... хотя, честно говоря — они оба испугались. Раньше Клаус не связывался с призраками по своей воле и для блага близкого человека... Никогда ещё ставки не были настолько высоки. Однако, когда они приступили, и Клаус смог сосредоточиться на призыве одной единственной души (Эдвина или «Эдди»… или, как Дэйв называл его — «Папа»), а Дэйв достаточно успокоился, чтобы говорить, остальное прошло довольно гладко. Клаус пытался быть посредником между ними — посланником или переводчиком, как хотите. Он изо всех сил старался не вмешиваться в разговор и просто передавал сообщения. Выражения лиц обоих мужчин уже были достаточной наградой для Клауса. Они говорили долго (Клаус потерял счёт времени) и со стороны казалось, что это просто два старых добрых друга встретились после долгой разлуки. Но хуже всего было в конце — когда Клаус почувствовал себя плохо, а Эдди, секунда за секундой, стал исчезать. Дэйв был вынужден попрощаться... как и его отчим. К счастью, Клаус уже был готов к едкой тишине, которая неизбежно обрушивалась на него после сеанса, и немедленно бросился в объятия Дэйва, крепко сжимая его. — Надеюсь, ты крышей не поехал? Дэйв засмеялся и обнял Клауса до хруста в рёбрах... со всей любовью, конечно же. — Это было… Господи, Клаус. Ты трезвел специально ради этого? — Ради тебя, глупый. Дэйв радостно улыбнулся и уткнулся носом в шею Клауса, пока тот не рассмеялся и не уклонился от щекотливого прикосновения. — Лучшего подарка быть не может, — восхитился Дэйв. Его глаза мерцали в свете горящей свечи, а взгляд был искренним и полным восхищения. Клаус улыбнулся. Это того стоило. — Спасибо. — С ​​Днём рождения. Дэйв поцеловал его, но потом Клаус не выдержал. — А теперь извини, я должен закинуться всей наркотой, что у меня есть. В целом, не весь план Клауса на день рождения пошел наперекосяк, зато повлиял на то, что произошло после. Может, ему следовало это предвидеть. Может быть, он думал, что всё сработает противоположным образом… Суть в том, что после разговора с отцом Дэйв стал ещё больше одержим войной. Клаус понял, почему. Эдди всё твердил и твердил о том, как он гордится, что его храбрый, благородный, добросердечный сын служит своей стране. Говорил, что всегда был рядом с Дэйвом и видел все его достижения во славу звёздно-полосатого флага. Клаус всего лишь надеялся, что узнав как безумно отец уже им гордится, Дэйв сможет скинуть камень с души. Он добился своего. Ура. Двигаемся дальше. Но в результате Дэйв стал работать ещё усерднее — больше часов, больше миссий, больше участия. И меньше Клауса в его жизни. Итак, что же делал Клаус, чтобы заглушить боль и не чувствовать себя брошенным? Принимал много наркотиков. Всё это вместе взятое создало серьёзную напряжённость в их отношениях. Вот почему сейчас, через неделю после дня рождения Дэйва, когда они провели немало дней порознь как слова не просто на разных страницах — но из разных книг, ради всего святого… Сейчас было самое худшее время для того, чтобы обнаружить то, что Клаус только что обнаружил. Это случилось во время боевой операции... в том самом месте, где Клаус впервые попал в заварушку в долине А-Шау. Все окрестили это место "Автобусной остановкой" из-за песни the Hollies, что Дэйв тогда напевал. В том самом месте посреди джунглей, где их автобусы разорвало на куски. Обломки кузовов всё ещё валялись по округе. А затем появился мальчик... Вьетнамский пацан, с которым Клаус встретился взглядом во время одного из рейдов на деревеньку неподалёку. Его глаза, черты лица и его взгляд... Что-то до боли знакомое угадывалось в мальчишке, испуганно жмущемся к своей семье, пока солдаты шерстили их вещи и искали следы Чарли. И, наконец, победа. Они нашли целый тайник их собственных вещей... имущество американских солдат, что вьетнамцы стащили во время своих набегов и спрятали в подпольном бункере. Там же обнаружились и солдаты Вьетконга, но Клауса беспокоило не это. Клауса взволновало кое-что другое в этой куче украденных и спрятанных под землей вещей. То, что поразило Клауса и лишило его дара речи, вовсе не было человеком… Это был портфель.