Неоновые рощи (Neon Groves)

— Что ещё? — Мм… Я не знаю. — Ты прожил в две тысячи девятнадцатом уже тридцать лет и не знаешь, чем он отличается от шестьдесят восьмого? — Ага, и это последнее, что меня сейчас волнует, — парировал Клаус, зажмурившись и свернувшись от боли в клубочек. Прошло несколько дней с тех пор, как он очнулся в этой ужасной, лишенной солнечного света и вызывающей клаустрофобию больнице-бункере. Поначалу все было нормально — Клаус просто лежал под морфином и весь день держал Дэйва за руку. Но потом действие обезболивающих ослабло, а запасы госпиталя были не безграничны. Теперь Клаус получал следующую дозу только когда уже терял сознание от боли. Так что да. Сплошное веселье. — Вот поэтому я и пытаюсь тебя отвлечь, глупый. Будь милашкой. — Прости, — пробормотал Клаус и приоткрыл один глаз, почувствовав прикосновение губ к своей ладони, крепко сжатой в руках Дэйва. Кацу бы следовало выдать медаль за стойкость за все те часы, неотступно проведённые возле кровати Клауса, чья стервозная натура из-за боли проявлялась во всей красе. Дэйв с пониманием относился ко всем его капризам и всегда помогал прийти в себя, когда Клауса совсем уже несло. — Не извиняйся. Я бы хотел сделать больше, — Дэйв поцеловал его в лоб и уткнулся носом в волосы, вызвав на губах Клауса легкую улыбку. — Ты и так много сделал. Кстати, Эм-ти-ви. Тебе бы понравилось Эм-ти-ви, — попытался отвлечься Клаус, возвращаясь к их разговору. — А? — Фишки из будущего. Эм-ти-ви — это телеканал, который транслирует только музыкальные клипы. Хотя он уже не тот, что раньше. — О, понятно. Звучит очень мило. — Именно так. — Что еще? — Мм… У нас был чёрный президент. — Вау. Это круто. — А в следующем году мы высадимся на Луну. — Гонишь?! — Ага. Ничего особенного. Луна потеряла своё очарование, когда мой братиша стал яро на неё надрачивать. — Так у вас там… уже есть лунные отели, магазины и лунные каникулы для всех желающих? — Нет. Мой брат просто особенный, — саркастично усмехнулся Клаус, но тут же жалобно заскулил - смешок болезненно отозвался в позвоночнике и рёбрах. Возмездие за вечные подколы над Лютером, не иначе. — О, да, а ещё машины летают. — Что правда? — глаза Дэйва загорелись, как у ребенка на Рождество. Клаус закусил губу и расплылся в улыбке обожания: — Нет, я просто над тобой прикалываюсь. — Ой, да пошёл ты, — Дэйв закатил глаза, отнял руку и взъерошил уже собственные волосы. — Ты куда? — Клаус надулся от потери контакта. Даже на долю секунды отрываясь от Дэйва он чувствовал вспышку мучительной боли - как и от полученных травм, так и от вернувшегося страха вновь потерять его. — Я рядом, — заверил Дэйв, нежно сжав ладонь Клауса. Клаус улыбнулся. — Знаю. Следующие несколько дней «футуристические» штуки были главной темой для разговоров и основным способом отвлечься, поэтому Клаус неустанно пытался вспомнить, чем ещё можно взорвать мозг Дэйва. Ночью, перед сном они сдвигали койки друг к другу, и Клаус вещал: — О, точно! Опра! Как я мог забыть про шоу Опры Уинфри? И доктора Фила. — Ох… Террористы. Реально, дофига террористов. Ужасно. Даже не спрашивай про свой день рождения. — Стикеры! У вас есть стикеры? Самоклеящиеся бумажки для заметок? Да, звучит чуднó, но обычная бумага ещё никогда не была такой умилительной! Или, когда они с Дэйвом морщились над ежедневными порциями того, что едва можно было назвать «едой». — Банки для газировки. Алюминиевые банки для содовой, понимаешь? И для пива тоже. — Штрих-коды! Ты просто сканируешь эту хрень, и она автоматически тебе выдает всю информацию. Штрих-коды теперь везде! — Зажигалки «BIC». У меня целая коллекция этих зажигалок. Одна с надписью «In Pizza We Crust»‎ — моя любимая. — Видеоигры. «Atari», «Gameboy» и всякая всячина. — Плееры! Музыка всегда у тебя в кармане и можно слушать её в наушниках где угодно! Клаус трещал про две тысячи девятнадцатый даже когда поправился достаточно, чтобы вставать с койки (что произошло намного раньше, чем предсказывали врачи, но исключительно из-за потребности Клауса постоянно двигаться), а Дэйв всегда был рядом и страховал его, придерживая за талию. — Фильм «Свободные» с Кевином Бэйконом. Подожди! «Звездные войны»! Я думаю, ты бы точно стал фанатом «Звездных войн». Бен их обожает. Эм… «Властелин колец». — У нас уже есть «Властелин колец». — Да, но сняли фильмы. — О, круть. — «Умница Уилл Хантинг» — хороший фильм… Мэтт Деймон, дааааа. А за рассказами о будущем, разумеется, последовал разговор о том, что теперь со всем этим делать. Впервые этот вопрос прозвучал в одну из ночей, когда Дэйв лежал на придвинутой койке и держал Клауса за руку. — Итак… Я рассказал достаточно. Теперь говори ты, — начал Клаус. Дэйв притянул руку Клауса ближе и поцеловал раскрытую ладонь. Последнее время он часто так делал, опасаясь причинить боль иначе. — Честно говоря, я не знаю, что сказать. — Ой, да ладно. Я уже рассказал про Луну, наклейки… не говоря уже о тех вещах, в которых признался перед тем, как меня взорвали. — О, хорошо. Ладно. Три раза сидел в тюрьме? Клаус моргнул. — Окей. Скажи что-нибудь другое. Дэйв засмеялся, поднял взгляд к потолку, и завёл руку за голову. — Один раз повязали за компанию — у приятеля сделку накрыли, а я рядом оказался. Кажись там героин был. За ограбление сидел. Ничего особенно, спёр херню из круглосуточного магазинчика. И потом… Эм… Чёрт… — Ты серьезно не помнишь? — Дэйв подавился удивлённым смешком. — Ну… я ввязался в драку… когда продавал кокс. — Очаровательно. — Даааа, дикая юность, все дела. — Клаус? — Да? — Я сделаю это. Я вернусь с тобой. Клаус приподнялся на локоть — да, он достаточно восстановился и мог так сделать! — Погоди, Дэйв… — Я просто… подожди секунду, — Он поднял палец, призывая Клауса замолчать. Тот вскинул брови и с трудом сдержался, чтобы не отпустить шуточку про деловитый тон Дэйва. — Я думаю, ты должен вернуться домой сейчас… без меня. Клаус почувствовал, как внутри все сжалось. Должно быть, внутренние переживания отразились на его лице, потому что Дэйв среагировал моментально. — Нет, нет, нет. Подожди. Просто… Я хочу дослужить до конца. Я должен, я им нужен. Я взял на себя обязательство и… не могу просто взять и дезертировать. Не могу. — И с моей стороны было эгоистично просить тебя об этом. Но… — Я понимаю почему ты это сделал. Но ты никому ничего не должен здесь. Тебя вообще не должно здесь быть. Ты не должен подвергать себя опасности и после того, что произошло… Как я смогу жить дальше, если тебя ранят или если ты… если ты умрешь снова только из-за того, что я настоял, чтобы мы остались? Ты должен вернуться. А потом заберёшь меня. Я буду ждать. Обещаю. Ах, да. Придя в себя Клаус почти сразу выяснил, что, оказывается, успел умереть. И напрягаться не пришлось, учитывая насколько Дэйв был не в себе после пережитого. Но, даже понимая, что в случившемся не было его вины, Клаус всё равно чувствовал себя ужасно. Он и представить не мог, каково это — смотреть, как умирает Дэйв. И все же: — Нет, категорически. — Клаус. Знаю, что твой первый порыв — пойти поперёк всего, что я скажу, но… — Воу, воу, воу. Во-первых, ничего подобного. Дэйв одним взглядом показал, что сомневается в правдивости этих слов, но Клаус продолжал: — Во-вторых, нет. Нет. Нет. Нет. Нет. — Послушай… — Нет, ты послушай. Если ты думаешь, что я хоть на секунду оставлю тебя, ты глубоко ошибаешься, дружище. Во-первых, я не знаю, как эта штука работает. И не знаю, смогу ли я вообще вернуться. Во-вторых, если ты умрешь, я никогда не смогу смириться с тем, что бросил тебя здесь. И, в-третьих, эм… Нет. Просто нет. — С чего это ты нумерацией так увлекся? — Цыц! Я останусь с тобой до конца призыва, а потом мы вместе свалим. Ну, если ничего не изменится и ты всё ещё… Понимаю, что не просто принять подобное предложение и оставить свою… — Я хочу этого. — Хорошо. Отлично! Тогда мы можем… — Пожалуйста, хотя бы подумай над тем, чтобы... — Нет, я всё решил. У нас есть план. Это здорово! Хороший же план, верно? — Всегда хорошо, когда есть план, — согласно кивнул Дэйв с тихой улыбкой. Даже тревога в его взгляде, не пошатнула уверенность Клауса в правильности принятого решения. Впервые у него появилась цель, ради достижения которой Клаус готов был рискнуть жизнью — вместе с Дэйвом пережить войну и вернуться в две тысячи девятнадцатый, чтобы жить долго и счастливо, как в какой-то чёртовой тошнотворно-прекрасной сказке. Но каким же идиотом был Клаус, надеясь, что хоть что-то в его жизни может пойти «по плану». Так, Клауса выписали на неделю раньше, чем он рассчитывал… хотя, точнее будет сказать вышвырнули. После проигранного сражения неподалёку в госпиталь поступила уйма раненых и Клаусу было приказано вернуться в расположение отряда и возобновить службу, даже если для преодоления болезненной рутины требовалось постоянно принимать викодин. И Дэйв, и Клаус очень огорчились из-за этого. Они рассчитывали оставаться в госпитале так долго, насколько было возможно… почему бы и нет? Здесь им не грозила смертельная опасность, они могли разговаривать и обниматься днями напролёт, а медсестёр не волновало присутствие Дэйва — занятые более срочными делами, они позволяли себе лишь изредка бросать неодобрительные взгляды. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается… Клаус просто не понимал, насколько горьким и правдивым позже станет это утверждение. Однако, вернувшись, Клаус и Дэйв проводили вместе ни чуть не меньше времени, чем в госпитале. Все дело было в новоприобретённой глубокой привязанности друг к другу и у каждого из них были свои на неё причины. Дэйв потерял Клауса на несколько минут… или даже дольше. Никто из них не был уверен на сколько. А Клаус искренне верил, что потерял Дэйва после всей этой дурацкой истории с портфелем. Какой бы ни была причина, после этих событий их редко видели порознь. Может быть, это было как-то нездорóво, но… какая разница. Случай Дэвида был особенно тяжёлым. Если он и раньше делал всё возможное, чтобы защитить Клауса, то сейчас уровень заботы зашкаливал. При малейшем звуке или вспышке света, ещё до того как Клаус успевал понять, что происходит, Дэйв уже задвигал его себе за спину или удерживал за локоть. Клаус в ответ успокаивающе обхватывал его ладонь своей и старался не слишком беспокоиться из-за сотрясающей Дэйва дрожи. Дэйв чувствовал себя ужасно. Страх потерять Клауса не ослабевал, но что он мог сделать? Клаус совершенно точно не собирался оставлять его и возвращаться в будущее в одиночку. Ни за что. Никоим образом. Остальные же в отряде, казалось, старались обходить Клауса стороной. Может быть причина была в том, что ребята знали о его возвращении из мертвых, а может в том, что Клаус шатался по лагерю как раненное животное и к нему относились соответственно — ходили вокруг на цыпочках, как по тонкому льду. Клаус был не в восторге. Злился от того, как все украдкой бросали любопытные и сочувствующие взгляды ему в спину. Все, кроме Тедди. — Ты видел свет? Ты видел Бога? Бог существует? Ты попал в рай или ад? Ты мог меня видеть? Ты навещал меня в астрале? — Ага, Тедс. Я был мёртв несколько минут, но использовал каждую секунду, чтобы навестить тебя. — Вот засранец, — хихикал Тедди и толкал Клауса, игнорируя его травмы. Тедди, казалось, вообще не понимал насколько Клаусу больно, но Четвертый был даже благодарен ему за это. Так было проще пережить случившееся — открыто обсудить и отпустить. Но иногда Тедди перегибал. Увидев друга впервые с момента госпитализации, Тедс бросился в атаку, стоило тому вылезти из вертолёта. Единственной причиной по которой он не повалил Клауса на землю и не нанёс парочку новых травм, был внезапно выросший между ними Дэйв. — Нет, нет, нет… Тедс, не стоит. Ты убьешь его снова, ради Христа. Тедди только хихикнул и хлопнул Клауса по плечу… и даже это было болезненно. — Хотите увидеть боевые шрамы Бенто? Покажи им, Бенто, — не замолкал Тедди в день возвращения Дэйва и Клауса. Бенто лениво, даже не потрудившись оторвать взгляд от журнала, поднял руку и продемонстрировал глубокую рану на боку. Какой же он всё-таки Бен. Короче говоря, только Тедди остался прежним. Остальная часть отряда была более мрачной… отстраненной. Клаус и Дэйв — по крайней мере друг с другом, — напротив, стали ещё более любящими. Стали ближе. К слову, первым днём, который им пришлось провести врозь, было… 19 декабря 1968 года. — Кац! Ты со мной. Клаус и Дэйв переглянулись. Сардж разделил отряд, чтобы отправить часть патрулировать периметр недавно разрушенной базы Вьетконга… а ещё он разделил Клауса и Дэйва. — Эээ… сержант, может… — Нет. — Но… — Заткнись, Кац. Иди сюда. Дэйв со вздохом повернулся к Клаусу. Рано или поздно этот день должен был настать. За время, прошедшее с тех пор, как они вернулись, Клаус и Дэйв не принимали особого участия в боевых действиях. Но они были на войне и знали, к чему всё идет. Однажды даже их сильнейшее желание всегда быть вместе не сможет соперничать с битвой, патрулём или чем-нибудь ещё. — Будь осторожен. — Это я будь осторожен? А как насчет того, чтобы ты не умер? — На этот раз я не виноват, и ты это знаешь. Дэйв ухмыльнулся и быстро огляделся, прежде чем посчитал возможным поцеловать Клауса в висок. — Скоро увидимся, да? — Есть, сэр. Последняя очаровательная ухмылка, и он ушел, оставив Клауса с Тедсом и Бенто. — Ладно. Пошли, лапочка, — Тедди потащил его за собой. Клаус не отставал, но то и дело оглядывался на Дэйва, удаляющегося вместе с сержантом. Он даже не осознавал этого до момента, пока Тедди не заговорил: — Перестань оглядываться. Он в порядке. — Я не оглядываюсь! — Оглядываешься. — Нет. — Да. — Нет. — Да. — Нет. — Да. — Нет. — Господи, ради всего святого… — третий голос прервал их бессмысленную перебранку. — Прости, Бенто… — Прости, приятель. Тедди усмехнулся их вечно недовольному сослуживцу и, продолжая бодро вышагивать, снова обратился к Клаусу. — Кац в порядке. Это ему, наверное, стоит больше беспокоиться. — Обо мне? — Клаус обалдел, будто услышал незаслуженное оскорбление. — Чёрт, дааа, — рассмеявшись, Тэдди подбросил свою каску высоко в воздух и подхватил чуть неуклюже, но на автомате. Клаус смутно помнил рассказы Тедса об игре в школьной баскетбольной команде. Он частенько так подбрасывал каску, а глаза в это время подёргивались дымкой, будто тот возвращался в старые добрые времена. — Знаешь на кого он будет злиться, если ты окочуришься, чувак? — Э-м… на меня, — быстро и категорично ответил Клаус. — Определенно на меня. — Не-а, чувак. На меня. — А, понял, — Клаус фыркнул и закатил глаза. — Ты теперь отвечаешь за меня? — Всегда. — О, малявка, это так мило. А ведь действительно, это было «мило». Неугомонный ребенок прыгал рядом с Клаусом и кричал всему миру, что защитит его. Справедливости ради, это было Тедсу под силу. Клаус видел его в действии. Парень был хорошим бойцом. Куда более искусным в военном деле, чем должен быть мальчишка его возраста. И всё же, было забавно наблюдать, как он скачет вокруг, словно дитя малое, и делает такие громкие заявления. — Эй. Ты, может, и владеешь кунг-фу, но оно не сильно поможет, когда откажешься стрелять. И вот в этот момент я героически появлюсь рядом. — Меня не надо спасать. Я и так крутой, — Клаус игриво толкнул Тедди, от чего тот сбился с шага и хихикнул, прежде чем снова оказаться рядом. — Бенто, а ты что думаешь? — Тедди обратился к парню, который на протяжении всего разговора оставался молчаливым и сосредоточенным. — По-моему, вы оба дебилы, — Бенто дерзко приподнял бровь, чем заставил обоих заржать, а себя обрёк на дурашливую потасовку. Ребятам даже удалось вытянуть из него крохотную улыбку. Клаус подозревал, что отчасти Тедс пытался отвлечь его от ноющей пустоты, всегда появляющейся в груди во время разлуки с Дэйвом. Он был благодарен, но понимал, что это не панацея. Вскоре Клаус мог думать только об одном. Мозг подсказал единственный возможный вариант спасения, прежде чем он окончательно рассыпется. Когда Тедди и Бенто отвлеклись на горячее обсуждение «цыпочек из телека», Клаус отстал на шаг и засунул руку в передний карман жилета. Сердце пропустило удар, когда показалось, что там пусто, но пальцы нащупали царапучий пластик и Клаус вытащил пакетик с двумя оставшимися таблетками викодина. До смерти хотелось принять обе сразу, но Клаус изо всех сил старался думать о будущем… об ужасной боли, которая сожжёт изнутри, если он не сможет принять следующую таблетку, как хороший маленький наркоман. Но, возможно он нуждался в дозе даже больше, чем изначально предполагал, потому что руки Клауса дрожали, пока открывали застежку пакетика и вытряхивали ослепительно белую таблетку на ладонь. Когда он, взвинченный донельзя, засунул пакетик обратно в жилет, таблетка выскользнула из руки и упала. — Чёрт, — останавливаясь, процедил Клаус и наклонился, чтобы поднять белую точку с земли. «Dừng lại!» «Súng lên năm trăm của bạn!» БАМ-БАМ-БАМ-БАМ! И он забыл о таблетке. Что-то еще, упавшее на землю, было гораздо важнее. — Тедди! Клаус переместился так стремительно, будто телепортировался. Но на деле было неважно насколько быстро он оказался рядом. Неважно, что Клаус мог потягаться в скорости со вспышкой молнии или раскатом грома. Тедди уже был ранен… и ранен серьезно. Хотя даже эта формулировка была грёбаным преуменьшением года. Живот Тедди выглядел так, будто его разорвал дикий зверь, а красная жидкость щедро заливала пыльную землю под ними. Происходящее походило на ужасную картину… тошнотворную демонстрацию жестокости, ударяющей в тот момент, когда меньше всего ждешь, и, Боже, Клаус этого не ждал. Ни сейчас, ни потом. Никогда. — Эй. Эй, эй, эй… — Клаус упал рядом с другом и ухватился за плечо Тедди, как за последнюю крупицу реальности. Но это не могло быть реальностью. Нет. Не могло. — Бутс, пригнись! — голос Бенто пронзительно и резко прозвучал над его ухом, и Клаус тут же среагировал, почти ощутив, как пуля рассекает воздух над головой. Он не знал, померещился ли ему этот драматический эффект, но Клаус, наконец, очухался и понял, что они всё ещё под обстрелом. Без раздумий, Клаус вскинул автомат и почувствовал как движется под пальцем спусковой крючок. Он не знал сколько раз дернулся механизм в руках, но заметил, что двое мужчин в нескольких метрах от него, исчезли из виду. Помутившийся разум Клауса был не в состоянии связать эти два события: нажатие на спусковой крючок и упавшие без сознания люди. Не без сознания… Замертво. Об этом он подумает позже. А пока, Клаус отбросил винтовку в сторону (что было не самой хорошей идеей сейчас, но плевать) и переключил всё внимание на мальчишку, который внезапно выглядел на десять лет моложе. Широко распахнутые глаза ничего не видели, а при попытке вдохнуть грудь дрожала в мучительной агонии. Клаус хорошо знал это чувство и пытался представить боль в миллиард раз сильнее. — Тедди. Ты в порядке. Ты в порядке, — Клаус бессвязно бормотал, жалея, что он был не таким как Дэйв. Жалея, что его здесь не было. Дэйв всегда знал, что делать. Он решительно действовал, когда требовала ситуация. Клаус был не таким. Он понятия не имел, что делать. — Б-Б-Б… — Тшш, Тедс, пожалуйста, — Клаус чувствовал как сжалось горло. Он не мог заставить себя не смотреть на кровавое месиво, в которое превратилась грудь Тедди. — Не надо… не надо… Может быть, все не так плохо, как кажется? Может быть, это просто поверхностные раны? Но лужа крови вокруг Тедса росла прямо пропорционально желанию Клауса, чтобы всё прекратилось. Бенто отразил атаку нескольких вьетнамских солдат и те отступили в лес. Сейчас он кричал и сначала Клаус не мог разобрать, что именно, но когда в голове немного прояснилось, он сложил два и два, и понял, что Бенто без устали зовет медика. Хотя бы кто-то был занят делом. И пусть Клаус не мог избавиться от ужасного, тошнотворного предчувствия, что здесь уже ничем не помочь, он отказывался с ним мириться. — Б-Б-Б… — Тедди продолжал заикаться, уголки губ окрасились багровым цветом, а рука шарила по жилету Клауса, пока он слабо не сжал ткань в пальцах и, наконец, не нашёл глазами лицо Клауса. Было так жарко, что казалось Клаус в аду. Солнце опаляло шею. Кровь Тедди обволакивала колени, больно упиравшиеся в землю. Жар обжёг и лицо Клауса, когда осознание происходящего случилось быстрее, чем был готов принять разум. «Попрощайся», — прозвучал в голове злой, бессердечный голос. Голос разума. — Б-Б… Бутс. Он пытался сказать «Бутс». Этот душераздирающий момент вышвырнул Клауса обратно в горькую реальность, где кишки Тедди были вывернуты на всеобщее обозрение. Клаус, наконец, увидел, как бледен Тедди, заметил холодный зеленоватый оттенок на его обычно тёплой, смуглой коже. «Попрощайся. Это все, что ты можешь сделать, Клаус. Попрощайся.» — Я здесь, приятель, — с трудом выдавил Клаус, чувствуя на груди беспомощно дрожащую руку Тедди. Он накрыл ладонью костяшки Тедди и ужаснулся тому, насколько парень холодный в тридцатиградусную жару. — Н-н-не грусти, — прошептал Тедди, когда паника стихла, а дыхание начало успокаиваться и замедляться. Клаус проглотил ком в горле и сморгнул пелену перед глазами. — Кто грустит? Я? Нееет… — Клаус хотел улыбнуться, но лицо не слушалось. Тедди улыбнулся за него, губами такими же бледными, как кожа, и искренним взглядом. — Б-Бутс? — Да, Тедс. — Больно к-к-как ёбаный пиздец, — он поморщился и по лицу скатилась слеза, размывая брызги крови на своем пути. В попытке успокоиться Клаус поднял глаза к небу. Продолжая звать медика, Бенто бросился обратно, откуда они пришли, и голос его становился всё тише. — М-можешь оказать мне услугу, бро? Клаус всхлипнул и снова перевел взгляд на Тедди, теперь ещё более умиротворённого. В зрачках читалось, как из него ускользает жизнь и взглядом Тедди был уже не здесь. Черты лица стали расслабленными. Крови вокруг становилось всё больше, но казалось ему уже не было больно. Клаус никогда не видел Тедди таким спокойным. Это было ужасно. Горло Клауса сдавил болезненный спазм и он не смог издать ни звука, поэтому просто кивнул. Ещё одна слеза сорвалась со щеки и смешалась с жидкостью, окрасившей грудь Тедди в красный. — Скажи моим трем поросятам, что их старший братан никуда не делся. Что я буду наблюдать, как они растут и… и… чёрт. Скажи им, если у кого-нибудь из них… если… Тедди закашлялся, мышцы свело судорогой, а лицо исказилось в такой мучительной гримасе, что и сам Клаус вздрогнул. На губах появилось больше крови, когда Тедди откинул голову, признавая поражение. Он продолжал отчаянно хвататься за жилет Клауса, хотя сил уже не осталось. — Если у кого-нибудь из них появится парень, мой призрак надерёт им задницы. Клаус усмехнулся сквозь слёзы, но в его голосе не было веселья. Прозвучало скорее как всхлип, чем что-либо другое. Он хотел, чтобы Билли-чертов-Джоэл не звучал сейчас у него в его голове. С губ друга срывались последние вздохи, а единственным о чём мог думать Клаус была песня с отвратительно весёлым мотивом. For things that you might have done За те вещи, которые ты, возможно, совершил. Only the good die young Только хорошие парни умирают молодыми. That's what I said Именно это я и сказал. Only the good die young Только хорошие парни умирают молодыми. Почему эта песня была такой задорной? Хотя дело было даже не в том, как она звучала. Билли Джоэл был в принципе последним о чём Клаус хотел бы думать в такой момент. — Тедди, ты сам должен сказ… — пытался вразумить его Клаус, всё ещё хватающийся за призрачный огонёк надежды. Может быть, это не конец. Он не должен так просто сдаваться, верно? — А моей маме и отцу… я не знаю. Я не знаю, что с… что… — тихие слова Тедди стало невозможно разобрать, его глаза начали закрываться, а зажатая в хватке Клауса рука ослабла. Чувствуя как громко и быстро забилось сердце в груди, Клаус сожалел, что не мог поделиться этой бешеной силой с Тедди и продлить ему жизнь. — Тедди? — прошептал Клаус, наклоняясь и прикладывая трясущуюся руку ко лбу. — Тедс…? — Клаус подавился воздухом, лицо исказилось болью, а по щекам побежали горячие дорожки. Он до боли закусил губу, стараясь взять себя в руки на случай, если он может сделать ещё хоть что-нибудь для милого друга, но, в глубине души, Клаус знал, что ничего уже не мог. — Тедс, — очередная безнадёжная попытка. Что еще он мог сделать? — Тедди… Тедс?.. Тедс, Т… Он до боли стиснул зубы и опустил голову, чувствуя, как рвущиеся наружу рыдания сотрясают тело, скручивают его изнутри. — Тедди?

***

Дэйв навсегда запомнил выражение лица, с которым Бенто встретил его после патруля южных территорий. О том, что на севере произошла небольшая стычка и враг был нейтрализован, их часть отряда узнала из переговоров сержанта по рации. Это была вся информация — ни больше, ни меньше. Дэйв молил Бога, чтобы с Клаусом всё было в порядке, но внутреннее чутье подсказывало, что тот невредим. Беспричинное и необъяснимое чувство. Дэйв вовсе не успокаивал себя, он был стопроцентно уверен в безопасности Клауса. Если бы Дэйв верил в подобного рода вещи, он бы предположил, что на нынешнем этапе отношений обрёл шестое чувство, сигнализирующее об угрозе для Клауса. Но это навряд ли. И теперь, когда они вернулись в поле, где изначально разделились, на лице Бенто застыл ужас. Его взгляд был уставшим, лицо — бледным, а руки дрожали. Эти мелочи легко можно было упустить из виду, но, внимание Дэйва обострилось, когда Клауса не оказалось поблизости. Он пытался как можно скорее сложить все фрагменты и выяснить, что случилось. — Что сл… — Клаус в порядке, — первым делом произнес Бенто. Дэйву казалось забавным, что на деле ни он, ни Клаус никогда не рассказывали парню о своих отношениях, но серьезно… Они и скрывали-то их весьма посредственно. Не нужно было быть Эйнштейном, чтобы понять динамику между ними. К счастью, Бенто по жизни ко всему относился флегматично. Дэйв почувствовал, как напряжение в груди ослабло. Но тут же… — Ну… не знаю на сколько он «в порядке», но… — Бенто, — жёстко потребовал Дэйв, зная, что тот избегает говорить о чём должен. Что-то ужасное все же произошло. Дэйв сразу это понял. И вскоре мрачное предчувствие надвигающейся беды подтвердилось. Он не помнил, что именно говорил Бенто, так как после первых же его слов разум затуманился и погрузился в море мыслей. Тедди. Погиб. Большая часть времени и энергии Дэйва всегда уходила на заботу о безопасности Клауса и, признаться, он редко задумывался о том, какого будет потерять близкого друга… особенно столь юного и незаслуживающего ранней встречи со смертью. Дэйв закрыл глаза и хотел вздохнуть, но горло сдавило знакомой тугой петлёй. — Ясно, — единственное, что он сказал Бенто, напряжённым и пустым голосом. Чтобы произнести слова вслух, Дэйву пришлось с силой проталкивать их через глотку. — Эм… Он… Клаус, он… — Он оставался с ним до самого конца, чувак. Я могу только догадываться, но, кажется, он не справляется… — Где он? Он действительно не справлялся. Бенто отступил сразу, как только указал Дэйву на грузовик, где, свесив ноги с края открытого кузова, сидел Клаус и смотрел перед собой невидящим взглядом. Он весь был в крови… ярко-красной на коже и багровой там, где она пропитала форму. Руки по обе стороны от него стиснуты в кулаки. Даже с большого расстояния Дэйв заметил, как Клаус дрожит. — Спасибо, — пробормотал Дэйв через плечо. Бенто обернулся с грустной улыбкой, а после окончательно исчез из виду, присоединившись к подавленным ребятам из их отряда. Дэйв глубоко вздохнул и медленно двинулся с места. Клаус не подавал признаков, что видел его приближение. До того момента, пока Дэйв не подошёл вплотную и не коснулся бёдрами колен Клауса. — Привет, малыш, — прошептал Дэйв и осторожно поднял руку, очень медленно приблизив к лицу Клауса — он всё ещё не поднимал глаз. Клаус тяжело сглотнул и, кажется, хотел что-то сказать, но передумал. Он так и не произнёс ни звука, когда Дэйв провёл подушечками пальцев по его виску и чрезвычайно нежно обнял щеку ладонью. Если после всего пережитого вместе Дэйв и знал о Клаусе что-то наверняка, так это то, что он совершенно не умел посвящать людей в свои травмы и тревоги. Он был таким из-за обстановки, в которой вырос, а ещё из-за того, что Клаус не видел необходимости впускать кого-то в свою жизнь, когда все проблемы решались наркотиками. Но как бы то ни было, в последнее время ему становилось лучше. Он даже сам в этом признался. Дэйв молил Бога, чтобы случившееся не сломило Клауса. Конечно, он был волен справляться с ситуацией как мог и хотел. Но вариант «закрыться в себе и отталкивать людей» не подлежал обсуждению. Не в этот раз. К счастью, Клаус откликнулся на прикосновение Дэйва и, подавшись вперёд, припал к его груди. В ту же секунду Дэйв обвил руками любимого, внезапно ставшего таким крошечным. Дэйву казалось, он чувствовал каждую косточку и каждый мускул в теле Клауса, когда тот прильнул к нему, а спина беззвучно задрожала. Дэйв обнял его ещё крепче и прижался губами к растрёпанной макушке. Под приглушённые всхлипы около плеча Дэйва покинули последние крохи самообладания. Он продолжал обнимать Клауса, а по щекам катились слезы. Это все, что он мог сделать. Просто обнять.