<><>
Среда, 12 января 2011 года Теннесси Литейный завод Теннесси — Айрон Воркс* — не соответствовал своему громкому имени ни когда только начинал свою работу, ни сейчас, когда он значительно сократился. Его происхождение корнями исходит из Гражданской войны, когда завод серийно выпускал винтовки и револьверы, и другую атрибутику, могущую пригодиться на театре военных действий. Туда привозили необработанное железо, а изготовляли и увозили подковы, пряжки, гвозди и десятки других предметов. После прекращения боевых действий литейный завод продолжил борьбу за своё существование. Гвозди и подковы требовались постоянно, независимо от того, шла война или нет. Оружие тоже было востребовано, но не так сильно, как раньше. Однако в конце концов ему пришлось свернуть производство, поскольку более современные методы производства опережали возможности завода. Между трещинами в бетоне пробилась трава, а ранее постоянно используемые инструменты и устройства для штамповки деталей томились в хранилищах. В течение десятилетий завод балансировал на грани сноса ради чего-то более полезно-престижного, но каждый раз оказывалось, что было немного выгоднее оставлять его в бухгалтерских книгах, оплачивая копеечные налоги, чем в самом деле что-то с ним делать. А потом его продали. Впервые за много лет новые владельцы действительно пришли и осмотрели это место. Это были люди со своими взглядами. Они привели здание в порядок, отремонтировали старые инструменты, вычистили формы для литья, а в некоторых случаях и вовсе их переделали. Когда литейный завод заработал снова, он производил железные гвозди и другие предметы, для производства которых он изначально и был оборудован. Но вместо того, чтобы продаваться трудолюбивым фермерам или на снабжение армии, они попадали в руки коллекционерам и реконструкторам — людям, которые любили погружаться в атмосферу давно ушедших лет, возможно потому, что это был хороший способ игнорировать мрачные реалии сегодняшних дней. За несколько дней до сегодняшней даты они получили заказ на железные гвозди и копии кузнечных инструментов. Это они могли создать самостоятельно. Но также клиент спрашивал, не могут ли они сделать для него несколько наковален. К сожалению, наковальни были немного не в той весовой категории, с какой привыкли иметь дело литейщики, поэтому они не могли изготовить их на своём производстве. Однако обратившись к своей обширной сети контактов, они смогли раздобыть не менее девяти старинных наковален. Остальную же часть заказа выполнить было гораздо легче — в тот момент на производстве как раз отливалась очередная партия гвоздей. Однако дождевой фронт, растянувшийся по всему восточному побережью от самого Майами, усиливался, и хотя повреждения, вызванные длительным простаиванием завода, были устранены, крыша осталась со старых времён и не заменялась, и потому вода находила путь внутрь рабочих помещений. Так вода случайно попала на открытый участок электропроводки, растерзанный местными грызунами. Вода капала прямо на обнажённую медь, в сторону разлетались искры, и наконец-то случилось закономерное короткое замыкание. По всему зданию мигал свет, но больше замыкание ни на что не повлияло. По крайней мере, так думали работники завода. Но когда это произошло, оборудование, предназначенное для того, чтобы внутри металла, разливаемого по формам, не возникало пустот, отключилось, чтобы избежать повреждений из-за скачков мощности в сети. И несколько дюжин гвоздей из последней партии были с дефектами изнутри. Хотя по внешнему виду наличие дефектов определить было невозможно, они гарантированно должны были привести к тому, что гвозди сломаются, если приложить к ним некоторое усилие с определённого направления. Когда произошло короткое замыкание, гвозди, конечно же, проверили на наличие проблем, выбрав несколько штук из последней партии. Однако по чистой случайности все те гвозди, которые оказались выбранными, были совершенно целыми. Таким образом в упакованной для отправки партии оказалась и некачественная продукция. Все они были отправлены дальше по маршруту. Там, куда они прибыли, их использовали для того, чтобы сколотить тяжёлый деревянный стол, который затем перевезли на север. А раздобытые наковальни были упакованы и отправлены прямиком в Броктон-Бей. Самая маленькая из них весила семьдесят пять фунтов, а самая большая — 200 фунтов чистого железа. (75 фунтов = 34,05 кг, 200 фунтов = 90,72 кг)<><>
Пятница, 14 января 2011 года Галерея Форсберг, Броктон-Бей Джеймс Арамис показал пальцем в нужном направлении. — Ладно, стол поставим сюда. Стол, о котором шла речь, был большим, и для его перемещения требовалось восемь человек. Всё потому, что он был сделан из очень плотных и крепких досок, гладко обструганных не машинами, а вручную. Крупные железные гвозди скрепляли между собой его части — этот стол должен был служить постаментом для наковален, приготовленных для выставки. Стол не был главным экспонатом выставки, главными были произведения искусства, которые окружали бы его и противопоставлялись наковальням. Речь шла о настоящих скульптурах, сделанных из кованого железа кузнецами, использовавшими для этого такие же наковальни, о картинах, изображающих людей за работой, и о других подобных вещах, соблюдающих тему выставки. — Вот сюда, — и стол понесли к одному из панорамных, от пола до потолка, окон. Мужчины, таскавшие его, со вздохом облегчения поставили столешницу на указанное место. — Нет-нет, — возразил Джеймс. — Поверните его на 90 градусов, так, чтобы узкая часть стояла краем к окну. Я хочу, чтобы люди ходили вокруг него, а не мимо. Начальник бригады кивнул. — Раз, два, три, подняли, — скомандовал он, и они подняли стол. Осторожно повернув его так, чтобы конец подвинулся к окну, он и поставил его обратно. — Так лучше, — решил Арамис. — А теперь самое главное — наковальни сложены в ящики в зоне погрузки. Мне нужно, чтобы вы распаковали их и поставили на стол. У меня есть схема, так что просто расставьте их по ней. Мужчины направились к лифту. Как только они оказались вне пределов слышимости директора галереи, один из них покачал головой. — Наковальни, правда? — пробормотал он себе под нос. — Да, наковальни, — отозвался начальник смены. — Используем подкатной домкрат и перемещать их будем очень осторожно. Если одна из этих штук упадёт тебе на ногу, у тебя больше не будет ноги. Никто и не думал с этим спорить.<><>
Здание СКП, днём ранее — Коммандер Кальверт. Томас перевёл взгляд с бланка, который неуклюже заполнял левой рукой. — Да, директор? Эмили Пиггот вошла в лазарет и села на стул рядом с кроватью. — Как себя чувствуешь? По тону её голоса он понял, что на самом деле ей плевать на его самочувствие, но решил подыграть. — Бывало и лучше, — уклончиво ответил он. — Они дали мне что-то из обезболивающих, и перевязка помогает. Но сломанная ключица — это совсем невесело, — он ненадолго замолчал, а после добавил. — Спасибо, что поинтересовалась. По усмешке на её губах он понял, что она уловила все нюансы его речи. И он решил обдумать со своей стороны всё то, что он успел наговорить или сделать ранее — местная анестезия, которую ему сделали, чтобы уменьшить боль, не слишком туманила мысли, но тем не менее он явно не был в своей лучшей форме. — Ну, могло бы быть и хуже, если я всё верно себе представляю, — заметила она. — Ну так, скажи мне, чем ты, чёрт возьми, думал, раз оказался здесь**? — Директор, — начал было говорить дежурный лазарета. — Коммандер Кальверт… — Находится у меня в подчинении, — отрезала Пиггот, не сводя взгляда с Кальверта. — Как и вы. Будьте добры — оставьте нас наедине. Он будет всё ещё жив-здоров, когда вы вернётесь. Голос у неё был твёрдым, как сталь, и краем глаза Кальверт увидел, как мужчина поспешно покидает комнату. Он наблюдал за тем, как она достаёт из кармана цифровой диктофон и нажимает на кнопку. — Это запись беседы директора Эмили Пиггот и коммандера Томаса Кальверта, состоявшейся в четверг, тринадцатого января две тысячи одиннадцатого года, — она обратилась к нему. — Коммандер Кальверт, пожалуйста, назовитесь, для протокола. Сделав глубокий вдох, он прочистил внезапно пересохшее горло. — Это коммандер Томас Кальверт, Служба Контроля Параугроз, — чётко произнёс он. — Что вы хотите знать? — Я повторю свой предыдущий вопрос, — ответила Пиггот. — О чём вы, чёрт возьми, думали, раз оказались здесь? Разделение временных линий стало его второй натурой. В обеих линиях он всё ещё сидел на кровати с рабочим планшетом для бумаг на коленях. Задержка с дежурным лазарета дала ему короткую передышку и время обдумать ситуацию, чем он и воспользовался. У меня есть два выхода. К счастью, я могу попробовать воспользоваться и тем, и другим.<><>
Временная линия А Соглашаться, соглашаться, соглашаться. — Вы правы, директор, — согласился он. — Я виноват. Я полностью облажался. Единственным признаком того, что она удивилась, стало быстрое моргание. — Продолжайте. — Вы предупреждали нас о том, что считаете её угрозой. Но я был оперативником в той операции в Эллисбурге, так же как и вы. Вы же знаете, как трудно нам не видеть в могущественном парачеловеке потенциальную угрозу. Он видел, что она пытается быть объективной и не сопереживать ему. Ей было нелегко на службе, потому что её отношения с любыми кейпами начинались с «лёгкого недоверия», далее перерастая во что-то новое. Он выбрал этот подход к разговору именно по этой причине. — Вы прекрасно знаете, что я чувствую по этому поводу, — резко высказалась она. — Но вы всегда казались мне более сдержанным в этом вопросе. — То, что я доверяю нашим кейпам практически всё время, не означает, что я не вижу угрозу, которую они из себя представляют, — парировал он, предвидя такую реакцию. — Я практически уверен, что у вас есть чёрная папка. Нет, я знаю, что она есть. Её губы сжались в тонкую ниточку, подтверждая только что им высказанное. Термин «чёрная папка» использовался только среди не-парачеловеческих членов СКП, и подразумевал собой файл, содержащий в себе способы уничтожения дружественных в настоящее время членов Протектората и других супергеройских команд, на случай, если когда-либо они решат отвернуться от своих союзников. Такие документы никоим образом не регистрировались ни на одном из уровней документооборота СКП, а их существование не признавалось. Упомянув это, Кальверт сделал использование этой записи невозможным. — Ну ладно, — проворчала она, выключая диктофон. — Но всем было ясно приказано не проводить оценку её угрозы. — Но я этого не делал, — запротестовал он, а его выражение лица и тон голоса, как он надеялся, выражали чистейшее недоумение. — Я не записывал ни одного слова и не отдавал никому приказов по этому поводу. Всё это делалось здесь, — он постучал пальцем по виску. — Так сказать, мысленный эксперимент. Или даже мечта. Витание в облаках. Я просто размышлял о том, как можно было бы обезвредить такого кейпа, окажись он к нам враждебен. — И посмотри, к чему это привело, — Пиггот кивком указала на его перевязку. — Ожоги от электричества и сломанная ключица. — Что ж, верно, — признал он. — И ты оказалась права. Я не имею абсолютно никакого желания или намерения предпринимать что-либо враждебное против неё. В этом, полагаю, и заключается суть произошедшего со мной. Теперь я абсолютно убеждён, что даже думать о том, как её остановить, это определённо плохая идея. — Что я могла сказать тебе и раньше, — сказала Пиггот. — Хотя на самом деле, думаю, я говорила. Определённо, — несмотря на строгость Эмили, он видел, что её отношение к нему всё-таки смягчилось. Он облажался, принял удар судьбы и признал свою ошибку. Трудно злиться на того, кто продолжает с тобой соглашаться. — Да, ты говорила, — признал он, и показал на своё ранение. — И ты была совершенно права. Раньше я не осознавал, насколько твои слова были точны, а сейчас я это понимаю. — Хорошо, — она встала со своего места. — Ты ведь не собираешься пытаться это повторить? Он коротко рассмеялся, и этот смех был полностью лишён веселья. — Я по-твоему что, выгляжу как идиот-самоубийца? Её ответная улыбка была такой же сухой, как и его смех. — Я просто поинтересовалась. Считай, что у тебя отпуск, пока не заживёт плечо, — она направилась к двери. — И, Кальверт? — Да, мэм? — Иногда я действительно знаю, о чём говорю. Тебе стоит поразмышлять над этим. — Да, мэм, — кивнул он. — Хорошо, — она повернулась и вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Медленно, но он позволил себе расслабиться. Что ж. Могло быть и хуже.<><>
Временная линия Б Отрицать, отрицать, отрицать. — Что вы имеете в виду, о чём я таком, чёрт возьми, думал? — он подхватил её обвинительный тон. — Я имею в виду, — высказалась она. — что очень скоро после того, как я предупредила всех вас, что мы не должны противостоять манипулирующему реальностью кейпу, вы, очевидно, именно это и сделали, учитывая ситуацию, в которой вы оказались. — Очевидно? — делано удивился он. — Так что, это значит, что если у вас есть теория о том, что кто-то мог триггернуть и получить способность манипулирования реальностью, то как только с каким-нибудь человеком случается несчастье, то это будет происходить только потому, что этот человек замыслил что-то нехорошее против этого кейпа? — Время подозрительно подходящее, Кальверт, — жарко высказалась она. — Как и ваши травмы. — А что не так с моими травмами? — спросил он. — У меня закоротило компьютер, я упал со стула и сломал ключицу. Она наклонилась ниже, и её взгляд стал более серьёзным. — Мы думаем, что сегодня днём была предпринята попытка покушения на отца Тейлор Эберт. Полиция арестовала незнакомца, которого нашли на территории Доков. У него ожоги от электричества и сломана ключица. Они также нашли стальную трубу со следами ожогов, какие мог оставить удар молнии. Кроме того, мистер Эберт сообщил, что в него чуть не ударила молния. Моя теория состоит в том, что этот мужчина собирался напасть на него, и получил удар молнией. Почти в то же самое время, насколько мы можем судить, что и произошёл ваш несчастный случай с компьютером, во время которого вы получили идентичные травмы. Что вы скажете на это? — Я скажу, — процедил он в ответ, — что совпадения в мире всё ещё происходят, появился ли в ней кейп, манипулирующий случайностями, или нет. Удар током — очень распространённая форма травм, которые можно получить в домашних условиях. А ключица — одна из самых хрупких костей в теле, которую только можно сломать, — он ненадолго замолк, проверяя, будет ли она его прерывать. — Кто-нибудь проверял биографию предполагаемого нападавшего? Это может оказаться самым простым способом выяснить, кто заплатил ему за нападение на Эберта и почему — это если он на самом деле появился там для этого. Её взгляд не сулил ему ничего хорошего за то, что он посмел ей возражать, но всё же она неохотно кивнула на его вопрос. — Полиция сообщила, что он известный член Империи 88, но сам он утверждает, что покинул банду после того, как схватили Кайзера. — Ну да, утверждает то, что любой другой сказал бы на его месте, — фыркнул Кальверт. — Думаю, на этом дело можно считать закрытым, да? Империя похитила девочку, из-за чего и пострадала. Один из членов банды не получил новых распоряжений и пошёл за её отцом. Он поднял палец, не давая Пиггот речи, и продолжил говорить. — И теперь я готов признать, что вся эта ситуация выглядит случайной нелепостью, особенно если этот парень держал над собой стальную трубу, словно громоотвод. Но что я категорически отрицаю, так это то, что имею к этому хоть какое-либо отношение. Зачем мне вообще нападать на девушку или её отца? Вы прочитали нам целую речь*** на тему её сил и способностей. Я считаю это верхом тупости. — Я понятия не имею, почему вы захотели так сыдиотничать, — согласно кивнула она. — Но правда заключается в том, что ваши травмы совпадают с травмами и временем их получения у того неизвестного недоброжелателя. Я думаю, что это вы отправили его за Дэниелом Эбертом. Я просто не знаю, зачем вам понадобилось это сделать. — Ну, думать вы можете всё, что угодно, — сказал он ей. — Но до тех пор, пока вы не получите убедительных доказательств того, что я имею к этому какое-либо отношение — или в принципе любых доказательств — я бы посоветовал вам воздержаться от столь диких обвинений. Потому что независимо от того, что вы можете надумать про то, что с кем-то случился до странного несчастный случай, это ничего не доказывает, за исключением того, что несчастный случай произошёл. — Да, но, — начала было она, однако он её перебил. — И даже если это произошло из-за сил той девушки, Эберт, всё равно не существует никаких доказательств, что это — результат моих попыток ей навредить. Может, у неё просто был плохой день и её сила разбушевалась. Может, её силы злонамеренны и любят устраивать людям несчастные случаи без веской на то причины. Может, это всё неточно. Может, у этих сил есть обратная сторона. Всё, что у вас есть, это лишь предположение, что её силы реагируют на любую попытку потенциально нанести ей вред, что сила нацеливается на всех, кто будет в это вовлечён, и что в ответ прилетает ровно тем, что с ней хотели сделать. Ни одно из этих предположений доказательств не имеет. Или они у вас есть? Она молчала, явно чего-то ожидая. Когда по истечении продолжительного времени ничего не произошло, она высказалась низким и убийственным тоном: — Нет, коммандер Кальверт. У меня нет никаких доказательств. У меня есть только множество примеров того, как её сила немедленно и соответствующе реагировала на угрозы. Я не могу доказать, что таким образом действует её сила, но я верю в это. Поэтому можете быть уверены, что я начну расследование, изучу каждый день вашей жизни, загляну во все ваши шкафы с грязными секретами, пока не найду доказательства, которые либо подтвердят, либо опровергнут мои слова раз и навсегда, — она сделала паузу, а затем, как и он ранее, продолжила речь как раз в тот момент, когда он хотел заговорить. — С этого дня вы отправлены на больничный. Используйте его, чтобы выздороветь и отдохнуть. Но не уезжайте никуда из города. — С удовольствием, — ответил он, специально расплывчато и не уточняя, что он конкретно имел в виду. — Хорошо, — она поднялась со своего места. — На этом наше интервью заканчивается, — она выключила диктофон и повернулась к нему лицом. — Ты работаешь на Выверта? Внезапный вопрос заставил его рассмеяться. — Хах… Нет, директор. Серьёзно, нет. Это последнее, что я бы захотел делать. Почему ты вообще об этом спрашиваешь? Её глаза подозрительно сощурились, заставляя его гадать, о чём же она думала. — Причин нет. Просто проверяю все теории. Что бы ты ни задумал, мы это выясним. Она направилась к дверям, и когда открыла их, он подал голос. — Один вопрос, директор. Зачем ты всё это мне рассказываешь? Зачем сообщать мне, что ты меня в чём-то подозреваешь? Она повернула голову в его сторону и окинула пристальным взглядом. — Потому что я знаю, что каждый второй офисный работник передаёт тебе информацию. Потому что в этом заключается твоя работа. Если бы мы начали тайное расследование, ты бы узнал о нём уже к концу дня, — она выдала что-то навроде улыбки, обнажившей её зубы. — А так я, по крайней мере, смогу посмотреть на то, как ты попытаешься выкрутиться. С этими словами она вышла из лазарета, тихо прикрывая за собой двери. Он почти оборвал эту временную линию. Почти. Но не сделал этого. Он выучил урок. Ситуация ещё не совсем безнадёжна.<><>
Пятница, 14 января 2011 года Галерея Форсберг, Броктон-Бей Погрузчик был достаточно маленьких размеров, чтобы поместиться в грузовой лифт. Его шины были большими и мягкими, чтобы при передвижении по полированному мраморному полу не оставлять следов. На него была водружена кузнечная печь, которую должны были поставить рядом с наковальнями. Это была настоящая кузнечная печь, сооружённая из обожжённых глиняных кирпичей, и выглядела она чертовски аутентично, несмотря на то, что ей было всего около пятидесяти лет. Как только она будет установлена, вокруг неё будут разложены кузнечные меха и все остальные кузнечные инструменты. — Поставьте её на край стола, — приказал Джеймс водителю погрузчика. — Только осторожнее. Да-да, осторожность моё второе имя, кисло подумал водитель, но вслух был сама обходительность. — Конечно, сэр, — согласился он. — Как можно осторожнее. Играясь управляющими рычагами его машины со всем мастерством, которое у него было, он направил маленькую машинку вперёд, громко шумя электромотором. Кузница была запакована в паллет, и как только она будет установлена, её прикроют витриной. Но проблема заключалась в том, что сначала нужно было её распаковать. Не сделали это раньше, потому что любая попытка сдвинуть её с места могла поцарапать мраморное покрытие пола, из-за чего мистер Арамис бы взбесился. Сосредоточенно нахмурившись, он выровнял вилы погрузчика и поднёс их к столу. Как раз тогда, когда он собирался опустить вилы и проверить уровень спуска, его отвлекло какое-то резкое движение, которое он уловил краем глаза. Оглянувшись, он вздрогнул, когда огромная бабочка-монарх пролетела прямо у него перед лицом. — Чёрт! — взмахнув руками, он случайно задел один из рычагов управления, и погрузчик слегка дёрнулся вперёд, стукнувшись о край стола. В обычной ситуации это не обернулось бы проблемой. Стол находился в трёх футах от панорамных окон, которые тянулись вдоль всего этажа галереи, а удар должен был сдвинуть его едва ли на дюйм. Кузня тоже не пострадала от столкновения, её грубая кирпичная кладка даже не сдвинулась с погрузчика. (3 фута — 91,43 см) Но со звуком, походившим на парочку одновременных выстрелов, несколько гвоздей разом надломились. Стол накренился вбок, и две ножки у дальнего угла подогнулись. С громким треском край столешницы ударился об пол, образуя пандус, который заканчивался как раз у самого окна. Первая наковальня, самая маленькая, начала сползать по столу, за ней последовала вторая. А потом все они пришли в движение. В этом ощущалась какая-то неотвратимость, ведь единственное, что стояло у них на пути — стекло окна, пусть и закалённое. Арамис уже открыл было рот, чтобы отдать приказ или сказать что-то ещё, когда в стекло ударилась самая маленькая наковальня. Стекло треснуло, но наковальня остановилась.<><>
Секретная подземная база Выверта Это же самое время Временная линия А Томас Кальверт выбрался из фургона. Влезть в костюм со сломанной ключицей, мешавшей ему свободно двигаться, стало весьма болезненной задачей, но иногда приходилось идти на жертвы. Он вошёл на базу, и наёмники застыли по стойке смирно, когда он проходил мимо. Он кивнул им в ответ. База с виду была в полном порядке, хотя он и сделал мысленную пометку проверить датчики влажности и укрепить стены на нижнем уровне, просто на всякий случай. Ему пришлось ждать целый день, прежде чем вернуться на базу, на тот случай, если за его передвижениями следили. Но, похоже, разговор с Пиггот положительно сказался на его репутации, и развеял все возможные сомнения. Хотя с чего им вообще пришло в голову обвинять Томаса Кальверта в работе на Выверта, я понятия не имею. Он решил, что ему следует подробнее изучить этот вопрос. Вероятно, эту информацию найти в доступной ему сети СКП будет невозможно — пусть Пиггот и узнала о его запросах в рабочую сеть, нарушением конфиденциальности информации это не являлось — поэтому ему оставалось только использование более незаконных способов. К счастью, у меня как раз есть подходящий способ всё разузнать. Войдя в свой кабинет, он закрыл дверь и сел за компьютер. Печатать одной лишь левой рукой было немного затруднительно, но он решил, что справится. Однако сначала к его главной задаче — он нажал кнопку на блоке компьютера, чтобы его включить Вот только он не был выключенным. Монитор загорелся почти сразу, а на экране мелькали окна и строчки кода, как будто компьютер выполнял поисковый запрос. Но я пришёл только что. За несколько секунд выражение его лица изменилось с озадаченного на испуганное, когда он понял, что происходит. Кто-то извне проник в мою систему и сейчас просматривает мои файлы. — Чёрт, — пробормотал он. — Нет-нет-нет, — его левая рука летала над клавиатурой, закрывая файлы так быстро, как только могла. Кем бы ни был человек с другой стороны экрана, он сразу же должен был понять, что происходило, но в данный момент перекрыть утечку было более важной задачей.<><>
Временная линия Б Они будут за мной следить. Он не знал этого наверняка, но на месте Пиггот он бы это сделал, а она была таким же параноиком, как и он сам, а может даже в большей степени. Десять лет управления местным отделением СКП, в городе, который постепенно скатывался в яму, не могли сделать её характер более благодушным. Прошлую ночь он провёл в своей постели. Спать было неудобно из-за травмы, но эту ночь он пережил. И долгие часы перед тем, как его поглотил сон, он обдумывал свои дальнейшие действия. Следующие несколько дней придётся помотаться по городу, собирая свои ресурсы. Находиться в Броктон-Бей между таинственными и, возможно, мстительными силами Тейлор Эберт и подозрениями Эмили становилось слишком некомфортно. Он не собирался снова навлекать на себя гнев мисс Эберт — одного раза было для него более чем достаточно. Я не хочу всю оставшуюся жизнь постоянно оглядываться через плечо. Он всё ещё не решил, куда именно перебираться. Город с относительно высоким парачеловеческим населением был бы идеальным, но город с большим уровнем преступности был бы более полезен. Бостон слишком близко, а Нью-Йорк слишком велик. Всё ещё обдумывая варианты, он шагал по улице, направляясь в один хороший, знакомый ему ресторан. Прямо впереди была Галерея Форсберг — вывески снаружи сообщали о скором открытии новой выставки. Он мельком задумался, не сходить ли ему посмотреть это открытие, потому что время посещения выставки могло стать идеальным прикрытием его побега, если за ним и правда велось наблюдение. Он так и не услышал, как сверху разбилось окно.<><>
Временная линия А Когда последняя вкладка была закрыта, он воспользовался сенсорной панелью и нажал на специальный значок, который показал ему, что все его файерволы были отключены, делая компьютер полностью уязвимым. Он снова нажал на иконку, чтобы активировать их. Тут же перед ним выпрыгнуло окошко. ПОДТВЕРЖДЕНИЕ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ. Ну конечно. Изменение параметров безопасности — таких, как, например, включение файерволов — требует подтверждения паролем. Как так получилось, что они оказались выключены, ему ещё предстояло выяснить. На базе завёлся предатель? Он был готов поспорить на какие угодно деньги, что нет, но в последнее время с ним часто случались странные вещи. И теперь мне придётся проверить их всех. Снова. Печатая так быстро, как только мог, он набрал пароль левой рукой, а затем потянулся, чтобы нажать Enter. Однако вместо того, чтобы сообщить о подтверждении авторизации, экран вспыхнул красным светом. ОБНАРУЖЕН НАРУШИТЕЛЬ, загорелись на экране слова предупреждения. НЕМЕДЛЕННО ВВЕДИТЕ КОД ПОДТВЕРЖДЕНИЯ. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, он снова ввёл код, в этот раз более тщательно. Я не знаю, что происходит, но сейчас я точно не ошибся. На долгое мгновение после того, как он нажал Enter, экран погас. Когда он включился вновь, кровь застыла в его жилах. НАРУШИТЕЛЬ! НАРУШИТЕЛЬ! НАРУШИТЕЛЬ! ЗАПУЩЕНА СИСТЕМА САМОУНИЧТОЖЕНИЯ. ВЗРЫВ ЧЕРЕЗ 15:00:00 МИНУТ. — Что? — выплюнул он. — Нет! Я всё ввёл правильно! Не обращая внимания на его слова, цифры начали обратный отсчёт. Две цифры с правого края менялись так быстро, что превратились в размытое пятно. За дверями кабинета завыла сирена, тем звуком, который означал «срочная эвакуация с базы». Учения, которые он проводил среди своего персонала, окупились, рассеянно подметил он. Стук тяжёлых ботинок об пол говорил о том, что люди без задержек бежали к выходу, не теряя времени на переговоры или уточнения о том, что происходит. Но сам он так и не сдвинулся с места. Я всё ещё могу это исправить. Заставив себя успокоиться, он осторожно ввёл второй код. Это заблокирует его компьютер — потребуется несколько часов на восстановление системы, а он тем временем сможет вручную отключить коды самоуничтожения. Дважды проверив каждый из заученных символов, он наконец кивнул и нажал клавишу Enter. ОБНАРУЖЕНА ПОПЫТКА ВЗЛОМА. САМОУНИЧТОЖЕНИЕ ЧЕРЕЗ 05:00:00 МИНУТ. — Нет! — крикнул он. — Нет! Что происходит?! В глубине души он знал это, но не хотел себе в этом признаваться, пока что нет. Оставался ещё один код, который он мог ввести. Это сотрёт всю систему и заставит перезагрузиться резервные копии. Он потеряет всё, что не было сохранено за последнюю неделю. Иисусе. Я как будто оказался между молотом и наковальней****. Её силы заставляют меня схлопнуть эту временную линию. Это хорошая временная линия. Твою мать! Стиснув зубы покрепче, он ввёл последний код и ткнул указательным пальцем на клавишу Enter. ХОРОШАЯ ПОПЫТКА, СОСУНОК. САМОУНИЧТОЖЕНИЕ ЧЕРЕЗ 01:00:00 МИНУТ. Пустым взглядом он сверлил сообщение на экране. — Этого даже не было прописано в программе, — запротестовал он. — Кто написал это? А затем наконец-то сработал инстинкт самосохранения — вскочив со стула, он бросился к двери. Осталась почти минута. Может быть, я всё ещё смогу сбежать., но дверь отказалась открываться, даже когда он лихорадочно набрал правильный код на клавиатуре. После ещё двух попыток он сдался и вернулся к компьютеру. Оставалось меньше тридцати секунд. Потеряв всякую надежду, он наблюдал за тем, как уменьшается число, приближаясь к конечной точке отсчёта. Не прошло и десяти секунд, как он поднял взгляд и угрожающе показал потолку кулак. — Но я даже не пытался ничего сделать! — закричал он. Когда прогремели взрывы, он практически сразу потерял сознание, так что не был уверен, убила его ударная волна или же обрушившиеся на него обломки.<><>
Временная линия Б Галерея Форсберг — Останови, останови это! — голос Джеймса Арамиса звучал громче всех остальных, но было уже поздно. Вторая наковальня, съехав вниз, толкнула первую, отдачей попадая по окну. Та пара трещин, которая осталась от первого удара, разошлась угрожающей сеткой по всему стеклу и разбилась, а наковальня, самая маленькая из них, медленно проскользила дальше и пропала из виду, упав далеко вниз на тротуар. Вторая наковальня была немного больше, поэтому затормозила, так и не свалившись следом… пока третья из них в неё не врезалась. Одна за другой они скользили по столу. Если бы образовавшийся пандус был менее крутым, или ручная работа не сделала бы стол прочнее фабричного производства, катастрофы ещё можно было бы избежать. Но этого не произошло. Двое мужчин попытались остановить скольжение наковальни, но опора для ног была не слишком надёжной, а вес слишком большим — одного человека просто потащило вместе с наковальней, а второй почти тут же от неё отцепился. Одна за другой, в величавой манере сея разрушения и хаос, наковальни одна за другой переваливались через окно, качаясь на самом краю, а после исчезая из виду. А в конце, словно противопоставляя себя грубой массе, голубая бабочка-монарх, вызвавшая весь этот бедлам, пропорхала к разбитому окну, помедлила на мгновение у его рамы, а затем выпорхнула наружу. В наступившей тишине Джеймс Арамис высказался словом, которое он не использовал вот уже много-много лет. — Блять.<><>
Впервые Томас Кальверт ощутил что-то неладное, когда прямо перед ним приземлилась наковальня. Если бы он не остановился, чтобы прочесть вывеску, она бы его раздавила, а так — та просто с сокрушительным звуком пробила в асфальте дыру, поднимая после себя пыль и оставляя на земле расходящиеся во все стороны трещины. Инстинктивно он разделил временные линии — одна его версия осталась стоять на том же самом месте, в то время как вторая отскочила назад. Вторая версия умерла, когда на неё свалилась вторая наковальня. Ещё одно разделение реальностей, прыжок влево. Ещё одна наковальня, ещё одна кровавая смерть. Прыжок вправо. Четвёртая упавшая наковальня пробила прямой удар. После этого он перестал разделять временные линии и просто остался стоять на месте, пока вокруг него сыпались наковальни, заполняя промежутки между первыми четырьмя упавшими. В ушах звенело от страшного грохота, в горле першило от поднятой ударами бетонной пыли, а сам он смутно осознавал, что стоит в кругу из восьми наковален, каждая из которых была нацелена остриём в его сторону. Наковальни? Какого хрена? А потом последняя из них приземлилась на первую. Она рухнула вниз с такой силой, что полностью вогнала в землю свою товарку, а звон металла о металл был настолько ошеломляюще громким, что заглушил даже звон в его ушах. Я всё ещё жив. Он проигнорировал тот факт, что по его левой ноге стекало вниз что-то тёплое, и подавил стон, который рвался у него из души. Всё ещё жив. О боже. Меня чуть не убили. Наковальнями. Падающими с неба. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы заметить, что последняя наковальня нацелилась своим острым концом не прямо в него, а в какую-то другую сторону. Он склонился над ней, отслеживая траекторию, чтобы понять то, чего он и так уже наполовину ожидал. И почувствовав новый прилив решительности, перешагнул ближайшую наковальню и отправился в том направлении.<><>
Аманда Каррен подавила зевок. Первая половина дня в приёмной Броктонского отделения СКП тянулась ужасно медленно. Занятия в школах ещё не закончились, поэтому подростки не толпились в вестибюле и не покупали плакаты и тому подобное в сувенирном магазине. Охранники вестибюля, которые точно так же скучали, смотрели новости, транслирующиеся на одном из телевизоров в вестибюле, и вполголоса болтали, что, однако, заставляло её скучать лишь сильнее, потому что они носили полностью закрывающие голову шлемы. Аманда осмотрелась вокруг, чтобы убедиться в том, что её начальник находится не здесь, и нажала несколько клавиш на клавиатуре. В одном из углов экрана открылось маленькое окно видеопроигрывателя, показывая классическое комедийно-шпионское шоу. Неделю назад она случайно наткнулась на один из эпизодов, пока переключала каналы по телевизору, и довольно быстро на него подсела. Как только она это сделала, по зданию пробежала лёгкая дрожь. Всё произошло настолько быстро, что она задавалась вопросом — а не почудилось ли ей это? Но несколько секунд спустя она услышала звук очень далёкого взрыва или что-то в этом роде. Поставив на паузу передачу, она нажала на кнопку на наушнике, которая позволяла подключиться к волне охранников. — Парни, вы это слышали? — спросила она. — Да, — ответил дежурный капрал. — Что это было? Никаких сообщений нет? — Пока нет, — ответила Аманда. — Может, лучше пойти вживую посмотреть? Если кто придёт, он убедится, что мы делаем свою работу, — сказав это, она уменьшила окно со своим видео, а затем развернула программу с рабочими оповещениями. Там не отображалось ничего нового. С тех пор, как Кайзер и большая часть Империи 88 пали — она всё ещё хихикала, когда вспоминала о том, КАК это произошло — остальные банды вели себя очень тихо. АПП и Барыги редко проворачивали свои дела в центре города. И уж конечно, если бы снаружи происходила битва кейпов, кто-нибудь обязательно им позвонил. — Ковальски, докладывай, — это, должно быть, был тот лейтенант, который только что вышел из лифта. Аманда знала, что имеется в виду, поэтому переключилась на свою обычную линию и сделала всё возможное, чтобы казаться сосредоточенной и готовой отреагировать по первому же зову. Джордж подошёл не сразу, а спустя несколько секунд. Он был не таким уж плохим начальником, хотя он высказал бы ей пару слов, если б застал за просмотром телепередач на дежурстве. Его не волновало, насколько это было скучно. — Какие-нибудь сигналы тревоги поступали, Аманда? — тихо спросил он. Она снова проверила рабочие программы, хотя с тех пор, как смотрела их в последний раз, ничего не изменилось. — Ничего такого. Но что бы это ни было, оно либо близко, либо было очень мощным. — И всё равно мы должны были получить хоть какое-то сообщение, — он казался озадаченным. Она могла понять, почему. — Я тоже не понимаю, — сказала она. — Может, это не битва кейпов? — А что ещё могло вызвать такую ударную волну? — фыркнул он. — Может, кто-то решил подорвать банк? — она решила, что раз уж тревоги не поднималось, то можно и пошутить по этому поводу. — В этом случае мы бы сразу получили сообщение, — он замолк. — Позволь мне кое-что проверить. Она отодвинулась в сторону, смутно отслеживая, что лейтенант построил охранников, пока Джордж щёлкал по клавиатуре. Открыв на её компьютере меню, он просмотрел несколько программ, о существовании которых она даже не догадывалась. На экране появилась карта окрестностей с серией расходящихся кругов, расположенных вокруг определённого места. Она недоумённо заморгала. — Что…? — В прошлый месяц мы установили сейсмограф, — удовлетворённо сказал он. — Похоже, это окупилось. Она слегка наклонила голову, пытаясь разобраться в карте. — Это же Галерея Форсберг. Что там вообще может произойти? — Я не знаю, — задумчиво сказал он. — Но что бы это ни было… Он замолчал, когда их внимание привлекли автомобильные гудки и визг шин, слышные даже через автоматические двери. — Эм, кажется, там что-то происходит, — заметила она. — Так — пробормотал он. — Дай-ка посмотреть... Прощёлкав ещё один набор команд в меню, он вывел на экран данные с внешних камер наблюдения. Машины действительно резко тормозили и разворачивались, и всё для того, чтобы не наехать на бледную, тощую почти как скелет фигуру человека, которая пересекала дорогу, направляясь прямиком к зданию СКП. Как ни странно, правая рука человека была на перевязи. Изображение было чёрно-белым, но Аманда была почти уверена, что у этого человека — или кейпа, неважно — кожа сама по себе была бледной. Шёл человек уверенно, целеустремлённо, и совершенно не обращая внимания на уличное движение. Это означало, что он был очень сосредоточен на своей цели, либо не беспокоился о том, что его может сбить машина, или и то и другое вместе. В любом случае, это выглядело достаточно серьёзно. Очевидно, что Джордж разделял её мнение. — Лейтенант! — позвал он, и офицер повернул голову в его сторону. — На подходе. Вывожу изображение на экран, — все пятеро охранников тут же перевели взгляды на телевизор в углу. Несколько щелчков по клавиатуре и нажатие мыши, и Джордж включил систему безопасности. — Хатчинс! Дженсен! — приказы отдавались достаточно громким голосом для того, чтобы Аманда слышала их, не будучи подключённой к их линии связи. — Если этот парень будет вызывать неприятности, запеньте его! Она догадалась, что он обратился к двум охранникам, вооружёнными устройствами с защитной пеной. — Может, стоит закрыть ставни? — тихо спросила она. Пена была включена в систему защиты здания, и каждый сотрудник должен был на себе испытать пленение в ней, просто чтобы понимать, каково это было. Пена была стопроцентно нетоксичной и неканцерогенной, но по факту никому не нравилось быть в ней внутри. Аманда ещё с неделю после этого вычищала от неё волосы, и не хотела проходить через это снова. — Давай подождём, — решил Джордж. — Это может спровоцировать его на ответные действия. Может быть, нам удастся решить эту ситуацию более цивилизованно, не прибегая к силовым методам. Гудки и скрипы шин прекратились, когда высокая фигура достигла тротуара. Продолжая своё неумолимое движение, он подошёл к автоматическим дверям, которые, конечно же, открылись перед ним, как и внутренние двери. Аманда заметила, как напряглись охранники, когда он вошёл в вестибюль. Ей показалось, что мужчина с головы до ног был обсыпан каким-то серым порошком. Секунду спустя зловещая атмосфера развеялась, когда человек остановился и агрессивно чихнул, смахивая с одежды пыль. Его тело вздрогнуло от второго чихания, и от третьего. Внезапно лейтенант жестом показал людям опустить оружие — Аманда не слышала, о чём они говорили по внутренней линии, но догадалась, что он отдал отбой, потому что пистолеты и сопла распылителей пен оказались направлены в землю. Офицер шагнул вперёд, чтобы встретиться лицом к лицу с только что прибывшим человеком. — Коммандер Кальверт? — спросил он. — Это вы?<><>
Кальверт подавил очередной приступ чихания и посмотрел в забрало шлема. — Да, лейтенант, это я, — хрипло сказал он. — И мне нужно срочно поговорить с директором Пиггот. — Я… Да, сэр, — ответил лейтенант. Он отступил назад, жестом подозвав людей, которые стояли вокруг, готовые в случае чего отреагировать. Зашагав вперёд, Кальверт подошёл к столу, где рядом с секретаршей стоял ухоженный пожилой мужчина. — Мне нужно, чтобы вы немедленно связались с директором Пиггот, — коротко приказал он. — Сообщите ей, что это Томас Кальверт, что она была права, и что я всё ей расскажу. Девушка перевела взгляд на мужчину — очевидно, своего начальника — и тот кивнул. — Конечно, сэр, — запоздало ответила она. — Я немедленно это сделаю. Должно быть, она немного волновалась, потому что когда начала щёлкать по клавиатуре, первым, что услышал Кальверт, был саундтрек одного комедийного телешоу. Он почти сразу угадал, что это была за программа, по фразе главного героя: «Хорошая мысль, Девяносто Девятый!» Начальник с невозмутимым выражением лица намекающе прокашлялся, а женщина, выглядевшая оскорблённо-униженной, выключила звук и нажала на ещё несколько кнопок. — Э-э, директор, это Аманда из приёмной. Да, коммандер Кальверт хочет вас видеть. Он просит передать, что вы были правы, и что он всё расскажет. Он почти не вслушивался в разговор — чувство облегчения, накатившее на него, едва не заставило его колени подогнуться. Всё это было не случайно. Я там, где мне нужно быть. — Эм, сэр? Коммандер? — внезапно он понял, что девушка обращалась к нему. — Да? — он вернул внимание к «здесь и сейчас». — Вы можете идти, прямо и наверх. Она будет вас ждать. Не потрудившись ответить, он повернулся на каблуках и направился к лифтам. Позади он услышал разозлённый голос начальника. — Аманда? В мой кабинет. Живо! Но судьба девушки его не интересовала. В данный момент Томас Кальверт думал лишь об одном. Он вошёл в лифт, и двери за ним захлопнулись.<><>
Когда в двери её кабинета постучали, Эмили включила диктофон и изобразила вежливый тон. — Войдите, — разрешила она. Дверь открылась, и в кабинет зашла серая фигура. Эмили вытаращила глаза. Это был Кальверт, понятное дело, но… — Бог мой, что с тобой случилось? — вылетело из её рта прежде, чем она смогла взять себя в руки. — Наковальни, — загробным голосом дал Кальверт несколько туманный ответ. — Слишком много наковален. Наковальни? Она осмотрела его, когда он подошёл ближе, рассыпая вокруг себя крупную, серую пыль. Она узнала запах того, чем пах этот порошок, и ещё один, более едкий. — Это… бетонный порошок? — Почти угадала, — он рухнул на гостевой стул, покрыв всё вокруг ещё большим количеством серого вещества. — Это бетонная пыль. Наковальни, — сказав это, он издал болезненный стон. Несмотря на снедающее её любопытство, Эмили решила сразу перейти к делу. — Ты сказал, что я была права. Объяснись. Он сделал глубокий вдох и несколько раз кашлянул. Наконец, переборов приступ, он посмотрел прямо на неё. — Ты была права. Я пытался кое-что сделать с Тейлор Эберт. Точнее, я пытался проверить, насколько хорошо её сила может защитить её отца. Человек, которого поймали в Доках, на моём жалованье. Её глаза слегка расширились от такого откровенного признания, потом снова сузились. — Продолжай. Я хочу узнать, почему ты это сделал. Он согласно кивнул. — Я — Выверт. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать только что сказанное. — Постой, ты имеешь в виду — суперзлодей Выверт? Он отрывисто кивнул. — Я думаю, я должен рассказать тебе обо всём. Ну, вот оно всё и есть. У меня есть способности, и я суперзлодей. Я пытался выяснить, защищают ли силы Тейлор Эберт её отца. По-видимому, они это делают, и делают очень хорошо. Эмили взяла небольшую паузу, чтобы обдумать сказанное. — И какова же была цель этой проверки? — Если её силы действовали и на её отца, я планировал втереться к ней в доверие, пока её силы не начали бы защищать и меня, — честно пояснил он. — Но я сильно недооценил масштабы и мощность её способностей. Они знали обо мне задолго до того, как я узнал о ней. Рот Эмили растянулся в суховатой улыбке. — Не в первый раз слышу про неё такое, — согласилась она. — Но с чего ты взял, что тебе сойдёт с рук нападение на её отца? Он долго колебался, но потом всё же повторил: — У меня есть способности. Она решила пока что отбросить свои тревоги по поводу этого заявления, и старалась мыслить рационально. — Как и у Кайзера. И он закончил не слишком хорошо. С чего ты решил, что тебе это сойдёт с рук? Он скривился на её колкое замечание. — Мои силы позволяют мне пробовать что-то сделать, а затем стереть этот вариант, если он не сработал, и никто об этом не узнает, — признался он. — Но её сила обходит мою. Она достала меня в обеих временных линиях. Это случилось в первый раз! — повысил он голос. — Это несправедливо! Она подавила вспышку веселья. — Ты сломал ключицу в этой, э-э, временной линии. Так что же пошло не так в другой, раз ты оставил эту линию времени? — Бог ты мой, — закатил он глаза. — Всё. Кажется, Эмили начала понимать, к чему всё шло. — Значит, тебя к этому принудила серия несчастных случаев, верно? — Это не несчастные случаи. Ни за что не они, — он яростно замотал головой, ссыпая бетонную пыль ей на стол. — Всё было спланировано. Её силой. За несколько дней до того, как я начал действовать. В ожидании, что я узнаю о ней и отправлюсь за её отцом. — Ладно, — сказала она. — Так что же случилось с тобой сегодня? — Наковальни, — ответил он. — Восемь наковален. Нет, девять. Они упали с неба, прямо рядом с Галереей Форсберг. Вокруг меня. Составив идеально ровный круг. Падая одна за другой. А девятая приземлилась поверх первой. Это было послание, — он замолк, видимо, снова переживая произошедшее. — Сообщение? — подтолкнула она его к продолжению. — Я достану тебя, где бы ты ни был, в любое время, — продекламировал он. — Неважно, насколько далеко ты убежишь, я доберусь до тебя. И ты не будешь об этом знать до тех пор, пока я с тобой не закончу. — Звучит достаточно правдиво, — согласилась Пиггот. — Но меня интересует, почему именно сейчас? Вчера ты сообщил мне, что не собираешься её преследовать. Так почему же ты меня обманул? — Но я этого не делал, — настаивал он. — Я вообще-то собирался уехать из города. Я больше не хотел иметь с ней ничего общего. — А потом вокруг тебя приземлилась куча наковален. — А потом… — он вздрогнул всем телом. — Да. — И что, по-твоему, это должно означать? Он поднял на неё затравленный взгляд. — Я думаю, это означает, что её сила знает о моей силе, и хочет, чтобы я провёл остаток своей жизни, делая её жизнь такой хорошей, какую только она могла бы иметь. Эмили поджала губы. — Или она просто хотела, чтобы ты пришёл и сдался. Ты уже признался, что являешься суперзлодеем, так что я могу посадить тебя под арес… — И в этот момент свет в её кабинете тревожно замигал. — …но с другой стороны, думаю, будет забавно понаблюдать за тем, как бывший суперзлодей для разнообразия работает над тем, чтобы сделать чью-то жизнь лучше, — и её улыбка стала острой и опасной, как бритва. — Даже не давая ей знать о том, что ты делаешь. Подозрительные жужжания и мигания прекратились. Она позволила себе немного расслабиться. Значит, это правильный выбор. Он покорно кивнул. — Что ж, думаю, мне лучше пойти и начать этим заниматься, — он поднялся с места, а потом ненадолго замолк. — Есть кое-что, что я хочу знать, но я не уверен, что и правда этого хочу. Если ты понимаешь, что я имею в виду. — Не тяни, спрашивай, — Эмили помахала в воздухе рукой, поторапливая его. Он поморщился. — Если бы я избежал наковален… то что тогда? Это был хороший вопрос. Она быстро забила текст в поисковик, который вывел её на страницу Галереи Форсберг. — А, так вот откуда взялись наковальни. Выставка эпохи первопроходцев, — она открыла вкладку. — И… ага. — Ага? Она повернула экран так, чтобы он мог его увидеть. — Антикварные пианино. Шесть штук. Я ответила на твой вопрос? — О да, — ответил он глухо. — Ты ответила. Она даже это спланировала. Эмили приподняла бровь. — Или, может быть, они оказались там, чтобы дать тебе ответ, когда ты начнёшь сомневаться в своём решении. — А разве есть разница? — он отвернулся и отправился к двери. Когда он уже взялся за ручку, она откашлялась. — О, и кстати, забыла упомянуть. Мы знаем о твоей базе. — Я в курсе, — кивнул он. — Оставишь мне часть активов, чтобы я мог делать то, что от меня хотят? — Разумеется. — голос её был великодушен. — Возможно, нам также понадобится, чтобы время от времени ты работал на нас. Главное, чтобы это не мешало исполнять обязанности на твоей новой важной работе. Он повернулся к ней и посмотрел с таким выражением лица, какое могло бы возникнуть у человека, которому сжали одно неприличное место в сжимающихся тисках. — Ты не уступишь мне ни на йоту, не так ли? Она же имела вид упитанной кошки, в усах которой запуталось несколько птичьих перьев. — Тебе? Ни за что, — она взяла небольшую паузу, прежде чем добавить. — И, Кальверт? — Да? — Возможно, ты захочешь сменить штаны. По-моему, ты обмочился. — Наковальни! — завопил он. Дверь за ним закрылись, а Эмили, заглянув на сайт, набрала номер телефона, указанный контактным. — Здравствуйте, да. Это директор Пиггот, СКП. Я бы хотела поговорить с вашим менеджером, пожалуйста. Да, речь про наковальни. Да, я подожду. И ожидая ответа, она откинулась на спинку стула и позволила себе улыбнуться. Наковальни. Ну, у неё есть стиль, надо отдать ей должное.<><>
Вечером того же дня Дом Эбертов — Эй, пап, глянь-ка на это. Денни вышел с кухни с деревянной ложкой в руке. — Что такое? Тейлор показала на экран телевизора. Репортёрша показывала на круг из чего-то, похожего на наковальни, буквально вбитые в асфальт. Она приглушила звук, так что женщина на экране лишь беззвучно шевелила губами. Надпись внизу гласила — Удивительный Побег от Смерти. — Разве такое обычно происходит? Денни уставился на экран. Бетонное покрытие вокруг наковален потрескалось, но удивительным было то, что они приземлились в идеальный, чуть ли не до миллиметров, круг, и их заострённые концы — он не знал, как называлась у них эта часть — смотрели ровно внутрь фигуры. — Да, ты права, — согласился он. — Вполне может быть, что это сработала твоя сила. Тебя кто-нибудь беспокоил в последнее время? — Не-а, — Тейлор лишь пожала плечами. Новые учителя в школе следят за такими вещами. — Хех. Ну, дай мне знать, если что-то подобное случится снова. — Ладно. Он вернулся к приготовлению ужина, а она к выполнению домашнего задания. Жизнь в доме Эбертов шла своим чередом. - Питер2005 На Орбите Зиз внимательно отслеживала Броктон-Бей, который её брат выбрал для следующего нападения, несколько дней подряд. Всё было в порядке… погодите-ка. На бетонном заводе Броктона произошла внезапная переработка, которая через несколько дней приведёт к… созданию ванны для птиц размером с Левиафана. Зиз быстро привела мир в движение, чтобы убрать излишек бетона из Броктон-Бей. Всё вернулось на круги сво… Что за нахрен?! Теперь другая ближайшая фабрика, производившая пудинги и желе, ошиблась с цифрами в очень большом заказе, увеличив количество производимого продукта в сто раз от того числа, которое требовалось. При разбавлении достаточно большим количеством воды и интенсивном размешивании в неподходящее время, это вызовет… ну, создание пудинга. Зиз исправила ошибку и начала проверять Броктон-Бей на другие неучтённые факторы. Что-то пыталось ей помешать. Отклонить океанские течения, убрать этот пластиковый мусор, в котором каким-то образом умудрится запутаться Леви, отвести этот проклятый метеорит. В небольшом городском сквере белка начала свой длинный путь к получению ореха… Внезапно, три дерева безжалостно вырвало с корнем, и они упали прямо перед животным, и несчастное существо изо всех сил побежало обратно в свою норку. Она только что предотвратила плохой день Левиафана из-за триггера, связанного с белкой. Выкуси-ка это, крыса. Исправить это, исправить то. Каждый раз, когда она поправляла ход событий, каждый раз появлялось что-то новое. А ведь её братец-идиот ни за что не сменит место нападения. Дракон, наблюдавшая за Симург, могла с уверенностью сказать, что никогда раньше не видела, чтобы та так себя вела. Перья и волосы растрёпаны, зубы стиснуты, левая бровь подёргивается. Если бы Губители были людьми, Дракон сказала бы, что та чем-то расстроена. Наконец, Зиз выяснила, что именно вызывало цепочки странных несчастных случаев. Пришло время позаботиться о… российский шпионский спутник врезался ей в голову, каким-то образом обойдя защиту, заставляя Губителя отшатнуться. Затем в неё врезался метеор, превращая один удар в серию комбо (каким-то образом Уберу и Элиту удалось заполучить запись всего этого, которую они запостят на своём ютуб-канале с соответствующей озвучкой), которое закончилось тем, что в голову ей прилетели оставшиеся ещё с холодной войны снаряды. Вызванная всеми этими ударами головная боль заставила бы даже Сплетницу поморщиться от сочувствия к такому существу, как Губитель. Зиз забыла о попытках помочь своему-братцу-идиоту избежать всех этих нелепых несчастий и просто позволила происходить тому, что должно было произойти. Несколько несложных манипуляций, и грузовик фармацевтической компании, полностью забитый аспирином, уехал в неизвестность. Водителю останутся лишь пустая голова без намёка на воспоминания о том, что произошло, и пустой автомобиль. * Валиран (Начинающий писатель со слишком большим количеством идей) Неясное размазанное пятно, звук удара, короткий вскрик — и Сибирь, замерцав, исчезла. Все обернулись на источник шума и увидели человека, лежавшего на земле, словно пришпиленная булавкой бабочка, руки и ноги которого продолжали подёргиваться. Из его груди торчала двадцатифунтовая замороженная индейка. (20 фунтов = 9,07 кг) Ощипанная тушка птицы, должно быть, упала с какого-то самолёта, управляемого силой Тейлор, точно вниз головой. К тому времени, как индейка достигла земли, она уже достигла приличной скорости, но всё ещё была твёрдой, как кирпич. Ноги птицы, обёрнутые в красную фольгу, вызывающе торчали, указывая куда-то в небо. Изо рта мужчины вырывалось лишь тихое бульканье. Зазвенел таймер. Все замерли, уставившись на представшую перед ними картину. То есть, да ладно вам. Пронзённый управляемой замороженной индейкой, словно снарядом. Даже для людей, которые видели последствия случая с голубым льдом это выглядело абсурдно. Джек и Краулер медленно повернули головы и посмотрели на девушку, которую Девятка пришла «проверить». Первый — с явным недоверием, второй — с выражением ликования. Они вели себя крайне осторожно, никого не убивая по пути в Броктон-Бей, и большинство из них оказались здесь только для того, чтобы посмотреть, насколько нелепыми могут оказаться цепочки событий в стиле Руби Голдберга. Краулер даже пообещал съесть любого, кто посмеет ей угрожать, и всё это время счастливо представлял различные способы, которыми её силы могли бы ему навредить. Тейлор осмотрела плоды работы своей силы, и её глаз начал подёргиваться. — Теперь моя жизнь официально походит на пародию Уорнер Браззерс, — она повернулась и посмотрела на Джека. — Но я думаю, это означает, что я не должна позволять шуткам заканчиваться настолько быстро, — она улыбнулась. — И думаю, для моего следующего представления, мне пригодятся… пианино. — Можно я стану твоим другом? — спросила её многоногая мерзость голосом, больше подходящим восторженно-фанатичной девочке-подростку, которая только что встретилась лицом к лицу с Триумвиратом. Джек же просто разразился истерическим смехом, и только одна мысль билась у него в голове. Мы так облажались.