Сквозь тернии к счастью

Арсений вошел и остановился, оглядываясь. Это оказалась ванная комната, если, конечно, можно назвать ванной мраморное сооружение четыре на шесть метров в длину и около метра в высоту. Владыка удобно расположился в этом бассейне, закинув руки на бортики, и лениво шевелил хвостом в воде, вызывая небольшие волны, тихо плещущиеся о бортики. Арсений оглянулся в поисках слуг, которые должны были помогать Владыке принимать ванну, но никого из них поблизости не наблюдалось. — Массаж делать умеешь? — у Арсения во рту пересохло от мысли, что он сможет коснуться этого тела. — Немного. В общих чертах знаю, как это делается, — он судорожно припоминал, как ему самому делали массаж пару лет назад, когда благодарный клиент затянул в сауну. — Тогда потри мне плечи. Устал, — Владыка отодвинулся от бортика, и перекинул все дреды наперед. — Садись на бортик, так тебе будет удобно. Пришлось выполнить приказ, сесть, свесив ноги в воду и коленями касаясь плеч Владыки. Горгон совершенно спокойно оперся о ноги Арсения, так что пришлось их развести, давая ему возможность плотнее прижаться к человеку. У Арсения сбилось дыхание, а в шароварах началось совершенно ненужное в данный момент движение, только Владыка на это не обратил ни малейшего внимания. — Действуй, — Владыка склонил голову, давая больше доступа к плечам, и Арсений положил на них ладони, наслаждаясь теплом и упругостью мускулов под пальцами. Сначала он разминал плечи неуверенно, чуть сжимая и поглаживая, все еще не веря, что получил допуск к телу, но постепенно осмелел, и вот уже пальцы не просто гладят, а разминают, отыскивая узелки напряжения. Владыка покряхтывал от удовольствия, что придавало уверенности в собственных силах. Постепенно в голове начали зарождаться совсем нетипичные для Арсения мысли, о том, как было бы хорошо касаться не только плеч. Его интересовало и место перехода в змеиную часть, до зуда в ладонях хотелось потрогать, ощутить, узнать, как там все устроено, гладкий ли у Владыки хвост, или чешуя змеиная имеет небольшую рельефную выпуклость, как крокодиловая кожа. Дома у Арсения остался портфель из крокодиловой кожи, подарок от благодарного клиента. Арсений пару раз украдкой успел потрогать тугие дреды Владыки, поражаясь их теплу и мягкости. Это было немного странно, змеи ведь холоднокровные, или это результат присутствия в горячей воде? Или дело в том, что сейчас это не змеи, а волосы? — Хочешь что-то спросить? — не выдержал его ерзаний за спиной Владыка. — Скорее попросить, — поправил его Арсений и выпалил, пока решимость не испарилась, — можно змей потрогать? Владыка закашлялся, словно поперхнувшись, повернулся, позволяя заглянуть в его бархатные, темно-зеленые глаза, полные удивления, а в следующее мгновение из воды вынырнули головы змей. Некоторые высовывали языки, словно дразнясь, но Арсений прекрасно знал, что так змеи знакомятся и анализируют окружающее пространство, а потому спокойно сидел, позволяя обследовать себя, прежде чем погладить ближайшую змею. Она была теплая и шелковистая на ощупь. — Какая прелесть, — пальцы не успели огладить голову первой змеи, как в ладонь уткнулась вторая, за ней третья, четвертая, еще и еще… Арсений осмелел, гладил не кончиками пальцев, а всей ладонью, не замечая насмешливого взгляда Владыки. Наконец змеи пропали. С тихим плюханьем опали дреды, разбрызгивая воду вокруг. Брызги попали на лицо и грудь Арсения, но он только рассмеялся, получив море удовольствия от общения с «волосами» горгона. — Ты слишком странный для человека, — вздохнул Владыка, отстраняясь и поднимаясь из воды. — Подай мне полотенце. Арсений развернулся, соскочил с бортика и направился в указанную сторону, чтобы взять нужное полотенце. Владыка к тому времени полностью покинул бассейн, и Арсений имел удовольствие наблюдать, как капли воды скользят по его человеческому телу, чтобы так же плавно спуститься на змеиное. Арсений подумал, не надо ли ему самому вытереть горгона, но тот отобрал полотенце, поблагодарил и пополз в спальню (или все же гостиную?), вытираясь на ходу. За порогом полотенце было небрежно сброшено на пол, Владыка свернул в гардеробную комнату и вернулся, застегивая пуговицы на длинной рубахе с разрезами по бокам и короткими широкими рукавами. Арсению такая рубашка дошла бы до колен, словно платье, но на Владыке смотрелось как должное. — Партию в крош? — Владыка усмехнулся, поймав на себе заинтересованный взгляд. — С удовольствием, — смущенно покраснев, Арсений направился к нужному столику, занимая место напротив. Сидеть на подушках было удобно, хотя первые пару дней Арсений мучился без привычной мебели. Но человек ко всему привыкает, привык и он. Владыка удобно устроился на своей подушке, хвостом придвинул столик с едой и напитками, словно тот ничего не весил. — Угощайся. Вина? — Нет, — Арсений отрицательно покачал головой, взглядом отыскал на столе кувшин с полюбившимся ему золотым молоком и получил желаемое, собственноручно налитое Владыкой в высокий стакан. Закусок было много, глаза разбегались, но Арсений попробовал всего по кусочку, не забывая переставлять игровые фигурки. На этот раз проиграл он не сразу, но все равно до обидного быстро, запутавшись в фигурах второго ряда — арбалетчиках. Таких в земных шахматах не было, и привыкнуть к ним оказалось непросто. Следующую партию Арсению удалось свести вничью, радости его не было предела. Он подпрыгнул на подушке, вскидывая руки вверх, и совершенно не удивился, ощутив, как кончик хвоста прикасается к ноге в районе щиколотки, чтобы скользнуть чуть выше. — У тебя одежда промокла после ванны, не хочешь снять? Арсений и сам чувствовал, что штаны внизу намокли, но разоблачаться при Владыке было неловко, если только… — Значит, все же наложник, а не лазутчик? — Одно другого не исключает, но я склонен верить тебе, — Владыка убрал хвост и вопросительно вскинул брови, а Арсению вдруг вспомнились любимые сказки детства. Там ведь тоже всех наложниц казнили, пока умная Шахерезада не пленила эмира своими сказками. — Эм, может, сказку? Арсений ожидал любого развития событий, но никак не заливистого смеха. Владыка голову назад запрокинул и хвостом по полу застучал, так хохотал. До слез. А Арсений вдруг понял, почему, когда горгон купался, слуг рядом не оказалось. — Это ведь была проверка? Массаж в моем исполнении? А если бы я захотел навредить тебе, находясь за спиной? Зачем так рисковать? — Риска не было, — Владыка стал серьезен и даже грозен. — Решись ты на нападение, был бы мертв. Наги быстрее и сильнее человека, не говоря уже обо мне. К тому же змеи не дремлют. — Ясно, — Арсений допил молоко и отставил стакан в сторону. От такого признания остатки хорошего настроения мигом испарились, оставив после себя горечь. Захотелось послать всех куда подальше, залезть в кровать под теплый плед, скрутиться клубочком и лежать, жалея себя. — Так что насчет сказки, Ассе? — Владыка потянулся, зевая. — Что? — Арсений опешил от такого вопроса. Он тут страдать приготовился, а этот змей… — Ты сказку предлагал. Какую? — Эм… ну… про Аладдина и волшебную лампу. — Адин? Не знаю такого, — Владыка пополз к кровати, удобно растянулся среди подушек и шкур, зевнул и поманил Арсения, похлопав ладонью по краю лежанки. — Рассказывай. Я давно сказок не слушал. — Тогда слушай, — Арсений пересел на указанное место, поглядел на расслабленное сонное лицо Владыки, улегшегося на бок и подложившего ладони под щеку, чтобы удобнее было слушать. — В далекой-далекой стране, в городе Багдаде жил юноша по имени Аладдин… Сказка так увлекла Арсения, что он не заметил, когда дреды вновь стали змеями, разлегшимися на теле горгона и вокруг него, изредка приподнимавшими головы в самых эмоциональных местах. Пару раз Арсению казалось, что Владыка заснул, он прерывал свое повествование, но темно-зеленые глаза открывались, давая понять, что его внимательно слушают. Когда сказка закончилась, Владыка тяжело вздохнул, переворачиваясь на спину: — Глупая сказка. — Почему? — Арсений никак не ожидал подобного высказывания. — Потому. Имея такого могущественного раба, как этот ваш джинн, можно было с меньшими усилиями добиться и жены, и трона. Только склонные к сентиментальности люди могли придумать такую. — Эм, возможно, но ведь он добивался не жены и трона, а любви. — Тем более глупо добиваться того, чего нет. Да и черный колдун сглупил, когда договор заключал. Нужно было магию задействовать, и никуда бы тот Адин не делся, отдал бы лампу, как миленький. Еще сказки знаешь? — Конечно. Их много. Рассказать? — Арсений мысленно прикинул, какую следует рассказать, но Владыка отрицательно покачал головой. — Не сейчас. Ступай. Тебя проводят. Взмахнув рукой в сторону двери, он прикрыл глаза, показывая всем своим видом, что будет спать. Арсению ничего не оставалось, как уйти. Миновав дверь, он послушно зашагал за ожидавшим его распорядителем, когда в голове всплыла еще одна странность, на которую он не сразу обратил внимание. Змеи на двери! Они поменяли положение, и когда он уходил, не смотрели на него так дружно, а изображали узоры на двери своими извивающимися телами. С утра гарем гудел, как растревоженный улей. Человеческий наложник Ассе провел ночь с Владыкой и вернулся живым. Старожилы поглядывали на него с интересом, прибывшие вместе с Арсением новички с благоговением, словно он чудо совершил. Рассказывать, что по сути никакой ночи с Владыкой не было, Арсений не стал. Он вообще был не из разговорчивых, а когда тебе в рот начинают заглядывать, желая получить секрет выживания, чтобы воспользоваться им, тут уж любой взвоет. Или замолчит намертво. Каково же было всеобщее удивление, когда перед ужином распорядитель объявил, что Владыка желает видеть Арсения у себя нынешней ночью. После обязательной в таких случаях подготовки его провожали всем гаремом, и в каждом лице читалась скорбь, словно никто из них и не надеялся увидеть его на следующий день. Вторая ночь прошла по тому же сценарию, как и первая, разве что без ванной и массажа. Они поужинали, Арсений пришел в полный восторг от нежнейшего мяса с кусочками овощей, но спрашивать о происхождении мяса не рискнул, вдруг это какая-нибудь игуана или еще что-то вроде того, что в натуральном виде может напрочь отбить аппетит. Потом вновь играли в крош, Владыка все расспрашивал Арсения о его мире, интересуясь не только техническими диковинками вроде автомобилей, но и социальными программами. Переставляя фигурки, Арсений рассказывал об интернатах и детских домах, в которых росли сироты, о больницах и хосписах, куда могли обратиться все, даже самые бедные, о школах и всевозможных кружках и секциях, в том числе и боевых. — Значит, ты учился на воина? — Владыка с интересом поглядел на Арсения. — Не долго. Пару приемов освоил и то давно. Позабыл уже все. К тому же приемы эти эффективны только против людей или других двуногих. Нагу подсечку не сделаешь, у него же хвост, а не ноги. — Все равно интересно. Покажи. И Арсений показывал, попутно объясняя. Потом, когда Арсений уже запыхался и вспотел, вновь была сказка. На этот раз он поведал об Алибабе и сорока разбойниках, но и эта сказка не понравилась Владыке. Алибабу он назвал дураком, за то, что тот разбазарил казну, хотя мог стать правителем города, пустив её в дело. Но еще больше возмущался глупостью разбойников, хранивших казну в пещере под ненадежным заклинанием. И вновь ночные посиделки закончились тем, что Арсения отослали прочь, но на этот раз даже распорядитель гарема открыл удивленно рот, когда живой Арсений вышел из дверей личных покоев Владыки. Распорядитель задержался у дверей, оглядывая Арсения, зачем-то потребовал показать ладони и долго разглядывал ноги человека, после этого повел его обратно в гарем. Утром в гареме царила тишина. На Арсения смотрели со страхом не только новички, но и наги из прислуги, старательно держась от него подальше, словно он вдруг стал прокаженным. Завтракал и обедал он в гордом одиночестве, а перед ужином в гарем зашел распорядитель и кивнул Арсению, показывая, что Владыка его ждет. Разразилась настоящая буря: все разом начали кричать, угрожать, спрашивать, возмущаться и просить. В такой какофонии Арсений не сразу понял, что происходит, когда к нему подскочил эльф, протянув к лицу руки с аккуратными коготками, словно желая выцарапать ему глаза. Тело среагировало само, то ли показательная тренировка сыграла свою роль, то ли стрессовая ситуация, но через мгновение эльф лежал на полу с заломленной рукой и громко кричал, что его… убили! Служители гарема взялись наводить порядок, разогнав наложников по комнатам, а Арсения вытолкав вниз, принимать положенные перед свиданием процедуры. Так прошло еще несколько дней. Когда сказки тысяча и одной ночи закончились, Арсений начал рассказывать русские народные, потом перешел на Шарля Перро и Андерсена. Но во всех сказках Владыка находил то, что считал глупым. И каждый раз Арсений пытался доказать ему, что это не глупость, а благородство или любовь, но Владыка презрительно фыркал, иногда выпуская своих змей, чтобы они пошипели недовольно на Арсения, но тот их совсем не боялся. Чувствовал, что вреда ему они не причинят, как бы ни злился горгон. Гарем перестал замечать Арсения, те, с кем он общался раньше, проходили как мимо пустого места, зато встреч с Владыкой Арсений ждал с особым нетерпением, пока однажды распорядитель не указал… на другого. Арсений стоял, смотрел, как на встречу с Владыкой уводят эльфа, остановившегося на пороге и показавшего ему, Арсению, язык, и не мог поверить. В груди ворочалось что-то злое, желавшее разодрать эльфа на части, потому что он посмел посягнуть на чужое, на его, Ассе, место! Арсению на мгновение показалось, что у него вместо ногтей из пальцев полезли когти, и это испугало его больше, чем что-либо раньше. Арсений бегом вернулся в свою комнату, начал делать дыхательную гимнастику, и убедившись, что мозг больше не выдает странных видений, позволил себе пойти на ужин. Теперь его сопровождали не опасливые, а насмешливые взгляды. Было высказано несколько шуток на тему глупого человека, надеявшегося завоевать привязанность Владыки, но Арсений старательно не обращал внимания ни на шутки, ни на шутников. Утром распорядитель вошел в гарем и объявил, что эльф Тарэль ушел в Вечные пески. Секундное молчание после этих слов сменилось плачем. Два нага из прежних наложников рыдали, обнявшись. Братья-блондины подвывали, вцепившись друг в друга, а остальные глядели на Арсения глазами, полными такого ужаса, что Арсений невольно попятился. Он понял, что значит уйти в Вечные пески: эльфа этой ночью казнили.