***
Дядя Илья принимал в это время заявление от потерпевшей. Когда она ушла, он принялся возиться с составлением отчётов, документов и прочей бумажной работой. Но тут в коридоре послышались чьи-то быстрые шаги. Они явно направлялись в сторону его кабинета. Илья даже оторвался от перебирания результатов анализа, подпёр подбородок рукой и стал с интересом ждать гостя. Дверь так резко открылась, что даже документы разлетелись в разные стороны. Кто так может ещё сделать? Конечно его любимый племянник. Андрей даже не обратил внимания на устроенный им беспорядок и перешёл сразу ближе к делу. — Даров, может расскажешь мне, зачем ты вчера звонил? Если скажешь «соскучился», не поверю. — Станиславский. — Нет, я серьёзно. А это что? Глобус такой? Его внимание резко переключилось на маленький прозрачный глобус, который стоял на столе. Парень потянулся к нему, но Илья схватил модель Земли и передвинул на всякий случай подальше от неуклюжего племянника. — Да, — коротко и ясно ответил дядя. Андрей немного обиделся на этот жест, словно у ребёнка отобрали игрушку. Но через секунду он о ней уже забыл и вернулся к прошлой теме разговора. — Так зачем ты звонил? Следователь понимал, что Андрей от него не отстанет. Да и как потенциального свидетеля и подозреваемого он должен его опросить. А иначе это будет походить на невыполнение своих служебных обязанностей. — Ладно. Вчера позвонила мама твоей знакомой Насти. Сказала, что днём её дочь вернулась домой после школы. Потом женщина уехала в гости и оставила дочку одну в квартире. А когда вернулась, то на месте не обнаружила. Соседи ничего не слышали. Признаков незаконного проникновения пока не обнаружилось. Вот я и решил, что пропавшая у тебя. Андрей посерьёзнел, задумчиво уставившись в одну точку. Он ведь чувствовал, что с ней что-то произошло. Но что он мог сделать? Та ведь даже трубку не брала. И как он мог понять, где именно она находится. Хоть у него хорошая интуиция, но не до уровня экстрасенса же. Промолчав некоторое время, Андрей снова заговорил: — Может, я чем-то помочь могу? — Конечно, садись на стул. — Зачем? — Допрашивать буду. — А это больно? — переспросил племянник полушутя. — Конечно. Выключенный свет, электрический стул и мигающая лампа. Всё, как полагается, — ответил дядя в той же манере. Взяв блокнот и ручку, он расслаблено откинулся на спинку стула и начал выполнять работу следователя. — Итак, уважаемый Андрей Давидович… — Ну, к чему такая официальность? — перебил его родственник, задорно улыбнувшись. — Заткнись, пока я не задам вопрос. — А вы так всех свидетелей допрашиваете? — Нет, только племянников. Андрей всё же успокоился и дал своим молчанием возможность продолжить диалог. — Итак, — заново начал следователь. — С кем потерпевшая находилась в неприязненных или открыто враждебных отношениях? — Продавщице один раз рубль не донесла. — Андрей, я серьёзно, — прорычал дядя Илья. — Ладно, с мамой у неё часто конфликты были, особенно до переезда в квартиру. Так мне сама Настя рассказывала. — Вот как. «Хм, а мне сказала, что у них тёплые и доверительные отношения, — вспомнил недавний допрос Илья, — этим двум вообще по-моему верить нельзя» — А можно подробнее? — переспросил он племянника и приготовился записывать. Андрей покопошился в памяти, чтобы вспомнить самый шокирующий случай, а потом начал рассказывать часть её воспоминаний, который она когда-то поведала.***
Пару лет назад Настя жила с мамой в частном доме. Так что никто из соседей не мог услышать, что происходит внутри, это ведь не квартира с «звуконепроницаемыми» стенами. Девочка сидела у окна и грустно смотрела на Свету, которая звала её гулять. — Никаких гулять, она будет сидеть дома! — строго крикнула мама и отделила их занавеской. Настя опять будет стоять у окна и смотреть, как другие веселятся и смеются. — Хорошо, мама, — пролепетал ребёнок тоненьким голоском. — Ещё не хватало, чтобы меня позорила собственная дочь. Была бы ещё нормальная подруга. А это какая-то уличная, без приличий. Бегает, кричит. Я тебя не так воспитывала! Всё, что оставалось Насте, это грустно кивнуть головой. — Скучно? Дома уберись. Хоть какая-то польза от тебя будет, — мама кольнула холодным взглядом и ушла. Через несколько часов девочка пошла в школу. Один урок прошёл, второй, третий, четвёртый. Мама звонила через каждую перемену. Настя понимала, что та беспокоится, ведь она — единственный ребёнок в семье и кроме неё у мамы никого не осталось. На последней перемене школьница шла по шумному коридору, не было слышно, что говорят в трубке. Тогда после нескольких попыток докричаться она сделала сброс. Вышла в более тихое место и решила перезвонить, как вдруг ей пришло сообщение от мамочки: «Не приходи домой» «Что? Почему? Потому что я сбросила? Но я ведь просто ничего не слышала!» - Настя испугалась от этих мыслей, стала звонить, но мама снова и снова сбрасывала трубку. Что же делать? Ей ведь некуда идти. Даже с родственниками не общалась. Мама говорила, что они только и умеют сплетничать и считать чужие деньги. Даже к дедушке близко не подпускала. Говорила, что раз он невестку не уважает, значит внучку никогда не получит. Может, всё-таки рискнуть и поехать к нему? Но у Насти совсем не осталось денег на проезд, ведь домой она всегда ходила пешком, а дедушка жил очень далеко. Девочка на такие расстояния никогда не ходила, не разрешали. Значит, придётся ночевать в школе. От этой мысли у неё навернулись слёзы и появились всхлипы. Через некоторое время её нашла одноклассница и спросила, что случилось. Насте больше некому высказаться. Серьёзно, некому, а ведь так хотелось выговориться. И она это сделала. От безысходности. Её утешили и предложили денег на проезд, но, как позже выяснилось, они ей не понадобились: мама простила и забрала домой. — Шестнадцать рублей, — крикнула она и ударила со всего размаху по лицу, — Иуда! — и ещё раз, — Проститутка! — и ещё раз, — Столько стоит твой подкуп, шестнадцать рублей? — и ещё раз раздался звук пощёчины, — Теперь все будут говорить, что я чуть не выгнала собственную дочь! А знаешь, что самое главное — раньше ты была просто изгоем, а теперь будешь посмешищем в классе! После этого женщина схватила Настю за запястье и больно сжала рукой, нажимая на вену. Та рыдала, кричала, молила о прощении. Но в ответ лишь раздалась громкая пощёчина…***
В кабинете нависло молчание. Ни Андрей, ни Илья не желали его нарушать, настолько шокирующе это звучало. Рассказал его племянник, конечно, намного короче, чем я. Но и этого хватило, чтобы ввести следователя с ступор. Хотя за время работы он увидел и услышал много ужасных вещей. «Теперь понятно, почему она такая скрытная» — проанализировал мысленно дядя. — Может, сейчас это прошло? — нарушил он тишину. — Разве только бить реже стала. Боится, что соседи услышат. — И сама дочка решила меньше болтать, — добавил подавленно следователь. — Думаешь, её мама могла…убить? — Не знаю. Но то, что без конфликта не обошлось — это точно. Ладно, — вздохнул Илья, положив ручку с блокнотом и встав с места, — пойду опрашивать соседей. Может, они до дня исчезновения что-нибудь слышали. — А я? — Вспоминай, где она может прятаться. Ищи. И говори мне, если узнаешь что-то важное. Сказав это, он накинул на себя куртку и вышел из кабинета, оставив Андрея одного со своими мыслями.***
Несмотря на кучу проблем, он не забыл, что его пригласили на вечеринку, и пришёл, как обещал. Вид был уставшим, словно тот пробежал марафон. В каком-то смысле, так оно и было. Он отдал весь день на поиски подруги, только те ни к чему не привели. А ведь чувствовал, что произошло что-то плохое, однако так и не смог ничем помочь. Он ведь не экстрасенс, не ведьма в конце концов. Но несмотря на то, что Андрей по сути обычный человек, он потратил все силы на обход мест, где Настя могла бы прятаться. Каждый раз, при входе, у него появлялась надежда, и каждый раз ложная. Сначала злился, что она опять ничего не рассказала, не попросила о помощи. Потом беспокойство разрасталось всё больше и больше. А в конце он уже плевать хотел на все обиды, просто хотел убедиться, что она в порядке, и всё. Нет, так и не нашёл, так и не успокоился. Теперь он здесь, где люди веселятся и танцуют под громкую музыку. Он должен слиться с толпой, соответствовать статусу весельчака. Зайдя с задорной улыбкой, Андрей оторвался по полной: смеялся с друзьями, отжигал, пил на спор, флиртовал с девушками, потом с кем-то подрался, опять пил. Под конец он только и делал, что опрокидывал одну рюмку за другой на пару с хозяином квартиры. Сначала ещё сдерживал себя от душевных разговоров. Только, как назло, именно друг и начал рассказывать о проблемах. А выпитый алкоголь предательски развязал язык. И тут понеслось. — Знаешь, что мне нравилось в ней больше всего? — еле внятно промычал Андрей. — То, что она принимала меня таким, какой я есть, соглашалась на любые абсурдные идеи. Ей абсолютно плевать на всё и на всех. Но потом я понял, что здесь и обратная сторона медали. Я звоню, переживаю. Где она? Что с ней? Почему не отвечает? Волнуюсь, места себе не нахожу. А ей…плевать…ик…на меня. Да, общаемся, проводим вместе время. Но это иногда кажется наигранным, притворным, как одолжение, что-ли. Не знаю. Я отдачи хочу, тепла. А она холодная, — Андрей поболтал напиток с кубиками, показательно приподняв его вверх, — как лёд. Или вот ещё пример. У неё подруга пропала. Офигеть, да? Другая бросилась бы искать, позвонила в полицию, помогла найти. Какое там! Она спокойной пришла на следующий день, вела себя, как ни в чем не бывало. Типо, ну, пропала и пропала. Может сгорела, может умерла, с кем не бывает. Я узнал о пропаже только когда её бабушка стала искать. А та блефанула, типо, не видела вашу внучку и всё тут. Не поймёшь, что у неё там в башке творится. Ты бы видел её глаза в последнее время, будто в ней сидит…болезнь. Бледная, ужас. И ведь опять не сказала, что с ней, я ей вообще не друг как будто. Передохнув от долгого монолога, Андрей опрокинул очередной бокал. Его лицо скривилось не сколько от жгучего алкоголя, сколько от нарастающей душевной боли и обиды. — Зато папочка для неё всё значит, — пропищал Андрей, чуть не плача пьяными слезами, и нервно взъерошил волосы. — О нём говорит с восхищением. Нет, я, конечно, понимаю, она его до сих пор любит, все дела, молодец, уважаю. А как же остальные люди, живые люди? Почему на них всё равно? — возмущался Андрей, нервно жестикулируя руками, как актёр драматического театра. — Н-да, не везёт тебе с бабами. То истерички, то пофигистки, — протянул друг, подливая себе и ему. — Угу, я ради это пофигистки все места обошёл, где мы были. А если бы я пропал, ей было бы насрать! — Ну на хер этих женщин! — торжественно сказал друг, будто произнеся тост, и поднял рюмку. — На хер. Вот сначала найду, а потом на хер пошлю. — Правильно! — согласился тот, звонко чокнувшись и синхронно выпив залпом с Андреем. — Добрый вечер, — внезапно послышался за их спинами странно галантный голос. Он явно выделялся на фоне остальных. Оба рефлекторно обернулись, по пьяни чуть не грохнувшись со стульев. На них смотрел рыжий парень с хитринкой в глазах, абсолютно без запаха алкоголя, в чистой, опрятной клетчатой рубашке. Как будто только что с улицы зашёл. Что за странный тип, какого хрена он под конец вечеринки припёрся? И ведь его явно никто не приглашал, по крайней мере, хозяин квартиры понятия не имел, кто это. Тот, конечно, не был в состоянии вспоминать, кому именно вчера звонил, но этого парня точно не звал. Может, кто-то из друзей это сделал? Кому не повезло иметь в приятелях такого чудика? И что за «Добрый вечер»? Здесь английский клуб, что ли? — Ты откуда такой интеллигентный? — И трезвый. Ты вообще кто?— добавил Андрей, нахмурившись. — Я знакомый Александра, он позвонил, вот я и пришёл, — уверенно ответил странный парень, слегка улыбнувшись. — Не знаем мы никакого Александра, — буркнул друг, еле шевеля языком. С учётом того, сколько он выпил, тот ещё держался молодцом и здраво мыслил. — То, что вы его не знаете, ещё не значит, что он мне не звонил, — продолжал настаивать рыжий юноша. — Вечеринка закрытая, все друг друга знают в лицо, поэтому и спрашиваем, кто ты такой? Вадим понял, что они от него не отстанут. И сожалел, что поздоровался, судя по реакции, как-то неправильно. Как же он устал подстраиваться под правила общества и всё равно выглядеть глупо. Ай, в первый раз что-ли, справится как-нибудь. — Ладно, признаюсь, услышал громкую музыку, решил зайти за бесплатной едой и выпивкой.— он приподнял руки, словно сдаётся в плен. Некоторые время оба друга молча смотрели стеклянными глазами, стараясь осмыслить сказанное. Вадим начал беспокоиться, что его убьют за такую наглость. Тем более по пьяни. Со временем меняется всё, что угодно, но только не влияние алкоголя на человека. Вдруг хозяин квартиры громко захохотал, от чего его розовое лицо покраснело ещё больше. Даже некоторые гости синхронно обернулись на резкий звук, но потом решили, что это на него подействовала водка и перестали обращать внимание. Зато Андрей никак не отреагировал, только дёрнулся от испуга и чуть не оглох. Его осуждающий взгляд явно не поддерживал настроение друга. Припёрся сюда какой-то странный тип, желает доброго вечера, ещё выпить и поесть на халяву хочет. Ничего смешного в этом нет, не понравился ему Вадим. — Ладно, халявщик, прощаю, — друг Андрея перекричал громкую музыку, отдышавшись от смеха. — Но только в первый и последний раз. — Ну, разумеется, — согласился гость опять какой-то интеллигентной манерой, и отдал им две бутылки недешёвого пива в знак благодарности. — Кстати, вы говорили, что у кого-то пропала подруга. Как обстоят дела с поисками? Андрей не ответил. Он смотрел на бутылку, которую мигом открыл его приятель, и думал: «Пить или не пить?». Вроде бы пиво хорошее, зато парень какой-то подозрительный. Хотя, крышка, кажется, была закрыта плотно, но освещение ведь полу мрачное, и диско-шар рябит в глазах. И ещё от алкоголя всё плыло, так что казалось, будто бутылка раздваивалась и соединялась обратно. Ай, ладно, может на самом деле нормальный пацан. Другу, вон, понравился. Всё равно уже, кому жаловаться. — Никак, — мрачно буркнул Андрей, пожав плечами. — Сосед говорит, что вышел один мужик. А в квартире трупа так и не нашли. Никто её не видел. Волонтёры только ходят, ищут, пока без толку. — И когда же поиски прекратятся? — Пока не найдут живой или мёртвой. — Даже если от тела останется одно мясо, и личность опознать нельзя? Андрей опять впал в ступор, аж пить перестал. Что за странные вопросы? Но мозг уже толком не мог рассуждать, а язык жил своей жизнью. — Ну, по волосам всяким, ногтям, ДНК проверяют. Если выясняется, что совпадает, дело закрыто. — У него дядя в полиции работает, он шарит, — добавил от себя хозяин квартиры. «Да заткнись ты! — Недовольно зыркнул Андрей, — хотя, кто бы говорил». — А к чему такой интерес, сударь? — резко обернувшись, пошутил он над гостем. — Просто спросил, ради любопытства. Забудьте! И в этот момент глаза Вадима вспыхнули ярко-зелёным цветом, которые никто не заметил из-за светящегося диско-шара. Затем он хитро улыбнулся, встал с места и ушёл прочь из квартиры, оставив ошеломлённых собеседников. Некоторое время два приятеля тупо смотрели друг на друга. Они абсолютно не помнили, что было секунду назад. Да и минуту тоже. Вообще не помнили, что делали всё это время. «Походу, алкоголь начал действовать», — заключил для себя Андрей, не найдя другого объяснения. — Так о чём я говорил? — Не помню, — еле слышно и внятно промычал друг. — И я не помню.