Светлая сторона демона. Часть 2

      Маша стояла на крыше, не отрывая взгляда от гаража. Из-за большого расстояния он казался таким крошечным и никчёмным, зато сколько смысла и тайн он хранил! Долгое время ничего не происходило, и девушка уже начинала скучать. Но она не могла всё бросить и уйти, она хотела узнать об успехах Андрея, хотела получить зацепку для дальнейших действий. Только Кобальт может подарить надежду и ответы на все вопросы.       Уши устали от напористого ветра, того гляди продует, и она снова оглохнет. Про волосы вообще не стоит говорить, они так запутались, что теперь их с трудом расчешешь. Надо было всё-таки заплести в косичку.       Наконец-то Андрей появился на горизонте. Он вышел из гаража и пошёл в сторону остановки. А к ней он зайти не хочет? Хотя, возможно, он наоборот не желает её подставлять. Тогда придётся догнать, любопытно же, как всё прошло.       Маша постаралась спуститься вниз и как можно быстрее догнать его. Жаль, днём нельзя применять скорость на полную — это будет выглядеть неестественно, привлечёт лишнее внимание. Но и без того девушка запыхалась и взмылилась, словно преодолела стокилометровый марафон. Осталось ещё чуть-чуть, ещё немного, и она коснётся его плеча. Она дотронулась. И он не отреагировал. Машу это обидело, она посмотрела ему в лицо, но он был абсолютно безэмоционален. Что за глупое молчание?       — Эй, что случилось? — девушка потрясла его за плечо, но Андрей продолжал молча идти вперёд.       Он делал это на автомате, без лишних движений, как запрограммированный робот. Машу посетила неприятная догадка:       — Вот чёрт, они тебя… Ясно.       Загипнотизировали. Вслух произнести это побоялась, мало ли что подумают проходящие мимо люди. Ему в любом случае уже не поможешь, она не знает, как вывести его из транса. Остаётся только проследить, чтобы по чьей-то доброй просьбе он руки на себя не наложил. Всё-таки это она виновата, что его довели до такого состояния. Ещё одна жертва по её глупости.       Андрей наконец-то дошёл до остановки, дождался маршрутки и сел возле окна. Его глаза оставались отстранёнными и пустыми. Интересно, когда же он придёт в себя?       — Эй, а за проезд кто платить будет? — возмущённо крикнул водитель.       — А! Простите, возьмите за двоих!       Это меньшее, что Маша могла сделать. Почему же так не везёт? Она же просто хочет как лучше, а в итоге губит людей вокруг себя. Наверное, ей и вовсе не стоило появляться на этом свете, всё равно ничего полезного в мир не приносит. Девушка одёрнула себя. Хватит! Сейчас не время впадать в уныние, надо уметь отвечать за последствия своих поступков и решать проблемы. Вон, одна из них лбом в стекло упёрлась, зато молчит — уже есть какие-то плюсы.       Они доехали до заброшенной дачи. Также не проронив ни слова, она проводила его до дома (хотя в идеале всё должно быть наоборот). Куплинов радостно залаял и выбежал навстречу, подпрыгивая и виляя хвостом, но хозяин равнодушно прошёл мимо. Пёс расстроился, опустил уши и забился в будку.       — Прости его, Куплинов, он сегодня не в настроении, — постаралась утешить его Маша, заглядывая в маленький домик.       Дворняжка подняла на неё глаза и жалобно заскулила в ответ. Наверное, она всё поняла, но неприятный осадок остался. Девушка поспешила за Андреем. Что, если он уже взялся за нож или ещё чего хуже? Кто знает этого Кобальта, и на что он способен, вдруг ему взбредёт в голову избавиться от свидетелей.       Нет, не взбрело. Парень стоял посередине комнаты в застывшей позе, как будто видео поставили на паузу. Маша медленно обошла его, изучая каждую деталь, но ничего странного не увидела. Как же его «включить»? Не будет же он стоять так целую вечность. Вопрос отпал сам собой. В Андрее словно что-то щёлкнуло, и он тут же заговорил:       — А кто знает?       — Что? — Маша удивлённо подняла брови.       — Ты сказала, что не знаешь. А кто знает?       — Понятно. Они тебе стёрли память.       — Чего? — парень даже засмеялся, как от глупой шутки. Его можно понять, в такое сразу трудно поверить.       — Стёрли память. Ты зашёл в логово Кобальта, дальше я не знаю, что произошло. Шутку про мафиози Астрахани я уже слышала, — Андрей не успел ничего сказать и закрыл рот. Маша продолжила. — Ты просто молча вышел, сел в маршрутку и снова оказался здесь.       — И чем докажешь?       — Посмотри на время, — Маша махнула рукой в сторону его телефона.       Андрей недоверчиво покосился на девушку. Он всё ещё думал, что это какой-то развод, но всё же взял смартфон со стола и включил его. Экран вспыхнул. Сначала парень сморщил лоб, глаза забегали в поисках ответа, а потом его посетила догадка, он даже усмехнулся своей минутной доверчивости.       — Ну и что? Просто время перевела.       — Когда это я успела? Ты же контролировал каждое моё движение.       — А я откуда знаю? Может, цыганские фокусы?       — Смотри, уже темнеет. Скоростью вращения Земли я тоже могу управлять?       Всё это время Маша пыталась сохранить спокойствие, ведь со стороны это действительно казалось полным бредом, а если она начнёт кричать, то понятнее точно не станет. Тем более для обычного человека, который сталкивался с монстрами только в «Ведьмаке». Надо проявить терпение и понимание, а ещё придётся рассказать всё с нуля, потому что разговор в маршрутке он вряд ли помнит. Кто же знал, что всё так обернётся?       Андрей в замешательстве смотрел в окно. Лучи солнца окрашивали дома в оранжевый цвет, слепили глаза, отчего он быстро заморгал. Он начинал понемногу верить в сказанное Машей, но здравый смысл упорствовал и заставлял сомневаться до последнего.       — Ладно, проведи меня в это «логово» ещё раз. У меня намечаются приключения похлеще Салли-кромсали.       — Зачем? Чтобы ты опять всё забыл? Хочешь поиграть в «День сурка»?       — Мечтаю, — недовольно буркнул Андрей и сел на скрипучий диван, сложив руки в замок. — И что дальше? Будем ждать, когда план появится сам собой?       Маша замешкалась, но всё же, переступив через принципы и неприязнь, села рядом с напарником.       — Пару дней назад я пыталась поговорить с Наст.       — Во-от, это уже интересно, — протянул Андрей и вытащил из кармана пачку сигарет вместе с зажигалкой.       Маша брезгливо сморщила нос, представляя, какая вонь сейчас будет. Тем более на данный момент запахи бьют в нос намного сильнее, а ведь её обоняние и раньше было хорошо развито, организм таким образом пытался компенсировать глухоту.       — Обязательно прямо здесь курить? — загундосила девушка, заранее зажимая нос пальцами.       Андрей перевёл на неё хмурый взгляд, так и не успев зажечь сигарету и поднести её ко рту.       — Какие-то проблемы? Это мой дом, моя сига.       — Дом не твой, и деньги, на которые ты эти «сиги» купил, тоже не твои.       — Я грузчиком подрабатываю, мне подачки родителей не нужны. Так что оставь ценные комментарии при себе.       Маша замолчала, понимая, что ругаться с ним нет никакого смысла. Она не у себя дома, просто гость, пришедший без приглашения. Но Андрей всё же пошёл на уступки и положил сигарету обратно в пачку, превозмогая желание заглушить нервозность никотином.       — Давай ближе к делу.       Девушка перестала зажимать нос и с удовольствием вдохнула чистый воздух без всяких примесей жжёного табака.       — Я пришла к ней прямо домой. Найти её было нетрудно, каждую ночь она возвращается в один и тот же подъезд, да и журналисты давно её вычислили. Проблема, скорее, была во мне…       — Что за проблема? — уточнил Андрей, машинально крутя зажигалку в руках.       — Я тебе уже рассказывала, — уклончиво ответила та.       — Ну, расскажи ещё раз. Я не помню.       — Я в этом не виновата.       Андрей недовольно цыкнул и отвернулся, уставившись на зажигалку в руках. Какая же Маша всё-таки вредная. Девушке, видимо, стало жаль парня, поэтому она произнесла как бы невзначай:       — Как истинный ведьмак загляни в бестиарий, почитай что-нибудь про упырей.       Андрей благодарно улыбнулся и тихо захихикал. Машу насторожила такая реакция.       — Ты чего смеёшься?       — Я так и знал, что ты кровопийца из «Метро».       — Андрей! — воскликнула девушка и ударила его в плечо. Она сделала это вполсилы, но даже так парень повалился на бок и ушибся о жёсткий подлокотник. — Так тебе и надо. Как ты там говорил? «Так что оставь ценные комментарии при себе».       Андрей смиренно промычал в знак согласия, потирая больное место, и вернулся в вертикальное положение, сдержанно шипя.       — Учти, я тебе не ответил, потому что ты девушка.       — Ну да, ну да, — Маша покосилась на него с довольной ухмылкой. — Теперь слушай внимательно, и желательно не перебивая. Я пришла к ней рано утром, пока она никуда не сбежала. Хотя благодаря той блогерше теперь выходить на улицу Наст гораздо труднее. Спасибо ей за это большое.       С помощью ауры я нашла нужную квартиру. Думала, черноглазка меня не пустит, но нет, на удивление она открыла дверь и пригласила войти. Как же у неё холодно, ты бы знал. Да и бардак везде… Нечего на меня так смотреть, ты бы так же отреагировал! В общем, мы обе некоторое время молчали, но потом я решила начать разговор первой:       — Я знаю, на самом деле у тебя благие намерения.       А она усмехнулась, будто ей глупый комплимент сделала. Ещё так протянула сладким голосом:       — Хм, это ты поддалась моему обаянию.       Позёрка. Аж противно. Я ей сказала:       — Нет, оправдывать все твои убийства я не собираюсь.       — А может, они тоже часть благих намерений?       Она правда думала, что я в это поверю? Совсем за дуру меня держит?       — Тебе виднее. Одно я знаю точно, ты хочешь спасти душу Насти от Вадима, для этого ты всё это затеяла. Я просто хочу узнать, что делает моя подруга, пока ты управляешь её телом?       И знаешь, что Наст сказала?       — Она в городе, в котором…       Строила из себя загадочную девушку. Ещё и улыбалась непрерывно. Брр, как вспомню, мурашки бегут по коже. Я попросила объяснить конкретнее. Она ответила:       — В воспоминаниях.       — И давно она там?       — Почти что с самого начала превращения.       — Что за воспоминания?       Наст молчала и улыбалась. Я искренне не понимала, о чём идёт речь. Мало ли, сколько у Насти воспоминаний. Может, это просто сон или что-то вроде того, и ничего опасного в этом нет. Но потом меня осенило. Всё намного хуже, чем может показаться на первый взгляд. Ты же знаешь, что она живёт прошлым, постоянно вспоминает отца. Её чувство вины не прошло до сих пор. И теперь она прокручивает это целыми днями! Моё терпение лопнуло, я начала кричать:       — Ты хоть знаешь, во что она потом превратилась? Ты хоть знаешь, как долго она вылезала из этого состояния?       Но Наст было всё равно. Ей, кажется, наоборот эта мысль понравилась, она аж прищурилась от удовольствия:       — Я знаю. Она была прекрасна, не так ли?       — Для такой, как ты, может и да, но не для нормального человека. Вытащи её оттуда немедленно!       Она лишь пожала плечами и развела руками:       — Эй, куда испарились твоё понимание и сочувствие? Ей там нравится, не будем ей мешать.       Я не… Я не понимаю, что ею движет на самом деле. Она спасает Настю от Вадима, при этом держит при себе и заточила в воспоминания, которые только вредят. Она хочет ей добра или нет? Может быть, я ошиблась, и на самом деле Наст не очень-то хочет её спасать? Я надеялась, что демон способен хоть на какие-то чувства, и на неё можно было положиться. Но, видимо, это были лишь глупые надежды. Она же просто нечистая сила.       Я только сейчас это поняла, но тогда я была в шоке и не придумала ничего лучше, кроме:       — Я тебя прибью, если ты её не освободишь!       Разумеется, Наст не пугали мои угрозы. Готова поспорить, она специально меня злила, чтобы питаться энергией. С пропитанием у неё теперь туго, а тут добыча сама пришла. Так что моя угроза её только рассмешила:       — Ну, что же, давай! Чего молчишь? Ты же понимаешь, что я просто дух, переселюсь в другое тело и буду жить дальше, а вот если нож вонзишь в это тело, ты убьёшь в первую очередь Настю. Любая царапина останется на ней, а я буду цела и невредима. Ну что, рискнёшь?       Конечно, я не рискнула. Просто ушла, даже ничего не ответив. А смысл? Только хуже сделаю. После этого разговора я пошла к тебе. Ты уж извини, что так поздно обратилась, просто у нас не самые лучшие отношения, сам знаешь. Я придержала тебя на крайний случай, когда выхода уже совсем не будет. У тебя интуиция хорошо развита, может быть, ты найдёшь выход из этой ситуации.       Андрей ничего не ответил. Он всё это время циклично крутил зажигалку и смотрел то на неё, то на Машу. На него столько информации свалилось. Только утром он узнал, что подруга Насти жива, а теперь она сидит и рассказывает про какое-то логово, про демонов, про стирание памяти. Расскажи всё это любому другому человеку, и тот просто посчитает вас сумасшедшим, но Андрей видел вживую черноглазую Наст, поэтому он скорее поверит, хоть и разложить всё по полочкам не так-то просто.       — Ну что? — прервала его мысли Маша, устав от гробовой и затянутой тишины.       — Ничего, — огрызнулся тот и встал с дивана. — Извини, но я не могу сразу найти что-то нужное в куче информации и привести нас к верному решению. Я не экстрасенс, хотя, мне кажется, даже они в этом случае бессильны.       Маша усмехнулась. Один её знакомый точно знает, как изгнать демона из Насти, но к нему ни в коем случае нельзя обращаться даже в безысходной ситуации. В конце концов, почти с него всё и началось. Кто знает, как бы всё закончилось, не приди они к нему в тот роковой вечер.       Андрей засунул руки в карман и опять вытащил оттуда сигарету. На этот раз его нервы точно были на пределе, и противостоять желанию закурить уже не было сил. Он молча накинул куртку на плечи и вышел во двор, оставив девушку в полном одиночестве со своими мыслями.       На улице был уже полумрак. Никакого заката, никаких оранжевых лучей. Ещё чуть-чуть, и город накроет кромешная тьма, которая хранит в себе тайны людей. Она их надёжный защитник, не дающий пролить хотя бы луч правды. Андрей глубоко вдохнул холодный воздух, зажёг сигарету и затянулся. Запах жжёного табака приятно ударил в нос, заставляя немного расслабиться. Откуда-то из будки послышалось жалобное поскуливание. Андрей обернулся на звук и столкнулся с осуждающим взглядом пса.       — Куплинов, ты чего?       Куплинов ничего не ответил. Он молча глазел на него и требовал извинений. Но его хозяин понять не мог, что плохого он сделал своему верному другу. Пёс обиделся ещё больше на его молчание и, отвернувшись, положил голову на лапы.       — Ладно, хватит дуться, заходи! Сейчас твои стримы на компе смотреть будем. Только там девушка сидит, ты к ней не подходи, она кусается.       Куплинов радостно гавкнул и подскочил с места. Кажется, все обиды были прощены, тем более в доме куда теплее, чем в будке. Он заскочил в прихожую, подождал, виляя хвостом, когда его хозяин докурит и затушит сигарету, и помчался дальше.       На удивление Андрея, девушки, которая кусается, уже не было на месте. Маша давно ушла, помня о своей главной проблеме: ночью она превращалась в огромную упырицу, а это зрелище не из приятных, врагу не пожелаешь такое увидеть. К тому же ей приходилось себя запирать, ведь в состоянии монстра она собой не владела и даже не помнила под утро, что делала ночью.       Андрей немного расстроился, конечно, что проведёт эту ночь один. Но с ним были целых два Куплинова: один — верный друг, а второй — стример, что-то вроде старшего брата, который не даёт поиграть в комп.       А ещё была Настя. Правда, он её не видел, как и все остальные в общем. Хотя, может быть, Маша и чувствует присутствие подруги, просто не подаёт виду, кто её знает. Помимо создания вымышленных городов Настя научилась выбираться за пределы своего сознания, как это раньше делала демонесса. Девушке было интересно за всеми наблюдать: люди раскрываются с другой стороны, когда им не приходится надевать притворные маски на лица. За всеми, к сожалению, не уследишь, она и так металась то в этот мир, то в свой. Кстати о нём: ей пора в свой Город, в котором…       Настя вернулась в своё сознание, в котором чёрный купол охранял абсолютное ничто. Он такой противный, чёрный как нефть, чавкает постоянно. Но, как ни странно, двоедушнице в нём вполне комфортно. Одним движением руки она образовала проход и вошла внутрь. Как обычно, по умолчанию появился дом девушки и квартирный комплекс тёти Веры. Что бы вспомнить на этот раз? С папой она всё просмотрела до дыр, с его сестрой записей мало, на маму и в реальности налюбовалась. Может быть, пролистать немного вперёд и вспомнить школьные годы? По сути, всего пару месяцев прошло, а какая ностальгия! Агния Вадимовна, наверное, ужасно соскучилась по своей ученице. Хотя лучше посмотреть первое знакомство с Машей, Настя уже и забыла, каким оно было.       Множество кадров из жизни пролетели перед глазами, та даже не успела увидеть, какие именно, насколько всё быстро произошло. Через одно мгновение её младшая копия сидела за деревянной партой. Пахло мелом, повсюду росли папоротники и герань. На стенах висели портреты Гоголя, Булгакова, Пушкина и прочих известных писателей, которые встречаются в каждом классе учителя литературы, каким была и её мама. До конца девятого класса этот предмет вела именно она. Мама старательно вытирала исписанную доску мокрой тряпкой и косо поглядывала на дочь. Настя сгорбилась от её взгляда, понимая, за что её осуждают. После того похода к психиатру ничего не изменилось, девочка оставалась необщительной и замкнутой. Да ещё и похудела на двадцать килограмм (было шестьдесят, стало сорок при росте метр семьдесят два), превратившись в ходячий скелет, не хуже той Карны. Школьная форма висела, как мешок, старательно прикрывающий худобу детского тела, длинные волосы уже не в силах скрыть острые черты лица, просто одна прядь волос постоянно свисала и закрывала его половину.       Неожиданно в кабинет вошёл классный руководитель. Думаю, описывать и называть её имя не стоит, и так известная личность. Она прокашлялась, привлекая к себе внимание. Одноклассники тут же перестали болтать и обернулись к ней.       — Как вы знаете, из-за малого количества учеников в классе директор принял решение переформировать три класса в два. Теперь у нас появились новенькие, прошу отнестись к ним дружелюбно и принять в наш сплочённый коллектив.       Последние два слова заставили Настю нервно усмехнуться, — «Да уж, крепкий, чуть тронешь — рассыпется на мелкие осколки».       Постепенно в класс один за другим стали заходить незнакомые ей люди. В душе мелькнула искорка надежды: возможно, это второй шанс, и Насте удастся с кем-нибудь из них подружиться.       Кто-то засмеялся в голове, сладкий голос, преследующий девочку вот уже несколько лет подряд:       «Глупая, ты же не думаешь, что над тобой кто-то сжалится. Посмотри на себя! Посмотри на то, как ты сидишь! Ты же неудачница, каких ещё поискать надо. Таким, как ты, судьба не даёт второй шанс»       — Садись сюда! — голос Агнии Вадимовны прервал навязчивые мысли.       Рядом с Настиной партой стояла полненькая девочка с длинными чёрными волосами. Она нервно теребила пухлыми пальцами пуговицы на рубашке и косо поглядывала то на классного руководителя, то на новую одноклассницу.       — Садись! — крикнула Агния чуть громче и указала рукой на стул. — Не бойся, она не кусается, видишь, какая худая! Одни кости торчат, а ты вот молодец, кровь с молоком!       Только тогда девушка осмелилась присесть на указанное место и немного расслабилась. Зато внутри Насти всё сжалось. Зачем было это говорить при всём классе?       «Славное вышло знакомство, — съехидничал голос, — теперь у тебя друзей будет целая куча, только успевай убегать от них. Наверное, она сейчас смеётся над тобой, как и весь класс в общем».       Девочка натянула побольше волос на правую сторону, лишь бы новая знакомая не видела исхудалого лица и панику в глазах. Всё пропало, недолго продержится её соседка, отсядет, как и все предыдущие. Да ещё и высмеивать будет, наверное. Настя покосилась на маму в надежде на поддержку, но та что-то обсуждала с учениками и весело смеялась. Они даже тепло обнялись в конце. С дочерью она редко так делает. Школьница взглянула на брюнетку, но та тоже прикрылась волосами и отвернулась. Значит, точно всё пропало.       Весь урок они просидели молча, даже не удосужились представиться друг другу. Не просили передать ручку или ластик. Настя даже боялась сделать лишнее движение, чтобы не казаться слишком навязчивой. Мама рассказала классу про историю создания известного произведения, иногда что-то диктуя под запись или показывая картинки в презентации. Эти незначительные действия немного отвлекали девочку от навязчивых мыслей.       Прозвенел звонок. Урок закончился, все зашуршали тетрадями и учебниками, ручки и карандаши отправились в пеналы. Мама ушла куда-то по своим делам.       — Эй, глухарь! — окликнул одноклассник соседку.       Маша не обернулась, либо она их и правда не слышала, либо просто игнорировала.       — Ха-ха, точно глухарь! — подхватили девчонки и, гогоча, пошли дальше.       — Оштовьте меня в покое! — взорвалась новенькая, пронзая их острым взглядом.       Но одноклассники ничуть не смутились, наоборот, только захохотали ещё больше, передразнивая её дефект речи. Вскоре они исчезли в коридоре, но их смех был слышен даже издалека.       — А мне нравится, — невнятно выпалила Настя неизвестно зачем и мысленно осудила себя за это, придержав рукой рот.       — Что? — переспросила та холодным тоном, судя по всему, готовая убить взглядом и новую соседку.       Настя опасливо взглянула на неё сквозь упавшую прядь волос, боясь сгореть дотла от её интонации. Сердце часто забилось, руки стали лихорадочно и неаккуратно собирать ручки и прочие принадлежности в пенал. Она громко сглотнула и снова выдавила из себя, запинаясь:       — Я говорю… Мне нравится… Твой голос… Он такой мурлыкающий, как у кошки. И ты сама похожа на кошку… Такая пушистая…       Маша уставилась на неё, не произнеся ни слова. «Почему она так странно на меня смотрит? Я её обидела? Так и знала, что ляпнула что-то не то. Надо валить отсюда как можно скорее!» — Настя наспех запихнула всё со стола в рюкзак, уже не боясь что-то забыть, рывком накинула его на плечи и помчалась к выходу, лишь бы избежать стыда. Оставалось надеяться, что её новая знакомая ничего не услышала.       Школьница пулей выскочила из кабинета и забилась в туалете. Прижалась спиной к стене и медленно поползла вниз, приседая на корточки. Хорошо, что никого здесь не было, кроме неё, а то увидят ещё в таком состоянии, засмеют. Они смотрят! Всё смотрят! Тычут пальцами — считают себя лучше.       Она решила отвлечься от этих давящих мыслей и проверить рюкзак: вдруг что-то всё-таки забыла? Всё должно быть на месте, а тут полный бардак. Учебник лежит сверху, а должен стоять ребром в одной стопке с остальными. Они должны стоять в нужном порядке, от большего к меньшему. Она делала так изо дня в день, и так должно быть всегда! Один отдел пустует. Там должен лежать пенал, но его там нет. Ей что, придётся возвращаться? А вдруг та девушка до сих пор сидит и ждёт? Притаилась за углом и хочет объяснений. Лучше бы её там не было.       Настя нехотя встала и вышла из своего укрытия, теребя локон на правой стороне и накручивая кольца, словно на бигуди. Вторая рука была опущена, но двигалась так, будто она играла на фортепьяно. Это происходило само собой, девочка не контролировала этот процесс. Будто завели игрушку, и она под действием механизма быстро задвигалась, пока не выбьется из сил. Школьница даже не заметила, как дошла до нужного класса. Тихонько заглянула внутрь, но, к счастью, там никого не было. Пенал лежал на парте и ждал возвращения хозяйки. Подкравшись к нему на цыпочках, Настя аккуратно взяла его кончиками пальцев и положила в заранее приготовленное место в рюкзаке.       — Сколько можно! — воскликнула мама, появившаяся неизвестно откуда.       Наверное, она была в конце класса, поэтому Настя не сразу её заметила. Её холодный тон болезненно морозил, глаза смотрели в самую душу, изучали, от них нельзя скрыться или что-то утаить. Мама медленно приближалась к дочери, отчеканивала каждый шаг, как последние секунды жизни.       — Столько времени на тебя трачу! Я родила здорового ребёнка, а ты делаешь из себя инвалида! Чем я заслужила такое отношение к себе? Неужели так трудно просто есть нормально, а не объявлять голодовку? Иди уже, дома поговорим!       Ох, кажется, спектакль окончен. Даже проходившие мимо люди клюнули на него и слушали внимательно каждое слово. Молодец, ты заработала репутацию любящей мамы. Дочери не терпелось покинуть это место как можно скорее, а то и так множество осуждающих взглядов пронзили её истощённое тело насквозь, сломали кости, рёбра, вызвали кровотечение, как от пулевого ранения. Среди прохожих стояла та самая новенькая. Зря она пришла сюда, лучше бы осталась в другом классе. Настя остановилась, хмуро посмотрела на неё сквозь свисающие волосы, грубо закинула рюкзак на плечи и пошла мимо в строну лестницы.       — Подожди! — окликнула новая знакомая и побежала за ней. Та не останавливалась, молча поднималась вверх. — Твоя мама — ущительниса литературы?       — Да, — сухо бросила Настя не оборачиваясь.       — Обозаю её! Она у меня любимиса. И визу, хорошая мама. Посему ты так над собой…       Впереди идущая девочка резко повернулась в её сторону:       — Слушай, я ведь не спрашиваю о твоей болезни. Так? Вот и славно.       Та немного оторопела от такой странной реакции и остановилась на нижней ступеньке. Она, видимо, не ожидала, что ей так ответят. Сейчас обидится, уйдёт, а потом будет обходить её стороной до конца учебного года. Но новенькая стояла, переминаясь с ноги на ногу, теребила пуговицу на белой рубашке и смотрела на голую стену, будто на ней было что-то написано.       — Я просто подумала… Рас мы одни в этом классе, мозет нам стоит объедиться? Помогать друг другу, так сказать.       Теперь ступор охватил Настю. Она нахмурилась, мысленно перебирая в голове варианты подвоха. Может быть, её кто-то подговорил, и ни на какую дружбу она не рассчитывает? Может быть, это глупый розыгрыш? Она не может так легко довериться девушке, которую знает всего один день. Но вдруг это её шанс? Что, если Настя сейчас не согласится, и тогда её жизнь точно пойдёт под откос? Наступит точка невозврата, из которой не выбраться до конца дней. Она сглотнула (мама всегда говорила, что та делает это слишком громко, будто у неё там кадык) и неуверенно протянула руку незнакомке:       — Анастасия.       Наверное, слишком официально, надо было просто сказать «Настя», ведь теперь новенькая будет думать, что та слишком высокого мнения о себе.       «Не волнуйся, она так не думает. Ты выглядишь, как побитая собака с ошпаренным кипятком боком. Жалкое зрелище. Славный же из вас выйдет дуэт: толстый и тонкий», — ехидно прошептал голос ей на ушко.       Девушка перестала теребить пуговицу на рубашке и медленно протянула руку в ответ:       — Маша.       В дальнейшем она всё-таки иногда спрашивала про худобу. В школе на перемене Настя ни разу не ходила в столовую, ничего не покупала, даже если они оставались на консультациях до трёх часов дня. Та отнекивалась, говорила, что питается нормально, просто Маша этого не замечает. Возможно, одноклассница поняла, что с Настей разговаривать бесполезно, хоть и пыталась угостить вкусненьким, каким-нибудь сладким угощением собственного приготовления: кусочком тортика, пирога, кексиками, блинчиками с маслом. Та всё равно отказывалась, говорила, что сыта, хотя в животе рычали драконы. Вскоре Маша сама поделилась своей историей — весёлая им выпала судьба, ничего не скажешь.       А причина резкого похудения Насти всё-таки была весомая. Наверное, кому-то она покажется смешным протестом повредившегося умом подростка. Впрочем, по-другому не назовёшь это ежедневное издевательство над собой: жутко хотела есть, но не ела, из принципа. Девочка хотела показать свою силу воли, доказать, что способна взять себя в руки и идти к цели, несмотря ни на что, а ещё хотела, чтобы мама поняла — за свои слова нужно отвечать.       После уроков Настя что-то рисовала, слушая в наушниках музыку. В квартире было довольно тихо, ведь её мама была ещё на работе, а значит, пока что кричать некому. В школе она милая и добрая учительница, а дома — будто зверь, выпущенный на волю. Не зря она родилась в год тигра, и дочери больше всего доставалось от её когтей. Пока никто не трогает, можно спокойно насладиться творческим процессом. Настя набросала силуэт любопытного котёнка, лезущего в аквариум к рыбке. Когда дело дошло до глаз, она настолько погрузилась в процесс, что не заметила прихода мамы. Её громкий голос сразу дал о себе знать. Из-за наушников ничего не было слышно, поэтому пришлось их вытащить.       — Ну, давай, слушай свою музыку! Оглохни ещё! Мало того, что худая, как скелет, так ещё и без ушей хочешь остаться! Кто на тебя уродину посмотрит, ужаснётся…       В общем, всё как обычно, ничего нового. Настя это слышу каждый день, да ещё и по несколько раз: утром во время сборов, после школы и ночью ещё покричала перед сном, потом она дрыхла, а девочка лежала с открытыми глазами и пялилась в стену. Даже снотворное не помогало.       Мама по-быстрому переоделась и вошла в комнату, с грохотом распахнув дверь:       — Ты поела?       Настя мучительно улыбнулась краешками губ и начала так дышать ртом, будто задыхаясь. На самом деле она сдерживала лёгкий смех, но как назло, он всё-таки вырвался на свободу и расколол тишину. Плечи немного подрагивали, локоны спали вниз и закрыли пол-лица, качаясь от каждого её движения.       — Нет, — ответила она и подпёрла рукой выпирающую скулу, заставляя себя успокоиться.       От странной реакции дочери маме стало не по себе. Она по-настоящему испугалась и отстранилась, как от какого-то монстра или нечистой силы.       — Шизофреничка, вся в отца и бабушку!       Она вышла из комнаты и что-то забубнила себе под нос. Настю всё ещё немного трясло, поэтому, когда она снова взялась за карандаш, рука перестала слушаться, глаз котёнка становился всё страшнее и страшнее. В конце концов она не выдержала и превратила его в огромную чёрную точку. Рисунок был окончательно испорчен: карандаш проткнул его насквозь.       Но наслаждаться Насте пришлось недолго: наушники вскоре были сорваны, отчего даже уши немного заболели.       — Я с кем сейчас разговариваю? Ты меня вообще не слушаешь? А ну иди есть! — приказала мама холодным тоном, махнув рукой в сторону кухни.       Она насильно усадила девочку за стол и поставила маленькую тарелку супа. Большая уже не помещалась в желудок, всё равно половину недоеденного приходилось выливать или доедать маме, а так продукты хоть не тратятся зря. За каждой ложкой, поднесённой ко рту, следили: хоть что-то питательное должно попасть в истощённый организм Насти.       — Почему из-за каких-то одноклассников я должна страдать? Они сейчас красивые, здоровые, а ты? — мама решила увеличить дозу промывания мозгов.       Та никак не отреагировала, молча дула на суп и отправляла в рот ложку за ложкой. Так и не дождавшись ответа, мама махнула на неё рукой и решила перевести тему, хотя разговаривать дочери не очень-то хотелось.       — Ай, ладно, как там дела в школе, хорошо всё?       — Да.       — К тебе девочку подсадили. Она нормальная?       — Нормальная.       — Слова не вытянешь! — Мама бросила ложку в пустую тарелку, та громко звякнула, можно сказать, пронзительно. — Разговаривать разучилась, совсем отупела? Терпение Насти лопнуло. Она резко встала из-за стола и вытянулась во весь рост. Стул, на котором сидела, не удержался на ножках и с грохотом упал на пол. Девушка со всей силы пнула его ногой, и он откатился в строну, врезавшись в стену. Его спинка повредилась, немного отошла от прикрученного сидения. Время будто застыло, заморозилось, заставив стрелки часов остановиться, а маму замереть в одной позе. Настя снова стала собой, той девушкой, старшей версией. Нормальный вес вернулся, анорексия осталась в прошлом, лишь отросшая чёлка по-прежнему свисала, закрывая пол-лица.       Она схватила маму обеими руками за лицо. Оно покрылось трещинами, сквозь них пробивался яркий фиолетовый свет, слепящий глаза и разрушающий всё на своём пути.       — Ла-а-дно, — протянула девушка мелодичным голосом, поглаживая труды своей магии. — Я давно хотела с тобой поговорить, сделаю это хотя бы здесь. Мне очень жаль, что ты не умеешь слушать в реальном мире. Под моим контролем ты хотя бы помолчишь, — мамин взгляд изменился, прежняя колкость исчезла, он стал более спокойным и приятным. В реальности она дарила его только чужим людям. Дочка похлопала маму по щеке и заговорила. — Вот и славно. Я отвечала мысленно на твои вопросы, но не могла их произнести вслух. Ты правда думаешь… — Тут странная усмешка вырвалась сама собой. — Ха-ха-ха, что мнение одноклассников для меня что-то значит? Что из-за них я стала отказываться от еды? Они мне не родные люди, чтобы иметь такой почётный статус. А вот ты…       На этих словах девушка остановилась, ком подступил к горлу, голос задрожал, но слёзы, как это обычно бывает, не появились. Они остались где-то внутри и дёргали за нервы, как за струны гитары, играли музыку, от которой трудно дышать.Ох уж эти милые, но пустые глаза куклы-марионетки. Они ждут указаний, но сделать сами ничего не могут, потому что не Настя не позволяла, потому что боялась получить ещё один нож в спину.       — Я пришла к тебе после школы с заплаканным лицом, а ты посмеялась надо мной, сказала, что они правы! Я нуждалась в поддержке, а ты обозвала меня свиньёй! Как думаешь, я могла бы есть после этого?! — её дрожащий голос сорвался на крик. Всё бесполезно, мама лишь бездушная копия, и ей плевать на искренность дочери, как впрочем, и оригиналу. — Ты была единственным человеком, с которым я могла посоветоваться, чьим советам следовала. Зачем ты так со мной, мама? Что я тебе сделала?       Красные молнии выскочили из тела ведьмочки и пронзили всё вокруг. Стеклянные дверцы кухонных шкафов разбились, осколки разлетелись в разные стороны и посыпались дождём на пол. Её не больно на них наступать, ведь это всё не по-настоящему. Кровь из ран лишь украсит интерьер. Каждый шаг, каждый след оставляет красный отпечаток. Алые молнии всё ещё змеились и жужжали, окрашивая в свой цвет комнату, Настину кожу, её пылающие глаза и оскал.       — Зачем? — прошептала она тихо, наклонившись к маме поближе, будто та могла что-то ответить. — Мы обе потеряли любимого человека, я думала, мы станем любить друг друга сильнее. Но ты изменилась. Ты… Ты просто… Не любила меня, да, мама?.. Зачем ты меня била? Зачем говорила, что я твоя обуза?!       Настя запрокинула голову назад и громко и протяжно захохотала. Будто в насилии есть что-то смешное. Смех на грани рыдания, заменяющий застрявшие слёзы, но девушке не становилось легче, как от лекарства. Она вспомнила кое-что и вдруг повеселела. Было трудно остановиться и перевести дух. Мама должна на это посмотреть и посмеяться вместе со дочерью!       Она взяла кукольную маму за руку и потащила в соседнюю комнату. Поддавшись её упорству, женщина пошла следом за ней. Сию минуту они оказались в нужном месте и смотрели на младшую копию Насти, которая сгорбилась, сжалась, боязливо оглядывалась по сторонам и мыла полы. Надо бы ввести маму в курс дела — вдруг она не помнит.       — Ты сказала, что у меня нет депрессии, что мне просто скучно, и поэтому заставила убраться в доме. Ну, отвлекаться надо, не спорю, но бить кружкой по голове для мотивации, правда, не стоило. Ой, ха-ха, смотри, у меня тогда все волосы были в крови, но я тебе ничего не сказала. Я боялась, что ты ударишь меня снова!       Где-то неподалёку стояла виновница её смеха и пялилась на испачканную в красной жидкости кружку. Мама медленно вытерла капли крови и внимательно смотрела на них, будто видела впервые. В её глазах холод и сталь сменились испугом, словно кто-то сбросил маску и надел старое лицо, где она милая и добрая девушка, как на старых фотографиях, которые Настя видела в альбоме.       — Доченька, с тобой всё в порядке? — мама обернулась на притихшую девочку и подошла поближе, будто желая коснуться плеча и попросить прощения. Даже голос перестал быть шершавым, стал тёплым и мягким.       Настя смотрела на всю эту постановку со стороны и нисколько не сомневалась в её фальшивости. Зато ирония била через край.       — Ого, ты спросила, всё ли со мной в порядке? Это так мило! Правда, потом ты резко переменилась: сказала, что я сама виновата. Но не суть. В тот день я поняла одну простую вещь: всем похрен на мои эмоции!       Из ладоней заструились маленькие лучики разных цветов: голубой, оранжевый, жёлтый, синий. Они соединились в белый светящийся шарик. Он завис в воздухе на некоторое время, слегка покачиваясь из стороны в сторону, но потом что-то пошло не так, из него стали расти, чёрные, тягучие как резина щупальца. Они высасывали свет и хлестали шар, обволакивая его плотной оболочкой. Вскоре он погас, превратившись в чавкающую, ищущую новую добычу кляксу. Ведьмочка поднесла эту мерзость к лицу рядом стоящей куклы, чтобы она разглядела её получше.       — Спасибо за ценный урок, мамочка. И за все предыдущие. Но я хочу создать мир, в котором им можно не следовать. Что, что ты сказала? А, у меня шизофрения! Точно! Ну, так я вся в отца, ты что, забыла? Я вижу тебя насквозь, не делай вид, что я что-то для тебя значу. Это просто прикрытие для людей, на самом деле тебе на меня плевать! При всех ты добрая учительница, ангел, которую любят ученики. А я-то знаю, знаю, кто ты на самом деле! Как думаешь, чего я боюсь? Не пауков, не высоты! Тебя! И ты правда считаешь, что я подорвусь и вернусь в реальный мир? Ха-ха, да что мне там делать? Там ведь всё осталось прежним. А здесь смотри, как всё изменилось! Я провела здесь годы, пока снаружи прошли всего лишь месяцы. И знаешь что? Мне здесь нравится!       Настя легонько помахала ей рукой, и копия мамы исчезла в одно мгновение, рассыпалась в порошок, словно её здесь и не было. Каждый должен жить там, где ему положено: она — в реальном мире, а двоедушница здесь — в прошлом. Ей так будет спокойнее, тут её дом, её крепость, и она не пустит сюда кого попало. Это начало перерождения, Настя чувствовала, как изменилась в этом месте. Появилась лёгкость, уверенность, освобождение от кандалов. Город, в котором — её личное лекарство от всех проблем. Двоедушница разбежалась и запрыгнула на стол, с лёгкостью удержав равновесие.       — Созываем семью, будем накрывать на стол! У вас всех теперь новая жизнь!       Разноцветные всполохи взлетели к потолку и с тихим хлопком посыпались вниз словно конфети. Девушка спрыгнула и гуляла под ними, как под дождём, наслаждалась лёгким покалыванием сыплющихся огонёчков, которые с шипением прожигали одежду, оставляя дыры. Легким прикосновением руки двоедушница затягивала раны и залечивала красные пятна маленьких ожогов.       — Дед, поиграй со мной в шашки! — неожиданно прозвенел эхом детский голосок. Он взбесил Настю, потому что был таким жалким и напоминал о том, о чём она вспоминать не хотела.       — Дед, поиграй со мной в шашки! — клянчил ребёнок. Девушка пыталась разглядеть его в полутьме, но не могла: он будто прятался, издевался, не хотел, чтобы его поймали.       — Ну, поиграй!       С неё хватит! Она с криком размахнулась и пустила красную молнию в его строну. Оружие вспыхнуло, засверкало, осветило собой весь путь через комнату и со всей скоростью врезалось в стену. От мощного удара образовалась огромная дыра, посыпалась штукатурка, и отвалились крупные куски. Настя решительно шагнула в образовавшийся проход и схватила за голову убегающую девочку со светлыми волосами.       — Что ты здесь делаешь?! — заорала она во всё горло, сдавливая её череп до синяков. — Ты всё только портишь! Я сказала, вали отсюда! Теперь я здесь буду сидеть!       Настя резко отшвырнула её в строну и села на стул, уже не заботясь о дальнейшей судьбе своей маленькой копии. Пусть исчезнет, отныне ей здесь не место. Девушке было всё равно, что будет дальше. Плевать, что дедушка, который сидит сейчас передо ней, умер несколько лет назад, выбросившись из окна. Нет! Он жив, разве вы не видите? Прямо сейчас потирает лоб и думает, как же поддаться, чтобы не расстроить ребёнка. Все живы! А до этого был лишь страшный сон, она снова проснулась девочкой, у которой ещё не отняли детство. Сейчас Насте хотелось побыть со своей семьёй, ведь так много отдано, чтобы воссоздать её. И она будет очень рада, если ни одна тварь не будет мешать держать всё под контролем.