К рваным ранам души ты кота приложи

Антон недовольно дёргает ногой, когда на экране телевизора проходит рябь, играет пугающая мелодия и идёт вступительная заставка начинающегося фильма. Арсений же внимательно наблюдает за ним и тихо посмеивается в кулак, когда Шастун снова невольно ведёт плечами, ёжится, хотя в квартире более, чем тепло. — Ещё не началось, Тох, расслабься, — ехидный голос и Шаст кидает раздражённый взгляд на мужчину, сжимая челюсть. Он и сам не понял, как согласился на авантюру Попова, просто у того есть охуительные глаза и милая мордашка, из-за чего Шастун снова и снова делал всё, что созревало в голове питерского интеллигента. — Завались, — всё-таки выдаёт Антон и снова переводит взгляд на телевизор. Он ненавидел ужасы. Просто не переносил всем своим существом, потому что типично боялся. Эта музыка, кишки и резкие моменты — стремота и никак иначе, а ещё тупые чудовища, которые разевают пасть и издают жуткие звуки, не менее тупые персонажи… Нет, ужасы точно не для Антона. Он предпочитал смотреть комедии, фильмы про супергероев, даже боевики и слащавые мелодрамы, но никак не ужасы. А вот Арсения посетила эта мысль, когда они впервые после удачного концерта посетили бар с виртуальной реальностью. Антон отнекивался, как мог, даже кидал умоляющие взгляды на Арса, но тот делал вид, что не видит, и гаденько улыбался, улавливая в зелёных глазах злость. Тогда Антон поиграть толком не смог, после пары напряженных моментов он послал это дело глубоко нахер и, утерев лоб рукавом кофты, уселся на диван пить пиво, пока эстафету принял Арсений, решив снова выпендриться. Хотя, как оказалось, это было и правда стрёмно, даже он не выдержал одного напряжённого момента и упал на колени, но забавнее было узнать, что и Антон в этот момент закрывал глаза, словно боялся за Арса больше, чем за самого себя. Всего лишь виртуальная реальность, а эмоций через край. Поэтому Арсений и решил повторить этот опыт, только уже на квартире, в кромешной темноте и наедине друг с другом. Уломать Антона не особо было сложно, Арсений знал к этому парню все подходы, изучил его наизусть и пользовался этим в своё удовольствие. Он безошибочно знал, что Шаст не может отказать его щенячьим глазкам и сдавался снова и снова, сам не понимая, почему готов на всё ради авантюрного Арсения. «Авантюриста скурил!..» Такая бредятина могла прийти в голову только Арсу, но Антон запомнил эти слова навсегда, как и многие другие шутки своего парня. Сошлись они уже как два года назад. Первое время после осознания своих чувств избегали друг друга, но когда оказались в одном номере с двумя кроватями — молча их сдвинули и без лишних слов уснули в объятиях друг друга. Слова тут были излишни. Антон с Ирой всё ещё в отношениях, но уже чисто формальных. Она живёт в его квартире, пользуется популярностью, развивает свою аудиторию, а он прикрывается ею, пока встречается с Арсом. И всех это более чем устраивает. Ира не удивилась, когда Антон сказал правду, она лишь понимающе кивнула и ободряюще улыбнулась. Она не глупая и точно не слепая, была на шоу и видела, как на перерывах они не сводили друг с друга взгляда, то и дело подходили, что-то шептали друг другу на ухо и так широко улыбались, что слепили этим весь зал. Антон вздрагивает снова, когда фильм, наконец-то, начинается. Всё стандартно: семья, новый дом, первая ночь и странные звуки. Антон трёт мокрые ладони о шорты, пытается не думать о том, что сейчас начнётся дикость и вместе с этим: резкие звуки, мигающий свет, моменты, от которых в жилах стынет кровь. Он хочет казаться смелым, смотрит упорно в экран, даже когда раздаются первые скрипы, и героиня хмурится, поднимаясь с постели. Арсений же смотрит не фильм, он смотрит только на Антона с лёгкой улыбкой. Он не собирался его мучить, думал, тот сорвётся и пошлёт его с такой идеей, но гордость и упорство Антона было выше всех ожиданий и это почему-то заставляло что-то внутри Попова приятно сжаться от тепла к этому странному, дурному парню с оттопыренными ушами. — Возьмёшь за руку? — Арс вскидывает брови, и Антон хмурится, кидая на парня недовольный взгляд. — Иди ты. — Как хочешь, — Попов жмёт плечами, но довольно улыбается, когда через пару секунд его руки всё же касаются холодные пальцы Антона. Они скользят по ладони, а потом переплетаются с пальцами Арсения, слегка сжимая. Антон может вредничать сколько угодно, но с Арсением это выходило ненадолго. Их тянуло друг другу как магнитом даже в самые сильные ссоры и обиды. — Блять, дебилизм, — ворчит Антон, когда глупая героиня спускается в подвал с тупым вопросом: «Кто здесь?». — Что она хочет услышать? Арсений лишь тихо смеётся, а потом и вовсе закатывается хохотом, когда каждое действие на экране Антон критикует с завидным энтузиазмом: " — Дура слепая, ты видишь странную тень? Беги же, ну!» " — Сука! Арс! Там кто-то стоит, ты видишь? Видишь?! Тогда почему она не видит?!» " — Зачем она ушла без него? Его же сожрут!» На резких моментах он пододвигался к Арсению всё ближе и ближе, пока вскоре и вовсе не уткнулся носом в его шею, стоило «чудовищу» издать истошный крик. Попов сначала смеялся, но он чувствовал сбившийся ритм сердца своего парня даже в его ладонях, поэтому тут же остановил фильм и встретил недоумённый взгляд зелёных глаз. — Прости, Шаст, я разошёлся. Тебе реально страшно, а я тут ржу как придурок, — ласковый поцелуй в нос и Антон чуть улыбается, а потом ластится к мужчине как кот, урчит, скользит пальцами по телу Попова, забирается под футболку, лижет солоноватую кожу на шее. — Пранк вышел из-под контроля, называется, — выдыхает Антон и крепко обнимает Арсения, пока тот шумно дышит, чувствуя к этому парню так много, отчего внутри всё сводит. Порой ты любишь человека так сильно, что становится больно. А ещё дико страшно. Антон боится фильмов ужасов, а Арсений боится жизни без Антона. — Знаешь, я конечно не люблю всю эту хрень, — кивает Шастун на телевизор, где застыл кадр фильма. — Но тебя бы я никогда не оставил, даже если бы тебя схватило это чудовище. Арсений смеётся, впивается в губы парня своими, тянет, покусывает и довольно улыбается. — Лучшее признание в любви. — Угу, — мурчит Антон, тихо стонет, когда пальцы Арсения скользят по бедру вверх, накрывая окрепшее желание. — Но… А-арс, включи фильм, всё же хочу досмотреть, чем всё кончится. Шастун еле отодвигает от себя проворные ладони Попова, мягко улыбается и кивает на экран. — Врубай! А Попов морщится, недовольно надувает губы, включает фильм и печально вдыхает, укладываясь Антону на плечо. Всё-таки зря он показал ему фильмы ужасов!