К рваным ранам души ты кота приложи

Антон теребит цепочку на шее, кидает красноречивые взгляды на Арсения, но тут же отводит глаза в сторону. Видео в честь Юбилея снято, вечер заканчивается, сейчас они выпьют, отпразднуют ещё раз великий день, а потом разъедутся. И это снова выламывало кости Антона, который до дрожи хотел остаться с Арсением. Просто побыть с ним чуть дольше, чем ему отведено. С ним он был собой. Не просто Антоном Шастуном, который теперь ведущий и импровизатор. С Арсением он всё тот же худой паренёк, который до дрожи был влюблён, который готов был перевернуть планету ради взгляда голубых глаз. Всё лишь ради него одного. — Шаст, нет, — тихо просит Дима, положив руку на плечо друга. Позов всё видит по его взгляду, по нервным движениям и тоске в зелёных глазах. — Ваша история закончена. Стас не позволит, и у тебя Ира. Шастун кивает, но поднимает взгляд, наблюдая, как Арсений убирает чёлку в сторону, смеётся над чем-то, а потом они встречаются глазами. И по телу словно разряд тока, но это больно. Антону всегда было больно понимать, что их чувства не имеют право на жизнь. И он помнит, как всё начиналось. Их глаза горели, на лицах были улыбки, а потом была неловкость, пьянки, вечера в обнимку, недопонимания, как так могло получиться, но они были счастливы. И плевать, что они один пол. Любовь пола не имеет. Так думал Антон, пока Стас не дал понять, что всё это выходит за рамки. Выбор был не велик: либо Антон остаётся с Арсом, но теряет работу, теряет всё, к чему он так стремился, либо Антон становится звездой, ведущим, и Стас обещает его продвинуть, но просит выбрать Иру вместо Арсения, потому что это «правильно». И Антон хотел бросить всё ради Арсения, но не мог, потому что помимо него там были Димка и Серёга, которые тоже вбросили столько сил в этот проект. Так поступить с друзьями он не мог. И Арсений его понял, лишь напоследок обнял, прижимаясь ближе, чем положено, оставил поцелуй на виске, и пожелал быть счастливым. Теперь они лишь коллеги, но с общим прошлым, которое каждую ночь ломает рёбра. — Антон, — тормошит друга Дима и поджимает губы, когда парень переводит на него взгляд, в котором боли столько, что можно захлебнуться. — Ты знаешь, что это ничего не изменит. — Я его теряю, — тихо шепчет Шастун, потерев переносицу. — С каждым днём он становится от меня дальше. Это всё ещё Арс, но уже чужой. Я не хочу так больше, Дим, я так устал от этой фальши. От Иры тошнит, тошнит от всего этого, потому что я обязан следовать правилам. Позов морщится, когда видит, как парень закрывает лицо руками и буквально рассыпается на осколки. Этот Антон был ему незнаком, этот Антон был куклой в умелых руках Кукловода, но сам он не жил. Да и перестал в тот день, когда порвал всё с Арсением. Он видел, как сегодня лучший друг вздрогнул, видя кадры восьмилетней давности, где он и Арс вместе в красной комнате. Всего пару секунд, но Антона уже ломало при мысли, что когда-то они могли быть вместе. И были, пока Стас всё не разрушил. Пока сам Антон не позволил всё разрушить. Парни начинают собираться, и Антон видит, как Арсений накидывает на плечо сумку, о чём-то говорит с Серёгой, а потом качает головой. Сейчас он уедет, а завтра у него самолёт до Питера, в котором он пробудет пару дней, до начала съёмок нового сезона. И всё снова будет игрой: умелой и мерзкой. — Нет, я так не могу, — Шастун вскакивает с дивана на ноги, и Дима вздыхает, но кивает, давая другу своё одобрение. — Иди, если так будет лучше, но Стас… — Пошёл нахуй этот Стас, — рычит Антон и буквально выбегает на улицу в чём был, лишь бы успеть остановить Арсения, лишь бы успеть сказать, что ничего не прошло. Он всё ещё чертовски сильно влюблён. Попов как раз стоит на улице, и кажется, дожидается такси, запрокинув голову и всматриваясь в небо, которое было закрыто тучами. И Антон не церемонится, обхватывая Арса со спины, буквально вжимая в себя и опаляя шею горячим дыханием. Арсений вздрагивает, но не вырывается, потому что уже знает, чувствует Антона, и просто стоит, прикрыв глаза. Пока говорить из них никому не хочется, хочется лишь быть так всегда, вместе, рядом, и плевать на стереотипы. Любовь не может быть разделена, ведь она либо есть, либо её нет. — Антон, вернись в студию, Стас устроит разнос, если… — Пошёл он к чёрту, — шепчет Антон, оставляя поцелуи на открытой шее. Привычный запах Арсения кружит голову похлеще алкоголя, туманит рассудок слаще любого наркотика. И так бывает со всеми, кто влюблён. Антон стоит без куртки, но сейчас ему теплее, чем когда-либо. — А Ира…? Она… — Идёт туда же, — Антон дёргает Арсения за плечо, разворачивая к себе лицом и сразу же впиваясь в желанные губы, отчего Арсений даже отступает на шаг, не ожидая такого порыва. — Я заебался быть у них на побегушках, заебался играть какие-то роли, делать вид, что мне на тебя похрен, когда я схожу по тебе с ума. Арс, я уже ненавижу их так же сильно, как люблю тебя. Арсений выдыхает, прикрывает глаза и упирается своим лбом в лоб Шастуна, прижимаясь к нему. И кажется, он только сейчас осознаёт, в каком виде Антон, поэтому недовольно взирает на парня и сдёрнув с себя шапку, надевает её на такого счастливого и улыбчивого Антона, который снова стал собой, который снова светил так, как никогда до этого. Дима же усмехается, собирая вещи друга по всей студии, чтобы потом привезти их этим двум влюблённым, которые так и не вернулись. Видимо, им было плевать на весь остальной мир, но они оба заслужили счастья, и это самое главное. — Эй, Поз, а где Шаст? Я его обыскался уже, — ворчит Стас, делая глоток из своего стакана. — Он уехал к своей любви, — усмехается Дима, тряся курткой и сумкой в руках. — Даже вещи все забыл. Я снова чувствую себя его отцом или старшим братом. — Он к Ире, что ли? — недоумённо хмурится Шеминов, но видя насмешливо выгнутые брови Димы, чертыхается. — Я же… — Знаешь, Стас, тебе это шоу так же сильно важно, как и всем нам. И если ты будешь указывать им, с кем встречаться — потеряешь всё и сразу. Не только шоу, деньги и популярность, а так же друзей. Подумай об этом, потому что я всеми руками за счастье этих двоих. Позов уходит к Матвиенко, делясь новостями, и тот лишь усмехается, жмёт плечами и просто рад, если Арс будет счастлив. Ведь Артон никогда не был легендой — он был, есть и будет.