Словно раньше времени началась зима, Фильм окончен, и погас экран. Холодно, согрей меня и сойди с ума, Сделай шаг назад в последний раз.
— Скоро там твои съёмки закончатся? Я скучаю, — Антон пыхтит в трубку, пока Арсений смеётся. — Потерпи, солнце, мы снимаем последние серии, — Шастун слышит улыбку и вздыхает, соглашаясь. Знает, помнит, но скучает. И это нормально. — Но дело не только в этом, да? Снова кофе не смог сварить? Антон молчит лишь пару секунд, но потом со смешком сдаётся. — Ага, опять спалил. — Фу, турку отмывай сам, — закатывает глаза Попов, и Антон громко хмыкает, давая понять, что уже готовится к этому нелёгкому делу. — Ты там береги себя, окей? — как бы между делом просит Антон, пока турка опускается в воду. Запах горелого кофе стоит слишком приторный и не спасают даже открытые окна. — Антон, мне уже наняли каскадёра. Я вообще тут ничего не делаю, только лицом свечу и на коньках катаюсь, — Арсений снова тепло смеётся, и Антон улыбается, согласно кивая, зная, что мужчина его поймёт и так, даже не видя. — Скоро вернусь уже, потерпи. — Жду, Арс, всегда жду, — Антон улыбается, замирая посреди кухни: мокрый, с пригоревшей туркой, весь мыльный, но счастливый. Скоро Арсений приедет. И это стало их последним разговором, потому что на следующий день Арсения не стало. Ситуация до боли банальная — отказали тормоза, и выбирая между летним кафе и бетонным блоком строящегося здания, Арсений выбрал меньшее из зол. Меньшее для людей, но не для себя. Он погиб мгновенно от сильного удара, и Антону даже не показали его тело, но Матвиенко видел, и Антон всё ещё помнит, как некогда весёлый парень вышел из морга убитый горем, бледный, а потом упал на колени и дико закричал, заставляя прочувствовать его боль. Арсений был ему братом, лучшим другом, он был для него родственной душой, и порой Серёжа узнавал что-то даже раньше самого Антона, но Шастун никогда не ревновал, потому что дружба этих двоих была на самом деле удивительной. Антона же не пустили увидеть то, что осталось от его смысла жизни. Серёжа сказал, что от Арсения там осталось лишь название, но Антон всё равно рвался, пока Дима не заставил его понять одну важную вещь — это уже не Арсений. Это просто оболочка, а Арсений — это тот, кто громко смеялся, по дурному шутил, кто варил невероятный кофе и улыбался очень тепло. И Антон запомнил его таким, каким бы Арсений этого хотел: красивым, улыбчивым, добрым, смешным, самым любимым.Я же здесь, любимый мой, в шаге от тебя, Обернись и дотянись рукой. Не печалься, все пройдет, ангелы не спят, Их не видно из-за облаков.
Съёмки сериала были остановлены на пару месяцев, они горевали, но Антон так же знал, что они просто ищут нового актёра. А вот как дальше быть Антону? Никто ответа не дал, пока Шастун видел, как на его глазах, где-то за закрытой крышкой гроба, в землю погружают его любовь. Его смысл жизни, который был отнят.Я за тобой как по краю хожу, Не боясь оступиться, и небо прошу: Небо, небо, утоли мою боль, Забери все, что хочешь, Верни мне мою любовь!
Антон помнит, как кричал на друзей, которые пытались его успокоить. Они, кажется, не понимали, что Антон попросту не знает, как жить дальше. Как жить, зная, что Арсений больше не вернётся. Как отпустить его, как переждать эту бесконечную боль. Они его не понимали, потому что каждый чувствовал свою боль, которую другим не дано понять. Антон видел тёмную макушку в прохожих, бежал следом, дергал за плечо, а потом извинялся, потому что это не Арсений. И никак им быть не может. Он слышал его голос в полусне, подскакивал, а потом снова сходил с ума, потому что Арса нет. Антон не пытался справиться с болью, он лишь хотел вернуть Арсения назад. Он просто хотел к нему, снова обнять, как раньше, чувствуя под руками тепло любимого тела, хотел просто закрыть глаза, зная, что Арсений не исчезнет, как только он откроет их снова. Антон боялся спать, боялся во сне снова быть рядом, а утром кричать: «Где ты?!»Ты не мной обманутый, а самим собой, Нет вины ничьей, никакой. Просто ходят парами, — и слезы и любовь, Свет и сумрак, пепел и огонь.
Антон искал Арсения слишком долго во снах, в прохожих, пока не понял, что это на самом деле конец. Арса нет. И сложно представить, что Антону теперь придётся жить без его голоса, без его тепла, улыбок. В один миг мир рухнул, но только для Антона. Другие жили, не замечая, как перед ними внутри умирает человек. Антон не хотел так жить, даже пытался уйти следом, но Дима буквально вытащил его с того света, и прочистил мозги на пару с Матвиенко: — Я тоже его любил, но он умер, а мы живы. И вопреки всему, жизнь продолжается, Антон. Да, без него, да больно, но именно ради памяти о нём — ты должен жить. Он бы этого хотел, слышишь? Поэтому живи, Шаст, живи. Хотя бы ради него. И Антон пытался. Изо дня в день пытался, пока внутри всё давно потухло. Он больше не пил кофе, потому что никто не мог сварить его так, как умел он, не спал на их общей кровати, переместившись полностью на неудобный диван, потому что кровать вызывала болезненные воспоминания. Да, Антон жил, но всё это было механическим, внутри он умер в тот момент, когда перестало биться сердце Арсения. Антон не редко думал о том, успел ли Арсений понять, что это конец? Боялся ли он? Понимал ли он, что вот и всё, что у него больше не наступит новое завтра, что у него больше не будет съёмок полюбившегося сериала «Последний Аксель». Понимал ли он, что больше никогда не увидит Антона? Думал ли он о нём в последний момент своей жизни? Антон не хотел думать об этом, но снова возвращался к этим вопросам и кусал костяшки до крови, потому что это больно. Антон хотел верить, что нет, он хотел бы верить, что Арсений не думал о нём, что он не понял, что сейчас он умрёт и у него не будет больше возможности обнять Антона или выпить чашку кофе. Антон бы хотел, чтобы ему не было больно хотя бы в последний миг своей жизни. И сейчас эти ключи на столе, как никогда забирали последний воздух из груди, напоминая о том, что их хозяин больше не вернётся. — Как бы я хотел, чтобы ты вернулся, — парень невесомо оглаживает связку, и, наконец, берёт её в руку спустя столько времени, крепко сжимая. Больно. — Всё бы отдал за тебя, Арс… Он прижимает нагревающийся металл к губам, потому что это последнее, что у него осталось. Антон думал, что без вещей Арсения жить будет легче, и друзья увезли всё до мелочей, кроме связки ключей, к которой Антон их не подпустил. Но легче не стало. И Антон знает, что не станет уже никогда. Он просто продолжит существовать и дальше, пока в один день не закроет глаза, не зажмёт педаль газа и не влетит в тот же злосчастный бетонный блок, который забрал у него Арсения.Я за тобой как по краю хожу, Не боясь оступиться, и небо прошу: Небо, небо, утоли мою боль, Забери все, что хочешь, Верни мне мою любовь!
И вот теперь Антон дома.