К рваным ранам души ты кота приложи

Серёжа счастливый бегает возле большого экрана, включая готовый смонтированный ролик, который делал очень долго. Дима лишь на это улыбается, Антон скептично хмыкает. На экране идет музыкальная вставка, и Антон ведёт плечами. Странно смотреть в прошлое, ведь прошло уже больше трех лет. Как удивительно смотреть назад и многое видеть, кажется, только сейчас, осознавать, замечать мелочи, которых раньше не видел. Например: странный выбор одежды, тот ещё музыкальный вкус, от которого сейчас вянут уши, ну или серёжку в ухе друга. — Ты реально ходил с сережкой? Пиздец, — Антон удивляется так реально, что Дима смеётся, а Матвиенко дует губы, показывая фак. Внимательностью Антон никогда не отличался, но проворонить то, как друг носил серёжку в ухе больше года — уже фиаско, как не посмотри. Нарезка скомканная, будто обрезанная местами, но вызывает ностальгию. Они громко смеются со своих слов ещё три года назад. Как же сильно они изменились, как изменился мир вокруг. Чувств много, и парни всё равно смотрят на Серёгу с восхищением и благодарностью, пока говорить не начинает последний участник шоу. Их ещё один лучший друг. — Привет, Арсений с сединой, — Арсений на экране хохочет, когда в него летит подушка. И все знают, прекрасно помнят, кто её в него кинул. — Не дам я советов, потому что ты уже мудрее меня, и все же, думаю, где-то рядом с тобой так же сидит вредный противный пацан, который уже не так молод. Антон косится на пустое место рядом с собой, где сегодня и должен был сидеть Арс. Дима показывает жестом выключить, но Серёжа и сам смотрит на экран стеклянным взглядом. Им всем нужно это, нельзя вечно бегать от реальности. — Вот этот пацан рядом с тобой, как сейчас со мной… — Арсений с экрана тянет Антона к себе в кадр за руку и мило треплет его по кудряшкам. — Вот он — наше счастье в любой день, месяц и год. Он сложный, но что я сейчас, что ты в будущем — будешь любить его всё так же сильно. Это неизменно. Как ещё и эти два дурака… Парни смеются, когда Серёжа прыгает на Арса, а Димка валится на Шаста. Они смеются, на перебой орут какие-то песни, дерутся подушками. Их счастье оглушительно. По завершению видео Дима больше не смотрит на Серёжу или Антона, он опускает взгляд на свои руки, где до сих пор висит подарок Арса, как у Серёжи — серёжка, а у Антона — кольцо. Знак дружбы на их тогда большую годовщину. Прошли три года, и, увы, Арс не видит это видео, не смеётся, не ужасается своей прошлой причёске. Арсения больше нет. Три года назад рейс Арсения сошёл с курса, затерялся, а через ещё пару губительных дней всем сообщили, что самолёт рухнул в лес, не сумев найти место для посадки. Естественно, выживших не оказалось. Тот траур до сегодняшнего дня казался самым страшным моментом за всю жизнь, но сейчас намного страшнее, когда у вас должна быть великая дата, а его нет. И он не придёт и не рассмеётся, не поворчит, привычно не подбодрит. Ничего не сделает, чтобы унять боль друзей. — Простите, я пытался, — Серёжа хмыкает и не пытается скрыть слёз, потому что ему не стыдно. Он не стесняется своей боли и слабости перед ней. Никто не поймёт его, пока не увидит, как лучшего друга опускают в землю. Вот в этот момент ты осознаешь, что наступил конец. Всё можно исправить, пока ты жив, а смерть — точно последняя станция. — Я пытался вырезать его с любого момента, чтобы не травить душу, но увидев его на этом видео… Серёжа замолкает, только еле слышно всхлипывает в кулак, пока Димка его чуть обнимает за плечи, прикрывая глаза. Антон смотрит перед собой и ничего не произносит, никак не реагирует. У него перед глазами голубые глаза, нежная улыбка и невозможное счастье, которое у них отняли. Наверное, если и больнее кому-то, то только ему. Он не принимал смерть Арсения очень долго, отрицал, пил успокоительные, даже пару раз срывался и как последний идиот уподоблялся в селфхарм, каждый раз делая порезы глубже. Он искал спасения, искал шанс на жизнь с этой болью. Ты можешь жить днём, пока кто-то отвлекает, но стоит прийти ночи, и ты вспоминаешь моменты, где ты был счастлив, моменты, которые уже никогда не повторятся. От этого хочется кричать. — Антон, эй, посмотри на меня, — Дима обеспокоенно трясёт Антона за плечо, видя, как тот нехотя поднимает стеклянный взор, словно находится далеко отсюда. — Не смей закрываться снова в себе, слышишь? Арс восхищался тобой и твоей силой, стремлению к жизни, так не подводи его, не становись тем, кого он не знал. Дима говорит правильные вещи, те, что и помогали раньше Антону держаться, но сейчас это не помогает. Он снова в прошлом, там, где был счастлив, а ужас реальности накрывает осознанием, что Арсения нет. И это всё ещё невозможно принять. Антон чувствует дрожь, тошноту и головокружение, видит испуганные лица друзей и проваливается в темноту, надеясь остаться в ней навсегда, но заботливые руки буквально вытягивают его со дна чёрной пропасти, заставляя открыть глаза снова. Морщится на свет, пока в плечо его настойчиво пихают, и только потом Антон тянется рукой к телефону, наугад проводя по экрану, лишь бы этот мерзкий звук заглох. — Тебя и танк не поднимет, — бухтят рядом, и Антон вздрагивает, резко поднимаясь и смотря на сонного взъерошенного Арсения, который закинул себе руку на лицо, чтобы закрыться от солнца, которое давно уже поднялось и смело светило в незакрытые шторами окна. — Арс! — Антон валится на мужчину всем весом, заставляя того издать кряхтящий звук, но Антон вдавливает его в постель, осыпает поцелуями лицо, голые плечи, а руками оглаживает всё тело, дрожа так сильно, что все возмущения Арсения улетучиваются. — Хэй, что с тобой? — в голосе забота и нежность, и Антон буквально скулит от этого, с трудом принимая, что Арс с ним, живой. Он сам себя щипает за руку до покраснений, до жгучей боли, и наслаждается ей, потому что это реальность. Он не спит, а рядом Арсений. Антон не знает, сон это был или нечто иное, но ему куда важнее человек рядом, который сейчас гладит его по спине, обеспокоенно кусая губы. Такого Антона Арсений ещё не видел. — Я видел сон, в котором у меня тебя отняли. И это было… Арс, я хотел умереть, лишь бы не чувствовать эту ужасную боль. Я словно прожил за ночь другую жизнь, в которой тебя не стало и… чёрт, прости, прости меня за всё, что я делал не так, — только сейчас Антон вспоминает, как недавно они стали часто ссорится, а один раз чуть не расстались. Вот этот толчок и нужен ему был, чтобы осознать свои ошибки. Сон наглядно показал, что жизнь без Арсения для Антона — не жизнь. И теперь Антон его не потеряет, летать будет с ним, будет всегда рядом. — Хэй, Антон, я живой, — Арсений чуть отпихивает парня, садится и преданно заглядывает в зелёные глаза, держа пальцы на небритой щеке. — Ты со мной, ты мой, и у нас всё будет хорошо. Антон кивает, но всё равно чувствует слёзы и прячет лицо в изгибе шеи Арсения, пока тот прерывисто вздыхает, обнимая дрожащего парня. — Так сильно люблю тебя… — Взаимно, Шаст, взаимно. Позже, Антон предлагает записать подобный ролик, который видел во сне, а Серёже предлагает его смонтировать, пока тот крутит у виска пальцем, но потом и правда принимается за работу, а остальные только поддерживают такую затею. Сон Антона стал для него короткой жизнью, которая показала, как важен человек рядом и как важно быть с друзьями, ценить каждый миг, который вы проводите вместе.