Сотрясая пустоту, мне не собрать этот пазл Давай начистоту, лучше больно, но сразу Без тебя я не умру, девять жизней и осень Заберёт с собой одну, но оставит мне восемь
Мужчина отрывается от телефона спустя пару секунд, вскидывает брови и молчит. Антон на секунду прикрывает глаза, потому что больно. — Я не понимаю, чем заслужил такое отношение, — парень устало трёт лицо и смотрит на любимого человека, сдерживая внутри преданного пса, который готов тереться о руки своего человека, лишь бы тот погладил, лишь бы он улыбнулся и не смотрел так холодно. От его взгляда мороз по коже и внутри всё сковывает льдом, потому что без тепла в голубых глазах Антон чувствует себя нелюбимым и никому не нужным. — А должен. Ира же хороша, — Арсений кривит губы в жёсткой ухмылке, пока Антон хмурится. — Ты её имя стонешь, когда кончаешь, или моё сдерживаешь? Его слова бьют под дых. Антону кажется, что Арсений словами вскрывает ему грудную клетку, добираясь до сердца. Да, он соврёт, если скажет, что не спал с Ирой за эти две недели. Всё-таки он играет роль её парня, да и Ира красивая, на неё не может не встать у нормального молодого парня. Только раньше Арсений глушил всё в себе, касался Антона, пытаясь стереть её прикосновения, но он устал молчать. Это сильнее него. — Арс, прекрати. Я люблю тебя, и ты это знаешь, — Антон встаёт, пересекает пространство и падает рядом с мужчиной, упираясь головой в его плечо. Жмётся ближе и блаженно выдыхает, чувствуя его рядом: его тепло, его запах. Этого достаточно, чтобы почувствовать себя дома. — Антон, — Арсений забирается пальцами в его волосы, перебирает кудри и жмурится. — Я переспал с Эдом.Как страшно, я падаю вниз, а ты улетаешь в блэк-лист Всё это печально, ошибки фатальны Ты вновь не найдёшь, что сказать, теперь я хочу завязать С этой любовью, что кончилась болью, но мы запомним…
Антон не сразу вникает, но когда до мозга доходят слова, он резко вздрагивает и отстраняется. — Что ты сказал? — Я. Переспал. С Выграновским. И смотрит прямо, без стыда. Антон хватает ртом воздух, качает головой, не принимая реальность фразы. Ему кажется, что он застрял в страшном сне. А Арсений добивает, когда отстраняется от Антона, отсаживаясь подальше. — И это не просто трах. Я ему нравлюсь. Сильно. Он плывёт от меня, а я… мне этого и хотелось. Мы решили попробовать быть вместе. Антон скулит, впиваясь пальцами в голову, и весь сжимается. — А я, Арс? Я тебе нахрен не нужен, да? — шепчет тихо, но Арсений всё равно его слышит. — Понравилось трахаться с ним?Оба, наш последний поцелуй у клуба Как дрожали фонари и губы в губы Разговоры обо всём до утра Нервы и пол пачки Кент до фильтра
Слова грубые, но Арсений уже не обижается, лишь улыбается и хмыкает. Антон не понимает, он не умеет видеть, что Арсений плавал в этом же дерьме: терпел, скрывал, пересиливал себя же. Антон не привык к такому, но и Арсений устал быть запасным вариантом. Устал бояться оставить лишний засос, устал чувствовать её духи на его коже. — Если хочешь, мы можем иногда спать, по старой памяти, но возвращаться я буду к нему. Как ты к ней. — Ты, блять, гонишь? — Антон весь напрягается, сжимая кулаки. — Ты трахался с этим уродом! Шастун дрожит от переизбытка эмоций, а Арсений лишь щурится. — Я предлагаю тебе то же самое, что у нас и было, лишь за одним исключением — теперь мы будем на равных. Никаких ночных звонков, следов на теле. Я же жил с этим, так чем ситуация изменилась теперь? Антон морщится, потому что ему противно. Он не хочет думать и представлять, как чужие руки касались тела Арсения, как чужие губы целовали эти губы, которые Антон сам обожает кусать, посасывать, сходя с ума от желания. Ему мерзко понимать, что кто-то был в Арсении помимо него, что кто-то брал его на кровати или столе, входя во всю длину, целовал плечи, унизанные родинками, и сходил с ума от его стонов. Антон не может. Он отказывается принимать это. — Я не смогу, Арс. Я не… я не готов простить измену. Мне… противно. Арсений смотрит внимательно, кивает и растягивает губы в улыбке. — Вот как. А я прощал и принимал, — мужчина встаёт и поправляет футболку. — Если хочешь знать — я с ним не спал. Я не ты, Антош, я не поступил так с тобой, как ты поступал сотни раз со мной, но всё в любом случае кончено. Ты не смог простить и даже не предложил другой вариант, ты не попытался нас спасти, а я устал играть в одни ворота. Я терпел и всё тебе прощал, глушил ревность и терпел твои измены. Я знал, что ты с ней спишь, а всё равно принимал, но больше этого не повторится.Как терял меня по миллиметру Когда оставлял одного встречать рассветы Мой парфюм, черты лица и слёзы — Остаётся помнить, спасать поздно
Арсений ступает к двери, пока Антон подскакивает на диване. — Арс, — тормозит мужчину за руку, смотря на него большими глазами, но в голубых глазах льда больше, чем остатков любви. — А начиналось красиво, да? Я искренне верил, что я и ты… что это пиздец надолго, навсегда. Меня от тебя крыло, я тобой дышал, я за тебя готов был свернуть горы, но… Но ты никогда не был готов, а с меня достаточно. А Эду я правда нравлюсь — это не ложь, и мы попробуем. Он заслужил той любви, что я смогу ему дать. Арсений дёргает руку, но Антон не выпускает, поджимая губы. Он не отдаст Арсения, ни за что. Никто не посмеет его касаться, никто не увидит, каким Арс становится невероятно красивым, когда кончает. Это зрелище для Антона, и только. Это тело принадлежит ему, как и душа, сокрытая внутри. — Мой. Ты — мой, Арс. Я не отдам тебя никакому другому мужику. Они тебя не заслужили. Арсений хрипло смеётся, запрокидывая голову назад. Если бы не так больно, это бы правда казалось смешным. — Ошибаешься, Тош, меня не заслужил ты, — Арсений ласково улыбается, поддаётся вперёд и дёргает руку на себя, наконец, лишаясь крепкой хватки. — Не смей меня больше касаться, понял? Ты свободен, Антош. Я не принадлежу тебе. Арсений выходит за дверь, чувствуя, как внутри борются демоны, но все они ликуют. Лучше оборвать всё разом, чем снова терпеть и уничтожать себя.Как не любить, как мне забыть тебя Просто уйти, но в этот раз навсегда С тобой завязать, ведь нас уже не спасти Опять и опять мы на краю пропасти
Антон же опускается на пол, закрывает лицо руками и приглушенно кричит. В голове целый калейдоскоп событий последних месяцев: как им было комфортно рядом друг с другом, как они дурачились, как спорили и как жарко мирились. Как отшучивались, а потом заступались друг за друга, если друзья шутили слишком жёстко. Им вместе — ненормально хорошо и счастливо. Антон до Арсения вообще не знал, что можно человека любить так сильно, что можно ради него быть готовым на всё. Но этого оказалось недостаточно, Антон пропустил момент, когда пора было всё спасать, когда нужно было не соглашаться с молчанием Арсения, а бежать исправлять. Всё было нормально, пока Арсений кричал, ругался и обижался, стало страшнее, когда он стал молчать. А теперь слишком поздно. Антон слишком хорошо знает мужчину, знает, что Арсений никогда не стоит на перекрёстке слишком долго — он всегда переходит дорогу в нужный момент, отчего никогда не боится, что его собьёт машина, и Антон не успел остановить его. Теперь они на разных сторонах дороги, а перед ними — поток машин и вечный красный свет. Беги — не беги, а Антон точно знает, что до Арсения ему не добраться снова. Парень обнимает колени, утыкается в них лбом, и жалко скулит, чувствуя, как внутри всё пустеет. Вот она — точка невозврата. Теперь Антон может только запереть свою любовь, сдерживать внутри тоску и кусать губы в кровь снова и снова, зная, что Арсений теперь с другим.Ты просто опустишь глаза и резко на тормоза На стоп свою верность куда неизбежно Мне нечего больше терять, я просто хочу завязать С этой любовью, что кончилась болью, но мы запомним…