Обязанный.

Северус не рассчитывал, что ему повезет хотя бы в этом. Не рассчитывал, но так надеялся. Потому что так было бы намного проще, он бы знал, что в этой ситуации от него ничего не зависит, что чертова привязанность к Гермионе и тоска по ней же вызвана не только его участием, но и чарами неизведанной магии, что это не очередной его сокрушительный провал. Он же, блять, так старался исправить свою жизнь, исправить. Не испортить окончательно. И когда Лили вернулась, такая возможность появилась. Снейп думал, что скинет с души груз ошибок, воспрянет, ведь за последний год он сделал такие значительные подвижки, почти стал походить на нормального человека, но вес только во стократ увеличился. С каждым новым днем увеличивается. Ощущение того, что он поступил правильно, расставшись с Гермионой, и вовсе оставило его. Но ведь тогда он так сильно верил в необходимость этого: это же была, мать его, Лили Эванс, он же так сильно любил ее все эти годы, а Грейнджер… Грейнджер скорее воспринималась им, как мимолетная удача, что-то не вечное, что-то, чему суждено растаять в непостоянстве времени. Конечно, она нравилась нравится ему, а разве может быть иначе? Они столько времени провели вместе. Первоначальную грусть было так легко списать именно на эти обстоятельства. Но вот то, что она теперь где-то там, далеко, на протяжении уже нескольких месяцев, а это чувство все никак не оставляет его, а только крепнет с каждой минутой, не поддавалось никакой логике, а шло вразрез с ней. Не оставляло шансов. Лили не внушала никакого трепета. Он питался прежними сильными чувствами и слепо верил в то, что время сгладит все неловкости, что он снова почувствует себя рядом с ней самим собой, но по какой-то причине эта схема не сработала. И теперь уже даже их совместное прошлое начало казаться ему ненастоящим. Покрытым туманом. Лили оказалась обычной. Она не вызывала больше ни-че-го. И магии, на которую можно было бы списать это явление, попросту не существовало. Нарцисса разнесла в пух и прах хлипкую теорию. Теперь ему оставалось только научиться жить с этим. В успехе данной затеи сомневаться не приходилось. Все-таки единожды он уже переспал с миссис Поттер, и она не возненавидела его за это, возможно, с каждым последующим разом секс будет становиться только лучше. Ведь это просто физическое совокупление, ну, что там может быть не так, какая разница вожделеют они друг друга или нет? Это работает не так. Существование борделей это подтверждает. Он же никогда не оставался неудовлетворенным, когда посещал их в прежние годы? Разве секс с Лили может быть хуже? Она красивая, сексуальная женщина, просто нужно приложить больше стараний. Просто нужно перестать думать о Грейнджер, пусть сделать это практически и невозможно. Ведь в любом случае Гермиона больше не подпустит его к себе и на милю, так что любые попытки исправить положение заранее обречены. Она-то и в прошлый раз — за гораздо меньшую провинность — простила его с трудом, и не один месяц после их примирения он добивался полноценного принятия. В настоящих реалиях она и слушать его не станет. Зачем бы ей это? Гермиона строит новую жизнь, в которой места ему нет. На душе было так тошно. Меньше всего ему сейчас хотелось возвращаться в Хогвартс и смотреть в глаза Эванс, он просто не мог ее видеть и притворяться прежним. Хотя, скорее всего, в прошлый раз она и сама все поняла. Но как бы то ни было, их встреча была предрешена судьбой в этот вечер. — Привет, — машинальным движением он вернул журнал с оценками на место. — Привет, — столь же безэмоционально ответила женщина, уткнувшись в «Ведьмин досуг» и только мельком посмотрев в его сторону. Северус разрывался между желанием уйти из учительской и необходимостью наладить хоть какой-то диалог. Им же нужно как-то сосуществовать вместе — и хотелось бы подойти к этому осознанно, вынести максимум пользы, когда-то они были друзьями, если они вновь вернутся к тем отношениям и вдобавок продолжат заниматься сексом (и медленно совершенствовать его), то возможно все у них и получится. — Как у тебя дела? — Снейп с нежностью погладил костяшки ее пальцев, и Лили не отдернула руки, хоть и вздохнула глубоко при этом соприкосновении. — Хорошо, а у тебя? — Тоже. Я… — он запнулся только на мгновение. — Я хотел извиниться перед тобой, что… Что не уделял тебе достаточно времени в последние дни. Я как-то замотался. «И в последние месяцы», — если уж совсем честно. Лили не чувствовала себя обделенной его вниманием, скорее наоборот, но ей пришлось кротко улыбнуться ему в ответ. Северус ни в чем не был виноват. — Все в порядке. — Хорошо, тогда… — назначать новое свидание прямо сегодня ему не хотелось, но, как назло, он был абсолютно свободен. — В принципе мы могли бы с тобой… — Я сегодня занята, — быстро отреагировала Лили и снова поспешила ему улыбнуться. — Вчера была самостоятельная у третьекурсников, мне нужно проверить задания, сам понимаешь, сколько времени это займет. А уже и так достаточно поздно. Извини. — Да, конечно, — поспешил согласиться Снейп. — Не переживай, я тогда сегодня поработаю в лаборатории. Это единственное, что он никогда не сможет потерять. Вдобавок трудовая деятельность приостанавливает глубокий мыслительный процесс. Может, стоит наведаться в лавку к Малпепперу и взять у того несколько заказов? И денег подзаработает, и… И все. Какой-никакой, а все-таки плюс. *** У них появилось удивительно много дел. Расписан был буквально каждый день, и Снейп с тошнотворной методичностью продолжал избегать новых случайных встреч, так поступала и Лили, поэтому все складывалось очень успешно. Они пересекались только за приемами пищи и вновь расходились по разным сторонам огромного замка. Северус чувствовал себя пустым: так, будто какой-то персональный дементор выкачал из него всю — и без того скудную — радость. Неволею, а он возвращался к запретным мыслям о запретном человеке и впадал в еще большую тихую тоску. Оказывается, работа помогает только на время. Оказывается, все мысли, которые пытаешься прогнать из головы, так или иначе находят путь обратно и делают это в самый неподходящий момент. Дело дошло до абсурда: он вдруг испытал гнев к Гермионе. Чертов гнев, от которого никак не получалось избавиться, и причина ему была такой смешной: за все это время она ни разу не написала ему, хотя вела активную переписку с другими коллегами. Ни одного письма, короткого или длинного, ни одного. Снейп с ревностью оглядывал ежедневно приходящую почту, с раздражением всматривался в мельтешащих туда-сюда ухающих сов, пытаясь угадать почерк посланий. Иногда он и правда угадывал почерк мисс Грейнджер, но чаще всего, почти всегда, автором писем была не она. Он знал, что ведет себя неадекватно, что пролечиться бы ему по-хорошему надо, но удержаться было так сложно, что практически невозможно, и поэтому он умыкнул пергамент, хранящий почерк Гермионы, из книги так небрежно оставленной мистером Робертсом на столе в учительской. Поступок сей нелицеприятный Северус обосновал просто: он просто хочет быть уверен в том, что с девушкой все в порядке, а письмо это жалкое, он, конечно же, вернет на место столь быстро и незаметно, что никто и не заметит его исчезновения. Несмотря на собственные заверения, что все в порядке, что он держит себя в руках, Снейп разложил свернутый пергамент только глубокой ночью и жадно пробежал по строкам. Оно было такое деловое, такое безличное и такое бессмысленное, что стало за себя неловко. В нем Гермиона не сообщала ничего личного — темой были несущественные поправки, внесенные каким-то неизвестным мастером зельеварения по фамилии Эдисон в ликантропное зелье! Стоило об этом писать? Стоило это выкрадывать брать на время? Чертов пергамент даже не был пропитан тонким запахом ее духов. Напрасная затея. Единственное, что это дало Северусу — так это признание в собственной безнадежности, что совсем не утешало. Снейп, конечно, сейчас мог бы разочароваться в жизни и мужественно отпустить ситуацию, так поступил бы взрослый, принимающий себя от и до, мужчина, но… Но не он. Северус точно знал, где может получить достаточно информации о нынешней жизни мисс Грейнджер — и наверняка такой же личной, как если бы она вдруг надумала писать автобиографические мемуары — поэтому дело оставалось за малым. В конце концов, он умел наступать на горло гордости, именно поэтому в этот же вечер он поплелся в учительскую в поисках Лили. Вновь посещать ее апартаменты смелости не хватило, вдруг там она решит, что он пришел с определенной целью. — Мы давно не проводили время вместе, — сообщил он очевидный факт для завязывания разговора. Лили нахмурилась — действительно очень давно. — Может, сходим куда-нибудь? — Северус, я сейчас немного занята, и вообще… — Только не говори, что у тебя вчера опять были контрольные, — расслабленно хмыкнул мужчина, — которые сегодня непременно нужно проверить. — Нет. — Тогда в чем дело? В последнее время ты не приглашаешь меня даже на ваши семейные ужины, — тонко намекнул он. Выдержать общество Поттера Поттеров во имя осуществления своей цели? Да проще некуда. Он перетерпит. — Тебе же никогда не нравилось проводить столько времени за одним столом с Джеймсом и Гарри, вот я и не хотела тебя лишний раз напрягать. Почти трогательно. Почти правдоподобно. — Все дело в твоем муже, верно? Лили заметно побледнела. Снейп знал, что попал в самую точку, он знал это, даже когда только открывал рот. Реакция миссис Поттер была такой предсказуемой — она боялась, боялась даже случайной встречи Поттера и Снейпа. Всему виной был однократный секс. Если Джеймс узнает, что дело ограничилось не только флиртом с лузером, влюбленным в нее с раннего детства, но и сексом, то реакция… Реакция может быть любой. Лили явно не хочет, чтобы эта ошибка каким-то образом повлияла на возможное возрождение семьи Поттеров. Почему-то она даже не подумала, что в этом случае может козырять адюльтером со стороны самого Сохатого. Как бы то ни было, Снейп не собирался делать никаких публичных заявлений. — Северус, ты же обещал, что… — И я сдержу свое обещание, не волнуйся, — искренне заверил мужчина. — Я просто хочу провести с тобой немного времени. По-дружески, — акцентировал внимание он. — Но боюсь, что на ужин, на котором будем присутствовать только мы вдвоем, ты никогда больше не согласишься. Только бы это сработало, ведь он не сказал пока ни слова лжи, просто не раскрыл всей правды. — Так что? — бросил Северус осторожно. — Когда у вас очередной семейный ужин? — В субботу, в семь вечера. Оставалось только выдохнуть. Сегодня ему чертовски сильно везло. *** Впрочем, ждать до субботы ему не пришлось. Младший Поттер решил навестить мать еще во вторник и имел неудачу натолкнуться на профессора Снейпа в коридоре. Натолкнуться — в прямом смысле этого слова. На удивление суровый мужчина не разразился заковыристыми ругательствами, а ограничился только испепеляющим взглядом. Свою неуклюжесть Гарри признал и счел нужным коротко, и совсем не искренне, извиниться перед человеком, который отравлял его жизнь долгие годы. Тот с безразличным выражением лица принял эти слова и гордо удалился; необычные послабления его несносного характере, мальчик-который-выжил вписал к заслугам своей матери; возможно, она оказывает на него больше благоприятного влияния, чем предполагает. Снейп довольно хмыкнул, быстрым шагом направляясь в сторону своего коридора и сжимая пальцами, в кармане своей иссиня-черной мантии, «заработанный» ценный приз. Интересно, сколько времени понадобится начинающему аврору, чтобы заметить пропажу своего сотового аппарата, целая вечность, стоит думать? Окрыленный собственной небывалой удачей и тем, что из-за этой маленькой волшебной коробочки изобретенной искусными маглами, ему не придется целый вечер субботы торчать среди Поттеров, он и не заметил, что столкнулся с кем-то плечами на лестнице, но тихий окрик все-же услышал. Как же все это не вовремя… — Северус, подожди минутку. Он оглянулся и с нетерпением уставился на директрису, мысленно подгоняя ее. — Загляни в медпункт, Поппи подготовила для тебя перечень необходимых… — Обязательно загляну, но чуть позже, сейчас я занят. — Чем, позволь полюбопытствовать? По графику занятия начнутся у тебя только после обеда. — А у меня не может быть личных дел? — телефон противно тренькнул в глубинах мантии, и Минерва в недоумении свела брови. Каким-то образом комментировать таинственный звук Северус и не собирался. — Личными делами ты будешь заниматься в нерабочее время. — Так у меня сейчас такое и есть, — брюнет упрямо держал взгляды, даже когда это проклятая штуковина вновь зазвучала. — Северус, давай ты не станешь наглеть? У тебя отнюдь не свободный график. Твои рабочие часы сокращены только с одной целью — чтобы остальное время ты тратил на пополнение запасов кладовой мадам Помфри. — А я этого не делаю? — возмутился он. — Делаешь, но каждый раз после напоминаний. Ты получаешь полную ставку, так будь добр ее оправдывать, я и так несколько месяцев отпускала тебя по вечерам в министерство — и заметь, без единого упрека! Не нужно пользоваться моим хорошим отношением и ждать каких-то поблажек, Северус, теперь все на равных. Я вообще не понимаю, что с тобой происходит. В прежние годы ты успевал совмещать и деканство над Слизерином, и проводить все занятия студентов с первого по седьмой курс, и заниматься зельями для больничного крыла, и… — Так ты хвалишь меня сейчас или отчитываешь? — вопрос явно не понравился Макгонагалл, ее глаза сверкнули раздражением, и он задал второй вопрос уже совершенно иным тоном. — Что ты от меня хочешь? — Чтобы ты, наконец, пришел в себя и вернулся в строй! Хватит жалеть себя, в самом-то деле, и ежеминутно размышлять о всех прошлых невзгодах. У нас у всех было сложное время, но мы как-то справляемся с этим состоянием. Я прекрасно понимаю, что, возможно, тебе приходилось тяжелее, чем нам, но ведь это не означает, что мы теперь до конца жизни обязаны носиться с тобой, Северус, и терпеть подобное отношение. Гарри тоже пришлось совсем несладко, но тем не менее он… — Я ничем подобным и не занимаюсь, Минерва, — раздраженный голос не дал закончить ей предложение. — И я не собираюсь слушать оду, посвященную великому Поттеру. Я выполняю все условия трудового договора, в чем проблема? — Ладно, с тобой бесполезно разговаривать, — сдалась Макгонагалл, чьи темные волосы уже тронула седина. — Зайди к Помфри, если, конечно, найдешь свободное время. Да что это, черт возьми, такое?! — не выдержала она, услышав очередное звонкое уведомление. — Мобильный телефон. — Что? — Телефон. Мобильный, — с явной издевкой повторил Снейп. — Или ты не знаешь, что это? — Конечно же знаю, — растерянно ответила она и с опаской посмотрела на оттопыренный карман мантии. — Может, тогда в этом случае ты расскажешь и для чего он предназначен? Как им пользоваться? Директриса раскраснелась, прежде чем рявкнуть: — Вот мне больше делать нечего, как стоять здесь и что-то тебе объяснять! У меня полно дел, Северус! От всех было бы так легко избавиться, как от нее. Минуты, понапрасну утраченные во время этого бессмысленного разговора, вернуть уже было нельзя. Даже такой доверчивый дурачок, как Поттер, скоро заметит пропажу своего телефона и, конечно же, сопоставит факты. А ему нужно было еще успеть разобраться как, собственно, пользоваться этой незнакомой штуковиной — и вдобавок успеть прочитать сообщения. Снейп не стал тратить драгоценное время на возвращение в свои апартаменты, а просто вошел в ближайший пустой кабинет и магией запер дверь. Эта техника оказалась совсем несложной, возможно, быстрому восприятию поспособствовали его магловские корни или же он просто был гением. «Главное, следовать четким инструкциям, высвечиваемым на экране, и нажимать правильные миниатюрные кнопочки. И не быть идиотом» — понял Северус, входя в некий кураж от этого занятия. Все три непрочитанных сообщения были от контакта под именем «Любимая», что Снейп счел тошнотворно сладким, он скривил губы, пробежав взглядом до другого имени. Контактов у Поттера было мало. Всего шесть: «любимая», «мама», «отец», чертов «Майкл», «Гермиона» и «Симус». Последний, ну, никак не вписывался в эту странную компанию в сотовом. Далее он вошел в историю сообщений от Гермионы. Мало того, что их от силы было только двадцать штук, так еще они оказались и раздражающе малоинформативными. Беглое путешествие в звонки подсказало причину: они чаще всего созванивались, чуть ли не раз в два дня, и разговоры, если верить указанной информации, не длились меньше десяти минут. Конечно, что же тогда в этом случае еще писать? Снейп зашел в контакт, посмотрел на заветные цифры и прогнал их бегущей строкой в голове, пользоваться омутом памяти не хотелось бы. Вернуть телефон Поттеру не составило никакого труда — серьезно, разве можно быть таким наивным и поверить, что он выронил его в коридоре во время случайного столкновения, а Снейп так благородно и добродушно поднял его и решил отнести обратно владельцу? А вот купить сотовый себе оказалось задачей посложнее. Курс фунтов к галлеонам стал невероятно обдираловским, а в магазине на него смотрели как на полного придурка, когда он не мог определиться с выбором модели и не понимал озвучиваемых продавцом-стажером характеристик. Сдавшись, Северус схватил коробку с первым же черным телефоном, а после отдал за него баснословную сумму. Инструкция показалась бы полезной, если бы там обозначалось, как сделать так, чтобы магия не глушила магловский аппарат, а так приходилось разбираться во всем самому. Он бы плюнул на эту затею уже спустя трех часов титанических попыток, если бы не чрезвычайно задетая гордость: он же не глупее Гарри Поттера? Но, как оказалось позже, не настройка была самым сложным заданием, а набор номера девушки. И узнать-то хотел сущую мелочь — как у нее дела. Он не мог решиться на это несколько дней, а когда все-таки набрался сил и нажал заветные цифры, давление в висках заглушало телефонные гудки. Северус собрался скинуть звонок, только сейчас вспомнив о разнице во времени между континентами — Гермиона явно не обрадуется, позвони он ночью — но ему ответили. После шестого гудка. И голос, хриплый от резкого пробуждения, не был женским. Снейп скинул вызов и отшвырнул телефон прочь.