Под Рождество

      Чуть позже, спустя несколько дней, девушку выписали из больницы со справкой о том, что никаких патологий у неё не обнаружено и она абсолютно здорова. Рид и врачи спасли её от обморожения совместными усилиями. Кэре посоветовали пройти курс сеансов у психолога. Немногие после такого остались бы без эмоциональной травмы – спорить никто не станет. Семье Ридов придётся не только потратиться на уплату штрафа за оставленное посреди шоссе авто, но и оплатить те самые сеансы. А как иначе, если при виде дочери дома девушка расплакалась, представив, как в будущем её маленькая, совсем невинная малышка может стать жертвой столь мерзких людей вроде того, что навредил ей самой? Ответ на поверхности.       Кэру стали преследовать приступы апатии и паранойя. Она больше не открывала окон на проветривание, стала запирать входную дверь на два оборота ключа. Алисе теперь было строго запрещено возвращаться со школы домой самостоятельно, даже в компании одноклассников. Её мама попросила мистера Филлипса за плату довозить девочку прямо к крыльцу подъезда, оправдывая свою просьбу искренним беспокойством за то, что Алиса может пойти куда-то ещё, помимо дома. В школу малышку теперь отвозил Гэвин, лишая себя тишины в салоне и каких-либо заряжающих на рабочий лад мыслей. И вставать нужно было раньше на целых полчаса. Какой уж тут кофе, пейзажи и радио?       Вполне возможно, что состояние Кэры после сеансов у психолога-женщины и правда улучшилось бы, но её ослабленному организму уж точно никакие разговоры помочь не смогут. Пока дома никого не было, она не ощущала сил для спокойной уборки, готовки или рекомендованного чтения, потому как проводила по несколько часов в день, обнимаясь с унитазом. Это навело её на самые отвратительные мысли, озвучить которые она могла только любимому мужу.       – Милый, как там... расследование по моему делу? Мистер Андерсон справляется? – не выражая особой заинтересованности спрашивает миссис Рид, подсаживаясь к супругу на диван.       – Ага, старик в ударе. Спасибо ему за это, – так же отстранёно бросает Гэвин ей в ответ, увлёкшись изучением ленты в соцсети.       Прошедшие события так же сказались и на нём. Мужчина до сих пор злился на начальство за то, что ему не позволили взять дело жены. Он даже не собирался понимать причины такого решения, хотя та была простой – Рид является заинтересованным лицом и вряд ли сможет со своим эмоциональным настроем сосредоточиться на уликах и мыслить рационально.       Гэвин поддерживал Кэру во всём, в чем был способен, но и ему была нужна некоторая помощь, хоть он в этом и не признается никому, кроме себя. Каждое утро он просыпался с мыслью о том, что готов весь Детройт вверх дном перевернуть, каждый сугроб вскопать и распотрошить, но найти ту тварь, которая изнасиловала его любимую. И детектив был в шаге от того, чтобы начать действовать, пойдя против установленных законов. "Прости, Америка, но Кэра важнее", – в шутку думалось ему.       Девушка долго выдерживала паузу, сомневаясь в том, стоит ли ей сообщать и без того уставшему супругу плохую новость. Но, в конце концов, Гэвин – единственный, кому она могла рассказать и доверить абсолютно всё. Между ними уже давно не было никаких секретов, как ей казалось.       – Милый, я беременна, – произнеся это, Кэра вдохнула воздуха, только бы сдержаться от слёз, раз уж ей противопоказано эмоционально напряжённое состояние. И дело тут даже не в её положении, а в том, что так порекомендовал психолог.       Рид долгие несколько секунд смотрит на супругу, будто переваривая сказанное ею или пытаясь сдержать себя от того, чтобы прямо сейчас встать и из-под земли достать этого ебаного насильника. Неясно почему, но Гэвин не поддаётся эмоциям, оставаясь на стороне светлого разума. Возможно, оттого что он попросту обязан быть сильным, каким всегда был в глазах своей семьи. И он точно не должен усугублять и без того шаткое эмоциональное состояние Кэры.       – Иди сюда, – Гэвин поднимает руку, приглашая жену сесть ближе к нему, после чего обнимает её, бережно прижимая к себе и начиная успокаивающе гладить по голове.       – Что нам теперь делать? Убить этого ребёнка? – голос девушки дрожал от страха ничуть не слабее того, как она сама тряслась от внезапного мороза по коже.       У миссис Рид не было времени, чтобы подумать над этими вопросами в одиночестве, так как она считала неправильным думать об этом, не считаясь с мнением самого близкого человека.       – Если бы я сам знал. Можем оставить, можем сделать аборт... Как ты сочтёшь правильным, – полицейский говорит спокойно и почти тихо, продолжая успокаивать жену.       Сам он в этот момент выглядит отрешённо и будто бы подавленно, чего Кэра и не заметила. Злиться уже не было сил: эта новость, пожалуй, добила его окончательно. Своё настоящее нынешнее состояние Гэвин выдаёт шумным тяжёлым вздохом, прикрывая глаза и одной рукой растирая веки.       Он заебался. Он чувствует отчаяние. Страх.       – Мне нужно время подумать, – шепчет Кэра, уткнувшись в грудь любимого.       Благодаря поддержке Рида его жена тоже не стала поддаваться эмоциям, ощущая в себе остатки той решительности, которая всегда была внутри. Ведь ей известно, что бы ни случилось, она всегда может положиться на Гэвина и довериться ему. Даже жаль, что сам детектив не торопится поведать супруге о тех волнениях, которые терзали его душу. Весь этот случай с изнасилованием, возможно, пошатнул внутри Рида то, что наконец заставило его понять – не обо всём он готов сказать своей любимой, тем более в лицо и искренне. Это гораздо сложнее, чем бросаться под пули и пытаться выжить при этом. Даже сложнее, чем пережить смерть родного человека.       ✄–-2–-✄