Часть седьмая. Психбольница
17 декабря 2020 г. в 18:36
Прибыв на место назначения, Гэвин первым делом забрал у Ричарда ключи от его дома, затем открыл входную дверь, а уже после затащил внутрь самого хозяина, не заботливо опрокидывая того на диван в гостиной. Свой гнев он сорвал на нём, славно. Оставалось только залечить последствия.
Найти аптечку в ванной оказалось несложно. Детектив присел на диван рядом со своим коллегой, приготовившись к обработке ранений Рэйкета. Отчего-то многие препараты, одни из важных, были просрочены ещё лет десять назад. Другие же имели относительную свежесть и характер антидепрессантов, целителей нервной системы. Рида это нисколько не напрягло. Ричард походил на чокнутого, раз натуральным образом спровоцировал Гэвина на удар.
– Сначала пытаешься убить, а потом лечишь? Хуёвый коп, – бубнит Ричард не разборчиво, пока изранивший его человек пытается обработать раны и забинтовать их.
Офицеру Рэйкету повезло отделаться поверхностной раной уха, глубоким порезом на переносице, разбитой бровью, но зато целыми глазами и виском. Крови было много, но если бы пострадавший не начал говорить, Риду было бы несколько проще остановить её.
– Язык прикуси, пока я не решил добить.
Гэвин терпеливо продолжает оказывать элементарную первую помощь, а дальнейшие комментарии стоически игнорирует. Вот ведь каковы люди без чувства самосохранения! Рид мог бы сейчас ещё поддать ему кулаком по роже, но почему-то не решался даже состроить очень злое выражение лица. Он выглядел раздражённым лишь потому, что Ричард испортил ему вечер своим глупым поводом поболтать. И всё же Рэйкет творил с ним что-то отвратительно странное, одним только своим голосом не позволяя всучить молодому офицеру аптечку и вернуться обратно в ресторан.
– Я правильно запомнил. Ты забавный, когда бесишься.
Ричард собирался было поднять свою руку и приложить её к чужой щеке, но та предательски затряслась, и парню оставалось только положить ту на чужое бедро, поглаживая хотя бы так.
– Удивительно, правда? Мы так давно знакомы, а ты нисколько не запомнил меня. Я этого боялся, – Рэйкет попытался усмехнуться, но лицо слишком сильно ныло от боли, чтобы проявить хотя бы минимальное выражение истинных эмоций. – Если бы я и захотел умереть, то только от твоих рук. Никому бы не позволил видеть себя мёртвым, кроме тебя. Я так же думал, когда ты меня из воды спас. Хотя сам же столкнул меня. Помнишь? Я совсем маленький был.
Ричарда, кажется, повело. Он не соображал, что говорит. Интересно тогда, соображал ли раньше?
Мужчина долгое время пристально глядит на пострадавшего, с тяжестью вздыхает и убирает руки, не полностью закончив с обработкой. Гэвин проводит рукой по волосам и шее, после опираясь локтями о колени.
– Что за бред ты несёшь? Во что ты пытаешься заставить меня поверить? Если я не помню, значит, этого не было. Или ты всё же поведаешь мне, сударь писаный, в какой момент я магическим образом потерял о тебе память?
Отныне и впредь Риду действительно интересно узнать об этом подробнее. Он даже готов это признать. Более того – признаться в этом кому угодно. Безусловно, загадочные речи Ричарда его бесили – ещё как! – но вместе с тем и вызывали желание достичь истины. Может, он вправду потерял те воспоминания, которые его мозг посчитал малозначительными?
– Если не можешь вспомнить, значит, можешь вообразить. Представь, как было бы романтично это всё.
Молодой офицер попытался расслабиться, но боль не позволяла этого сделать, то и дело заставляя его держать глаза открытыми. Он терпит, лишь бы промолвить желательно ещё пару слов.
– Но я точно помню. Ты был с Чэнь и Алленом.
Те, о ком Ричард упомянул, действительно в юности были друзьями Гэвина. И Тина, и Дэвид Аллен сейчас были его коллегами по службе. Названный мужчина служит капитаном группы спецназа – с ним детектив сейчас не общался вовсе. И если с мелкой Тиной её нынешний лучший друг общался с самого детского сада, то вот с Дэйвом он познакомился в школе. И тогда, будучи учеником младшей школы, хотел впечатлить ученика средней, который в тайне от своей компании любил развлекаться по-детски с малышнёй.
– Вы прыгали с тарзанки в реку. Когда мы с Коннором попросились, ты взял и скинул меня вниз. Было холодно. Мне казалось, я дышу под водой. Только когда ты вытащил меня на берег, я понял, как нуждался в кислороде. Может, я и правда дышал там. А может, был на грани смерти.
Рэйкет убирает руку от бедра мужчина, переставая оглаживать. Столь правдивый рассказ однозначно прижал Рида к стенке, буквально вынуждая припомнить тот день.
– Теперь я хотя бы могу быть уверен, что проблемы с головой не только у меня. Ты свою расшиб, когда я тебя сбросил, я помню, – теперь Гэвин звучит отстранёно.
Все эти рассказы вытянули из него последние силы, разгоняя алкоголь по сосудам так, что тело обмякло, а голова опустела. Да, он правда вспомнил, хоть и нехотя. Его воспоминания все ещё были туманны и будто бы сочинены на ходу. Рид не хотел иметь ничего общего с Рэйкетом, особенно общих воспоминаний из детства. Когда это перестало быть личным для каждого?
– Ты переутомился за последнее время. Я прекрасно тебя понимаю, Гэвин. Поэтому и хотел предложить приехать сегодня ко мне. И постарался отлично, – молодому офицеру возвращается способность шутить.
Ему всё так же было тяжело от нанесённых ударов. В ухе теперь стоял различимый колючий звон. Зато свет в гостиной был приятно тусклым. И если бы детектив огляделся, то уловил бы знакомые очертания этого дома. Родовое гнездо Рэйкетов. И почему только оно досталось самому странному из двух братьев? Или сколько их там?
– Отдохни со мной. Вот увидишь, тебе полегчает, – молодой офицер озвучивает своё предложение накануне очередного вздоха своего гостя.
Гэвин откидывается назад, съезжает вниз, чтобы его шея оказалась на подлокотнике дивана, а непривычно тяжёлая голова ощутила расслабление, свисая вниз. Ему требовалось, по крайней мере, переварить всё сказанное ими в этот вечер и определить для себя, верит ли он Ричарду, или это обманчивое последствие манипулирования. Было бы идеально, если бы Рэйкет ещё и заткнулся наконец. "Хотя бы на одну ебаную минуту, Боже..." – одними губами, как ему показалось, процеживает Рид.
Кажется, Бог всё-таки существует, раз он исполняет просьбу измученного детектива. Ричард болезненно дышит. Но не говорит ни слова, соблюдает в доме относительную тишину. И всё равно за окнами слышится собачий лай. Поднялась вьюга. Голые чёрные деревья затрепетали своими ветвями. Детройт под Рождество утонет в сугробах, как и каждый год. Впрочем, Риду и его семейству это будет даже в радость. Можно будет слепить с Алисой ещё одного снеговика. А может и двух. Да сколько угодно, лишь бы те не были похожи друг на друга, как эти Рэйкеты.
В таком положении Гэвин и уснул. Сказалась усталость и свалившийся шквал информации. Его последней мыслью было то, что Ричард ему так и не сказал, почему же детектив всё забыл. Он надеялся, что они обсудят это завтра либо коллективно сочтут эту идею бессмысленной.
Под огромным сомнением находилась вероятность того, что Ричард даст вразумительный ответ. Это уже была утренняя мысль мужчины, неожиданно проснувшегося на диване. Он засыпал в достаточно неудобной позе, насколько ему помнится, однако проснулся в совершенно комфортной – ноги не стояли на полу, а так же лежали, как и всё тело; под головой волшебным образом образовалась подушка. Стоит напомнить молодому офицеру, что магия вне Хогвартса запрещена.
Осматриваясь одними глазами, Гэвин понимает, что он все ещё в доме Рэйкетов, но не в психбольнице. Он даже не был уверен, какой вариант был бы лучше. Долго размышлять не приходится. Психбольница, всё же, гораздо предпочтительнее. Гэвин был почти готов признать, что крыша безвозвратно его покинула.