Говорят, нет смысла жалеть, но
Я продолжаю думать о тебе (Я ошибалась)
И, если я увижу тебя, то я улыбнусь,
Как будто ничего и не было.
BLACKPINK — HOPE NOT
Было светло до рези в глазах. Внутри было полное опустошение. Есть ли в этой жизни смысл? Отныне нет… глаза ещё раз пробежались по светлой, даже белой, комнате с минимальным количеством мебели. Ничего… ничего её не спасёт, теперь даже он… Они забрали у неё последнее… её подруг. Но они ведь были рядом. Из глаз снова потекли слёзы, но вытереть она их не могла… А может и к лучшему, потому что от внутренней пустоты она расцарапала бы себе лицо… как жить… как со всем этим ей теперь жить… они же были так рядом, им снова было хорошо, но теперь она здесь… а здесь… никого нет, даже его…flashback
Джису ярко улыбнулась. Комнату озарила кратковременная вспышка, и раздался щелчок фотоаппарата. Из слегка наигранной её улыбка превратилась в нежную.«Чеëн бы понравилось…»
Сделав ещё несколько снимков, фотограф объявил окончания съёмки, и она с чистой совестью пошла в гримёрку, чтобы избавиться от плотного макияжа и непривычной одежды. В груди ещё остался осадок после похорон Дженни, но ей хотелось жить дальше, поэтому потихоньку она училась жить по-новому, с идеей о том, что их теперь трое… Вероятно, ничего не могло омрачить этот солнечный день, который постепенно подходил к концу. Наверное, только воспоминание о Чеëн, которая вчера поссорилась с Лисой, но она не хотела вспоминать об этом… слишком тяжело понимать, что ты не в состоянии помочь человеку, который вбил себе что-то в голову. Пусть это и её лучшая подруга, но то, как она обидела Чеëн, было очень некрасиво и несправедливо. По пришествие часа её отпустили домой. Менеджер помог ей накинуть джинсовку, которая создавала некий шарм для образа, и повёл её к машине, по пути рассказывая обо всём, что придёт в голову. Она была счастлива. В некоторой степени это было так… по-своему, как может быть счастлив человек, чей близкий друг (в душе родственник) умер, а другие друзья находятся в ссоре без надежды на применение. Она прыгнула на переднее сидение, соседствующее с водительским, и пристегнула ремень безопасности. За время, что Менеджер удалился ей за напитком, она успела порассматривать незнакомцев и поразмышлять об их отношениях с Джином… Всё-таки она его любила. Даже таким… Джису повернулась в сторону окна, сделав ещё один глоток воды из трубочки. Вдалеке мелькали витрины различных магазинов, иногда небоскрёбы, которые смешивались с маленькими лавочками с едой. Ей нравилась эта колоритная атмосфера и иногда совершенно несочетаемые вещи, которые делали Сеул родным, как минимум для неё… И любовалась бы этим видом она ещё долго, если бы не отметила знакомое лицо на экране телевизора. Наверное, она бы не обратила на это внимание, такое часто происходило после игр, но рядом с фотографией было прикреплено видео, на котором в доме Манобан спокойно, а возможно не очень, разгуливала полиция. Сердце сделало кульбит. Это было очень подозрительно, и Джису, которая ещё вчера выключила телефон, чтобы он ей не мешал выспаться и быть свежей и готовой к фотосессии, начала с огромным нетерпением ожидать прогрузки программы обеспечения. Её красивое лицо исказилось в раздражении через минуту, увидев количество сообщений. Ей совершенно не нравилось читать СМС, а потом на них отвечать, но когда их много ещё и путаешься, пытаясь вспомнить это он ли писал тебе про ту или иную вещь или это из предыдущих сообщений?📬📬📬
Лихён🤖: Джи, я знаю, что тебе тяжело, и я от лица всей нашей труппы, хочу выразить свои соболезнования… Нам очень жаль, мы поймём, если тебе понадобится время на то, чтобы всё обдумать и прояснить, поэтому пока не будем использовать твою замену. Так что мы ждём тебя, готовую к выступлению и собравшуюся с силами… Ещё раз — нам очень больно за тебя, ты прекрасный человек.✔️Вы:
Спасибо, я возвращаюсь в школу с завтрашнего дня, была на съёмках🫶
➡️ Эрик кусочек говна🗿: Боже, мне так жаль… я понимаю, что тебе плохо и не буду просить написать мне, просто прочти… Знай, Су, ты мне очень-очень дорога. И что я всегда на твоей стороне.✔️ ➡️ Джин из лампы🤩: Вчера 16:34 Привет… я не хотел так заканчивать… ты же знаешь, что я тебя люблю? Напиши мне, если готова поговорить. Вчера 17:45 Я волнуюсь. Пожалуйста, хотя бы прочитай… я надеюсь, что ты на съёмках, постеснялся писать Чеëн, не хотел её волновать, ей нельзя сейчас… Вчера 18: 19 Я звонил твоим родителям, они сказали, что ты всё-таки на съёмках. Я рад, что всё хорошо! Держись! Я знаю, тебе тяжело… и давай встретимся… Вчера 22:45 Я долго думал, что написать и отправлять ли это, но прочти… Джи… я понимаю, что ты не можешь ответить, так как выключаешь телефон за день до съёмок, но как увидишь это сообщение, ну и другие, что тебе напишут остальные, я хочу, чтобы ты была счастлива… я понимаю, что поступил плохо в очередной раз, мне жаль. Не буду оправдываться за счёт отца и детства, мы об этом говорили, но я буду ждать тебя завтра. Целый день. В нашем кафе, надеюсь, что ты придёшь. Я не хочу делать тебе больно, поэтому, если не захочешь, давай сочтём, что это конец? Сегодня: 6:20 О боже! Я не могу поверить! Я же только вчера её на улице видел, хотел подойти спросить, что случилось, но она просто пробежала мимо… я теперь не знаю, можно ли мне считать себя виноватым, ведь я, наверное, мог что-то сделать.? Сегодня 6:48 Ты же не будешь меня осуждать?📭📭📭
Читая всё больше и больше из каждого сообщения, она начинала что-то подозревать, хотя, скорее всего, в голове уже сложился логичный и явно правильный вариант, но сердце он не устраивал. Полиция в особняке Манобан, фотография Лисы, соболезнования, которые, если и были бы предназначены Дженни, пришли слишком поздно, сообщение Джина про то, что он её видел и не смог помочь… предыдущие сообщения она читала в некой прострации, мешающей адекватно оценить его слова и просьбы, но вот последние два вылились на неё ушатом воды. Не желая верить всем тем, кто ей написал, она быстро вышла из мэссеенджера и зашла в Naver, где всегда можно было найти любую нужную ей и другим пользователям информацию. И один из первых заголовков сразу ударил ей прямо в солнечное сплетение, растекаясь болью по всему телу и включая режим неконтролируемых слёз. ❗❗Breaking news❗❗«Вчера в своём доме было найдено тело известной в молодёжных кругах волейболистки Лалисы Манобан, которая прославилась своим интересным взглядом на игру. Внизу прикреплено видео, где после игры в состоянии истерики она шла домой. Суицыд или убийство? Ждём заявление полиции. На связи журналист О ТэИн»
Ещё во время съёмок она размышляла, идти ли ей в школу завтра или взять отдых после съёмок, но сейчас, зная, что если завтра увидит школу, то она вскроет себе вены. У неё не было интереса в том, как умерла её подруга, были только сожаления, что в их последнюю встречу, они разругались и признали, что не хотят видеть друг друга на протяжении определённого времени… хотя его, получается, и не было… как и надежды, как и свободы, как и всего того, о чём она надеялась после потери первой подруги. Её руки тряслись, она ничего не могла видеть из-за слёз, в ушах будто вата, потому что она слышала какие-то звуки, вроде даже кто-то ей что-то кричал, но она не разбирала. Машина перестала ехать, к ней прикасались руки, пытаясь успокоить, но результата не было. Потому что она его не хотела. Все её мысли и желания были направлены на надежду, что всё это шутка и неправда… Лиса не могла их бросить. Потому что… а почему? Что она о ней знала после всех ссор? Что она любит Чонгука, завидует Чеëн… Но с момента их расставания она не говорила ничего. Может её бабушка ей что-то наговорила? Может отец или даже брат? В ней проснулась решительность. Она сходит к ним и выяснит в чём причина. Если ей не скажут они, она обыщет комнату Лисы, но не сегодня… надо дождаться конца расследования, сейчас туда не пустят. Впервые за какое-то время, она осмысленно посмотрела на менеджера. — Поехали домой, — твёрдо сказала она и полезла в сумочку за зеркальцем. Она будет сильной. Поплачет пару дней и отпустит. Она должна спасти Чеëн — она её последняя надежда.☁️☁️☁️
Она сидела на лавочке уже очень долго. Думала, стоит ли ей идти или нет? А пришёл ли он, узнав, что Лисёнка больше нет? Может он счёл это неуместным? Она бы тоже сочла, но не хотела быть одной, ведь теперь по факту таковой являлась. Чеëн не поплакаться, она сразу поймёт, что дело не в Джине, как она сказала ей утром. Они слишком хорошо друг друга знали… С кем ей говорить? Если она не хотела это делать даже с собой. Она чувствовала вину за то, что не позвонила ей в тот вечер, не попросила прощения, не пошла к ней после матча. Она думала, что ей нужно было одиночество, но оно было противопоказано. Потому что… потому что её больше нет. Когда плачешь по людям, слёзы идут не через силу, не с напряжением, они просто… идут. Большими горячими каплями почти без звуков, только с отдышкой и тяжёлой болью в сердце. Она вспомнила, что находится в парке. Вспомнила, что, вроде, медийная личность, поэтому в который раз за сегодня вытерла слёзы и встала со скамейки, направляясь в сторону кафе. Идти было недолго — минут пять. По сторонам она не смотрела, лишь в себя. Это такое состояние, когда ты смотришь лишь для того, чтобы не упасть, а дышишь лишь для того, чтобы не умереть. Оформление изменилось. Это она отметила сразу. Ей надо уметь видеть подобные вещи на каком-то подсознательном уровне, учитывая, что из-за них она могла впасть в ярость. Её слегка опухшие и красные глаза просканировали людей, что сидели за столиками, и лишь чуть-чуть загорелись при виде Джина. У них была пауза, наверное, уже вторая… и она надеялась, что в этот раз всё будет по другому, хотя так она думала и два раза назад… Он пришёл, значит понял, значит он её знает, потому что любой другой бы отказался от встречи в такой день, но не она. Ведь теперь она одинока. Она шла неторопливо с некой элегантностью в движениях, не наигранной, врождённой. Она всегда была такой. Даже в самые отчаянные времена держи спину прямо, выгляни, как принцесса, потому что один раз покажешь слабость и тебя съедят, как съедали других — Привет, — сказала она тихо, аккуратно присаживаясь на стул, предварительно его отодвинув. — Привет, — он слегка улыбнулся, для вежливости, не из-за глубоких чувств. И не потому что остыл, а потому что их проявление было бы неуместным. — Я рад, что ты пришла… Прости, что так совпало, я хотел всё отменить, когда узнал утром, но за время, что мы знакомы, — он нежно сжал её руку, что до этого она положила на стол рядом со своей сумочкой. — я узнал, что ты боишься остаться одна… и сейчас именно так ты себя чувствуешь… Джи, я тебя люблю. Теперь я это понял, хотя это было и так очевидно, но вопрос в другом… я…я…я правда иногда веду себя как мудак, мне всегда хотелось, чтобы всё было так, как я это придумал, что ты всегда будешь рядом, будешь любить меня таким, но вышло так, что ты не любишь, а терпишь. Я говорю не об общих чувствах, лишь о своих недостатках, которые я не могу исправить… И я понимаю, если ты захочешь расстаться, но я буду очень рад, если ты сможешь простить меня ещё раз, — говоря все эти слова, давление его руки на её то увеличивалось, то уменьшалось, из-за чего она изредка морщилась, и, замечая это, он гладил её ладонь большим пальцем, убирая давления. И так по кругу, как их отношения… Она горько вздохнула, но потом улыбнулась. — Я понимаю, давай попробуем снова. Но в этот раз… я хочу поставить условие. Ты должен постараться мне доверять, потому что случай с Эриком дал мне многое и то, что случилось в прошлый раз, тоже. Я тебя люблю, но мириться постоянно не собираюсь. Я видела мать Чеëн, мать Лисы, я не хочу закончить так же. Мне хватило своего дерьма в жизни, не сри туда ещё больше, — хоть она и согласилась, ей нужно было время. Немного, чтобы подышать, посчитать и отдохнуть. Она устала. Очень-очень сильно, а завтра надо в школу. Через день в суд. Дел много. Впервые за долгое время она захотела сесть на автобус, что и сделала, несмотря на то, что к дому привести её он был не способен. Ей просто хотелось воткнуть наушники и утопиться… а где? Было неясно. Ни лужи, ни водоёма. Она смотрела, как на улице сгущались тучи, потихоньку начинало капать, как люди доставали зонты и прятались от ливня под крыши. Она не заметила, как автобус потихоньку пустел, пока не поняла, что это конечная, хотя дело не в осознании, а в том, что ей об этом тонко намекнул водитель. В груди была пустота, даже плакать не хотелось. Она вздохнула и, не слушая водителя, вышла наружу, вызывая такси. Пока она ожидала водителя, сменилась композиция, которая сделала ей ещё больнее. Ведь слова в ней отражали то, о чëм она думала. Хотя её мысли скакали в несколько сторон. Дженни, Лиса, Джин. И все к людям… к близким и очень дорогим.«Это не будет длиться вечно,
Ничто по-настоящему не длится вечно,
Я не могу держать свои недостатки при себе…»
И именно это дало ей новый толчок. Ничто не длится вечно… очень просто услышать, но сложно осознать. Она потеряла двух лучших подруг, почти потеряла Джина, поэтому теперь она должна делать всё, чтобы их сохранить… иначе… иначе… это разрушит её.☁️☁️☁️
Утром она не хотела никуда идти. Потому что накануне вечером утра так до трёх листала совместные фоточки, иногда сопровождая это действие слезами. Перед сном ей принесли стакан молока, если уточнять, то с молоком, и сделал это отец. Мать решила не вмешиваться. Но при всей той заботе, что он к ней проявил, она всё равно чувствовала себя одинокой и никому не нужной, и это хотелось исправлять. В школу она собиралась неохотно. Скорее даже не желала туда идти. Она чувствовала давление… но не понимала, откуда оно исходит. Сегодня впервые за долгое время она решила дойти до Чеëн, теперь их общий путь не был так долог. Не требовалось кого-то ждать… искать, придумывать планы спасения… вдвоём с этим сложнее… Она вздохнула, поднимая голову, чтобы очередная порция слёз не испортила макияж. Но это не спасло, поэтому она сменила положение лица так, чтобы не испортить макияж. Она знала, что и так выглядела не как принцесса, а если у неё потечёт тушь, то тягаться ей только с орком. Опухшим и плачущим орком. Шла по улице она неторопливо, вглядываясь в окружающий мир. Деревья потихоньку цвели, но больше её привлекали не они, точнее не простые деревья, а потккот… она чувствовала, что похожа на него… ей казалось, что её жизнь также подвержена циклам… цветение, отцветание и так далее, как взлёты и падения, как встать и упасть на колени. К сожалению, дорога не могла длиться вечно, и спустя минуту перед ней лицезрел особняк Пак. Поправив портфель и одёрнув форму, она умиротворенно ждала Чеëн, но встретила лишь её отца. И нарушая традицию, (какой ужас! Она только-только попыталась вернуть всё в нормальное русло!) в этот раз он не прошёл мимо, а направился прямиком к ней. — Джису? — он дождался моего кивка и удовлетворённо улыбнулся. — Я хотел поговорить о моей дочери. Я уверен, что она говорила много плохого обо мне, и я не буду её за это осуждать. Так и есть, но сейчас я хочу сказать не это, а только то, что я очень сильно люблю её и не хочу потерять. Я надеюсь, что вам она также дорога, как и мне, и вы будете благоразумны и промолчите о некоторых аспектах, — он твёрдо посмотрел ей в глаза, намекая на Лису. И она правда не могла его осудить… Чеëн нельзя было волноваться, а это… это было самым страшным, что она могла бы узнать. Дженни была для неё ударом, но это… это явное поражение. — Я договорился с учителями, и вчера Розэ так ничего и не узнала. Пожалуйста, помогите мне уберечь её… — А что вы будете делать потом? Сегодня, завтра она будет в неведении, а потом? Как долго вы сможете скрывать от неё новости, журналистов, завистников? Что вы будете с ними делать? — он нахмурился, но затем уверенно кивнул. — Узнав о болезни, я договорился с преподавателями, которые могли бы ей помочь получить образование дома. Она поступит университет на заочное, а они будут её направлять. Просто помоги ей закончить нормальную школу… Когда-нибудь я ей расскажу обо всём, что произошло. Возьму весь удар на себя, она и так меня ненавидит, хуже не станет… а если и да, то так она не разочаруется в остальных. Я не повод для того, чтобы она умерла. Возможно… она даже не удивиться, — ему было грустно. Он прикрыл свои глаза ладонью, словно готовый пустить слезу, но сдержался. Ему хотелось сказать что-то ещё, да и мне тоже. Я была подавлена его состоянием… он не был таким плохим, как казался… возможно, когда появится возможность, она сунет свой нос в то, что произошло много лет назад… а сейчас. — Мне надо идти, дочь скоро будет здесь… если нужна будет помощь с Чеëн, — он начал ощупывать карман брюк, — позвоните мне. Или моему помощнику. Если понадобится медицинская помощь, сразу диктуй адрес. У меня есть доверенные лица, которые это не пропустят, — она хотела спросить, почему он нахмурился, но поняла, что сейчас ей не до этого. Мужчина скрылся в машине, что подъехала к выездной дорожке.«Он стоял здесь всё время или у него есть красная кнопка?»
К ней подошла Чеëн. Оценивающе глянула и посмотрела с жалостью… — Джи, ты плохо выглядишь… Всё точно хорошо? — её тон будто волны ласкал, пытаясь успокоить, но Ким знала, что сейчас её подруга пыталась выведать обстановку. И задумалась. А стоит ли ей говорить про суд? Входило ли это событие в перечень Господина Пак? Но все сомнение еë были отметены в сторону, так как в душе появилась полная уверенность, что, если её сказать про это, она не поймёт. Хотя это было очень опасно. На заседании могли вскрыть подробности, что ввели бы Пак в сильное эмоциональное потрясение. Но всё так сказала… надеясь, что не пожалеет. — Суд завтра, Чеëн… Меня просили не говорить тебе этого, но я не могу промолчать… и… — в горле застряли слова. Она приняла решение, но боялась исхода событий. — и… я помирилась с Джином, да… у нас была пауза, и я уже думала, что всё, но… он опять… я не могу… не могу его бросить… я его люблю, а ещё он теперь единственный, кому я нужна…— и от этих слов ей стало так одиноко… она вцепилась в подругу, как в якорь, что мог бы её удержать на плаву. Её голова опустилась Чеëн на плечо, даря тепло им обеим. Джису знала, что Пак не обидится на её слова, потому что в одной переписке упомянула, что поймёт это. Что да, ей интересно, но она готова будет выслушать всю боль, когда лекарства подействуют, и болезнь снизит обороты. Ей нельзя будет заниматься спортом и очень сильно переживать, но она сможет нормально функционировать. — Онни… спасибо, что была со мной честна… прости, что не могу дать тебе то же самое… прости, мне жаль, что я такая, что не могу оказать тебе поддержку или поволноваться о тебе, как следует. Мне жаль, — и произошло то, чего она ожидала: Пак и правда не обиделась, лишь встала, хлопнув по коленям, и сделала воистину аристократичное предложение. — Тебе надо выпить чаю, мне, наверное, тоже… — Да…да… ты права. Пойдём. Лучше в кафе, чем в школе. Там слишком много… всего, — именно в эту секунду ей захотелось отпустить всё и она постарается это сделать. Достав телефон, она предупредила Джина, что не придёт (пусть тот сам разбирается со старостой, провинился — иди на каторгу) и попросила не беспокоиться, что она не отвечает. Хотелось провести время так, будто всего того, что произошло за месяц — не было. Хотя это было сложно… Несмотря на то, что в последнее время с Лисой они почти не общались, легче не становилось… Хотя было не так больно, как с Дженни… Скорее всего просто не пришло осознание. Ким умерла почти на их руках и ярко присутвовала в их жизни до похищения… А Лиса… Как она? С ней всё будет хорошо? Ей казалось, что она выглядит плохо, но тот жалостливый взгляд Пак, дал понять, что хуже, хуже, чем она думает.☁️☁️☁️
— Чеëн… — как только они сели за столик для двоих, их пробило на душевный разговор… Хотя Джису понимала, что не может вывалить весь свой спектр эмоций на Пак, а если и сделает… Та не всё поймёт… Чёртовы лекарства, чёртова жизнь, которая никого не щадит. У неё было всё, а теперь она одна… Дженни — умерла; Лиса — убила себя, лишь бы избежать проблем, хотя вроде создала лишь новые; Чеëн… С ней всё сложно. Зная её — такая жизнь ей не нравится, хотя она знает ей цену… Она будет бороться, лишь бы в конце пути стать вновь счастливой… — Мне тяжело… Я не знаю, как с тобой говорить, как помочь… В моей жизни… Столько произошло, но, если я вывалю это на тебя, всё может закончится плачевно… А я этого не хочу… Я тебя люблю, дорожу тобой, считаю тебя близким мне человеком, сестрой! Но… Это сложно дружить с тобой, зная, что мои слова, просьбы, да даже этот диалог, могут довести тебя до края обрыва! Чеëн… Че… Рози… Я буду с тобой до конца, обещаю, — ей было больно, но она взяла тонкую руку девушки напротив. — Ты — последнее, что осталось в моей жизни… — она опять почувствовала, что по щекам текут горячие слёзы… Зачем? К чему? Они ничего не изменят, она проверила это… С хлюпающим звуком она утёрла мокрые дорожки рукавом своей толстовки. С каких пор она готова выглядеть неидеально? Её воспитали с идеей, что красота — это то единственное, что она должна беречь… Есть ли её вина в том, что все уходят? Может… Мама была права? А если… Если её бросит Джин, увидев, как она сейчас выглядит? Но она не виновата… Ей слишком плохо, чтобы двигаться, не говоря о макияже, но вдруг? Она замотала головой, глотая слёзы, что вновь потекли из глаз.«Нет! Не то! Не те мысли! Чёртова эгоистка! Как можно думать о себе, после того, как узнала о чьей-то смерти... Дура! Внешность — ничто! Мама в психушке! Она неправа… Неправа… Да?.. Кто, если не он, тогда будет с ней?»
Вдруг она почувствовала давление на руке и, подняв голову, встретилась взглядом с Пак… В душе загорелась надежда… Чеëн плевать на внешность? С чего вообще те мысли? Почему одиночество, она всегда связывает с внешностью? В душе появилось странное для неё облегчение… Вот он — корень проблемы. Так всегда, когда приходишь к осознанию своей проблемы, сразу находишь некую гармонию… — Джи, не беспокойся… Я спокойна, моё время ещё не пришло. Если боишься говорить, давай я? — Пак дождалась кивка подруги и продолжила. — Для начала… Спасибо, что сказала про суд. Никто не хотел говорить, все думали, что я не выдержу, а ты… Ты, как всегда, поверила в меня… Спасибо! Мне становилось хуже, когда я думала, что пропустила тот день, когда… Мы отомстим, усмехнёмся в рожи тем, кто забрал у нас подругу, показав, что они ничтожны. Но сейчас… Я спокойна как никогда. Онни, я хочу рассказать, что произошло с учителем Пак… Я готова поделиться. Готова признаться. Я расскажу тебе, а потом… Потом давай встретимся с Лисой и вернём всё… — у Джису вырвался вздох боли, кольнуло в области солнечного сплетения, но это осталось проигнорированным... И хорошо... Она узнает потом... — Всё, что у нас было, я прощу ей все слова, все действия, потому что… Я поняла, что любовь — не всегда единственное, что должно быть важно в жизни… Я поняла это из-за Чонгука и Лили… Она же впервые так влюбилась, посвятила все свои мысли ему и всю себя… Так и надо, но она забыла о себе… А так нельзя. У тебя в жизни всегда останешься лишь ты сам… Кто-то уйдёт, кого-то не будет рядом, — она перестала улыбаться, но лишь на момент, смотря в сторону сумки, она по итогу улыбнулась снова. — но от себя сбежать нельзя… И ты… Су, я вижу, что тебе плохо, что тебя тяжело с Джином, что ты ещё не смирилась со смертью Дженни. Но я скажу, что они не хотели бы, чтобы ты так относилась к произошедшему… Когда… Когда умерла мама, — она сглотнула ком в горле, в глазах до этого спокойных, как берега залива, промелькнула печаль, а это было плохо… Но Чеëн всегда была сильной. Она быстро успокоила дыхание и продолжила. — Мне было так больно. Я плакала днями напролёт, но в ночь перед похоронами я поняла, что, если буду реветь, то не смогу ничего добиться, а я и так не успела этого сделать, пока она была жива. Я пообещала, что буду плакать лишь в годовщину её смерти, не давая волю слезам в другие дни, чтобы печаль не мешала мне исполнять мечты… И с учителем Пак… Я была к этому близка. Мне надо ещё немного времени, чтобы понять, что это всё, что у нас не было и шанса, но рядом с ним… Я была счастлива. И буду таковой, вспоминая то время, когда он ещё не знал о моих чувствах и не разобрался в своих… Его поцелуй… Это то, с чем я хочу умереть… Так можно? — она глупо улыбнулась, как влюблённая девочка. Я думала, что в нашей компании самой мудрой была я или Дженни… Но Чеëн… Она не страдала от того, что они не будут вместе, приняла это. Приняла и решила, что да, так и должно было произойти, а значит она будет помнить о хорошем, не держать плохое. — Ты… Такая взрослая, розочка… Мне жаль, что я не смогла стать твоей поддержкой в тот момент, что меня не было рядом, когда ты ломала себя, чтобы прийти к этому, — она внезапно скривилась и погрустнела... Ким понимала, почему... Она тоже всегда ждала этих слов... Но пока... Пока не пока... Её ладонь выбралась из лёгкой хватки подруги и сжалась в районе сердца, смяв одежду. Джису потянулась к визитке, что ей дал Господин Пак, но Чеëн опередила её, быстро выставив ладонь, будто прося её не лезть. Она послушалась, она была плохой старшей, но она научиться быть лучше. — Я… Предлагаю разойтись. Хватит на сегодня, мне уже немного плоховато… Я позвоню отцу, увидимся завтра, — она осторожно встала и вышла из-за столика, оставляя несколько купюр. Помахала и скрылась за дверью, ведущей на улицу…«Надеюсь, что поступила правильно… Надеюсь…»
☁️☁️☁️
Я оправила юбку и прошлась взглядом по своему лицу. Опухоло, надо бы заняться кожей после суда, ну или похорон, она не решила. Хотя всё в один день, поэтому начать всё же придётся... Несмотря на то, что день плохой, хотелось шутить и улыбаться, но на своём опыте могла сказать, что это временное явление. Я отвернулась от зеркала и сделала глубокий вдох. Там такси. Я сяду в него и приеду в суд, потом поддержу Чеëн, выслушаю приговор и поеду на похороны, вроде не сложно... Хотя нет... Сложно, очень. По дороге я листала новостную ленту, чтобы выяснить больше подробностей об обоих делах. Многие из статей были смешными. Журналисты выискивали связь между двумя школьницами и чуть ли не придумывали маньяка, что взялся за богатеньких девочек. Хотя логика терялась где-то в районе сегодняшнего заседания, но у них было оправдание и на это... Это не просто один человек, это группа лиц, что решили очистить мир от мажоров, и даже находились люди, что хвалили Куй и Е... А это было прискорбно и... Обидно. Потому что они ничего не знали... никто ничего не знал. Сколько бы репортёры не лезли в чужие жизни, их слова однобоки, потому что человек не шар, а многогранник, у которого множество вариаций, настроений, вынужденных масок и так далее... Я прерывисто вздохнула и также выдохнула, передав деньги таксисту, я отказалась от сдачи и пошла в сторону суда. Долго зал искать не пришлось, поэтому я села недалеко от входа, ожидая Чеëн. Но, видимо, она решила не нарушать традиции и задержалась. Я закатила глаза и вошла в помещение, открыв дверь. Первое, что мне не понравилось, было распределение пространства, ты будто чувствовал себя букашкой, совершившей непростительный грех, и представшей перед богами-судьями. Второе — атмосфера. Понятно, что я не в парке аттракционов, но вся обстановка и взгляды давили, будто говоря, что ничто и никогда не избежит правосудия. Хотя то, что мне это не понравилось, не значило, что это было плохо. Наверное, Ким бы ходила счастливая и проводила бы им лекции об устройстве суда, конституции и много чего другого... но, кого им? Их больше нет... только она и Чеëн... Я смахнула неожиданно появившуюся слезу и села на скамейку, ожидая Пак. Не хотелось быть одной. К родственникам Дженни идти не хотелось, они слишком мрачные; к Тэхёну — неловко, мы мало общались, да и изначально у нас вышли спорные взаимоотношения, хотя его упорство и тот факт, что он начал встречаться с Ким — впечатлял. Когда подошла Чеëн, до заседания оставалось недолго. Я жестом позвала её к себе, но она отрицательно махнула головой и села к Тэхёну. И я ещё раз убедилась, что я недостойна была быть старшей... Они начали говорить: тихо, я ничего не разобрала и не хотела. Это их личное, им есть, что обсудить, тем более, если это касается любви. И непонятно кому хуже, хотя это вроде и не соревнование? Они перестали вести лишь им понятный диалог, когда начали оглашать прибытие обвиняемых и суда. Я слушала, но не понимала. Я ожидала лишь конца, когда узнаю, что обидчики моей подруги наказаны по всей строгости. Наверное, тогда я смогу расслабиться и принять новую реальность. Где будем я, Чеëн и Джин. Да, я обещаю себе, что стану лучше. Ради них, ради себя, чтобы больше никто не пострадал, чтобы я была той, к кому пойдут за советом. Из мыслей я вышла, когда судья начала объявлять приговор. — Согласно статьям 30, 40 и 281. 1 УК. Южной Кореи, и учитывая все обстоятельства, в их числе: возраст, жизненная ситуация, решение психиатра и связь с жертвой, — мы выносим приговор в виде 15 лет каторжных работ. По истечению двух третей срока, приговор может подлежать смягчению через суд, — раздался громкий удар молотка и я выдохнула. Кошмар закончился. Да, это не равносильно тому, что эти сделали, но зато им не стоит ждать нормальной жизни, а если...если что я помогу им не вернуться к ней. Потому что они забрали у меня самое ценное. Я посмотрела на присутвующих: Госпожа Ким — мама Дженни — плакала на груди мужа, что придерживал её и зло смотрел на осуждённых, которых выводили из зала; Намджун смотрел в пол, ну или на свои сложенные в замок руки, которые опирались на его ноги. Неважно, главное, что мечта Дженни исполнилась. У него теперь есть поддержка, что сейчас гладила его по спине. Внезапно произошло то, что вывело всех из колеи. Обычно никто не шумит в судах, как минимум, пока это не нечто неочевидное, но этот крик был сумасшедшим, яростным и полным ненависти. Возможно, я бы позавидовала кому-то, что он способен испытать такой силы эмоции, но нет. Только не ненависть, она же портит людей, делает их похожими на свиней. — Пришла?! Смотрите, это же Пак Чеëн! Невинное дитя, которое никогда не видела бед! Сука! Ты и только ты виновата в смерти подруг! Твои руки по локоть в крови! Думаешь, что ничего не сделала?! Не-е-ет! Главная тварь этой истории — ты! Не кто-то другой, а ты! Ты виновата в том, что у меня нет отца! В том, что моя мама вышла замуж за богатого придурка, который, даже слыша эти слова, простит меня, потому что я его "дочь"! Знай, мудак, моя мать шлюха, которая забеременела от другого, а залезла на шею тебе! Пак Чеëн, это ты виновата, что всё так! Пак, Дженни умерла из-за тебя, ведь я хотела знать, что ты будешь страдать! А ты будешь! Твоя мамка сдохла, чтобы не видеть свой позор, а твоя подружка-суицидница-Лиса, все знают, что ты увела её парня и, что её смерть тоже на твоих плечах! Я хочу, чтобы ты сдохла, Пак! Как все, кто окружают тебя, даже если они не в гробу, то их жизнь хуже смерти, потому что ты — истинное зло, очерняющее всё вокруг! — пока Куй кричала, я осторожно шла к Чеëн. Мне стало очень волнительно за неё, потому что было понятно, что эта дура несёт полнейшую хрень, которую сама себе и придумала, но для человека, на которого направлены подобные обвинения, это звучит, как правда, особенно, когда он и так считал себя в чём-то виноватым. А когда была задета тема Лисы, я уже была готова дать ей в морду, лишь бы она заткнулась. Нет-нет-нет! Это же её сломает! Так нельзя! Это слишком! Я была рядом, поддерживала её, чтобы моя подруга не упала, но всё было напрасно. Весь вес Чеëн оказался на мне. — Это неправда... неправда...Лиса не могла... я не виновата... она так говорит, чтобы всё стало хуже, я же права..? Права? Тэхён! Я же права?! — я не видела или не слышала, что он сделал или сказал, но я поняла, что Пак его ответ не устроил. Она задрожала, как от холода, и держать её стало ещё тяжелее. Я начала опускаться на пол вместе с ней, лишь бы она не ударилась. Но это никак не помогло. Её глаза закатились, и она оказалась прямо на мне. — Чеëн! Звоните в скорую! — закричала я, пытаясь изменить своё положение, но все мои попытки оказались тщетны.☁️☁️☁️
Я сидела укутанная в плед, ожидая врачей и того, что они скажут. Было страшно, потому что впереди была лишь неизвестность... Я смотрела в окно, пытаясь уловить движения людей и сконцентрироваться на другом. Но получалось плохо... я чувствовала вину... вину за то, что сказала Пак, не подумав, о Куй, за то, что не смогла поехать на похороны Лисы, посчитав, что должна быть рядом с подругой. Я закусила губу, попытавшись сдержать завывания, но получалось плохо. Я достала телефон из сумки и написала Джину. Не хотелось быть одном. С отцом Пак мне было некомфортно. Джин ответил почти сразу, сказав, что волновался, и скоро приедет. Я положила большой палец на кнопку выключения, но застыла. Чеëн тоже нужна поддержка. Я и отец — это хороший тандем, но... а что если позвать Учителя Пак. Он знал, что у Чеëн проблемы со здоровьем и часто писал мне, чтобы узнать, как она. Как человек, который знал, что им нельзя общаться, он не писал ей, хотя очень хотел. Он тоже её любил, но это было слишком сложно. Всё... Всё слишком сложно. Для меня не было понятно, почему они сдались? Ещё чуть-чуть и в их отношениях не было бы ничего зазорного. Может они просто не были готовы? Я быстро напечатала смс и откинулась на стул в коридоре больницы. Стояла звенящая тишина. Я была напугала... и я ждала... Ждала либо окончания операции, либо Джина и учителя. Потому что всё из этого было страшным. Когда я почти заснула, представляя себя в мире, где всё хорошо, кто-то громко ворвался в зал ожидания. Это был Учитель Пак. Отец Чеëн смерил его презрительно взглядом. Они друг друга недолюбливали, хотя явной причины тому не было. Просто... не сошлись характерами, ну либо я не знала о чём-то. Пиончик, как я привыкла его иногда называть в своей голове, посадился недалеко от меня и начал разговор. — Как она? — он выглядел слишком нервным, что можно было отметить по его бегающим глазами. — Пока ничего конкретного не говорят... но мы надеемся, что всё будет хорошо, — Пак напрягся и нахмурился. — Плохо... очень плохо... — его выражение лица опять сменилось на более задумчивое, и он будто оказался в другой реальности, размышляя, казалось бы, о чём-то, что никому не было понятно. Я так же, как и он, закрыла глаза, пытаясь найти в себе некую истину. Но выходило плохо. Было почти тихо, но почти, как все знают, не считается. Где-то слышны чьи-то шаги, где-то кто-то кашляет, а вот кто-то открывает дверь. Моё отвлеченное на попытку понять, что происходит, несмотря на окружение, прервал тактичный кашель. Это был врач, который как раз таки открыл эту известную мне дверь. Он выглядел грустным и сломанным. Я напряглась. Ну врачи же грустят не только потому что кто-то умер? Да..? Может он сейчас скажет, что операция прошла не очень успешно, но она жива? Так ведь бывает..? — Прошу меня простить, — он низко поклонился."Нет-нет-нет... это не правда. Он перепутал. Это не Чеëн..."
— В десять тридцать пять, двадцать третьего апреля, две тысячи двадцать первого года, пациентка Пак Чеëн скончалась от остановки сердца. Я, до этого вскочившая, упала на колени, больно ударившись ими о кафель."Она не могла...не могла...Я же видела её сегодня... Я же теперь одна... одна осталась... я так не хочу... не хочу... Я же виновата...я виновата и только я... не надо было ей говорить, она бы обиделась, но была бы жива..."
Я упёрлась горячим лбом в холодный кафель и зарыдала. Именно так, не просто плакала... я уверена, что за свою жизнь я научилась выделять тысячи оттенков слёз и боли... Я чувствовала вину, скорбь, одиночество, страх... Я честно думала, что слёзы закончились, но вот... я снова на полу, рыдаю, не знаю сколько прошло времени... отчаянно хотелось избавиться от боли... но не было ни одной идеи, как... Я слышала, что меня зовут, хлопают по плечам, пытаются достучаться, но я не реагировала. Мне хотелось вырвать сердце из груди или избавиться от души, что заставляет меня проходить через всё это. Я даже схватилась одной рукой за кофту в районе груди, пытаясь выцарапать из себя все чувства, но, как и ожидалось, не вышло... а жаль... Внезапно меня сильно схватили за талию и насильно подняли. Я не видела, кто это был, потому что видела я очень размыто, но я чётко слышала голос и теперь мутным сознанием пыталась понять, кто поднял меня на руки. — Джи... всё будет хорошо, я буду рядом... ты сильная, сможешь... — Джин. Это был Джин. Не прекращая истерику, я положила голову на его грудь и, как до этого с собой, вцепилась в его футболку ногтями, но он не выказал сопротивления, лишь поцеловал меня в лоб и прижал сильнее. А я чувствовала, что не одна... Я не помню, как мы добрались до машины, а потом и до его дома, и не помню, когда уснула. Всё было слишком смутно, а память подкидывала лишь жар и усталость.☁️☁️☁️
Проснулась я в кровати, укрытая одеялом. Не в своей комнате. Рядом лежал мой телефон, и я взяла его в руки. Включила его и увидела обои... обои со мной, Чеëн, Дженни и Лисой. Я держала телефон, пытаясь поймать удачный кадр, Чеëн пыталась запрыгнуть на спину Лисы, а Дженни закатила глаза, сложив руки на груди, будто осуждала, но это было не так... это можно было понять по тому, что её губы складывались в лёгкой улыбке. Из всех фотографий эта была самой смазанной, но была самой душевной... в носу защипало, и я сжала губы, открывая телефон. Увидев это фото, я захотела посмотреть все те, что у меня были с девочками... их было немного, но каждая делала больно... потоки слёз продолжали идти из глаз, когда я выделила все эти фотографии и стремила палец к кнопке удалить, но не решилась. Я выключила телефон, так и не проверив социальные сети и другие сообщения, лишь приложила девайс к груди и беззвучно заплакала, иногда кусая ладонь, чтобы судорожные вздохи не привлекли ко мне хозяина квартиры. Если до этого не хотелось быть одной, то сейчас была обратная ситуация. Я посмотрела в окно, утирая нескончаемые и ненавистные слёзы. Ночь. Я выбралась из под одеяла, быстро осмотрела комнату, задним мыслями оценив минимализм, присущий данному помещению. Я была в мужской футболке и шортах. Заботливый. Откопав носки, бесцеремонно полезла в шкаф в поисках чего-то тёплого. Джин от этого не обеднеет. Я накинула какую-то светло-серую кофту и, взяв в руки тапочки, что стояли у кровати, пошла в сторону двери. Тихо и максимально медленно дёрнула за ручку, воровато оглядывая помещение. Джин спал на диване в гостиной, которая располагалась недалеко от выхода из квартиры. На носочках я прошествовала к двери. Оказавшись за пределами квартиры, облегчённо выдохнула, надевая тапочки и направляясь в сторону лестницы. Мне надо на самый верхний этаж. Затем, передумав, развернулась и пошла к лифту. Кто знает, сколько здесь этажей... но чем больше, тем лучше... Было очень светло и резало глаза, но я вошла в кабину и нажала на самый верхний этаж. Не сильно много, но хотя бы сэкономит силы. О прибытие я узнала от лифта, который сообщил мне это писком. Всё это время я смотрела на фотографии..."Милые мои... простите меня... я была плохой онни... Мне так жаль, надеюсь, что там мы все помиримся и будем дорожить друг другом, так как было до всего произошедшего...я жалкая дура."
Я вышла на пролëте и пошла к лестнице, чтобы выйти на крышу. Я вздохнула и грустно улыбнулась со слезами на глазах. Найдя свою цель, я поднялась и толкнула дверь. Она оказалась закрытой. Я разочарованно выдохнула и было хотела уйти, как вспомнила, что вчера заколола волосы неведимкой, поэтому запустила руки к боковой части головы и начала рыться, пытаясь нащупать тонкую вещицу. Да, вот она! Я болезненно сморщилась, когда вытащила неведимку из головы. Вспомнив наши шалости в детстве, привела мою надежду на счастье в нужный вид, изогнув её до нужного состояния. Вставив заколку в скважину, чуть приподняла её, чтобы согнуть кончик и придать ей форму отмычки. Я провела ещё несколько махинаций и была готова открыть препятствие, что мешало мне попасть на крышу. Я вставила результат своих трудов в замочную скважину и на секунду зависла, пытаясь вспомнить, что делать дальше. Начала возиться, поворачивая отмычку в разные стороны и под разным углом, ожидая щелчка. И... вот он! Я дёрнула ручку, и дверь поддалась. Я облегчённо выдохнула, закрывая её и включая телефон, чтобы найти наш общий плейлист. Дойдя до края, я села на выступ и закрыла глаза, наслаждаясь музыкой и воспоминаниями. Почему-то вспомнила пляж с чёрным песком и белыми камнями, где мы были вместе несколько лет назад. Вспоминала наши разговоры, вечера, и плакала, подставляя лицо под дуновение ветра. Вдруг рядом раздался знакомый голос, и я вздрогнула. Сердце ушло в пятки, потому что я испугалась, что упаду, кроме того... — Чеëн? Ты... ты же умерла... — я подавила слёзы, чтобы поговорить с ней побольше. — Онни...о чём ты? Со мной всё хорошо, — я повернула голову вправо. Она сидела рядом со мной и улыбалась. — Прости меня... прости... я... я так перед тобой виновата... — Я позволила слезам захватить меня, потому что она здесь, она живая, она не уйдёт, не бросит меня... — Зачем ты извиняешься? Ты ни в чём не виновата, — я отвернулась от неё и посмотрела вниз. — Виновата, Че... очень сильно, я была ужасной подругой... боже, мне так жаль, — я потянулась к ней, но моя рука прошла сквозь неё. Я попыталась схватить её за руку, но опять схватила лишь пустоту. — Джи... — укоризненно покачала головой Пак. — Смотри, — она протянула руку куда-то вперёд. В сторону города. Я подняла взгляд со своих ладоней... наверное, что-то не так со мной... То на что, точнее на кого указывала Чеëн были... Дженни и Лиса. Но они же точно умерли... я нахмурилась. Они висели в воздухе полупрозрачные и с нежностью смотрели на меня. — Нини, Лили..? — я испустила удивлённый вздох и потянулась к ним рукой, но было слишком далеко. Я встала на край крыши и понадеялась, что так у меня больше шансов дотронуться до них, осознать, что они реальны. Мне опять не хватило... я разочарованно закусила губу и наклонилась чуть вперёд, из-за чего потеряла равновесие и испуганно посмотрела на девочек, но их нигде не было... они меня бросили... опять.. перестала ловить баланс, расслабилась. Пусть бездна заберёт меня, так я заплачу за все свои ошибки и попаду к ним, ну или просто избавлюсь от боли и страданий... Грустная улыбка расцвела на моём лице, когда я направилась в сторону земли. — Всё будет хорошо, ты ничего не почувствуешь... — прошептал голос Чеëн, и я ей поверила. Но нашим планам не удалось сбыться, меня схватили за руку и потянулись назад. — Ким, дура! Что ты творишь... — я замерла, а мужчина, что лежал на земле, обнимая меня и пытаясь успокоиться, громко дышал мне в волосы. — Зачем..? — тихим сломленным голосом спросила я. — Дурочка... Как мы без тебя? — спросил он, я посмотрела на его лицо и увидела, что по его щеке течёт слеза... — Я не хочу думать о других... почему эти "мы" решают, должна ли я жить или нет... я... я устала... — я снова спрятала своё лицо в его футболке. — ...мы не решаем, просто, когда пройдёт немного времени, ты будешь считать себя глупой, что решила умереть... я не хочу, чтобы ты совершила ошибку. Я тебя люблю... — Это не ошибка... они тебе объяснят, они сказали, что будет не больно, что они меня ждут... — сказала я, и слёзы увеличили свой поток. — Они..? Джи, кто они? Мы здесь одни... здесь никого не бывает, крыша обычно закрыта, только ты догадалась взломать замок, — он поцеловал меня в затылок, а я почувствовала, как напрягаются его мышцы пресса, пока он пытался это сделать. — Девочки... Они уже ушли, но сказали, что ждут меня... а они мне никогда не врут. — О, боже, Джи...☁️☁️☁️
Я лежала на своей кровати, смотря в потолок. Рядом кто-то собирал чемоданы, вероятно, наша горничная, а я смотрела и смотрела в белую пустоту, сравнивая её со своей жизнью. Также не имеет смыла. Почему ей не дают просто умереть? Я подняла руки и посмотрела на забинтованные запястья.flashback
Я еле-еле откопала себе нож. На кухню меня больше не пускали, все острые предметы забрали... Всё становиться ещё хуже, чем было до этого. Раз у Лисы вышло, у меня тоже выйдет? — Выйдет, — подбодряюще улыбнулась она мне. Я кивнула ей и решительно провела ножом по венам. — Лучше вдоль, так точно получится, — я изменила направление ножа, когда кто-то ворвался в комнату и выбил его у меня из рук. Отец схватил меня за руку и начал осматривать повреждения. — Чёрт, несите аптечку и позвоните Джину! — он тихо ругался и осуждающе смотрел на дочь. — Джису Ким! Я не знаю, чем тебе ещё помочь. Я нанял лучших психологов, но... это же не первый раз, Джису... я не могу... я больше так не могу... я нашёл хорошую клинику. Там тебе помогут... Я и Джин будем приезжать к тебе... — он изучающе смотрел в мои глаза в поисках хотя-бы отголосков эмоций. Но не видел ничего и злился. Странно, что не на меня... — Ты даже ничего не скажешь? — он раздражённо выдохнул продолжая удерживать меня за запястья, чтобы я не потеряла много крови. — А чего ты ждёшь? Вы не даёте мне выбора в том, хочу ли я жить или нет... мне это не надо. Ничего не надо. Я хочу к ним, они ждут, — я говорила спокойно, будучи уверенной, что права. — Джису! Они мертвы! Они не могут ждать! — Они не мертвы! Они тут! Они помогают мне! — я вышла из себя. Ненавижу, когда они лгут мне. Я же их вижу, а я доверяю своим глазам. Ещё один вздох, и мы замолчали, он ждал аптечку, я — смерти. Но, видимо, он любимчик бога и тот исполняет только его желания... хотя он имеет право игнорировать меня. Я чёртова суицидница для него.end flashback
Я давно не плачу, давно ничего не чувствую. На мою кровать недалеко от меня кто-то сел. — Джису-солнышко... мы решили, что так будет лучше... там хорошие врачи, я искал их через отца, они помогут, — он взял меня за руку и поцеловал её тыльную сторону, но я даже не посмотрела в его сторону."Мы решили" — именно так...не я.
— Ого... ты даже поговорил со своим отцом, чтобы найти мне чёртову психушку. Я не сумасшедшая, Джин, это вы все слепые! Они здесь! — он раздражённо выдохнул. — Джису, их нет. Нет! Они умерли! Они уже похоронены. А ты... ты живая! Хватит. Хватит! Ты видишь и слышишь то, что желает твой мозг, это самозащита, но их нет! Ты это понимаешь?! — он повысил на меня голос, и я вздрогнула. Мне страшно... — Дженни... Дженни... мне страшно, — я закрыла уши руками и закружилась. Мой голос, наверное, и правда звучал параноидально, но она и правда тут. Она сидит с другой стороны от Джина и улыбается. Я тоже так хочу. Хочу снова улыбаться. — Джису! Здесь нет Дженни! Здесь только: Я, ты и Госпожа Мин! Прекрати! — Почему ты не понимаешь?! Почему ты на меня кричишь?! Я устала! Устала! Устала от того, что ничего не чувствую, я хочу снова улыбнуться, как они! Они счастливы! — я тоже перешла на высокие тона. — Джи... пожалуйста, успокойся, прости меня, я не должен был на тебя кричать, просто... мы тоже устали... это сложно. Сложно любить тебя... не в плане того, что меня что-то отворачивает, просто... с тобой надо быть таким аккуратным, чтобы тебе не стало хуже или чтобы не обидеть тебя и кроме того... ты изменилась. Изменилась очень сильно, Джи... я хочу, чтобы всё было так же, как было до этого... но я понимаю, что человек не может быть статичен. — Джин... мне страшно... — он удивлённо посмотрела на меня, когда я привстала, опираясь на локти. У меня почти не было сил, но я села и обняла его за шею. Мой лоб очутился на его плече, и я вдыхала его запах. Я не знаю, сколько так сидела, но когда я решила отстраниться, он прижал меня обратно и я почувствовала, как он улыбается. Я открыла глаза и посмотрела на место, где до этого сидела Дженни, но её там не было, нахмурилась и огляделась вокруг. Куда они ушли..?end flashback
Спустя несколько дней. Место было неплохим, единственное — было очень пусто и одиноко. А ещё её пичкали антидепрессантами, которые, на её взгляд, лучше не делали. А ещё девочки больше к ней не приходили... но пострадать об этом она не могла. Сделав глубокий вдох, она перевернулась на другой бок и осмотрела обстановку комнаты, хотя, скорее, возобновила свои воспоминания... Джису закатила глаза и напрягла пресс, чтобы снова сесть. Ей обещали, что будут приезжать, но она здесь несколько недель и чувствует себя напуганной. Никого знакомого рядом, а врачи смотрят с нисхождением, будто она второсотрная. Будучи не сильно зазнавшейся сукой, она очень хотела сказать, что большинство пациентов здесь за месяц могут без мучений совести потратить те суммы, которые они зарабатывают за несколько месяцев. Интересно, что заставило их быть такими выскомерными? Близость к богачам? А может чувство власти над ними... а что? Они могу сказать родителям или опекунам что угодно об их родственнике... Наверное, поэтому Ким молчала, хотя обычно высказала бы претензии. Она и так в последнее время в шатких отношениях с близкими людьми... — Ким Джису, – девушка вздрогнула, так как сидела к двери спиной. Она посмотрела на медсестру, и та мягко улыбнулась. Она ей нравилась, и Джису была уверена, что её поставили к ней Джин и отец. Закатила глаза, встала и прошла к выходу. За ней пристально смотрели санитары, ожидая проявления какой-либо подозрительно активности. Джису решила, что сегодня будет доброй и не станет их провоцировать, но в один день... когда ей станет скучно. Тут и так мало собеседников. Даже с самой собой не поговорить, а то найдётся ещё одна причина оставить её здесь подольше. Ожидая, что они снова пойдут к психиатру, она удивилась, когда они свернули в другой направлении. Здесь не принято спрашивать что, куда и зачем. Но пришлось рискнуть. — Куда мы идём? — Джису склонила голову вбок. — К вам приехал ваш парень, — спокойно сказала девушка, в то время как Ким замерла. — Джин..? — в глазах загорелась надежда... может он её заберёт? — А есть кто-то ещё? — усмехнулась медсестра и смерила Ким шуточно оценивающим взглядом. Джису же лишь закатила глаза и ускорила шаг, потому что, сколько бы этого не отрицала, она скучала по нему... ревнивому и слегка властолюбивому. Но любимому, хоть она и говорила это редко. Пока они шли, на них часто смотрели другие пациенты, вообще она могла выходить в своё свободное время, но не хотела. Предпочитала одиночество, хотя раньше его ненавидела. Пройдя весь несильно длинный коридор, они оказались у двери, где она раньше никогда не была..."К ней приехали! Может её заберут..? А если нет... если нет, то пусть хоть иногда будут тут..."
Перед ней открыли тот заветный портал, а куда, пока не понятно... Джису влетела в него, как кто-то, кто очень сильно хотел в туалет после баночки пива. Её глаза сразу отметили его фигуру в чёрной рубашке и брюках, которые ему обычно не свойственны. Он повернулся на звуки, и их глаза встретились. На лице Джису появилась улыбка, искренняя и хорошая, без усмешки, скептицизма и других отрицательных эмоций. На неё удивлённо уставились сразу два человека — Джин и медсестра. — Джи... — нежно сказал он и сделал шаг вперёд, навстречу к ней. Но остановился и грустно вздохнул. — Давай поговорим... наша последняя встреча закончилась неоднозначно. Хотя нет... давай начнём с того, что я узнаю о твоём состоянии... — она села на место, которое ей указали. А Джин кивнул ей и посмотрел в сторону персонала. — Вы можете идти, она ничего не сделает, — по их лицу было понятно, что они хотели возразить, но лишь кивнули и вышли. А Джису стало очень неприятно... она была очень спокойной, даже больше... ни разу ничему не припятсвовала, но к ней относились, как к припадочной маньячке. Да, она пыталась свести счёты с жизнью... но разве она этого достойна? Достойна быть брошенной всеми... они не понимали, что пытаясь ей помочь, они делали хуже в другом месте. Это как лечить больное сердце, случайно занеся инфекцию в организм. — Я... я... Зачем..? — этот вопрос мучал её всё это время. Сюда её отправили на машине с водителем, а, когда её провожали, всё внимание было сконцентрировано на том, чтобы проследить за сборами и состоянием будущей пациентки. — Всё же было хорошо... я не понимаю... — Хорошо?! — воскликнул он. — Джису, ты постоянно пыталась покончить с собой и говорила про то, что твои мёртвые подруги говорят с тобой и помогают. Это ненормально! — её лицо сменило выражение грусти. — Джин... Я... я понимаю, но я не об этом... мне больно от того, что вы бросили меня здесь. Что вы не спросили, хочу ли я этого... — Джису уронила голову на стол и зарылась ладонями в волосы. Впервые за долгое время она захотела плакать. Видимо, выплакать всё невозможно... — Мне больно от того, что, пытаясь меня спасти, вы давите на другое место. Я не чокнутая, Джин! Но я здесь! Вы могли найти мне психиатра в городе, не портить мне всю жизнь! Откуда ты знаешь, чем меня здесь поят? Как со мной здесь обращаются? Узнать, что здесь хороший персонал — не всё! Я могла просто здесь не прижиться. Мне могло быть здесь некомфортно. А знаешь почему? Потому что я нормальная! А здесь есть шизофреники, старики с деменцией и люди с другими отклонения, которые меня пугают. Мне здесь плохо, а вы даже не приехали ко мне, чтобы узнать! А я ждала! Ждала, как дура, и мне от этого ещё хуже, — Ким настолько сильно вцепилась в корни своих волос, что выдернула несколько волосков. А горечь и разочарование лишь разрастались в еë груди. — Джису! Прекрати! Всё было ненормально! Меня раздражает тот факт, что ты игнорируешь то, что у тебя были галлюцинации. Ты говоришь, что я мог найти тебе психиатра и оставить всё как было, но Джи... Всё не так просто... — А меня бесит, что ты игнорируешь тот факт, что бросил меня здесь! Одну и даже не поинтересовался, как я здесь устроилась! Ты чёртов эгоист, который думает лишь о том, чтобы не возиться с такой чокнутой, как я, да? Говоришь про девочек, зная, что это моё подсознание пыталось меня защитить. Ты... ты ужасно нетактичен! Как ты вообще можешь говорить такое мне?! Ты... ты никогда не проходил через подобное... знаешь, я считаю, что вы просто не хотели возиться со мной, потому что даже не попробовали лечить меня там, — она встала из-за стола разочарованная. — Я устала, хочу вернуться в свою комнату, — сделав несколько шагов, через плечо бросила ему — Пока, Джин. Я понимаю, что ты не хочешь возиться с сумасшедшей девушкой, поэтому ты свободен. Иди. Я не буду держать на тебя обиды, — окончательно выйдя из помещения, она утёрла слёзы и, не дожидаясь, свою "свиту" пошла к себе. Хотя хотелось быть не здесь... не там, где светло, и тем более не в коридорах. Может ей сбежать..? Теперь нет и Джина... если бы он не хотел порвать с ней, остановил бы. Но нет... она усмехнулась."На, что ты надеялась, Ким Джису? Неудачница с детства. Недостаточно хороша. Всегда во всём... слишком некрасивая, слишком счастливая, слишком угрюмая, слишком сумасшедшая... не такая. Для всех, никому не нужная...бесполезная."
На еë начавшуюся истерику, врачи налетели, как мухи на говно. Джису сразу же прижали к земле и вкололи успокоительное, а через время еë вырубило.☁️☁️☁️
Я проснулась ночью. В теле чувстовалась слабость, но я встала. В этот раз меня не переодели, хотя какой был выбор. Так и представляю медсестру у шкафа с вопросом: "Хм что же сегодня выбрать? Унылую, белую форму или унылую молочную форму, а нет, она просто грязная..." Я была спокойна, как удав, видимо, успокоительное ещё действовало. И почему-то мне пришло в голову сделать что-то сумасшедшее. Как же я устала... от всего. Потому что это место вызывало у меня желание самоубийться сильнее, чем предыдущие события. А ведь я даже не попала на похороны Лисы и Чеëн... И я решила, что хочу сбежать. Хоть на вечер, чтобы... чтобы проститься и попросить прощение. Ехать явно придётся в разные места, учитывая, что Лиса буддистка. Если выехать в пределах нескольких часов, то к утру я попаду в город. Только на чём..? И как выбраться? Я дёрнула за ручку и дверь оказалась закрытой. Ну конечно, когда нам было легко? Я подошла к окну и посмотрела вниз. Второй этаж... сомнительно. На вязание каната из постельного белья, мне не хватило бы материала, нет, я, конечно, могла подключить туда свою одежду, но если побегу голой, то отсюда больше не выйду. А, ну и конечно, решётка, которая меня неимоверно бесила. Чёрт. Видимо... мне тухнуть здесь ещё долго... нет не единого выхода уйти отсюда... может подкупить кого-то? Но кого? На какие деньги? А я хотела на свободу... не просто так... а чтобы... чтобы отпустить это всё и нормально долечиться. Может так ко мне придёт осознание, если все говорят, что их нет, то почему они не могут просто доказать мне это..? Я легла на кровать и уставилась в стенку. Не хочу... Закрыв глаза, я расслабилась и попыталась уснуть, как ко мне кто-то зашёл. Я не стала подавать признаков, что услышала или не сплю, мало ли... — Ким Джису, — услышала я знакомы голос и резко села. — Вы не спите? Чудесно. Господин Ким попросил привести вас, мы просто не могли ему отказать. Папа? Папочка приехал? Может хоть он меня заберёт? Может он попросит прощения, погладить меня по голове и крепок обнимет, чтобы я больше не чувствовала себя одной..? Я подскочила с кровати и быстро собралась, переодевшись в то, что дала мне медсестра. Мы шли тем же путем, но свернули в другую сторону, и я оказалась на улице. С наслаждением закрыв глаза, вдохнула ночной воздух и расслабилась. Нас выводят погулять, но это другое. Ночь всегда другая... более успокаивающая... Мы шли недолго, за это время я успела изучить всё звёздное небо, точнее его новый кусок, из окна всё тоже... по-другому... Вдруг девушка остановилась и сказала. — Вас ждут там, — её палец указал на лавочку у дерева и тёмный силуэт, что оказался здесь явно не официальным путём. Я шла, чувствуя острый взгляд в спину, до момента как не разглядела того, кто вызволил меня из башни, и это оказался не добрый отец, а храбрый принц на белом Jaguar. — Джин? Мне казалось, что днём мы всё решили. Ты не готов к отношениям с психическибольной девушкой, — я сложила руки на груди. — Джи... ты была права, прости... видимо, мы правда эгоисты... которые решили сбросить тебя до лучших времен... мне жаль. Я знал, что любовь проявляется или нет в стрессов ситуациях и я, наверное, правда недостоин тебя... потому что... вёл себя как козёл, ругался на тебя, потому что меня раздражали твои галлюцинации, решал за тебя, забывая, что ты не ребёнок и можешь делать свои осознанные выборы... прости... но я здесь не только для того, чтобы назвать себя уродом и уйти... нет, я хочу попросить твоего прощения, потому что больше не хочу тебя бросать. Я... я больше не буду, как отец... — я сжала кулаки и сделала глубокий вдох. Чёрт... Мне казалось, что, если бы они расстались, им обоим было бы легче... так я не буду эгоисткой, которая удерживает бедного парня. Но всё было сложнее... потому что вся эта ситуация меня очень сильно обидела... первую неделю на меня почти постоянно одевали смирительную рубашку, потому что были наслышаны о постоянных попытках умереть. А ещё здесь меня бросили девочки, когда в очередной раз пытались доказать, что это всё защита моего сознания... Может я и не сильно обращала внимание на отца и Джина, пока находилась в полнейшей апатии, но мне нужна была их поддержка, любовь и забота... Я сделала несколько шагов и села на ту же скамейку, опять запоминая звёзды. — Отвезёшь меня к ним? — тихо спросила и протянула ладонь ввысь. — Я хочу их отпустить... — я повернула голову к нему и заметила, что он задумался. — Завтра, если я украду тебя сейчас, то у многих будут проблемы, — я видела, что он колебался, но ведь в итоге согласился, может, это будет шансом на наше примирение? Улыбнувшись, положила голову ему на плечо, сама не понимая, жест ли это любви и прощения или — благодарности. — Спасибо... — я прикрыла глаза и подумала, а вдруг всё наладится..?☁️☁️☁️
Когда я села в машину, готова была хлопать в ладоши от предвкушения. Кроме того, что я выбралась из психушки (даже не доставив никому проблем!), я ещё и смогу успокоиться, приняв, что из нашей гениальной четвёрки осталась только я... плакать не хотелось, я даже улыбнулась, когда вспоминала что-то, и решила, что это всё должно вызывать у меня счастье, а не грусть. Когда я их видела, я понимала, что их нет, но не могла смириться, потому что вот они передо мной, а сейчас... Всё как всегда сложнее. А разве бывает легко..? Всю дорогу мы молчали. Он понимал, что мне это надо, а я просто хотела отдохнуть от того шума, что постоянно стоит в психиатрической лечебнице. Первой остановкой стал колумбарий. Мы приехали к Лисе. Я поджала губы и направилась ко входу, по шагам знала, что Джин тоже идёт. Когда я потерянно замерла, не зная, куда идти, он вышел вперёд и повёл меня к нужному месту. — Ты здесь был? До этого? — нервно спросила я. — Нет, я узнал заранее, чтобы не тратить много времени, — спустя минуту ходьбы мы остановились, и он отошёл в сторону, позволяя мне увидеть Лису. Счастливую и такую, какой я её помню. Мне захотелось упасть на колени, ведь я так и не успела попросить прощение, что не пришла, что не помирилась, что не поняла. Тот момент, когда я выбирала между Лили и Че, был сложным... это заставляло меня разорваться."Лисёнок, моя любимая Младшая... прости за всё. Я должна была поддержать тебя, простить и понять, и я это не сделала. Ты... ты была солнышком в нашей компании... когда вы там вместе, найди, пожалуйста, время простить Чеëн... прости, что не смогла её уберечь..."
Мне стало легче, когда я всё это произнесла, мысленно, конечно. Открыв глаза, повернулась к Джину и слабо улыбнулась. Он кивнул, и мы пошли к выходу, чтобы снова оказаться в машине и поехать в другое место — к Чеëн. Путь был длинным, но не утомительным, когда мы искали нужное надгробье, я успела придумать речь и представить свою реакцию. Ведь... о Лисе и Дженни я узнала по-другому... Шли мы долго, Джин успел несколько раз поругаться, за что получал пинки под зал, а я успела поизучать чужие надгробия и поудивляться тем, чей возраст был невелик. Хотя и девочки ушли слишком рано... рассматривая очередное надгробие увидела знакомое лицо... и пошла туда. У надгробия лежала заламинированная бумажка... аттестат. Я посмотрела на фотографию подруги и провела по ней пальцами. – Ты так стремилась стать лучшей, так готовилась к экзаменам, к поступлению, а по итогу не успела... Дженни, я так по тебе скучаю... — она, конечно, не ответила, но я решила, что улыбка на её лице, хоть и на его изображении, станет мне ответом. Я встала, в последний раз провела ладонью по плите и пошла искать Чеëн. Последнюю нашу точку. На удивление она находилась недалеко от Дженни, и я слегка ускорила шаг. Джин никак не отслеживал, хотя я чувствовала его присутствие. Меня это не беспокоило. Я села на землю перед её могилой и склонила голову. — Чеëн, ты была самой мудрой из нас, я хочу сказать, что я уважаю тебя за твою силу духа и стремление жить за то, что ты всегда была готова прийти на помощь и поступиться своей гордостью во имя сохранения отношений. Я говорю это не только потому что знаю, что ты хотела услышать эти слова, но потому что ты их заслужила. Я сильно перед тобой виновата, поэтому прости. Я не буду объяснять почему, просто... ты этого достойна, — с подбородка на руку упала слеза, и я разрешила себе выплакаться, потому что я устала сдерживать эмоции. Но теперь, теперь я смогу продолжать жить. Я плачу по вам в последний раз, завтра я начну исполнять свои мечты, чтобы вы были горды за меня. Когда меня отпустило, я встала. Джин всё это время стоял рядом и помог мне удержать равновесие, как и в больнице, он подхватил меня на руки и понёс к машине, благо у него была хорошая память, потому что я могла потеряться в ветвях беот-ккот. Под мерные шаги, которые будто баюкали, я снова уснула на нём. Надеюсь, это не будет постоянной традицией, просто после слёз ты всегда уставший. Проснулась я, когда он пристёгивал меня ремнем безопасности. Заметив, что я бодорствую, он поцеловал меня в лоб и, закрыв дверь, сел за руль. В очередной раз я смогла оценить его вкус на машины, квартиры и всё остальное. Воистину благородный человек. Мы аккуратно тронулись, направляясь к выезду на трассу, и я решила начать разговор. — Джин, спасибо. Я очень благодарна тебе не только за то, что вывез, но и за то, что молчал. Мне это было нужно... — он сделал ещё поворот, и мы снова оказались на прямой дороге, тогда он быстро кинул на меня взгляд и улыбнулся. — Было несложно... Можно мне тоже тебя поблагодарить? – я слегка удивилась, но виду не подала. — Спасибо, что позволила мне быть рядом с тобой сегодня, и спасибо, что готова простить, несмотря на то, что я повёл себя некрасиво, — опять поворот и я засмотрелась на его руки. Красивые. И в этот же момент решила. Решила, что я хочу делать дальше. — Давай начнём с начала? Я — Ким Джису... – сказала я и протянула ему руку, но он не успел ответить, потому что послышались визг тормозов и громкий хлопок, который меня оглушил. Я открыла глаза и увидела голубое небо. Кто-то что-то кричал, но я ничего не понимала. Неужели это всё? Я готова была начать жизнь заново, но, видимо, смысл моей жизни в том, чтобы всё пошло наперекосяк.Я улыбнулась и закрыла глаза, подумав, что это достойный конец. Я больше никому ничего не должна...