Заброшка моего сердца

Октябрь ворвался в жизнь холодными порывами ветра. Почти каждые несколько часов он подымал вверх кучи листьев, раскидывая те по улицам и во дворы, совершенно обесценивая труд дворников или бабушек, которые каждое утро выходили подметать эти беспорядки. Лето так быстро ускользнуло из рук. Команда во всю продолжала работать. Новые ролики загружались на Ютуб еженедельно. Парни, как всегда, ходили в бар по выходным, тусили в клубах и ездили на вечеринки или дни рождения, если их приглашали знакомые. Сторис в Инстаграм, только что купленная одежда, подросшая Цири, еда из KFC — всё шло своим чередом. Эмиль по-прежнему жил в своей квартире, как и Дима. За эти три месяца, что они в отношениях, успело всякое произойти. Первое и самое главное — Масленников узнал, что младший резался. Он ещё долго извинялся и пару дней даже практически не отходил от Иманова. Конечно, было приятно, что о тебе заботятся и переживают, но гиперопека — это всё же небольшой минус. Во-вторых, они с Димой крупно ссорились целых два раза, и темы их обсуждений были связаны с рабочими процессами. Теперь парень понимает, какие сложности могут возникать, если влюблённые работают вместе. В-третьих, у младшего появились новые прозвища, такие как «чудо», «любимый», «котёнок», «солнышко» и даже «малыш». Сначала было непривычно слышать это из уст Масленникова, но сейчас Эмиль вроде как привык. Четвёртое и самое обидное — дальше страстных поцелуев и прижатий друг друга к стенкам их отношения так никуда и не продвинулись. Иманов понимал, как это происходит между парнями. Понимал, что обоим будет сложно решиться. Понимал, что роль актива будет вынужден взять Дима, ведь на другой вариант он бы просто не согласился, да и одна мысль о том, что парень будет стонать под старшим, невероятно возбуждала. Но проблема оставалась проблемой — никто из них тему секса поднимать не собирался. Эмиль не хотел тупых отмазок, потому как это рано или поздно ранило бы его уверенность, а Дима… А что он думает по этому поводу — неизвестно. Это ведь… нормально, когда два любящих друг друга человека принимают решение переспать. В конце концов, секс — это физическая потребность человека, или Масленников думает, что ему это вовсе не обязательно? Сколько раз за это время он ублажал себя один? Почему не напирает? Он не хочет большего? Да разве такое возможно, чтобы парень — и не хотеть интима? Эмиль снова лежит вечером один после прогулки с Цири. Старший улетел во Францию записывать очередной гостбастер, пообещав аудитории ролик через несколько дней. Он возвращается завтра ближе к пяти. Брюнет ворочается, пытаясь найти идеальную позицию для сна. Только вот сон никак не идёт. Последние три дня выдались очень загруженными, поэтому младший с ног валился, когда возвращался домой после съёмок. Как можно было догадаться, не расслаблялся он давно. «Рука скользит ниже — по животу. Я мечтаю о нём. Это так непристойно. Так порочно. Непозволительно. Я в который раз представляю его обнажённым. Не полностью, нет. Только по пояс. Плавно вверх-вниз. Затем чуть задеваю головку. Он смотрит на меня из темноты сознания, и я чётко вижу очертания лица. Ускоряют темп. Я уже близок. С моих уст срывается имя. Его имя. Я продолжаю шептать его в тишину. Как же мне хочется, чтобы ты был рядом сейчас. Хочется, чтобы увидел меня таким: обнажённым, красным, запыхавшимся и полностью в твоей власти. Я хочу чувствовать твои пальцы там, где я прежде не трогал себя сам…» Эмилю приятно, когда Дима невесомо касается его шеи губами, заставляя пробежаться мурашки по телу. Ему нравится, когда старший чуть грубо тянет его за волосы, оттесняя к стене или кухонному столу. И, безусловно, парню сносит крышу от ощущений, когда они прерывают поцелуй, рвано дыша, чтобы установить зрительный контакт. Кажется, младший придумал кое-что интересненькое. — Ты не отвертишься, — восстанавливая привычный сердечным ритм, произносит Иманов.

***

Когда Дима появился на пороге, первое, что сделал Эмиль, — бросился обнимать. Младший встречал блогера в его квартире, потому что тот отдал ключи, когда уезжал. — Как перелёт? Сильно устал? Масленников ответил на стандартные вопросы, после чего пошёл в душ. Парень перенёс сумки в угол гостиной, чтобы не мешались под ногами, а потом присел на кресло, готовясь провернуть свою операцию. План оказался спонтанным, но расчёт был на то, что Дима не оттолкнёт его. Это единственная переменная в уравнении. Старший вышел из ванной, обернув полотенце вокруг бёдер, и сел на диван, как и было задумано. Эмиль закусил губу, довольно смотря на своего парня. Через несколько секунд он уже приблизился к его лицу. — Я соскучился, — прошептал брюнет, утягивая Масленникова в поцелуй. Тот нежно положил руки ему на талию, отвечая. Иманов сел ему на колени, продолжая прелюдию. Немного поёрзав, он огладил линию скул, после чего повалил старшего на диван, нависая сверху. — Ты сегодня подозрительно активный, — улыбнулся Дима, снова притягивая к себе. — Просто я очень люблю тебя, — брюнет шумно выдохнул. Эмиль вновь и вновь впивается поцелуями, кусает губы, ёрзает по полотенцу, которое еле держится, и чуть постанывает, местами открывая глаза, чтобы увидеть реакцию. Масленников лежит расслабленный, хоть дыхание давно сбито. Спустя несколько минут парень наконец получает то, чего яро добивался своими действиями. Стояк Димы упирается в его задницу. Сам старший продолжает лежать, глядя в потолок, слегка вспотев. — Кажется, мне снова нужно в душ, — произносит он, пытаясь подняться. Только вот Эмиль всё ещё сидит сверху и отступать не собирается. — Я хочу сделать это для тебя, — уверенно заявляет он, и блогер недоверчиво смотрит на него. Ладно, это предполагаемая реакция. — Мы уже три месяца в отношениях, но так до сих пор ничего и не попробовали. Ты меня не хочешь? — Не в этом дело, — мужчина ожидаемо пытается увильнуть, но сегодня точно не его день. — Ты обещал попробовать. Я и так долго ждал, — Эмиль всё ещё не позволяет уйти, поставив обе руки возле головы Димы. — Просто закрой глаза и получай удовольствие. Парень сползает по телу поцелуями: от звёздных сосков, по бокам, а потом вниз по животу, останавливаясь на мгновение, прежде чем снять полотенце. Он любит Диму, поэтому не думает об этом, как о чём-то противном. Наоборот, Иманов хочет сделать ему приятно, хоть и знает, что старший будет против. Им не по шестнадцать, чтобы так тянуть. Проявить инициативу оказывается сложнее, чем думал брюнет. Руки продолжают ласкать тело, по какой-то причине минуя бугор под тканью. Масленников видит, как нелегко младшему далось это решение, видит и понимает, что отговорить не получится. — Дай-ка я сяду, — поэтому он должен поддерживать его, ведь чудо старается для него. Эмиль опускается на пол. Кажется, после этой выходки на его коленках останется пара синяков. Дима смотрит в глаза и видит огонёк с неподдельной уверенностью. Наконец, парень сдёргивает полотенце и наклоняется, облизываясь. Иманов понимает, что это не первый его минет, поэтому стоит учесть, что он будет требователен. Парень читал, он правда постарается выложиться на полную. Его руки ласкают внутреннюю сторону бёдер, поднимаясь плавными круговыми движениями от колена к верху. Губы — мягкие, влажные, тёплые — всё ближе и ближе, и наконец касаются этой гладкой тёплой кожи на самом конце. Кончиком языка круговыми движениями он начинает спускаться вниз. Масленников вздрагивает, когда его член оказывается в горячем рту. Удивительно, но ощущения далеки от неприятных. Эмиль обволакивает губами головку, легонько водит головой из стороны в сторону всё медленнее и медленнее, а потом забирает орган почти весь в себя внутрь, чувствуя, как он скользит возле нёба, всё глубже и дальше. Потом младший так же медленно вытаскивает его, давая волю своему языку, который теперь облизывает и гладит, касается струнки уздечки, пробегает по головке и её краям. Потом кончик языка летает по всему стволу, быстро-быстро двигаясь из стороны в сторону. И так несколько раз, чтобы увидеть, как крепкие пальцы неосознанно сжимают край ткани. Эмиль на секунду поднимает глаза, видя, как старший щурит свои. «Может, ему не нравится, потому что это я? Или может потому, что это делает парень? Но… выражение его лица. Разве так выглядит человек, которому неприятно?» Дима видит, как старается его чудо. Наверное, он тоже чувствует дикую неловкость, хотя по его глазам так не скажешь. И вот Иманов уже наращивает темп, а его руки скользят по основанию члена. Масленников блаженно закрывает глаза, ведь на каждом миллиметре тела — наслаждение. И Эмиль довольно улыбается. «Ты весь — вот тут, у моих губ, под моими руками и моим шаловливым языком — поддаёшься мне навстречу. Мои нежные губы становятся упругими, и ты чувствуешь их кольцо, скользящее по всей длине. Твои пальцы впиваются в мои плечи, ты выгибаешься, а я чувствую привкус чего-то солёного в своём рту. Ты стонешь, запрокинув голову, а я схожу с ума, потому что тебе так хорошо, и глотаю до последней капли» Масленников откидывается на спинку дивана, и младший видит — его глаза горят благодарностью и любовью. — Было не так плохо, согласись? — парень всё ещё сидит на коленях. От его уверенности не осталось и следа. Он сделал то, что хотел, но что же скажет Дима? — Ты молодец, — старший продолжает рвано дышать. — Ты давно это запланировал? — Вчера вечером, — честно признался Иманов. — Просто… я ведь тоже парень. Я пойму все твои желания. Почему ты ни разу не сказал мне? Мы ведь могли поговорить об этом. — Мне всё ещё немного сложно, — мужчина наклонился к нему, надолго утягивая в поцелуй. — Ты возбудился, пока отсасывал мне? — говорит он, глядя на шорты парня. — Тебе правда так понравилось? — Мне нравится всё, что связано с тобой, — Эмиль коротко чмокает его в губы и уходит в ванную. Дима сидит со смешанными чувствами: безусловно, ему понравилось. Как такое вообще может не понравиться? Твой парень стоит на коленях, а у него во рту так тепло… Для первого минета этого более чем достаточно. Мужчина понимает, что некрасиво с его стороны было вот так просто отпускать Иманова справляться со всем в одиночку, но и заставить себя вломиться в ванную прямо сейчас он тоже не может. Всю жизнь он встречался с девушками, поэтому, естественно, неловкость в интимных моментах будет присутствовать. Чёрт… эта недосказанность — худшее, что есть на свете. Эмиль вышел через несколько минут. На его лице сияла улыбка. На вопрос, почему он такой счастливый, ответил, что просто рад быть рядом. Они с Димой легли ближе к одиннадцати. И, конечно же, куда без поцелуев перед сном. Старший снова обнимает его и сладко шепчет что-то на ушко. Его дыхание опаливает шею, а руки блуждают по телу, обжигая каждый участок кожи подушечками пальцев. Наутро — мурашки. Дверь на балкон открыта, и с улицы в комнату врывался холодный воздух. Им очень нравилось, когда в комнате было холодно. Так морозно, что вылезти из-под одеяла было равносильно смерти. Так больше ценишь тепло близкого человека. Прижимаешься к нему и понимаешь, что он даёт тебе жизнь.