Шестнадцать шагов вперед

Утром непривычно темно. Пахнет пылью и почему-то морем. Армин видел его только один раз — ему было лет шесть, когда они с родителями ездили на побережье. Тогда было очень холодно, и вместо купания Армин все ходил по пляжу и искал красивые камни. Один раз его шапку унесло ветром и подхватило волнами, они нашли ее на другой день в километре от того места, где гуляли. Мама сказала, что Армин счастливчик. Потом он много раз опровергал это утверждение. Звонит телефон, но брать трубку не хочется. Сегодня же выходной. Армин слушает, оставаясь в своем сне наполовину. Ему снилось что-то очень хорошее: там улыбалась девушка, которую он никогда не видел, но от ее улыбки было так тепло, что Армин сам смеялся и думал о том, как редко она показывает эмоции. Обычно она просто… но откуда он ее знает? Он пытается перекатиться на другую сторону кровати, только вместо второй подушки встречается лицом с тумбочкой, а телом — с полом. Армин подскакивает, в глаза лезут непривычно длинные волосы. Это ненормально. Абсолютно точно ненормально. Он несколько раз кусает щеку, для верности даже дает себе пощечину. Ничего не происходит. Как был в этой дурацкой комнате, так и остался. Армин оглядывается. Кто-то до сих пор звонит, но в такой ситуации это даже смешно. Если это все-таки сон, то весьма правдоподобный, судя по ощущениям. Комната выглядит странно: слишком большая, тут можно даже на роликах покататься. У дальней стены стоит стол с компьютером, рядом висит гитара в наклейках. Над столом — полка с комиксами и учебниками. И… тут есть «Капитал» Маркса. Серьезно, что ли? — Так… — Армин старается произнести это громче, чем звучит входящий на телефоне, который неизвестно где. — Ладно, допустим. Мне это все приснилось из-за тетради, а еще учитывая мое состояние в последнее время, то вообще ничего удивительного, но… это мой голос? Правда? Чужие волосы, чужой голос, все какое-то непривычно маленькое с высоты роста. Здесь, конечно, есть зеркало, но Армину не хочется в него смотреть. Вместо этого он смотрит на тумбочку, снимает телефон с зарядки и со второй попытки отвечает на звонок кого-то по имени Микаса. Армин читал, что во сне можно увидеть только знакомые лица. Обычно снятся те, кого мозг так или иначе выделяет по имени. Армин может с уверенностью сказать: никакой Микасы он не знает. — Ого, проснулся, — ехидно говорит она. — Ты ж говорил, что тебя хрен разбудишь. — Да я… — вообще-то Армин подрывается даже от звука открывающейся двери. — Что такое? — Ничего, — в голос Микасы прокрадывается удивление. — Леви сказал, чтобы ты приходил пораньше. У него какие-то дела, а он тоже хочет нормально поесть, поэтому попросил тебе позвонить. Я уже сказала ему, что это бесполезно, но вот ты проснулся, — в ее голосе звучит улыбка. — Ты все еще хочешь суши? Или что-нибудь другое? Нам все равно, поэтому… — Мне к тебе приходить? — испуганно спрашивает Армин. Микаса на том конце убеждается в чьей-то неизменной тупости. Либо его, Армина, либо в еще чьей-то. — Нет, не ко мне, — по слогам произносит она. — В парк. Ты вчера о нем трепался полдня, забыл? Сказал, тебе надо посмотреть на деревья. — А я… — Армин трет лицо рукой. — Можешь адрес кинуть? — Эрен, — в голосе Микасы звучит угроза, — если ты опять полночи отмечал окончание рабочей недели, то я от тебя… нет, стой. Ладно, это будет для тебя сюрпризом. Национальный парк Митры, забиваешь в адресную строку и ждешь такси. В таком состоянии в метро ни ногой, ты меня понял? — Все настолько плохо? — тихо спрашивает Армин скорее у себя, чем у нее. — Да бывало и хуже, я привыкла, — Микаса смеется. — Давай уже, собирайся там. Голова не болит? — Не, — Армин прислушивается к ощущениям. И правда — не болит. Такое бывает редко. Обрадованный этим открытием он решает сказать чуть больше слов, чем нужно, — на самом деле, я просто вчера полночи учил историю мировой экономики, поэтому у меня в голове до сих пор только причины Великих Географических Открытий и теория абсолютных преимуществ Смита… — Как много умных слов, — пораженно выдыхает Микаса. — Расскажешь мне, что ты там учил. Ответишь хоть на один вопрос неправильно — закопаю за вранье. — Ладно… — Армин поджимает губы. Микаса сбрасывает звонок, а он стоит посреди комнаты, неотрывно глядя в глаза отражения в зеркале. Телефон выпадает из рук, а Армин все еще пялится, рассматривая человека перед собой. Армин наклоняет голову — отражение тоже, он улыбается — оно за ним. Даже вытянув вперед руку, он все еще видит, как зеркало отражает его движения. В этом нет магии, зеркало — просто гладкая поверхность. А значит… нет, правда, где можно было увидеть кого-то настолько прекрасного? Если вот это значит «потеряться в своей голове», то Армин готов не находить выход. Митра, какая-то девушка пытается заботиться, перед собой в отражении — кто-то очень красивый в трусах с принтом из летающих свиней. А еще… в мыслях восхитительный порядок. Армин не чувствовал такого уже очень давно, но он был ребенком, так что это уже неправда. Армин знает, что происходящее в реальной его голове — абсолютно ненормально, но лишнее подтверждение только сильнее обостряет восприятие. Значит, это не только переутомление и недосып, значит, нельзя уже говорить с психотерапевтом и надеяться на то, что все обойдется без таблеток. И самому нельзя. В его мире, там, где он — это он, все мысли закручиваются в одну. Здесь они находят простор. Это сложно объяснить даже самому себе. На самом деле, чувствуется только мрачное удовлетворение. Он ничего не придумал, если не брать в расчет то, что это все — сон, что-то в его голове происходит такое, что может повлечь за собой неприятные последствия. Да уже повлекло. Это… это официальный апофеоз сумасшествия. Армин во сне рассуждает о том, что, если ему здесь хорошо, значит в реальности он точно чокнулся. И все-таки надо найти одежду. Армин лезет в шкаф, пытаясь найти рубашку или хотя бы свитер, но вместо них находит только толстовки и старые футболки. Вздохнув, он вытаскивает одну и идет искать ванную, чтобы умыться и найти расческу. Ему нравятся эти волосы, но можно было бы и покороче. Может, в своей реальности… да что за бред. Армин прикидывает. Его собственные волосы были завязаны в хвост — он ничего не помнит. Кто-то оставил заметки про Маркса в тетради — то же самое. Недавно он предложил Жану напиться, и вот — кого-то обвиняют в алкоголизме. Это значит… либо Армин каким-то магическим образом меняется местами с обладателем этого мира, либо его сон ведет его по мотивам того, о чем ему сказали в школе. Как ни крути — везде бред. Только… обычно Армину не снятся сны. Но это не имеет значения. Он думает об этом, пока умывается. Отражение снова смотрит на него из зеркала. Зеленые глаза в обрамлении длинных волос, ну что может быть красивее? Жаль только, что это все ненормально. Армин с запозданием понимает, что понятия не имеет, какую зубную щетку использовать. Он лезет во всевозможные ящики, пока не находит одноразовую. — Эрен, ты уже встал? — спрашивает кто-то. Видимо, мать этого Эрена, кем бы он ни был. Ладно, то, что успел понять Армин довольно очевидно — на стене висит гитара, на пальцах левой руки мозоли от струн. Значит, играет, а не держит для виду, хоть мозоли уже не так чувствуются. Долгое время не играл. Сон не может быть настолько реальным — обычно все события более смазанные, насколько Армин понимает, он же давно не видел сны. Кроме этого, никакие ощущения не обострились, события вполне логичны. Тогда… его, то есть Эрена, спасло от провала только врожденное умение Армина чувствовать ситуацию и говорить по делу. Микаса же ничего не поняла. Либо этот Эрен клинический идиот. Армин еще раз смотрит в зеркало. Под глазами темные круги, как у него самого, черты лица правильные, аккуратные. На лбу шрам, видимо, довольно старый, потому что его почти нельзя разглядеть. Глаза немного жжет, но все видно очень хорошо. Судя по учебникам, выпускной класс. Если они действительно меняются, то Эрен занимается спортом. Вон, даже на Шадиса кричал. Армин пытается предугадать модель поведения, но в голову ничего не идет. Похоже, она не предназначена для таких длинных логических цепочек. — Встал! — вспомнив, что надо ответить, кричит Армин. Он больше не смотрит в отражение, боясь найти в нем что-то еще. Он идет искать кухню, чтобы отказаться от завтрака. Даже в чужом теле он не будет изменять привычкам, его же самого накормили. Все равно им с Микасой и каким-то Леви идти за… суши, точно. Хоть так поест что-то кроме полуфабрикатов и тушеных овощей. Армину становится весело. На кухню он выходит с такой улыбкой, что люди за столом замирают посреди разговора. А жаль. Армин бы послушал. — Ты рано сегодня, — говорит мужчина, отец Эрена, кажется, и утыкается в свою записную книжку. — Мне Микаса позвонила, сказала, что мы идем пораньше, а то у Леви какие-то дела… — Армин садится рядом с ним и смотрит в стену. Мать Эрена ставит перед ним кружку с кофе. Армин обхватывает ее двумя руками и греется — все-таки немного холодно. Ему еще надо одеваться, а он понятия не имеет, как обстоят дела с погодой в Митре. Может быть, все не настолько плохо, как в Шиганшине? Нужно исходить из того, что есть в шкафу. Еще лучше — поискать вещи, которые Эрен снял вечером. Ну точно… эта голова определенно не предназначена для того, чтобы думать. — Молодец он все-таки, — говорит отец Эрена, не отрывая взгляда от записной книжки. — Всегда так следит за Микасой, хотя она уже достаточно взрослая. — Ну, а ты бы не следил на его месте? — спрашивает мать Эрена, садясь за стол. — Ему бы найти кого-нибудь… — Вам лишь бы обсуждать чужую личную жизнь, — вырывается у Армина раньше, чем он успевает прикусить себе язык. Он растерянно смотрит на родителей Эрена, но те только переглядываются и смеются. — Ладно, Эрен прав, — его отец встает и немного скованно хлопает себя по карманам. — У меня прием через час. Не опаздывай к Микасе и Леви. — Конечно… — растерянно говорит Армин и тоже встает. Он собирается, догадавшись посмотреть прогноз погоды. Здесь и правда все лучше, чем в Шиганшине. И его ждет метро. Армин никогда не был в метро — как-то не выдавалось случая, и теперь ему немного страшно. Что люди обычно делают, когда спускаются туда? Что делает конкретно Эрен? Если встретится кто-нибудь из знакомых, то нужно же говорить что-то… Армин думает об этом, пока идет к станции, глядя в навигатор в телефоне. Ему нужно успеть оставить Эрену какие-нибудь подсказки по поводу всех разговоров с Микасой и Леви. А еще, чтобы не опозориться, нужно скорее выяснить, есть ли у Эрена девушка, кто для него Микаса и почему Леви опекает ее. Слишком много вопросов. А времени, скорее всего, до ночи. В метро все оказывается намного проще, чем думал Армин. Он находит проездной в кармане куртки, там же сигареты и зажигалку. Кажется, до него начинает доходить, как дедушка узнал про то, что он курит. Скорее всего, книги тоже убирал Эрен. Армин улыбается и опускает голову, пытаясь это осознать. О нем неосознанно позаботился человек, который никогда не знал его. Это приятно. Несмотря на то, что он учудил, он ведь выбил оценку для Армина. Митра оказывается невероятной. Так много людей, музыка в вагоне метро, бесплатный интернет на улице, самые разные кафе и рестораны, книжные магазины, яркие вывески под голубым небом, которое не завлекает тучами с раннего утра. А еще везде пахнет морем. Почти незаметно для тех, кто здесь живет, но Армин чувствует. Он удивленно озирается по сторонам, быстрым шагом пересекая улицы. Сигареты, которые курит Эрен, дорогие, они совсем не похожи на то, что обычно есть у Армина. — Эй! — слышит он, — Эрен! Армин поднимает голову, видя перед собой вход в национальный парк и двоих людей, одетых почти одинаково: белые рубашки, черные джинсы, черные куртки. Девушка чуть выше парня рядом с ней. Армин растерянно улыбается им и машет рукой. Девушка и парень переглядываются. Ну, видимо, это и есть Микаса и Леви. — Долго ждали? — спрашивает Армин, надеясь, что не опоздал. — Еще бы мы тебя ждали, — Леви хмыкает. — Чего рожа такая хмурая? — Да вроде улыбается, — Микаса пихает Леви локтем. — Пошли, правда. Я специально ничего не ела, потому что хочу оторваться за всю эту неделю. — Не обязательно ради этого страдать херней, — Леви отстраняет Микасу от своих ребер, чтобы она не лезла. — Эрен, чего застыл? Армин мотает головой и снова улыбается, стараясь выглядеть искренне. От улыбки не болит лицо, наверное, Эрен часто смеется. Армин думает об этом, пока Леви ведет их с Микасой в глубь парка. Здесь ничего не похоже на Шиганшину, даже деревья — все большое, прекрасное, по-настоящему городское. И воздух здесь пахнет солью, и Армину бы хотелось остаться здесь навсегда, чтобы его принимали за другого человека, чтобы Микаса интересовалась, как дела, а Леви иногда подозрительно поглядывал. — Ты ведешь себя странно, — заявляет Микаса, когда они садятся за стол, а официантка подает меню. — Разве? — Армин смотрит в меню, пытаясь понять, что из этого ему понравится. — Просто… — она мотает головой. — Все нормально. Я даже не буду спрашивать тебя про всю ту дрянь, которую ты сказал мне утром. У тебя ведь ничего не случилось? Армин мотает головой, указывает официантке на еду, которую хочет, и роняет голову в сложенные на столе руки. Леви, глядя на него, цокает языком и достает что-то из своей сумки. Армин рассматривает записную книжку в его руках. Она напоминает о ком-то, но у Армина совершенно нет желания думать над этим. Леви мрачно перечитывает написанное на первых страницах. — Ты опять? — спрашивает Микаса, выхватывая записную книжку из рук Леви. — Где ты ее только откопал? — В старых вещах, — он пожимает плечами, а Микаса чуть виновато опускает взгляд. — Я все думаю о том, что должен был… — Что такое? — Армин поднимает голову. Микаса и Леви удивленно смотрят на него, будто до этого не замечали. — Все то же самое, — вздохнув, говорит Микаса. — Посидишь здесь, Микаса? — Леви встает, — мы выйдем покурить. — Валяйте, но мне это не нравится. Леви выходит, Армин едва поспевает за ним. На ходу достает сигареты, придерживает дверь для входящей дамы и наконец-то снова ощущает этот соленый воздух. На улице он чувствуется ярче, и Армину хочется прогуляться по Митре. Вместо этого он закуривает, с опаской поглядывая на Леви. У того на пальце поблескивает обручальное кольцо. Родители Эрена сказали, что Леви не мешало бы кого-нибудь найти. Что это значит-то? Леви больше ничего не говорит. Когда они возвращаются, приносят еду. Армин ест быстро, но вкус ему очень нравится. Кажется, он первый раз пробует суши. Леви прощается и уходит, оставив деньги за себя и Микасу. Та, вздохнув, добавляет еще и просит Армина поторапливаться. Куда быстрее-то? К дому Эрена он возвращается по памяти, сделав лишний крюк на метро. Микаса прощается с ним на синей ветке, и выглядит она невероятно грустной. Если все их встречи проходят так, то почему лицо Эрена не болит, когда Армин улыбается? Он чувствует, что лезет в чужую жизнь. В его-то ничего такого нет — просто мысли, просто бесконечные листы текста. Вряд ли это кому-то интересно. Вернувшись, Армин ложится на кровать и, пока не забыл, оставляет инструкции и вопросы. Не мешало бы узнать, кто Леви и Микаса друг другу, какие еще друзья есть у Эрена, его привычки и характерные модели поведения. А еще пишет, какие темы лучше не затрагивать с Жаном и Марко, каким шампунем пользоваться, как выглядит его зубная щетка и все в таком духе. У Армина слишком много вопросов к Эрену и еще больше — к тому, как он ухаживает за волосами. Нет, правда. Нервно рассмеявшись, он выключает телефон и пытается уснуть. В голове ничего нет. Впервые за долгое время Армин быстро засыпает.