Шестнадцать шагов вперед

Эрену часто говорили, что он тот еще кретин. Наверное, поэтому он так много позволял себе в последнее время. Экзамены, учеба, нехватка времени, постоянное ощущение безвременья — все это давало повод жить, как ненужно. Просто способ оправдать себя. Кто еще мог бы… да никто, наверное. Алкоголь — способ убежать от реальности, музыка — доказательство того, что в учебе ему точно не повезет. А штука в том, что Эрен никогда не видел другого пути. Он смотрит в экран монитора, не особо представляя, как же так влип. Этот человек, Армин, он ведь существует? Почему Эрен сейчас читает это, а не убеждается в том, что это все — его бурная фантазия? Эрен не находит ничего необычного, кроме того, что его жизнь теперь принадлежит не только ему. От бессилия и злости на ситуацию он бьет кулаком по столу. Если все, что происходило в том сне, — настоящее, то он точно кретин. Эрену хочется понять, в чем дело, но балом явно правит не он, судя по оставленному посланию. Почему он сам не смог понять? Почему Армин, который находится в абсолютно такой же ситуации, понял все быстрее? Почему Эрену было плевать на последствия своих действий даже во сне, когда Армин начал думать и действовать? Почему из всех людей на планете Эрен меняется с тем, кто явно лучше него? Он понял это за один сон и за одно сообщение. Что будет, когда они будут меняться еще и еще? Эрен и дальше будет портить чужую жизнь, когда его самого пытаются вести по правильному пути? Эрен никогда не видел таких людей. Он и Армина видел только в зеркале — растрепанного после сна, со следом подушки на щеке. Тогда Эрену показалось, что это просто человек. Никакой. Сейчас-то он понимает: почему те двое носятся за Армином, почему какая-то девушка помогла ему встать на физкультуре, так много почему. Эрен вдруг осознает: он легко мог сломать чужую жизнь. Просто так, потому что вздумалось. Он даже не мог… он думал, что это сон, поэтому так легко накричал на преподавателя, предложил одному парню выпить и совершенно не держал язык за зубами. За это нельзя винить себя, но он винит. Незнание правил не освобождает от ответственности. Плевать, что у игры правила — странные, плевать, что игра — безумная. Эрену вручили заботу о чужой жизни, а он не просил. Только… почему ему было так больно улыбаться, когда один из друзей Армина сказал что-то смешное? Эрен снова смотрит на текст перед собой. Перечитывает дважды, пока не находит все, что пытался сказать ему Армин. Пытается в мыслях сформулировать ответы на заданные вопросы, рассказать о себе, а сам понимает — Армин не оставил ничего важного. Эрен же видел жизнь его глазами. Те крупицы, что написаны здесь, ничего не значат. — Что с тобой не так? — тихо спрашивает Эрен то ли у себя, то ли у Армина. — Почему ты так… почему из твоей головы хочется сбежать? «Привет, Эрен! Меня зовут Армин Арлерт, если ты еще не понял. Наверное, это очень странное заявление, но если мы оба существуем, то, вероятно, меняемся местами. Может быть, такое больше не повторится, поэтому все написанное здесь не будет иметь никакого смысла. Но я все-таки хочу перестраховаться. Это… довольно сложно, если честно. Понятия не имею, что должен написать о себе, так что начну с вопросов. Во-первых, расскажи мне все о Микасе и Леви. Если у тебя есть еще какие-то друзья — о них напиши тоже. Не знаю, лучше это делать здесь или в моем теле, лучше продублируй информацию, чтобы не возникло никаких проблем. На самом деле, из того, что я понял, можно составить какие-то психологические портреты, но этого явно недостаточно, если вы действительно долго общаетесь. Они оба выглядят несчастными. У них что-то случилось? Пожалуйста, если я могу им как-то помочь, то дай мне знать. А еще… кем они приходятся друг другу? Я так и не понял, потому что речи об этом как-то не заходило. О дне с ними я расскажу позже, если что. Ты можешь написать тут все, что посчитаешь нужным, но лучше всего будет, если ты расскажешь мне как можно больше. Я умею хранить секреты. Это что касается твоих друзей. Про родителей примерно та же просьба. У тебя есть братья или сестры? Не хочу попасть в неловкое положение, если придется с ними встретиться. Кстати, твои родители очень хорошие люди. Ну просто… со мной мои так никогда не общались. Я почти не участвовал в разговоре с ними, но я вижу разницу. Может быть, это из-за того, что вы проводите вместе куда больше времени, чем я с моими. Неважно. Чем ты увлекаешься? Насколько я понял, ты любишь играть на гитаре. Долго занимаешься? Можешь мне как-нибудь записать, как ты играешь? Ты, наверное, еще и поешь. Это круто! Я постараюсь научиться, но ничего не обещаю. Судя по тому, что я узнал, ты на год старше меня. Но я могу помочь тебе с историей, математикой, биологией, химией и… короче, со всем, кроме физики. Если что, я читал очень много книг! О, я вспомнил. Еще ты занимаешься спортом, да? На самом деле… ты мог бы рассказать о своем типичном поведении и всем таком. Мне так будет проще. Если хватит совести — напиши все свои недостатки и достоинства. Это выглядит, как сообщение на сайте знакомств. Я знаю. А еще отдает жутью — я же пишу это в твоем теле. Осознал? Вот так познается ужас. Теперь про сегодняшний день. Мне, то есть тебе, позвонила Микаса и попросила прийти пораньше. Ну, я начал собираться. Кстати, как ты обычно одеваешься? И как ухаживаешь за волосами? У тебя они не выпадают… ой. Ладно. Сейчас. Короче, я попил кофе с твоими родителями, они похвалили Леви за то, что он заботится о Микасе и все в таком духе. А еще посетовали на то, что он одиночка. Но у него, вроде бы, кольцо на пальце. Объяснишь? Или, если ты не знаешь, в чем дело, так и скажи. Я не хочу ставить тебя в неловкую ситуацию. Мы встретились в национальном парке, я ехал на метро. Я никогда не был в метро, но думаю, что справился неплохо. Пошли есть суши. Там почти все время молчали, пока Леви не достал какой-то блокнот. Микаса спросила «ты опять?», он расстроился, и мы с ним пошли курить. У тебя отличный вкус на сигареты. Потом мы ели, Леви быстро ушел, а с Микасой мы попрощались уже в метро. Ну, а дальше… вот, я сижу здесь. Все из головы вылетело, что хотел сказать про себя. Да уж. Ну, я через год заканчиваю школу. Мои лучшие друзья — Жан и Марко, они выпускники. Если Жан просит конспекты по истории — давай их, он хочет на юридический. От еды Марко лучше не отказываться, потому что часто это единственное, что я успеваю поесть. Расписание дополнительных занятий есть у меня в телефоне. Пожалуйста, не пропускай их, даже если я болею. И никакого алкоголя в моем теле — поверь мне, ты не хочешь сталкиваться с тем, что будет у тебя в голове. Ладно, раз уж я начал с правил: себя лишний раз не трогать, зубная щетка голубого цвета, мыть голову по-человечески, хотя у тебя вряд ли есть с этим проблемы, никого лишний раз не слать, особенно Имир — она может и в челюсть дать. К дедушке относись уважительно, про родителей лучше лишний раз не говорить — они вернутся через полгода, просто забей. И никому, кроме Жана и Марко, не показывай сигареты. А, еще не стоит курить на ходу. Ты же не знаешь, с кем я знаком. В общем-то — это все. А, ну и не лезь ни к кому. Отношений я не планирую. Совсем. Как с парнями, так и с девушками. Хотя… ладно. Просто с девушками. С парнями может быть когда-нибудь. Не знаю. У меня горят щеки. Знаешь, а про себя у меня даже слов не осталось. Я просто рассказываю истории, если захочешь что-нибудь почитать, ты найдешь их в моих заметках на телефоне и на компьютере. Больше ничего интересного. А, забыл сказать. Возможно, ты заметил, что в моем теле тебя посещают какие-то странные мысли, начинается тревожность и паранойя. Если да — опиши ощущения, это было бы очень полезно. Я хотел написать тебе что-нибудь хорошее. На тебя очень приятно смотреть в зеркало. А еще, судя по всему, ты замечательный человек. Я сужу только из того, как к тебе относится Микаса, конечно. Но ты выбил для меня оценку по физкультуре. Спасибо за это. В твоей голове, кстати, очень приятно думать. Надеюсь, ты не начнешь сходить с ума из-за меня. Надеюсь на сотрудничество! Понимаю, ситуация выглядит странно, но все-таки надо учиться входить в положение. Блин, а ты мне нравишься, правда. Как человек. За твоей жизнью очень интересно наблюдать». Эрен чувствует себя так, будто его только что пустили через дробилку и кое-как собрали заново. Армин всем помогает, что ли? Даже Эрену предлагает помощь с учебой, хотя тот ничего не может предложить взамен. Это выглядит, как расправа над собой. Армин же правда задал столько вопросов, но сам не ответил ни на один из них. Безумно хочется спать. Если Эрен заснет сейчас, ему приснится чужая жизнь? Теперь-то он сделает все, как нужно, не будет лишний раз подставляться и просто попытается вжиться в свою роль. Этого от него хочет Армин? Чтобы он просто играл в его жизнь, будто ничего не случилось? Эрен думает об этом, пока пишет ответ. Ему вдруг ужасно хочется прочитать истории, которые пишет Армин. Это все так глупо. Эрен в бессилии трет лицо пальцами, боясь внезапно уснуть. Пока что он не закончил с делом, сон подождет — даже если он проснется собой за этим столом. Сейчас все идет слишком странно. Жизнь накренилась и крутанулась так, что еще чуть-чуть — и придется собирать осколки. Эрен пишет все, чего от него хочет Армин, даже добавляет от себя: номер телефона, свой Твиттер и пару аккаунтов в мессенджерах. Эрен почему-то очень хочет с ним связаться. Просто услышать голос Армина со стороны, посмотреть на него и все-таки понять, что не так. Что-то не дает покоя. Сердце бьется быстро-быстро, так сильно, что вот-вот пробьет дыру в грудной клетке. Это страх. Почему ему страшно? Эрен хватает телефон, набирает номер Микасы и слушает гудки. Сейчас глубокая ночь, но ему откровенно плевать. Ему нужно поговорить хоть с кем-то, иначе он точно свихнется, так пусть это будет Микаса. Она же всегда добра к нему. Они же росли вместе. Эрен же был на похоронах ее родителей. Он же помогал стаскивать Леви с крыши два года назад. Эрен заслуживает хоть раз сам попросить у нее поддержки. — Алло? — Микаса, пожалуйста… — Эрен не знает, чего просить. Он сам не понимает. — Что такое? — в ее голосе нет сна. Только беспокойство. Она всегда так сильно беспокоится. — Поговори со мной, — Эрен нервно усмехается. — Я не знаю, я чувствую что-то… как будто все валится из рук, понимаешь? Я ни на что не могу повлиять, я где-то застрял, но я не понимаю… — Тише, — просит Микаса. — Успокойся, пожалуйста. Что с тобой? — Ничего, — хрипит Эрен. — Ничего конкретного. — Это тревога, — с теплотой в голосе говорит она. — Все пройдет, просто нужно потерпеть. О чем тебе хочется поговорить? Я знаю, тебе тяжело с экзаменами, но ты обязательно справишься. — Я слишком много пью? — тихо спрашивает Эрен. — Да, слишком, — она улыбается. Она точно улыбается. — Это плохо, но я знаю, ты будешь в порядке. — Мне никогда не было так… — Эрен не находит слов. — Я не знаю, как это объяснить. На меня будто свалилось все сразу, и я не уверен, что могу рассчитывать даже сам на себя. Я понятия не имею… как мне поступить? Микаса долго не отвечает. Эрен чувствует, как способность ощущать себя возвращается к нему. Сердце успокаивается, страх отступает. Конечно, Микаса думает, что Эрен говорит об окончании школы, но на самом деле… это про всю его жизнь. Почему именно Эрен? Почему именно Армин? Они ведь такие разные. — В этом и дело, — выдыхает Эрен. — Я понял, точно. Мне нужно научиться думать побыстрее, правда? — Ты меня пугаешь, — честно говорит Микаса. — Понятия не имею, что с тобой. Но ты быстро справляешься с приступами. — Приступами? — Я чувствовала такое, когда родители… — она замолкает. — Никого уже не вернешь, конечно, но тогда мне хотелось умереть вместе с ними. А потом времени больше не было. И приступов тоже. Все нормально. — Ты никогда не говорила со мной об этом, — Эрен рассматривает свою руку под светом лампы. — Я не думала, что придется, — Микаса вздыхает. — Я рада, что ты понял, как действовать дальше. Если ты не против, я пойду спать. И Эрен… пожалуйста, не доводи себя до такого. Поговори с отцом, не знаю. Я не хочу, чтобы тебе было так больно. Больше она ничего не говорит. И трубку тоже не сбрасывает. Эрен боится, что сейчас Микаса признается ему в любви. Он будто всегда ждет от нее этого — что она скажет, как сильно любит его с детства. А он никогда не сможет ответить ей взаимностью. Это детский, эгоистичный страх — в нем кроются желание казаться лучше, желание быть нужным. Эрену казалось, такое он перерос лет в десять. — Ты всегда был как младший брат для меня, — наконец говорит Микаса. И это сбивает с толку. И что-то внутри встает на место, — я смотрела на Леви, как он общался со мной, и хотела делать то же самое с тобой. Когда я окончила школу, он рассказал мне, какие ошибки совершал. И я поняла… я хочу, чтобы ты и я… всегда были друзьями. Без каких-то ярлыков. Я не хочу быть твоей старшей сестрой. Я хочу, чтобы ты был собой, а я — собой. Эрен хочет ответить, но Микаса успевает сбросить трубку. Это звучало слишком жестоко по отношению к самолюбию Эрена — он ведь готовил себя к ответу на ненужные чувства. А Микаса, оказывается, никогда об этом не думала. Ну почему… почему все окружающие люди настолько лучше него? Эрен открывает документ с ответом на вопросы Армина и добавляет несколько слов про Микасу. Пусть Армин лишний раз не беспокоится. Все вдруг и правда встает на места. Почему они с Армином вдруг поменялись жизнями? Чтобы ничего не исправлять? Чтобы не учить друг друга ничему, а просто играть свои роли? Тогда в этом нет никакого смысла. Но мир вообще не имеет смысла, а Эрен невероятно упертый. Если Армин и правда существует где-то там, то стоит научиться у него чему-нибудь. Тому, что видят в нем окружающие. Эрен видел восхищение в глазах его друзей, и тогда он так сильно удивился… и вот, он почти допустил ошибку. Чуть не возвел жизнь Армина до идеала, жалея себя из-за того, что все привычное теперь закончилось. Но это ведь… замечательно?.. Эрен выходит на балкон, чтобы покурить. На улице тепло, для ночи — даже слишком. Город, в котором живет Армин, был холодным в тот день, когда Эрен проживал его жизнь. Может быть, это его личное испытание? Научить кого-то другого жить для себя? И все-таки… Эрен выдыхает дым в темноту ночной Митры. Он понятия не имеет, верить ли во всю эту мистику, как к ней относиться. Но предвкушение вдруг затапливает, и Эрен чувствует себя таким важным в этом мире. Может быть, другие тоже считают его хорошим человеком. Армин ведь об этом и написал. Злиться на ситуацию не получается толком. Эрен стоит на каком-то перепутье, и сейчас ему нужно решить за двоих. Он уверен: чужой мир ему еще приснится. Это ответственность. Если вдруг… если такое и правда случается, то Эрену вручили чью-то жизнь, как и его жизнь вручили другому человеку. Никто об этом не просил, но так, наверное, и нужно. Когда нет решений, их подкидывает мироздание. Возможно, к нему нужно лучше присматриваться. Эрен смеется, глядя в небо, затянутое тучами. Он распускает волосы, докуривает и идет спать. Приснится ему жизнь Армина, нет — неважно. Пора взрослеть. И принимать те обстоятельства, что валятся на голову. В конце концов, Армин и правда может помочь с учебой. Если у него действительно получится… Эрен точно найдет его и скажет спасибо. Лично.