Ты тупая или дура?

Постоянный секс облагораживает. Коля стал как бы поспокойней. Мог отсчитать пару минут, прежде чем пройтись по печени. Так что он немного просёк фишку: иметь постоянную шлюху, готовую давать в любое время по первому требованию, довольно выгодно. Можно было не искать проститутку, а — заглянуть к Зойке. Удобно, чё. Да, Зойка невзрачна, несуразна, с нелепыми сиськами, хомячьими щеками и лишним жиром на брюхе. Однако уродство компенсировалось тем, что ноги она раздвигала бесплатно. Более того, наоборот, сама предлагала на разграбление первый ящик своей тумбочки — пусть только однажды, но Коля был уверен, что если он как следует прицелится, Зойка предложит снова. И почему он еще не устроил Зойке дойку?.. Хм, пожалуй, немного напряжно брать деньги после секса. Как будто это он ей, а не она ему, — да еще и за бабки, бля! При этом наличие Зойки не исключало других шлюх. И Коля, конечно, трахался бы и с более симпатичными иногда, но каждый раз казалось, что проще заглянуть к Зойке. Так, она отнимала всё время для ебли... Вот сука! Погружённый в тягостные мысли, Коля переступил порог Зойкиной квартиры. Тут же в висок уперлось дуло. — Стоять! Руки за голову! — раздался строгий женский голос. Она охуела. — Только, на хуй, попробуй! Поспокойней, а? К чертям! У Зойки, помимо внешности, всё-таки был еще один существенный недостаток: она умела легко вывести из себя — ебланистой фразой, тупым действием или даже неуместной мерзкой улыбочкой. — Ой, ну ладно тебе, — вздыхала Зойка, выходя из роли, но не опуская пистолет. — Подыграй. Весело же. — Подыграть? Врезать, что ли? — Нет, не надо драться. — Чуть отстранилась она, не отстраняя, правда, пистолет. — Просто делай, что я говорю. Вот… — снизила она тон, поняв, что перегнула палку, и продолжила значительно менее уверенно: — Я говорю: руки за голову!.. — Она легонько ткнула пластмассовым дулом в висок — боязливо, так, будто проверяя, действительно ли страшное ядовитое насекомое сдохло. К несчастью для нее: оно не сдохло. Игнорируя вопиющее требование, Коля схватил запястье руки, держащей пистолет, и потянул за собой, шагая в спальню. — Мне это неинтересно. Я здесь не для игр. Пойдем трахаться. У меня мало времени. — Ах, ничто не стои́т вечно, не так ли?.. — недовольно пробурчала Зойка. — Что? — не расслышал Коля. — Ничего. Затянув су́чку в спальню, Коля застыл. И огляделся: повсюду, наряду с зайцами, валялись или висели на стенах пистолеты, ружья, автоматы. Игрушечные и муляжи. И когда Зойка успела превратиться в охотницу на плюшевых зайцев, а ее квартира — в арсенал?.. Свежим хмурым взглядом окинув пространство комнаты, Коля остановился на хозяйке, скромно сжимающей разноцветный водяной пистолет. — Что? — На хуй тебе это дерьмо? — О! Ты заметил! — обрадовалась Зойка. — Наконец-то. А то я всё думала, когда же ты спросишь… — Она немного помялась, но все-таки родила: — Это мое новое увлечение и… намек. — Так как Коля всё еще недоумевал, Зойка продолжила: — Помнишь наш первый раз? Когда ты убил моего Багза Банни. Вот… Я хочу… хочу еще раз. Только не с настоящим пистолетом. Или с настоящим, но без патронов, пожалуйста. — Будто пиццу заказывала. Видимо, челюсть Коли ослабла достаточно, чтобы Зойка пояснила: — На самом деле тогда это было так чертовски возбуждающе!.. Я поверила тебе. Поверила, что ты выстрелишь в меня. Такой адреналин! У-ух! Коле остро захотелось прибить су́чку. Как будто он угрожал ей, чтобы возбудить. Как будто он, блядь, для нее и ее текущей пизды старался. Адреналин, блядь. Надо было в лоб палить. Одной проблемой в жизни Коли сейчас было бы меньше. Он бы снял какую-нибудь пышногрудую соску и отымел бы — молча, бля. Всё-таки Зойка — набор дырок, требующий слишком много внимания. Она действительно отнимала время, которое хотелось бы провести в гораздо более приятной компании — с симпатичными фигуристыми курвами. Размышления были прерваны водяной струей, пущенной прямо в висок. Коля провел рукой по месту ранения, смахивая воду. — Я же сказал: только попробуй выстрелить в меня! — разозлился он. — Так догони и накажи, — смеялась Зойка, пятясь назад с пистолетом наизготове. Она выстрелила еще раз, попав в грудь. Метила в жизненно важные органы! Ну сука же! И когда дуло указало значительно ниже груди, Коля рванул в сторону Зойки. Та, вскрикнув, опустила руку и побежала. Но куда можно было убежать в небольшой комнате? В несколько шагов, обойдя кровать, Коля настиг суку в ловушке у окна и прижал к подоконнику. Выхватив пистолет, Коля тыльной стороной ладони влепил пощечину. Зойка отшатнулась, хватаясь за щеку. — Ай! Больно! Пока она страдала, Коля рассмотрел Зойку повнимательней и понял: что-то изменилось… Может, похудела? Да ну нет, вечно что-нибудь хомячит. Оттого и щеки такие. Будто головки двух хуёв уткнулись изнутри, растягивая замордасы. — Ты меня ударил! — возмутилась Зойка, гневно взглянув на Колю. — Между прочим, девушек бить нельзя. Тебя не учили этому в детстве? — В детстве, в перерывах между вскрытием пищащих котят? — Что?.. Только не говори, что ты мучил животных… — Я уже сказал. — Это чудовищно. — Я чудовище. — Издеваться над слабыми — это низко. И я считаю, есть, как минимум, две низости в жизни: бить девушек и мучить животных. Коля рассмеялся: между этими двумя низостями невелика разница, так как «бить» мало чем отличается от «мучить». — Скажи хотя бы, что ты не издевался над животными! — с неподдельными слезами в глазах требовала она. — То, что девушек ты бьешь, я уже поняла… — Кто здесь девушка? Ты шлюха. И как всякой шлюхе, очевидно, тебе понравилось. Ты каждый раз напрашиваешься на подобное обращение. Разве ты не хотела, чтобы я догнал и наказал тебя? — Да, но я думала, ты накажешь меня по-другому… — Как? Спиной к окну, упираясь руками в подоконник, Зойка будто бы пыталась отстраниться от Коли, но тщетно — он стоял прямо напротив, не оставляя места для побега. — Что, мне действительно надо рассказывать? — бурчала обиженная Зойка, отводила взгляд и скрещивала руки на груди в символической попытке оградиться. Пользуясь тем, что Зойка его не видит, Коля незаметно поднял пистолет из мертвой зоны и выпустил две струи подряд прямо шлюхе в глаз. Та дернулась, вскричала, схватилась за глаз. В общем, реакция хотя и была веселой, но все-таки преувеличенной. — Блядь! — возмутилась Зойка, шипя и растирая место ранения. — Зачем ты в глаза стреляешь?! — Не финти. — Тебе не понять. Ты не носил очки полжизни. И тут до Коли дошло: точно, сучка без очков! — Полжизни? Я думал, ты с ними родилась, — удивился Коля. — Ты их посеяла или прозрела? — Я линзы теперь ношу. Уже давно, между прочим. — С какого хуя? Она молчала, сопела и злобно стирала остатки влаги с красного распухшего глаза. — А, так сосать удобней? — догадался Коля. — Ладно, мне плевать. Говоришь, зенки — теперь твое уязвимое место?.. Хм… Он занес пистолет и пустил очередь из струй прямо в хомячью ряшку, стараясь попадать в глаза, но Зойка кричала, дергалась и закрывалась руками, сбивая прицел. — Хватит! — дрыгалась она. Вспомнив, что у нее есть еще уязвимые места, Коля поймал торчащий под тонкой тканью сосок и сжал, крепко ухватившись. — Ай! — Она попыталась нагнуться, чтобы высвободить сиську, но Коля встал еще ближе и сжал пальцы еще крепче, не прекращая обстрела. — Неет!.. Хватит!.. — И струи попадали в рот, вынуждая сомкнуть варежку. Коля веселился, пока вдруг не почувствовал руку между ног: Зойка лапала яйца сквозь ткань. Коля замер. — Вот что ты делаешь? — спросил он, раздражаясь. — А ты? Ты же здесь не для игр. У тебя мало времени. Напоминаю просто, — невинно пожала плечом самодовольная курва с темнеющим глазом, уже почти бордовым, и с распухшими веками. Ее пальцы пытались мять яйца, но слишком неуверенно, испуганно. Видно, справедливо опасалась получить по лицу еще раз. — Ты знаешь, что я не люблю, когда шлюхи распускают руки. Убери, — потребовал Коля. — Тогда ты тоже, — поставила она ультиматум на свой страх и риск. — Я говорила, что у меня грудь чувствительная. Мне больно! — Да ты не знаешь, что такое настоящая боль. Коля убрал руку, резко дернув сосок напоследок. — Ай! — Зойка схватилась за сиську, отстав от яиц. — Сейчас я покажу тебе настоящую боль, — пригрозил Коля и, отложив пистолет, взял сучку за бедра, поднял и посадил на подоконник — в компанию к двум плюшевым зайцам. — Ой! Усевшись, Зойка по инерции развела ноги — как раз то единственное, что в ней было на высшем уровне: ебучесть. Короткое домашнее платье — или длинная кофта, хуй знает, как эти шмотки правильно называются, — задралась, демонстрируя закрытую тканью промежность. — Нафига ты носишь белье? — возмутился Коля. — Ты знала, что я приду. Пистолет приготовила, а трусы снять забыла? — Я думаю, ты справишься с этим препятствием… — предположила Зойка с легким придыханием. — Я справлюсь, — зловеще согласился Коля и, крепко схватив ткань двумя руками, разорвал боковой шов на трусах с одной стороны, проделал то же самое с другой стороны и отбросил порванную тряпку. Зойка дышала тяжелее. И ноги раздвигала еще шире, прогибаясь в спине. Коля посмотрел на влажную раскрытую промежность, пока рыскал в кармане куртки. Бля, он даже не снял куртку, когда вошел, — вот как хотелось трахаться! И если бы не дурацкие игры, он бы уже кончал, наверное. Вместо презерватива под руку попал только складной нож. Блядь. Хотя… Говорят, что если как следует напугать пизду — она не залетит. Достав складной нож, Коля толкнул шпенёк, с быстрым взмахом высвобождая лезвие. Зойка отпрянула, громко ойкнув, — скорее от резкого щелчка, чем от осознания реальной опасности. И прежде чем до нее дошло, Коля уже крепко держал ее за плечо. Зойка скосила глаза и, отчетливо рассмотрев нож, распахнула веки шире, задрожала и попыталась отстраниться. — З-зачем тебе нож? — спросила она, храбрясь изо всех сил, но напряжение в теле и страх во взгляде выдавали с головой. — Чтобы резать и колоть. Да, а для чего еще нужны ножи? — Ч-что р-резать?.. Вместо пояснений Коля, направляя лезвие под наклоном, острием коснулся клитора. Зойка испуганно дернулась и задержала дыхание. Медленно Коля увеличивал угол наклона, стремясь к прямому углу. Зойка прикусила губу и хныкнула. — Он же тупой, да? Он же тупой? Да? — занервничала она, причитая тихим шепотом. Коля отрицательно помотал головой: — Тупая здесь только ты. Он взял ближайшего зайца за уши и, приставив нож к его горлу, легко протолкнул лезвие внутрь. Глаза Зойки округлились. А потом налились слезами. — Не делай этого! Я поняла: он острый. Не надо… — всхлипнула она, дрожа гораздо сильнее, чем с ножом у пизды. — Мне его мама подарила!.. — Да? Теперь я делаю это с еще бо́льшим удовольствием, — сказал Коля, резким движением вспоров брюхо. Посыпалась мягкая воздушная начинка. Зойка заревела. Она была особенно мерзкой и уродливой, когда плакала, — с дрожащими губами и искривленным ртом. Смешно. Коля улыбнулся, наблюдая за ревущей сучкой, сидящей перед ним с раздвинутыми ногами. Есть в этом что-то ненормальное: реветь из-за зайца. Впрочем, не удивляло. Зойка явно была сильно тронутой на голову. Потом сама попросит повторить и вспороть еще немного расплодившихся плюшевых ублюдков. Положив истерзанного зайца обратно, Коля прислонил нож к пизде и провел по складкам. Судорожно всхлипывая, Зойка подобралась, напряглась и замерла, боясь пошевелиться из-за острого лезвия, ползущего рядом с тонкой кожей. — Когда ты уже станешь пошире? Я заждался. — Когда ты будешь почаще пользоваться именно этой дырочкой, я полагаю, — обиженно пробубнила Зойка, давясь слезами. — Я люблю пользоваться большой дырой. Может, нам ускорить процесс?.. — Коля чуть углубил нож в складки. Зойка напряглась. Ее бедра задрожали, хотя сама она изо всех сил пыталась не двигаться. — Жжик — и никто уже это дырочкой не назовет. — Н-не надо… — Не дрожи, а то за меня всё сделаешь, — предупредил Коля, двигая лезвие во влажных складках, конечно, избегая скольжения острого края по коже. Зойка шумно сглотнула. — Смотри-ка, ты мне всё лезвие испачкала, — упрекнул Коля, вытирая излишки влаги о сухую внутреннюю поверхность бедра сучки. Он оставил руку, удерживающую нож, на бедре, а другую просунул через задранный нижний край кофты, сжал сиську и весело предложил: — Сделать тебе операцию на грудь? Бросив взгляд на нож, тоскующий в Колиных руках, Зойка занервничала. — Я думала, ты хочешь, чтобы она была больше, а не меньше. — Я у твоего зайца возьму набивку и набью тебе сиськи. Твоя мамочка тебе не подсобила с хорошим выменем при зачатии, так пусть хоть ее подарочек реальную пользу принесет и исправит оплошность. Губы Зойки снова задрожали, а глаза мигом налились слезами, угрожающими вот-вот политься по жирным щекам. — Реви-реви, — разрешил Коля, сминая пальцами сиську. — У меня член крепнет, когда ты ревешь. Такая мерзкая шалава. Уродина. По вине мамочки, да? — продолжал капать Зойке на натянутые нервы Коля. — Она у тебя тоже уродиной была? — Хватит! — разозлилась Зойка, все-таки не сдержав ручьи, потекшие из глаз. — Просто трахни меня уже! — Она потянулась за членом, но Коля отстранился, мешая Зойке достичь желаемого. — Я сам выну. И когда сам захочу, — сказал он, прекратив терзать Зойкину сиську, и уперся освободившейся рукой в подоконник. — Тогда хотя бы перестань говорить о моей маме! — Она тоже шлюха? — Хватит! — Зойка попыталась ткнуть Колю коленом, но неудачно. — Она еще не очень старая? Может, она мне понравится? У нее наверняка большая дыра после тебя осталась. Слезы Зойки сменялись злостью и агрессией. Она гневно пиналась. И когда чуть не попала по яйцам, Коля поспешил предупредить: — Эй-ей, у меня нож в руке, — многозначительно напомнил он. Подействовало: Зойка успокоилась, тяжело дыша. Она взяла вспоротого зайца и прижала к сиськам. Примеряла, наверное… — У тебя ненормальная реакция, — заключил Коля, понаблюдав некоторое время за потенциальной пациенткой психушки. — Это же смешно. Твой рёв по игрушке — нелепо и тупо. Ты хоть понимаешь, что у тебя с кукухой проблемы? — Кто бы говорил… — сквозь слезы злобно пробормотала Зойка и добавила чуть громче: — Как ты можешь судить? Ты ничего не знаешь. Что, если у меня уже нет мамы? Что, если это ее единственный подарок мне? А ты его уничтожил. Еще и глумишься. Ой, бля. В ужасе от грядущего продолжения этого унылого сентиментального дерьма, Коля легким движением сложил нож, убрал в карман, спустил штаны и достал член — еще не в полной мере готовый, но сойдет. Двумя пальцами одной руки, стараясь не испачкаться, Коля распахнул пизду, а другой рукой толкнул член внутрь. Зойка крепче прижала потрошеного зайца, выгнулась, шире раздвинула ноги и простонала. Стекло над ее головой запотело. Казалось, Зойка всегда была мокрой и разбухшей. Легко принимала внутрь, хотя и всё еще узковато. После нескольких фрикций, Зойка стеснила Колю ногами, словно краб, захватывающий клешнями добычу, и прижалась изо всех сил. Коля остановился. — Отцепись от меня, — потребовал он нетерпеливо. Разочарованно простонав, Зойка с неохотой расслабила ноги, снова разведя их. Коля схватил одну ее ногу и перекинул в другую сторону — ко второй, а потом задрал обе вверх. С определенного ракурса теперь можно было не видеть круглой ряшки. Чудесно. — Мне так не нравится!.. — жаловалась Зойка, но захлебнулась, снова получив толчки в пизду. Зойка долбилась головой о дребезжащее окно и хмурилась, пытаясь упереться куда-нибудь ладонями, чтобы удержаться от болезненных ударов по темечку. Но Коля, с улыбкой наблюдая за страданиями, лишь ускорялся, стоило шлюхе удачно за что-то уцепиться, — и она снова билась головой. — Блядь, здесь неудобно… — пожаловалась она. Коля замер внутри шалавы, глядя вдаль: — Нет, вполне удобно. И вид неплохой. Зойка хлопнула его руку. — Очень смешно. Очевидно, что мне неудобно! Я либо голову сломаю, либо стекло… которое на меня грохнется, — вдруг осознала Зойка, округлив глаза, и забеспокоилась: — Нет, нет… Я хочу на кровать! Пойдем на кровать! Она попыталась встать. Коля схватил ее за шею и удержал на месте. — У меня нет времени таскаться туда-сюда, — сквозь зубы отказал Коля, стоя спиной к кровати, и свободной рукой открыл одну из створок окна. — Но так уж и быть, сделаю тебе приятно… напоследок. Подвинув тушу так, чтобы голова оказалась в открытом окне, Коля убрал руку с шеи на подоконник и снова задвигался внутри мокрой шлюхи. Зойка заверещала, размахивая руками во все стороны, пока на смогла ухватиться за край открытого окна и раму, оставив зайца свободно лежать на груди. — Коля!! Отпусти меня!.. А-а-ай, в смысле, не отпускай! Я имею в виду… Ах! Ммм! Хватит, я могу упасть! Не толкай так сильно, закрой окно! Я готова потерпеть с закрытым окном! — Заткнись, блядь. Всех соседей соберешь. — Не толкай так сильно! Я выпаду из окна! Да кому какая разница? — Не раньше, чем я кончу, — то ли пообещал, то ли предостерег Коля. Осознав бесполезность уговоров, Зойка задрожала и заплакала, неистово вцепившись побелевшими пальцами в раму. От слез и страха шлюхи член становился крепче. Коля долбил не очень сильно — скорее, медленно, волнами, желая почувствовать нетерпеливое сжатие Зойкиной пизды. Ведь хотя Зойка балансировала на грани перед пропастью, внутри она сжималась будь здоров. — Покажи мне сиськи. — Что? Нет. Я не отпущу окно! К тому же они тебе неприятны! — Я хочу потянуть время, ведь кто знает, вдруг я случайно сильно оттолкну тебя, когда кончу. Пожить подольше — в твоих интересах, разве нет? Покажи мне сиськи. Не зли меня. Боязливо отцепив одну руку, Зойка отложила зайца и как можно быстрее опустила вырез, неаккуратно высовывая свои мешки, тут же вернув руку обратно на место. — Что это? — Что? Ты сказал показать, — разозлилась Зойка. — Но не вывалить. Что за привокзальные замашки? — Чего ты хочешь, блядь? — Сними свою тряпку. — Ты охуел?! — Я сейчас язык тебе вырежу. Вспомни, у меня нож есть. — Так, может, ты ее, на хрен, разрежешь просто?! Я не могу… Я должна хотя бы одной рукой держаться. И вообще, мне и так холодно! — Глядя Коле в глаза, Зойка снизила тон и испуганно сглотнула: — И… И тебе не нравится мой живот! В такой позе там будет много складок… — пропищала она. — Снимай. Или я разрежу. До подбородка. И вместе с языком. — Блядь, ненавижу тебя! — со слезами возмущалась Зойка, отцепляясь от окна. — Остановись хотя бы! — Коля приостановился, и Зойка двумя руками, осторожно вертясь на подоконнике, потянула подол из-под задницы. Когда Зойка стягивала тряпку через голову — конечно, Коля снова принялся резво толкать в пизду. Шлюха закричала, от паники запутавшись в кофте. С закрытой мордой — лучший вид, который только могла обеспечить эта туша. Как жаль, что выпуталась она слишком быстро. Откинув кофту, покрасневшая Зойка снова вцепилась в раму, и злобно уставилась на Колю. — Ты! — выкрикнула она. — Ненавижу тебя! Ее пизда, хлюпавшая от удовольствия, была другого мнения. Просунув руку под поднятые вверх ноги, Коля смял трясущееся вымя, вызывая у Зойки протяжное хныканье. Нащупав сосок, Коля сжал его и выкрутил. Зойка стонала, стоны сбивались от толчков. Она снова попыталась раздвинуть ноги на свой страх и риск. На что только шлюхи не готовы ради требовательной текущей пизды. Всё ради хорошей ебли. Даже если ебля закончится встречей головы с асфальтом. Не желая больше сражаться с расползающимися ногами, Коля вытащил член и, схватив Зойку за бедра, перевернул тело. Она завизжала, чуть не вырвав створку, за которую держалась, как за спасательный круг. Шлюха была похожа на схваченного за хвост бродячего кота, пока Коля усаживал ее в нужную позу: на колени на подоконнике с головой в окне. — Нет, нет!.. Я не хочу смотреть вниз! — плакала она, не зная, за что хвататься, ломая ногти в попытках. Удерживая Зойку за волосы, Коля вошел в горячую влажную дырку, сильно толкнув, до удара с хлопком по бедрам. Зойка завизжала: — Нет! Я упаду! Я упаду! Высоко-о!.. — ревела она с завыванием, сжимаясь внутри. Нащупав вскрытого зайца, Коля выкинул его в окно. Зойка поперхнулась слюной, замолкнув. После приземления зайца, Зойка завибрировала от страха. — П-пожалуйста, пойдем на кровать!.. Пойдем на кровать!.. — в такт толчкам повторяла она, словно заведенная. — Там люди! Меня увидят, — забеспокоилась она, сменив пластинку. Коля притянул Зойку за волосы, вынуждая приподнять торс и выгнуться. — Да пусть посмотрят, какая ты шлюха, — немного запыхавшись от ебли, сказал Коля. — Будет рекламная акция. Тебе же нужна клиентура. Увидев дойки, все сразу поймут, какая ты дешевка. Зойка вдруг с пассивной роли перешла в активную и задвигала задницей, насаживая пизду на член. Коля тоже не останавливался; они двигались несколько беспорядочно, сбиваясь с ритма. Она так хорошо работала, насаживаясь и сжимаясь, что Коля чувствовал приближение выпуска. И уже хотел вытащить, чтобы кончить, как Зойка быстро — будто от этого зависела ее жизнь — воскликнула: — Кончи в меня! Такие просьбы всегда напрягали Колю. Бабы просто так кончить в них не предлагают. Будто почувствовав колебания, Зойка поспешила пояснить: — В рот. Я хочу пососать и проглотить. — Ты просто хочешь слезть с подоконника, — дошло до Коли. — Да, блядь! Что, очень заметно? — злилась Зойка. — И хочешь подкупить меня минетом, чтобы я не скинул тебя вниз. — По-моему, неплохое соглашение, а? Но с чего она взяла, что он позволит ей слезть ради минета? Она вполне могла изловчиться и пососать с подоконника. Коля прикинул, как лучше переместить тушу, чтобы добиться нужной позы. — Эй!.. Что ты делаешь?! — занервничала Зойка, когда Коля начал ее вертеть. — А-а-а! Я упаду! Я упаду! Благодаря небольшому росту Зойки и широте подоконника, Коля смог положить шлюху на спину, к себе лицом. Ее голова свисала с края; сиськи накренились к голове; задранные вверх ноги пришлось удерживать, чтобы Зойка не сползла. — Ты думаешь, я мастер спорта?! — возмущалась Зойка, хватаясь за Колины бедра в поисках равновесия. Ага, по сосанию хуёв. — Была бы ты хоть немного в нормальной физической форме, сама бы нужные позы принимала, а не вынуждала меня напрягаться и крутить тебя. Зойка недовольно пыхнула. — Мне хо-о-олодно!.. — ныла она, пытаясь сжать бедра, и канючила: — Закрой окно!.. Ее пизда была раскуроченной и мокрой. Коля отпустил ноги и просунул руку между бедер, впиваясь во влажную разбухшую и горячую плоть. И нащупал эпицентр влаги и тепла, который будто бы засосал пальцы внутрь, стоило лишь чуть надавить. Теперь Коля держал сучку не за ноги, а буквально за пизду. — М-м-м… — промычала Зойка. —Ты же не любишь трогать меня руками там… Знаешь, это очень… очень заботливо с твоей стороны. — Зойка пыталась давиться смехом, но все же не выдержала и рассмеялась. — Бери в рот, — нетерпеливо напомнил Коля и прислонил стоячий член к растянувшейся лыбе. Зойка вытянула язык, лизнув головку, но Коля толкнул внутрь. — Зубы! — предупредил он. — Открой шире. Кривя рот, распахивая челюсти до предела, Зойка принимала в себя, натирая член языком и истекая слюнями. Коля двигал пальцами внутри шлюхи и пытался протолкнуть член глубже, но через пару тычков, направленных на попытку прорваться в горло, он кончил, наполняя горячий рот спермой. Зойка поперхнулась. — Глотай, — напомнил Коля, на что Зойка возмущенно промычала, отталкивая руками бедра Коли. Но Коля дождался, пока поток спермы полностью не иссякнет, и только тогда вытащил, одновременно вытаскивая пальцы из пизды. Зойка шумно дышала и кашляла. Потекло даже из ее носа. Коля взял с подоконника кофту, вытер руки и член, а потом кинул шлюхе на лицо. Зойка схватилась за тряпку и высморкалась в нее. Натянув штаны, Коля стал отходить, но Зойка тут же снова крепко вцепилась в ноги, роняя кофту. — Н-нет! Я упаду! Помоги мне встать! Коля смеялся, отцепляя от себя руки и продолжая отходить. — Я ударюсь головой! — переживала Зойка, заваливаясь без поддержки. — Ничего. Я ее уже использовал. Она мне больше не нужна. Коля отошел — и Зойка плюхнулась, успев подставить руки. — Ах! — вскричала она. — Блядь! Я тебя ненавижу! — захныкала она, потирая низ спины. Коля уселся в кресло, чтобы перевести дух. Зойка, стеная, поднялась-таки с пола, закрыла окно и буквально побежала в кровать, чтобы укутаться в одеяло. — Ненавижу тебя! — убежденно повторила она, дрожа под одеялом. — Ты же хотела адреналина. — Я хотела пистолет! А не наполовину в полете из окна! Это совсем разные вещи! Ты мне должен секс с пистолетом. Незаряженным! — требовала Зойка, будто право имела. Коля офигевал. Когда она стрессовала, ее борзость вообще ни в какие рамки не вписывалась. — Иди на хуй, — отмахнулся Коля. — И еще, кстати, ты мне зайца должен! — Я сейчас тебя правда в окно выкину, — серьезно сказал Коля и без перехода: — У тебя водка есть? — Нет. — Ты говорила, что есть. — Больше нет, — пожала она плечами. Лгала, сучка. Зажала водку. — У меня есть чай. Так как Коле слишком хотелось пить, пришлось согласиться на чай. Зойка промыла рот, почистила зубы, переоделась, приготовила чай, и они расположились на кухне. Коля впервые был на Зойкиной кухне. Вместо муляжей здесь висели лишь изображения оружия. Ну и зайцы. Опять всюду чертовы зайцы: на шторах, скатерти, кружках… Везде, блядь, короче. — Я тут как-то думала над твоими словами… — вдруг сказала Зойка, шумно размешивая сахар. — Над этой твоей позицией, что главное — твое удовольствие, а не мое. Это неправильно, я считаю. Вот. — Зойка хрустнула печеньем. — Потому что это взаимосвязанные вещи: если мне хорошо, то и тебе тоже будет хорошо. То есть чем сильнее ты меня заведешь, тем мощнее отдача... — Размахивая печеньем, Зойка поймала Колин взгляд и сочла нужным уточнить: — Ну, если проще, то чем больше я возбуждена, тем лучше я сосу. Хомячьи щеки росли на глазах, пока Зойка жевала печенье. — По-моему, если упереть шлюхе дуло в лоб, то сосет она превосходно, — пожал плечами Коля, отпив из кружки с аляповатым цветочным узором: Зойка, начав догадываться о Колиной нелюбови к зайцам, услужливо подсунула кружку без них. — И дуло в лоб — менее хлопотно. Зойка замерла, заинтересованно разглядывая Колю. — А что, если… в рот? — Что? — Что, если я пососу дуло? Дашь мне пососать свое дуло? — лыбилась Зойка. — Я что-то не врубаюсь, — нахмурился Коля. — Мы об одном и том же дуле говорим? — Да, об одном. Это не эвфемизм, — подтвердила Зойка. — Ты хуева извращенка. Я, кажется, уже давал понять, что люблю свой ствол и никому не позволяю его слюнявить. — А член ты свой, выходит, не любишь, раз так щедро разрешаешь мне его слюнявить? — обиделась Зойка. — Ты сейчас договоришься — и больше его не получишь, — рассерженно предупредил Коля. — Ох! Как же я буду без него! А, подожди… у меня же есть дилдо, — жуя очередное печенье, бахвалилась шлюха. — Ага. Когда тридцатник стукнет, так и будешь сидеть с резиновыми хуями в окружении зайцев… Нахуя тебе столько зайцев? — всё-таки спросил Коля, хотя уговаривал себя не лезть в дебри черепушки этой ненормальной. Но, проглотив печенье, Зойка вдруг перевела тему: — У тебя есть какая-нибудь кликуха? Эм… как его... Погоняло?.. — Сама ты погоняло. Дура. — Так есть или нет? — Зови меня Колей. — Тебе больше подходит Вася. Можно я буду называть тебя Вася? — Попробуй. Если замазка от синяков есть. — Нет, нету. Зато у меня есть… ну, типа кликуха. Коля молчал. — Родные и близкие называют меня Заей. — С интонацией заправского пахана представилась Зойка. Так вот как в этой квартире поселился целый выводок плюшевых зайцев. — Ты — зая? — заржал Коля. — В каком месте? Сиськи у тебя висят вместо ушей? Зойка закатила глаза. — Я сейчас хлопну по затылку — зенки там так и останутся, — злобно предупредил Коля. — Зая — созвучно моему имени. — Я понял. Ты меня за идиота держишь? Она пожала плечами. И Коля снова захотел влепить ей. — Так что ты тоже можешь называть меня Заей или Зайкой, — вдруг любезно разрешила она, и Коля обомлел. Ага. Щас. — Вообще, это было круто… Несмотря на то, как ты поступил с Пушиком. Это было жестоко, — вздохнула Зойка. — Но в остальном… было круто. Только вот ты кончил, а я нет. Я считаю, это нечестно. Пушик?.. Пушик чуть не стал Пушапиком. Ха-ха. — Напиши на меня заявление в полицию, — предложил Коля, делая глоток горячего чая. — Я серьезно. — Серьезно? Ты серьезно хочешь договориться со мной, шлюха? — усмехнулся Коля, поднимаясь и залпом допивая чай. — Может, мы еще потрахаемся? — вяло предложила Зойка. — С резиновыми трахайся, — отмахнулся Коля, выходя из кухни. Но тут ему кое-что пришло в голову — и он вернулся. — Так тебя оружие и угроза смерти возбуждают? Адреналин, а? Что ж, я могу тебе это устроить. Я на выходные сваливаю к дружбанам на дачу. Она в какой-то тьмутаракани. Поехали со мной. Я тебя там с дружбанами отпизжу и закопаю в канаве, — буднично предложил Коля. — Отпизжу — это?.. — Я имел в виду «всё включено». Но если хочешь, так уж и быть, за особые заслуги в анальном сексе, могу заживо закопать. Обкончаешься там с червями. Во всех смыслах. — Э… Я не хочу умирать, — надулась Зойка. — Я еще так молода. И ты не понимаешь концепцию… — Хуенцию. — Слишком сложное слово, да? Коля привычным жестом замахнулся над маковкой, но рука пролетела по воздуху: Зойка успела увернуться. — Ты точно не хочешь еще потрахаться? — спросила она. Вот блядь. Он не сказал, что не хочет. Так какого хуя? — Ты меня утомляешь. Я сваливаю, — сказал Коля и пошел из кухни в прихожую. Зойка засеменила следом. — Я кое-что заметила. Какое ему дело, что она там заметила? Не дождавшись реакции, Зойка всё равно не смогла смолчать и продолжила: — Во время секса ты никогда не… ну, это… не стонешь и всё такое. Будто бы ты всегда в напряжении и пытаешься всё держать под контролем. Возможно, в этом проблема твоей вспыльчивости и… кгхм, вспыльчивости? Ты не умеешь расслабляться по-настоящему. — Ты на психолога учишься? — Да, на зоопсихолога, — хохотнула Зойка. — Что? Ты же назвал себя ветеринаром. — Ты хуенцию не понимаешь. Ты — животное, а я — человек. Так что я могу быть ветеринаром, а ты — нет. Ты… — Коля цокнул языком и продолжил сквозь зубы: — Зайка, блядь. — Ты один в моем окружении можешь ласковое прозвище заставить звучать оскорбительно, — пробурчала шлюха. Уже у двери Коля спросил еще раз: — Ну что, поедешь, пососешь у дружбанов? — Он протянул руку и ущипнул сиську, наудачу попав прямо в сосок. Зойка вздрогнула. — Что, правда? Ты всё-таки серьезно? — А то. — Это называется… куколдинг? — Иди на хуй. Это называется пустить проститутку по кругу. Не забывайся, ты мне не жена и не подружка. Так, шлюха просто. Коля брал на понт, конечно. Вот она скажет «да» — он ей по маковке влепит со словами: размечталась, шлюха, найди себе своих дружбанов на трассе. — И ты будешь спокойно смотреть, как я сосу у твоих друзей? — Ну, может, не спокойно… Может, у меня тоже встанет — подрочу, — пожал плечами Коля. Зойка смотрела с сомнением. — Ты не подложишь меня под своих друзей. Ты собственник. Коля заржал от такой наивной тупости. — Я не собственник, дура! Может, я и не люблю делиться своими вещами, но шлюха не может быть моей вещью, не находишь? Все шлюхи — общие. — Ну, ты сейчас так говоришь, а как дело дойдет… Тебе не понравится смотреть, как я сосу у твоих друзей. Я знаю. — Мне понравится. — Хорошо, давай проверим. Я поеду с тобой, если ты уверен, что готов поделиться мной со своими друзьями. И если без убийств… и даже без попыток! — поспешила она добавить. Коля смотрел на нее с неприятным зудящим ощущением, будто его сейчас наебали. Но стоило признать: с такой постановкой вопроса он не мог просто дать ей по макушке и забрать предложение. — Без убийств не обещаю, — только и оставалось сказать ему.