Ты тупая или дура?

Дерьмо. Коля проклинал всё на свете. И кто дергал его за язык позвать эту шалаву с собой?! Одно дело присовывать пару раз в неделю, другое — терпеть блеющую козу всю дорогу. Она не затыкается и, блядь, невыносима! Они ехали уже четыре часа, а она умудрилась вынести Коле весь мозг! И добила контрольным выстрелом, когда в разгар пышной ссоры заявила, что хочет в туалет… Туалет — оказывается, блядь, буквально! Кусты у обочины королеву трассы не устраивали. Какой, на хуй, туалет?! Кругом то поля, то леса! «Я потерплю», — барственно молвила она, вернувшись после продолжительной прогулки вокруг кустов у обочины. Коля с тоской бросил взгляд на обивку сидения любимых «жигулей» и нервно свернул с пути на проселочную дорогу. Так они и попали в затхлый захолустный городок. В этот поздний вечер единственным работающим заведением оказался местный ночной клуб. У входа топталось много пьяной и громкой молодежи. Коля приткнулся неподалеку и закурил, Зойка скрылась внутри в поисках гребаного туалета. Чтоб ее там смыло, думал Коля, закуривая. Или пусть провалится — если там нет возможности смывать, а это вероятнее всего. Сигарета еще не сгорела наполовину, а Зойка уже вернулась. Посмотрев на нее, Коля заржал: — Чё такое? На тебе лица нет. Не то чтобы на ней когда-либо было лицо. Но сейчас ее рыло взбледнуло конкретно. Зенки бегали, ни на чем не сосредотачиваясь, а весь ее вид говорил: «Валим отсюда». Наверное, впечатлилась местными сортирами. Или неудачно оступилась в процессе. — Т-там… — заикалась она, неопределенно указывая рукой. — Что? — Кажется, там мертвая девушка, — пробормотала Зойка, сражаясь со стуком зубов. — Мертвая? И что? Хочешь, чтобы я ментов пошел искать, что ли? — смеялся Коля. — Я… Я вообще-то думала, что хочу как можно дальше оказаться от нее, если это труп… Но вдруг она еще жива? Вдруг ей помощь нужна? — А, так я должен искусственное дыхание ей сделать? За кого ты меня принимаешь? — Нет… Просто там какой-то парень стрёмный с ней. Он ее тащит куда-то. Может, она еще жива, а он ее убить хочет? Может, будет достаточно его спугнуть? — Да пусть делает что хочет… — безмятежно затянулся Коля. — Ты боишься? — Я — что?! — Аж дымом поперхнулся. — Ничего страшного. — Она положила руку Коле на предплечье и сочувственно сжала пальцы. — Бояться — это нормально. Я вот тоже… — Веди, — выбросив сигарету, потребовал Коля и, отдернув руку, пошел в сторону клуба. Внутри Зойка обогнала Колю и повела вперед, по темному коридору — к приоткрытой двери, из которой лился свет. Но прошла мимо двери и отправилась дальше в темноту. — Он тащил ее туда, — пояснила она шепотом. Коля мельком бросил взгляд в светлое помещение. Туалет. Мог бы не смотреть. А догадаться по запаху. — Ты, кстати, получила удовольствие? — спросил Коля и снова задержал дыхание. Помолчав, Зойка пробубнила: — Я в кусты потом схожу… Нет, убить ее — мало. И чего Коля повелся? Ясно же, у баб мозгов нет, они же ничего решить самостоятельно не могут! Даже, блядь, хочет она ссать или нет и где она это хочет. Надо было схватить, кинуть в кусты и дать пять минут, пообещав уехать без нее, если не управится вовремя. Наконец Зойка замерла у двери, с трудом различимой в темноте, и зашептала: — Кажется, он тащил ее сюда… Сквозь щель под закрытой дверью просачивался тусклый свет. Коля повернул ручку, медленно, стараясь не скрипеть. Зойка поднялась на цыпочки и выглянула из-за плеча. Помещение оказалось подсобным, а свет проникал из открытого окна, недалеко от которого с другой стороны, на улице стоял фонарь. В центре, на полу кто-то копошился. Зойка прислонилась сиськами к Колиной спине, жар нервного дыхания неприятно опалял ухо. Нахмурившись, Коля рассмотрел мужское тело, а под ним — женское. — Да он просто трахнуть ее хочет, — не пытаясь снизить тон, догадался Коля. Парень тут же обернулся и уставился с испугом. — Давай-давай, я постою, посмотрю. Но он вдруг выпрямился и, на ходу застегивая ширинку, выпрыгнул в окно и побежал в темноту переулка. Коля проводил незадачливого насильника недоуменным взглядом. — Вот… Видишь, как инстинкты хорошо работают… Именно это и нужно делать при встрече со мной — бежать как можно дальше без оглядки. А ты что? Поехала со мной хуй знает куда в какую-то глушь. Коля обернулся посмотреть на Зойку. Та пялилась на пол. Проследив за ее взглядом, Коля тоже уставился на женское тело. — Она… живая? — испуганно прошептала Зойка и опять схватилась за Колино предплечье — теперь уже крепче, двумя цепкими ручонками. Коля приблизился с Зойкой на буксире. Убежавший парень успел почти полностью раздеть девицу: снять джинсы — они, скомканные, валялись рядом — и задрать майку, оголив сиськи. Так что можно было хорошо рассмотреть тело. Девица на самом деле выглядела как труп. Причем, окоченевший. Впрочем, была вероятность, что она просто слишком тощая — какая-нибудь анорексичка. — Фу, блядь! — неприязненно скривился Коля, пытаясь принюхаться. — Она мертвая? Такая худая… Хотя сиськи вроде ничего… Но, фу, блядь, она мертвая! Коля как раз нагнулся над телом, как девица вдруг пошевелилась, испуская то ли стон, то ли выдох. Запахло перегаром. — Ах, она бухая, — отпрянув, понял Коля и задумался: — Это другое дело. У нее хорошие сиськи. У меня давно не было хороших сисек под рукой... — Бедная девушка… — пожалела шлюха с мерзкими сиськами, выходя из-за Колиной спины. — Надо привести ее в чувство и… в божеский вид. Вдруг еще какой извращенец найдет ее тут или тот маньяк вернется. Зойка уставилась на Колю. Коля уставился на нее. — И? — не выдержал он. — Ну… Я не хочу ее трогать. — Чего так? — Ну, мне неприятно… — Подожди, я уточню: ты предлагаешь мне ее одеть? — Да… — Меня устраивает ее внешний вид. — Коля снова посмотрел на девицу. Та ныла в пьяной дрёме. И сиськи у нее действительно были отменные. Пожалуй, только они делали ее тело привлекательным. Небольшие, округлые, как маленькие пухлые шарики. Так и манили, их хотелось потрогать, помять. Коля почувствовал эрекцию. Возможно, он просто слишком соскучился по нормальным сиськам… или даже вообще — по другим, разнообразным сиськам. А ведь было время, когда хватало лишь дырок между ног: нагнул, задрал юбку, вставил куда-нибудь, сразу кончил — вот и всё. Эх, славные были времена! — Постой на шухере, — сказал Коля Зойке, не отрывая взгляда от полуобнаженного тела, растянувшегося и ноющего на полу. — Что?.. — На шухере, говорю, постой, — повторил Коля, рыская в карманах в поисках резинки: как бы ни хотелось, но совать этой бухой бомжихе без защиты он не станет. — У двери. Чтобы никто не зашел. — З-зачем?.. Коля наконец нашел резинку и показал Зойке. — Развлекусь. Будет хоть какая-то польза от заезда в эту деревню. — Т-ты ее трахнешь?.. Но… Ты же говорил, что не насилуешь. — Она напилась — она согласна. Всё просто. Иди, иди. Я быстро. — Мне не нравится это. Я против насилия. Давай найдем другую, не пьяную и… более явно согласную. Я заплачу́. Ладно. Плевать, если кто зайдет, решил Коля, и, спустив тренировочные штаны, вытащил член. Зойка порывисто вдохнула. Коля, глядя на обнаженное тело, быстро надрачивал член, крепчающий с каждым движением. Добившись достаточной эрекции, Коля опустился на колени рядом с пьяной невменяемой девицей. Он соединил ее ноги и взялся за трусы, стащив их до колен. Зойка, трясущаяся рядом, схватила за плечо: — Не надо! — Отъебись! — Коля дернул плечом и повернул ноги девицы вбок и немного вверх, сгибая в коленях. Глаза девицы приоткрылись, она протестующе замычала и вяло потянулась к бедрам, как бы желая одеться или накрыться чем-то, но едва ли могла координировать движения. Коля даже не обратил на нее внимания. — Перестань, она не хочет! — жужжала над ухом Зойка, пока Коля натягивал презерватив. — Блядь, я просто быстро спущу и всё! Отъебись! — еще раз предупредил Коля, ударив Зойку по назойливым рукам, отталкивающим его от пьяного тела. — Ты можешь сделать это со мной! Зачем насиловать человека, который даже не может за себя постоять?! — Зойка всхлипнула. — Хочешь, отсосу? — Задницу мне отсоси, пока я буду трахать этот отброс общепита, — грубо отшил Коля, пристраивая член к холодной и сухой пизде. Он просунул руку между бедер и приподнял бедро, облегчая проникновение. Краем уха Коля слышал за спиной гневные сопливые всхлипывания, топот, а следом — хлопок двери. Девица ныла и мычала, пока Коля толкался в нее, но всё еще была в полубессознательном состоянии и не могла оказать реального сопротивления, кроме как вяло размахивать слабыми руками. Ощущения не оправдали надежд: слишком туго и сухо. Если бы ее сначала трахнул тот пугливый поц, было бы лучше. В поисках дополнительного возбуждения Коля сжал рукой сиську. Вот сиськи действительно были хорошие: мягкие, но и достаточно упругие, с твердыми, сильно выступающими, должно быть, от холода, сосками. Сминая сиську и толкаясь, даже практически не проникнув внутрь, Коле удалось кончить и мысленно поздравить себя: он еще не близок к импотенции и способен быстро возбуждаться и кончать — даже в такой экстремальной ситуации. Дело всё-таки в Зойке, а не в нем. Он снял наполненный спермой презерватив и выбросил в окно. Заправив член обратно, вышел из подсобки. Зойку он обнаружил только рядом с «жигулями». Она сидела на низком ограждении и смотрела вниз, туда, где подошвой скребла по пыли, скопившейся на асфальте. Пройдя мимо нее, Коля сел в «жигули» и завел мотор. Зойка с неохотой слезла с забора и, открыв дверцу, села рядом, вперив взгляд в лобовое стекло и наконец — впервые за всю поездку — засунула язык в жопу. …Минут через пять езды это стало напрягать. Какого хуя?! Она молчала так, будто Коля был в чем-то виноват! Хотя на самом деле это она была виновата: ее недержание, сиськи и болтовня. Она бесила всю дорогу и, конечно, ему захотелось выпустить пар и расслабиться. С нормальными сиськами, раз уж они подвернулись. Коля ткнул ее кулаком в бедро, привлекая внимание: — Тебе кусты всё еще нужны? — вспомнил он. — Нет, — коротко ответила она, продолжая пялиться в ночь за окном. — А чего тебе опять нужно, блядь? — не выдержал Коля. — Можешь нормально морду свою настроить? Без этого унылого говна. Твое дерьмо никому не упало. — Зачем тебе моя морда? Смотри на дорогу. — Без тебя разберусь, куда смотреть. Я, на хуй, вообще усну сейчас с тобой. Давай, весели меня, если о дороге переживаешь! — Мне не весело. И я не могу тебя веселить. И не хочу… веселить насильников. — Как удачно: я не насильник, сука. Мне кажется, очевидно: она лежала там пьяная, раздетая и ждала, когда присунут. — Не надо газлайтить. Не тот случай, когда я могу просто проглотить и улыбнуться. Самое главное: зачем? На хрена ты изнасиловал ее? Уверена, в этом вонючем зассанном клубе было полно обдолбанных шлюх, которые могли бы дать четкое и конкретное согласие на любую еблю. Почему нужно было выбрать самого беззащитного человека, который никак не мог выразить согласие или несогласие? — Какая, на хуй, разница? Она даже не вспомнит, блядь! — возмутился Коля. — По-твоему, это нормально?! Повисла пауза. Подумав, Коля недоуменно пожал плечами и уверенно ответил: — Да. Не раздувай из мухи слона. Та шлюха разоделась с минимумом легкоснимаемой одежды, до потери сознания набухалась в ночном клубе среди отмороженных подростков. И ты будешь утверждать, что она не ожидала приключений? Ну, если она не ожидала, то полная дура — и пусть ей будет наука. — Никак не отменяет, что ты — насильник! — фыркнула Зойка. — Ни хуя. Если тебе в руки бабки дают — это не значит, что ты вор. — Типа как у Мавроди? Или когда рэкетиры приходят и говорят, что надо платить за крышу? — Смотри, сечешь фишку. Не такая тупая. А теперь закрыли тему. Я не хочу месить это дерьмо. Ты знала, что я не принц, а ты не в сказке. Зойка пыхтела еще некоторое время. Но потом вроде успокоилась и снова начала свою пустую болтовню. — Ты никогда не играл в игру «Что, если…»? Что, если бы тебе подкинули щенка? Что, если бы кто-то разбил твои «жигули»? Что, если бы ты стал калекой? Ну и так далее. Ты когда-нибудь представлял какие-то необычные для себя ситуации? — Нет. На хрен? Никто не посмеет разбить мою тачку. — Ну, с тачкой ладно, перегнула. Но иногда это помогает подготовиться, ведь вдруг такое произойдет. Обычно люди теряются, когда что-то неожиданное происходит. А у тебя уже будет представление, как действовать. Разве это не круто? Давай поиграем?.. — И что ты хочешь услышать? — зевнул Коля. — Что, если я очнусь рядом с тобой, а ты в белом и на сносях? Зойка рассмеялась. — Нет. Мы и так прекрасно знаем, что ты сделаешь. Ведь свадебное платье и разбухшая матка — это так сексуально! — передразнила она. — Нет. Другое хочу. Что, если… тебя посадят, а сокамерники узнают, что ты насильник и… ну, трахнут тебя в отместку? Тишина. Коля останавливал жигули. Медленно. Очень медленно. Зойка инстинктивно вдавливалась в спинку сидения. — Выходи, — приказал Коля и, не глядя на Зойку, вышел сам. Обойдя машину, Коля распахнул пассажирскую дверку — сучка так и не рискнула вылезти самостоятельно, что, конечно, взбесило еще больше. — О, ты открываешь мне дверь прямо как джен… — Коля не дал договорить, схватив шлюху за волосы. — Ай! — зашипела она, когда он вытаскивал ее наружу. — Сейчас я тебе расскажу всё про Мавроди и рэкетиров, сука, блядь. — Коля швырнул ее в сторону, и волосы выскользнули из его рук, а сама она, потеряв равновесие, чуть не упала. — Ах, в твоей жизни всё-таки есть что-то важнее «жигулей»? — усмехалась она, откидывая, поправляя волосы и отступая от Коли. — Я тебе врежу, — предупредил он, шагая к пятившейся Зойке. Но Зойка вдруг передумала и шагнула навстречу, приближаясь. — Давай, — сказала она, вскидывая голову. — Думаешь, я боюсь? Бей. Давай. Она подошла так близко: мерзкие сиськи прислонились к Колиной груди. И типа отважно пялилась снизу вверх. Ни хуя она не была отважной. Просто знала, что места для хорошего замаха не остается, сука. Коля не понимал точно, чего хотел больше: убить ее или сначала трахнуть, а потом убить. А потому просто злобно пялился. Зойка отвечала взаимностью. Она вдруг резко взялась за ворот Колиной куртки и притянулась, вставая на цыпочки, но Коля оказался проворнее — успел схватить ее за волосы и, дернув, сильно запрокинуть голову. — Ай! — вскрикнула Зойка от неожиданности и, сощурившись, зашипела. — Не боишься? Тебя вообще когда-нибудь били? — злобно поинтересовался Коля, для верности намотав волосы на пальцы: чтобы в этот раз не сорвалось. Несмотря на невзрачность, она выглядела как изнеженный цветочек в оранжерее счастья и благополучия. Цветочек, который родители любовно обхаживают, пылинки с него сдувают. И вся ее спесь — следствие избалованности. Просто с жиру бесится от праздной жизни! — Никто, кроме тебя, — гордо ответила она. — Я тебя еще не бил, сука. Считай, что погладил. Если я начну бить… от тебя ошметки в разные стороны полетят, ты превратишься в беззубый кусок синего мяса, а из каждых твоих дырок, которых станет гораздо больше, польется вся та жидкость, которую ты греешь в своем кожаном мешке. И я еще заставлю тебя говорить, что ты не боишься и тебе нравится. И это будут твои последние слова, потому что после них я отрежу твой поганый язык и — буквально — засуну в самое подходящее для него место в твоем теле, если смогу найти в том месиве, в которое тебя превращу. А потом я кину тебя на обочине, вон в той канаве, где ты будешь медленно подыхать в ожидании последнего в твоей жизни рассвета. Он не наступит, сука. Мимо проезжали редкие машины и освещали фарами. Наверное, со стороны казалось, что парочка обнимается. Коля держал одну руку в волосах, и было сложно разглядеть, что они намотаны на пальцы. Второй рукой он сжимал Зойкину задницу. — Странно. А чего ты тогда всё время сдерживаешься? Для тебя же это в порядке вещей: причинить боль слабому, изнасиловать… Разве я не бешу тебя? Давно бы уже сделал то, о чем говоришь, — внешне храбро подстрекала сучка, хотя дрожащие челюсти выдавали ее с головой. Как те зайцы, что в самый жуткий час косят трын-траву. Быть зайкой — очень ей идет. — Не собираюсь перед тобой отчитываться, сука. Но чтобы ты не надумывала себе всякую дрочную хуйню, скажу, так уж и быть. Ты меня устраивала как давалка. Но сегодня я вспомнил, что получше тебя — буквально на каждом шагу валяются. — Ой, ладно. Ты всё еще хочешь меня трахнуть. Твой член тычется в мое бедро. И признайся уже, со мной всё же лучше, чем с тем пьяным бревном, — лыбилась она, медленно двигая ногой и задевая эрегированный член. — Ну давай, отымей меня жестко, в наказание за дерзость. Давай же! Она прижалась и потерлась. Ее рот был приоткрыт, и Коле вдруг пришло в голову: — Была бы ты хоть немного симпатичной — могла бы в порно сниматься. — Ну, я не симпатичная. Так что развлекаюсь как могу… Так ты меня выебешь или будешь продолжать мечтать о порно со мной? Он прекрасно знал, что она делает, — все бабы так делают: пытаются погасить агрессию мужика сексом, — но ему действительно хотелось ее трахнуть. Хуй не мыслит рационально, к сожалению. У пьяных бревен тоже есть свои прелести, конечно, но сейчас хотелось сучку потеплее и погостеприимнее внутри. А это как раз Зойка. Коля сделал пару шагов вместе с ней и кинул — в смысле, более-менее аккуратно положил — на капот, нагнув над ним. — Ну же, спускай свои джинсы сама, раз так хочешь трахаться, сука. — Коля толкнулся в ее задницу, доставая из кармана презерватив. — Э… Может… мы сделаем это в машине?.. — робко поинтересовалась Зойка. — Нет, здесь. Пусть все видят, какая ты шлюха. — Коля нагнулся над ней, потянув ее волосы на себя. — Дорожная проститутка, снятая на обочине. Может, тут очередь выстроится? Я могу побыть твоим сутенером сегодня, хочешь? Интересно, сколько я смогу на тебе заработать?.. Хватит на две бутылки водки? Зойка терлась задницей о пах Коли, подзадоривая эрекцию. Вместо ответа Зойка расстегнула ширинку и рывками стащила джинсы, предоставляя свободный доступ. Коле ничего не надо было расстегивать, он просто вытащил член из штанов и, разорвав упаковку зубами, достал презерватив. Быстро натянул резинку и прислонил головку к горячей промежности Зойки. — Давай, насаживайся тоже сама, сучка, — потребовал Коля, не вставляя член внутрь. — А ты сам уже устал сегодня всовывать, да? — набралась наглости спросить она. — Радуйся, что у меня вообще стоит, сука, — сказал Коля и поспешил добавить: — На тебя, блядь. На тебя, я имею в виду!.. Давай, натягивайся, — ударил он бедрами еще раз. Мимо проехала машина, полоснув фарами. Зойка просунула руку между ног и раздвинула половые губы, одновременно виляя задом в попытке направить член во влажное жаркое отверстие. Всё же снаружи она еще была недостаточно смочена, а вход был недостаточно растянут, чтобы так легко натянуться и протолкнуть член внутрь. — Я могу взять твой член в руку? — спросила она. Натренированная сучка. — Да, так уж и быть. Немного выгнувшись, она так грубо схватила член, словно последнюю колбасу по талону. Конечно, специально. Всё еще злилась, сучка. — Эй! — недовольно предупредил Коля. — Разве тебе не нравится погрубее? — замерла она. — Это тебе нравится погрубее! — Ах, ладно… Тогда сегодня я буду делать, как нравится тебе. Коля нахмурился. Зойка направила член и медленно — ме-е-едле-е-енно — насаживала на него свою мокрую дырку. Коля вздохнул. — Ты растягиваешь удовольствие, да? Тебе по кайфу давать на виду у всех? Согласись, работа на трассе — на самом деле работа твоей мечты. Проехала машина. Задница Зойки плотно прижалась к паху Коли. Несмотря на сухость снаружи, внутри Зойка была чертовски мокрая. Казалось, если он вытащит член, то из откупоренной расширенной дырки буквально польется. Плавно повиляв задницей и поохав, Зойка медленно отстранялась, слезая с члена. Выпустив головку, опять надавила, толкая член внутрь. И снова медленно. Лежа на капоте, Зойка лениво двигалась, трахаясь о член. «Жигули» покачивались. Коле хотелось быстрее. Определенно не тот темп, к которому он привык. Вдали показался свет очередных приближающихся фар, и Зойка, сама уже не в силах сдерживаться, немного ускорилась и толкалась чуть грубее, первобытней. Коля оперся на руки по обе стороны от Зойки и тоже задвигался, правда, маскируя свои толчки движениями, вызванными толчками Зойки. Доехавшая до них машина неожиданно притормозила. Зойка напряглась: — Блядь… — прошептала она. И так как она, нагнувшись со спущенными джинсами, решила притвориться, что не ебется, и остановилась, то Коля начал толкать ее открыто, потому что он-то не собирался притворяться. Машина медленно катилась. Окно с пассажирской стороны опустилось, и оттуда выглянула неприятная физиономия. — Помочь? — спросил парень, улыбаясь от уха до уха и демонстрируя железные зубы: наверное, часто помощь предлагает. — Да. Отсосешь после нее? — спросил Коля. — Иди на хуй, — обиделся поц и закрыл окно. Коля показал ему средний палец на прощание. — Ва-а-у… — протянула Зойка. — Не думала, что ты ему откажешь. — Я не отказал. — Ой, ладно. Очевидно, что он предлагал помочь трахать меня. — Да?.. Чёрт. Ему надо было лучше формулировать свои мысли… А ты… не расслабляйся. Двигайся. — Коля резко, с громким хлопком ударил ее задницу бедрами. — Ааах! Теперь они вместе задвигались, совершая хаотичные фрикции. «Жигули» затряслись гораздо сильнее. — Коль, — позвала Зойка, запыхавшись. Не дождавшись ответа, сбиваясь, она попросила: — Коль, нагнись… Ляг на меня сверху… Пожалуйста, — заканючила она. — На фига? — насторожился он. — Я хочу тебе кое-что сказать. — Говори так. — Не могу… Я не хочу кричать. Вздохнув, Коля нагнулся, надавливая на ее тело и приближая лицо к ее голове: видимо, любопытство взяло вверх. Запах сладкого шампуня ударил в нос. Пришлось немного замедлить фрикции из-за новой позиции. Зойка обхватила пальцами Колино предплечье в символической попытке удержать. Она повернула голову, и ее губы оказались рядом с щекой Коли. — Я… — прошептала она и, сглотнув, продолжила: — Я бы хотела, чтобы ты был моим сутенером. С этими словами она сжалась внутри, одновременно сильнее виляя задницей, в то время как Коля прекратил фрикции, оставив свой член внутри. Почему-то все мысли вылетели из головы, и Коля молчал. Но дело было, конечно, опять в Зойке: какого хера она это сказала? Это должно что-то значить? Он же не сутенер. Она, наверное, это понимает?.. Или нет?.. Будто заметив что-то на лице у Коли, Зойка вздохнула и закатила глаза: — Блядь, Коль! Просто скажи мне что-нибудь мерзкое и грубое в ответ! — простонала она, отчаяннее крутясь на члене. — Скажи, что ты будешь моим сутенером и что я шлюха… Ну как ты это умеешь, а?.. — Ты знаешь, что я не сутенер? — все-таки решил внести ясность Коля. — Да, блядь, я знаю, — еще раз простонала Зойка. — Я знаю, что ты насильник, а не сутенер. — Вот сука, — цокнул языком Коля и схватил ее волосы, рывком потянув вверх. — Дааа! — простонала она неожиданно радостно и воодушевленно. Приподнимаясь, Коля приподнимал за собой и Зойку. Снова выпрямившись и одной рукой упираясь в капот, Коля стал грубо трахать сучку: вместо скорости он увеличил жесткость толчков. — Скажи, я насилую тебя? — спросил Коля. — Нет. — Я когда-нибудь насиловал тебя? — Нет… — Отлично. Так что захлопни варежку: я никогда не насиловал тебя и никогда не насиловал никого. Знаешь почему? — Почему? — со стоном выдохнула Зойка. — Потому что сучки сами дают мне без какого-либо сопротивления и для них честь — запрыгнуть на мой большой хуй. — Коля сопровождал свои слова хорошим долблением прямо в матку. Снова показался свет приближающегося автомобиля. Коля поднял край кофты Зойки вместе с тонкой майкой, оголив мерзкие сиськи, которые подпрыгивали от глубоких и резких толчков в вагину. — Давай покажем тебя во всей красе, — предложил Коля, крепко удерживая волосы одной рукой, а другой — мешая Зойке прикрыться. Ночь казалась достаточно светлой: может, из-за яркого звездного неба, а может, просто глаза привыкли к темноте. Проезжавшая машина, поравнявшись, притормозила и просигналила, после чего двинулась дальше. Зойка сжала бедра и сжалась внутри, часто дыша и постанывая. — Нравится чувствовать себя шлюхой? — Блядь, да! — отчаянно призналась она, закатывая глаза от экстаза. — Я хочу быть шлюхой! Коля рассмеялся. — Быть? Интересно, что же, по-твоему, ты еще не сделала, чтобы быть шлюхой? Подумав и постонав еще некоторое время от толчков, Зойка признала: — Я шлюха. Коля сильно ударил ее бедрами, ударяя головкой по матке. Зойка ахнула. Внутри она была уже настолько мокрой, что трение уменьшалось, и это изводило ее, она старалась сильнее сжимать мышцы, сильнее сводить бедра и приветствовала грубые удары. — Да, ты шлюха, — уверенно подтвердил Коля, членом вышибая всю дурь из Зойки. Ее смотрящие в разные стороны асимметричные сиськи неистово прыгали, сотрясаясь от быстрого темпа ебли. Действительно: отличная шлюха, радостно дающая на обочине, не смущаясь случайных зевак. — Коля… Пожалуйста… Еще… Мне нужно больше, — в отчаянии ныла шлюшка. Еще одна прелесть хорошо растянутых и разработанных шлюх: они ненасытны. Того, что удовлетворяло раньше, становилось мало. И так с каждым разом: нужно было всё больше и больше. — Один хуй уже твою пизду не удовлетворяет, дрянь? Вместо ответа прозвучал длинный совершенно бесстыдный стон. От напряжения и стояния на цыпочках у Зойки сильно задрожали ноги. Но она даже не замечала, главным для нее было то, что происходило между ног. Она превратилась в одну пульсирующую дырку. Зойка сильно долбилась о член. И Коля замер в какой-то момент, чтобы в следующий кончить. Зойка, не замечая, продолжала фрикции, а Коля просто ждал, когда избавится от последней капли спермы, и вытащил. Зойка разочарованно застонала. Не в силах удержаться без помощи отошедшего Коли, она опустилась на колени на землю. — Коля… Пожалуйста… — канючила она. — Мне тоже нужно!.. Пожалуйста!.. — Мне машину остановить и попросить о помощи для тебя? Зойка буквально плакала, пока Коля, выкинув полный спермы презик в кусты, заправлял член обратно в штаны. — Коля, пожалуйста!.. — Она стояла на коленях у колеса и всё еще двигала бедрами так, будто бы трахалась. Это было забавное зрелище. — Какая же ты шлюха, — цокнул языком Коля, доставая из кармана пачку сигарет. — Да!.. Да!.. Я шлюха! Помоги мне кончить, пожалуйста!.. Коля, пожалуйста!.. — Я уже кончил. У меня не скоро на тебя снова встанет. — Щелкнув зажигалкой, закурил Коля. — Так что понятия не имею, чем я могу тебе помочь. Помоги себе сама. — Блядь! Зойка так скрипнула зубами, что они, должно быть, треснули. Засучив рукав, Зойка просунула руку между ног, сжала бедра и продолжила двигаться, будто совершая фрикции. Так кобели иногда совокупляются с чем попало, когда очень хочется сучку. — Я ненавижу тебя! — стонала Зойка с открытым ртом и прикрытыми глазами. Мимо проехала машина, но Зойка уже пряталась за «жигулями», поэтому было не так весело. Путем, кажется, невероятных усилий ей удалось кончить от сжатия бедер и трения на своем предплечье. Дрожа, Зойка застегнула джинсы и уселась на землю, спиной прислонившись к колесу. Она будто бы даже дышать не могла, с открытым ртом дергаясь от оргазма всем телом. У Коли же чуть не встал еще раз, пока он наблюдал за этим. Насколько бы растянутые и разъебанные шлюхи ему ни попадались, до Зойки в плане такой ненормальной ебучести им было далеко… — Ненавижу тебя… — тяжело дыша, повторила она, когда напряжение стало спадать. Она поправила волосы и опустила задранную майку. Но взгляд Зойки всё еще был пустым. — Я хочу домой. Я хочу помыться. Долго нам еще ехать? — с возмущением и тоской гундосила она, сидя на земле. — Еще часов пять. — Блядь. — Это не так уж и долго, неженка хуева. Переживешь. Если я не прибью. — Ты обещал без убийств! — Не обещал. — Может, не вербально. Но это было моим условием: я еду, если ты обойдешься без убийств. И ты взял меня с собой. Что это значит? Значит, ты согласился на эти условия. Конклюдентное действие, — подмигнула она, уверенная, что он не понимает ее умные слова, оттого очень довольная собой. — Как жаль, что потом в суд подавать некому будет, — снизил он градус ее веселья. Нахмурившись, Зойка явно размышляла, как отразить укол. — К слову о правосудии… Ты так и не ответил на мой вопрос. — Уебу сейчас, — сквозь зубы предупредил Коля. — А что ты так переживаешь? Это же… — Я предупредил. — Это же просто размышления. Это не значит, что такое с тобой может случиться в реальности… — Ебать ты сука, а! — разозлился Коля, выбрасывая сигарету. Ну какого хера, когда он только расслабился, она снова начинает свое дерьмо?! Неужели ей правда хочется сдохнуть? Или она считает, что он шутит? — Поднимись, блядь. — Коля ткнул ее в бедро мыском. — Поднимись и спроси это еще раз, глядя мне в глаза. Давай, шлюха, мечтающая быть давалкой в мужской тюрьме. Зойка неохотно поднялась и встала перед Колей. — Да, у меня есть такая фантазия, — пожала она плечом, глядя на Колю снизу вверх. — И я думаю, что если окажусь в такой ситуации, то переживу. Это не станет для меня великой проблемой. — Конечно, ты же шлюха ебаная. Для тебя это станет лучшим эпизодом твоей жизни. — А ты? — Что я? — подзадоривая, спросил Коля, сжав правую руку в кулак. — А ты бы пережил? — А ты за кого меня, блядь, сука, принимаешь?! Ты вообще зенки-то свои наконец раскрой и сама ответь на свой тупой вопрос. Шалава ты грязная. — Ой, ладно, — отмахнулась Зойка, обходя Колю. — Проехали. Забей. Она задела своим плечом его плечо, когда обходила, чтобы открыть дверцу и залезть в салон. Коля сжал кулак, челюсти и прикрыл глаза. Она ответит за всё, пообещал он себе и выдохнул. Сев за руль, он завел «жигули» и тронулся с места. — Ты такая унылая пизда. Когда я выброшу тебя — кто вообще тебя трахать будет? Внешностью природа обделила, мозгами тоже. Тупая потрепанная мочалка! Ты на хуй никому не сдалась! Тебя никто даже бухую в хлам, будучи бухим в хлам, трахать не захочет! Коля достал из кармана пачку сигарет и нервно бросил на торпедо. — Вот увидишь, это дерьмо плохо кончится. Для тебя. Я тебя уебу все-таки. Ты такая тупая! Ты вообще знаешь, кому задницу подставляешь? Знаешь, что мне ничего не стоит пристрелить тебя сейчас и выкинуть в канаву у обочины? Я даже тратить время на то, чтобы избить тебя как следует, не хочу. Не испытывай моего терпения, тупая ты пизда. Зойка, отвернувшись, пялилась в боковое окно. И хуй знает, что творилось в ее тыковке, когда там не было хуя.