Академия Сорелли

Империя Далга. За неделю до основных событий. Николь стояла у огромного зеркала в пол в своей спальне, и рассматривала отражение. За последний месяц она сильно похудела и словно стала старше. Под глазами залегли темные тени, девушка будто теряла свою прежнюю красоту. Казалось, из нее вытекает жизнь. Все началось, когда ее мать ворвалась в покои, тогда даже солнце еще не встало, и объявила, что сын императора ответил согласием на их предложение! — Какое предложение, мама! О чем ты говоришь? — Николь повернулась на бок, схватила вторую подушку и уместила ее на свободном ухе, придерживая рукой. — О браке, милая. Я говорю о браке! — герцогиня прошла мимо огромной кровати дочери и ловкими движениями руки отвесила толстые шторы, впуская, только-только зарождающийся, солнечный свет в ее спальню. —Брак не может подождать до утра? — Николетта зажмурилась крепче, пытаясь игнорировать знаки организма, который во всю намекал, что сон его, так бестактно, отогнали. — Нет, милая. Этот брак и так ждал уже слишком долго! Мы не может давать императорской семье время на еще большие размышления! Размышления приводят к сомнениям, а сомнения—это то, чего нам больше всего НЕ нужно. —Хорошо, хорошо, мама. Брак, так брак, только венчание проведем не раньше десяти утра, а пока, прошу, выход там, — Николь широко зевнула и махнула рукой в сторону, повернулась на спину. Спустя секунду она резко подпрыгнула, одним рывком села и широко распахнув глаза, уставилась на мать: —Повтори! —Милая, только не кипятись. Постарайся выслушать меня. Постарайся правильно понять то, что мы с твоим братом для тебя делаем. —Повтори!! Герцогиня Сони лу Рево вздохнула, подошла к кровати дочки, присела на край. Медленно подняв голову, она протянула дочери письмо. Николь взяла его в руки, сразу ощутив то, что бумага была высокого качества, наверняка неимоверно дорогая, начала читать вслух. Многоуважаемые герцог и герцогиня Сони лу Рево, Нам очень лестен тот факт, что взгляд одной из самых многоуважаемый семей пал на наш Дом. Нам так же очень приятен тот факт, что одна из прекраснейших невест девяти королевств так уважительно отзывается о мысли о замужестве за нашим старшим сыном, и будущим императором. Мы не хотели бы, что бы брак будущего правителя нашего народа состоялся против его воли, поэтому, мы первым делом поспешили рассказать ему об это и показать, так любезно приложенный Вами, портрет вашей прекрасной дочери и главной наследницы. Наш сын был восхищен красотой Николетты Сони лу Рево. Это означает лишь одно – брак между нашими детьми, а значит и между нашими семьями состоится! Мы бы хотели также устроить встречу будущему жениху и будущей невесте лично, а также пройти полноценный обряд помолвки и объявить об этом на территории Девяти Империй как можно скорее. Мы приложим все усилия, чтобы эта встреча и церемония состоялись до отправления наших детей в Академию Сорелли! С уважением, Императорская Семья. Когда Николетта дочитывала последние слова, из нее слова вытянули воздух. — Но, как это возможно! Я ведь ничего об этом не знаю! Я никогда не "отзывалась уважительно о браке с императорским наследником". Я и в глаза-то этого человека не видела! — А это и не человек, милая. Это Семья— наследная династия не нашей Империи. У девушки внутри словно мир рухнул. Если бы она стояла, то, вероятнее всего, уже упала бы на пол и больно ушиблась. Она смотрела на письмо невидящими пустыми глазами. Затем перевела мертвый, полный слез взгляд на мать, и поняла, кто ее предал. Герцогиня Мари отвела взгляд в сторону и виновато промямлила: — Прости. Ледяным голосом Николетта проговорила: — Кто он? — Оборотень. — Значит, мой будущий муж на данный момент кронпринц Империи Люпус? Николь резким движением сбросила одеяло и через секунду уже стояла спиной к матери, откинув руки за спину, и впившись взглядом в окно. —Ты...ты выйдешь за него? — Мари ошарашенно посмотрела на дочь. — Вопрос прозвучал так, словно у меня есть выбор! Вы ведь уже все решили, матушка! Ты и Маркус! — Наследница медленно обернулась. В свете восходящего солнца она выглядела устрашающе. Плавные движения придавали ее виду лишь ужаса, а не положенной грации. — Отец бы такого не позволил! — Если бы твой отец был жив, нам бы не понадобился это брак! — Мари тоже встала. — Ты говоришь так, словно он погиб из-за меня! Словно это мой камень, мой груз, который я должна нести всю жизнь и за который должна расплатиться этим чертовым замужеством! — Она уже кричала, срывалась на плачь и всхлипы. Мари устало посмотрела на дочь, которая опустилась на колени, схватила пальцами длинный ворс ковра и зарыдала. —Оцени ситуацию с другой стороны. Мальчик тоже обязан. Мы все всегда обязаны. Наше положение несет за собой обязанности. Если мы всего лишь герцоги, то представь, какого императорскому Дому, — Николь подняла глаза. — Ты сама читала письмо. ОН дал согласие на этот брак, значит ОН этого хочет. У НЕГО был выбор, мама! — Мари медленно покачала головой. —Ты много не знаешь, и еще большего не понимаешь, девочка моя. Он лишь кронпринц. Не император. Он такой же товар, в этом положении, разумеется, как и ты. А ваш брак — лишь удачно сыгранная партия. У него не было возможности отказаться. Он обязан подчиняться беспрекословно, поэтому вы оба—лишь заложники обстоятельств.