Выключай свет перед сном. Сколько раз тебе это говорить?
Свет. Зажглась единственная лампочка, одиноко висящая на пустующем потолке. Одна лишь паутина держалась ей вечной опорой. Сэм с удивлением смотрела на неё, до появления радужных пятен перед глазами. Но даже так они понимали, что скорее всего на долго её не хватит. Казалось, что она целую вечность не находилась под лучами обыкновенной лампочки накаливания. Девушка позабыла каково не просыпаться через каждый час в страхе, что огонь потух, не пытаться спрятаться от зловещей темноты под собственным убежищем. Будь то уцелевшие шторы, будь то собственная одежда. Саманта пряталась под грудами вещей, словно малый ребенок, который так и не перестал бояться чудовищ темного царства. Кажется, что они до сих пор её преследуют. Некоторое время было потрачено на осмотр бункера, но ничего нового они не смогли отыскать. Поиски так и продолжились, если бы многообещающая лампочка не потухла спустя полчаса. Пятый предполагал, что за столь долгое время отсутствия использования генератору пришел конец. Они вновь в темноте, только открытый люк служит им источником света. Саманта не знает от чего ей уже не так сильно страшно в темноте. То ли от малого света, то ли от нахождения рядом кого-то ещё. Рядом с ней есть кто-то ещё. Это не ложь — это Пятый. «Поверить не могу, что встретила его» Подростки так и не сказали и слова, если они вообще здесь нужны. Нескончаемая радость первой встречи мгновенно превратилась в бескрайнюю неловкость. Теперь искать что-то нет смысла, они осмотрели почти всё. Здесь стоит внимания лишь почти уцелевшая кровать, на этом представление заканчивается. — Нужно ужин приготовить, – прошептал себе под нос Пятый, прекрасно осознавая, что их еду вряд ли можно назвать ужином. — Давай наверх. Здесь, в темноте, мы вряд ли сможем что-то сделать. Саманта кивнула, пускай Пятый и не видел её жеста. Как только она вышла на свободу, то порыв ветра ударил ей в лицо. Близится зима, как бы сильно они ни пытались оттянуть этот момент. Под ногами стояло ржавое ведро, когда внутри него мерзко извивались разные насекомые. Да, это их сегодняшний ужин, обед или завтрак. Разве теперь важно указывать на это, если само наличие чего-то съедобного и не совсем должно радовать как никогда? На лице появилась грустная улыбка, пока рука сжимала жалкий клочок бумаги. Как только искры начали сверкать под руками Пятого, девушка подкинула под зарождающийся огонь тот самый детский рисунок. Она сидела, поджав колени, параллельно парню и смотрела на то, как языки пламени захватывали облака, травы, смешных человечков из мела. Пятый молчал. Не отводил глаз от занимательной картины, но не решался задавать вопросов. Он знал, что в любом случае их разговоры будут затрагивает всё ещё открытые раны, поэтому предпочитает промолчать. Вслушиваться в треск костра и принимать эту вымершую эстетику как должное. Ненавидеть до взбухших вен, но принимать. — Я знаю, что веду себя странно, – когда от рисунка не осталось и следа, девушка всё же подняла на собеседника серые и подстать своему цвету грустные глаза. — Разрешаю задать один вопрос. Пятый замер. У него есть возможность задать абсолютно любой вопрос о ней, но есть то, что не даёт ему покоя. С самого первого взгляда, с первой встречи Харгривз разрывался изнутри из-за этого вопроса, но смирно ждал подходящий момент. Может, он пропускает возможность разузнать её получше, но этого он ждал слишком долгое время. — Как произошел апокалипсис? – быстрый и неожиданный вопрос, но весьма предсказуемый для него. Саманта опешила, но понимающе посмотрела куда-то сквозь него. Она понимала, что тяжело выживать на грани жизни и смерти, не зная как именно пал этот мир. — Апокалипсис? – девушка начала раскладывать на погнутой железяке различных насекомых, найденных Пятым. — Если ты про ту волну взрыва, то я сама ничего толком не поняла. Сэм глубоко вздохнула, понимая, что уже не уйдёт от этого вопроса. Картинки сами начали пробегать перед глазами холодной палитрой той ночи.Четыре года назад
Вечер близился к концу, все его остатки безжалостно захватывал мрак. А Саманта всё бежит. То ли от самой себя, то ли от наступления ночи, то ли от тех разъяренных собак. Сердце стучит в ушах, волосы слипались от пота, когда животный страх не позволял останавливаться. Нескончаемый лай, звуки встречи сырой земли с массивными лапами и представления того, что совсем скоро её догонят. То ли внутренние переживания, то ли ночь, то ли те же собаки. Саманта хочет жить. Животные хотят есть. Ветер бьёт по лицу, изредка прерывая сбитое дыхание девушки. Никогда в жизни ей не было так страшно, никогда в жизни она не могла подумать, что всё приведёт к этому. Лучше бы она тогда осталась дома, а не пыталась спасти свою шкуру от бешенных собак. Она не видит, но прекрасно представляет их озлобленные морды и летящие во все стороны слюни. Время не шло, как в замедленной съемке. Нет. Время шло слишком быстро, мозг толком не успевал обрабатывать информацию. Казалось, что через секунду от неё останется одни лишь клочки одежды. Что-то трепещущим комом между ребер сводило легкие, заставляло колени бешено дрожать. «Папа... Мама...» Плачет от страха, пытается найти выход, но перед ней одни лишь сплошные деревья и ночные монстры. От вечера не остается и следа, единственное решение лишь ждать конца мучений. Роллинз кривит лицо в немой мольбе, а может это просто гримаса ужаса. Ветки хлестят по рукам, в некоторых местах виднеется свежая кровь. Сэм задыхается, каждая её попытка заглотнуть побольше воздуха ещё больше сбивает дыхание. И вот он — конец. — Кто-нибудь, — девушка находит в себе силы сделать глубокий вдох, — ПОМОГИТЕ! Обрыв, а дальше лишь разбушевавшаяся река. Она журчит, она кричит, она зовет. Другого выхода нет, у Саманты нет времени на обдумывание. А собаки все бегут, они кричат, они зовут. Ночь решительно наступала, не желая пропустить такое представление. Звезды скрылись за тучами, не в силах и дальше смотреть на жалкие попытки Саманты скрыться от обезумевших животных. — Черт, черт, черт! — девушка схватилась за волосы, отчаянно оглядываясь вокруг, — Твою мать, — голос дрожит от страха. Впервые в жизни Сэм так яро желала жить, но каждый из вариантов приводил лишь к одному — к боли. Кричит, голос разрывается от слез и страха, но всё же решается спрыгнуть. Делает поспешные шаги назад, чтобы с тихим криком побежать вперёд. Тишина. Лай стих, а вместе с ним замолкла и река. От пропажи земли под ногами замерло дыхание. Что-то прямиком из желудка за секунду взмыло к горлу щекотливым чувством. Все звуки полностью исчезли, когда с горизонта прямо в её сторону надвигалось что-то поистине страшное. Что-то огромное, захватывающее дух и её собственный дом. Что-то, что прямо сейчас отнимает у неё город, родных и друзей. Но вокруг тишина. Никто не кричит. Она уже не помнит от чего тогда могла умереть. То ли от настигших собак, то ли от встречи с рекой, то ли от той огромной волны чего-то огромного и страшного. Саманта закрывает глаза, пытаясь понять, когда именно она свернула не туда. Лучше бы она осталась дома в его последние минуты существования. Лучше бы она вообще не приходила тогда домой.* * *
Сэм старалась не поднимать глаз, сосредоточившись на готовке не самых приятный насекомых. Она не любит вспоминать тот день, в особенности то, как именно встретила тогда смерть родных. Пусть прошли долгие четыре года, но воспоминания всё же оставались свежими. Ровно столько же, как и раны от них. — Мне повезло, что меня подкинуло под утро, – Пятый устало потер лицо. Он понял, что лучше бы выяснил все подробности после того, как узнал бы её получше. — Забирай мою порцию, в меня сейчас ничего не полезет, – девушка аккуратно пододвигает свою порцию парню, после чего спокойно встаёт и отряхивает пыль со штанов. Было глупо надеется, что это хоть чем-то поможет, — Пойду прогуляюсь. Она разворачивается и уходит, запустив руки в карманы. Пятый смотрел на её уходящую фигуру некоторое время, пока его в какой-то момент не передернуло. — Стой! – он заставляет Сэм испугано обернуться, —... Ты же вернешься? Роллинз показался этот вопрос странным, но всё прояснилось от одного только взгляда зеленых глаз. Он не совсем понимал о чем говорил, но продолжал серьёзно ждать ответа. «Ты же не исчезнешь навсегда?» —Они должны выжить
Преодолевая любые трудности, когда силы на исходе, они находили в себе желание выжить. Пусть это и означало, что им придётся вновь искать жизнь в этой мертвой вечности. Но сейчас, когда они нашли что-то помимо очередных развалин, они не могут позволить себе просто так умереть. Пройти через годы голодания и беспощадного холода, чтобы вот так просто сдаться? Они хотели сотни раз упасть на колени и просто, наконец, умереть, но каждый раз вставали на ноги. Хотели они или нет, у них другая судьба. Пятому нужно разобраться с апокалипсисом, а Сэм найти душевное успокоение. И так, тихим шаг за шагом, Саманта возвращалась к Пятому, как и обещала. Прикусив язык, игнорируя уже привычный спазм в желудке, она уселась рядом с молчаливым парнем. Он не поднимал глаз, прекрасно зная, что только один человек на этом чертовом мире мог к нему подсесть. Легкая улыбка дрогнула на его лице от лишнего напоминания, что он теперь не один. — Можешь тоже задать мне вопрос, — неожиданно выпалил Харгривз, всё прожигая глазами нетронутую порцию Сэм, — Думаю, это будет справедливо. Девушка не думала, что он будет готов тоже рассказать что-то о себе. Буквально недавно он с обезумевшим лицом пытался что-то разнюхать в ней, а ещё ранее этот парень с неимоверной жадностью напивался водой из её ведра. Сейчас же он был слишком спокоен. Он не делал резких движений, мирно покоившись на одном месте. Его взгляд был притуплен, уж слишком долго он смотрит куда-то в пустоту. Тогда Роллинз не могла вспомнить, вела ли она себя так же. Тогда Роллинз не могла вспомнить себя вообще. — Было тяжело? — казалось, что это был самый глупый вопрос в данной ситуации, но ничего другого ей тогда в голову не приходило. Сэм считала, что у них ещё будет время разузнать о себе что-то новое. Харгривз усмехнулся, впервые за долгое время посмотрев ей прямо в глаза. Покрасневшие от усталости, спутанные ресницы и сажа в уголках глаз. Они ничем не отличались друг от друга. Тогда встретились два одиночества, пытаясь понять, кто из них больше погрузился в этот мрак отчаяния. В какой-то момент он подловил себя на мысли, что слишком долго смотрит ей в глаза. — Уж точно не легче, чем тебе, — парень старается побыстрее отвести взгляд, устраиваясь спиной на твердой земле. «Я смутился?» Парень смотрит на укрытое облаками небо, отвлекаясь от странных мыслей. Ветер ударил по лицу, смахивая пару лохматых прядей. Ему уже давно пора подстричься, но он всё время откладывал это дело на потом. — Нам повезло не наткнуться на трупов. Завтра я собираюсь отыскать торговый центр, так что готовься встретится с ними, — он устало прикрыл веки, ощущая каждый камешек, что бесщадно царапает спину. Он попытался сохранить свою тишину в душе хотя бы на пару секунд, пока он ещё не впал в новые устрашающие мысли. Девушка лишь кивнула ему, но взгляд отводить не стала. Она поймала себя на мысли, что наблюдать за таким умиротворенным подростком намного спокойнее. Если не брать в счет его внешний вид и резкие перепады настроения, то он вполне мог бы напомнить обычного парнишку. Когда-то они такими и были, пока им не "посчастливилось" остаться в живых в этих умерших местах. Кажется, что Сэм впервые чувствует себя спокойно рядом с уставшим другом. Может ли девушка назвать его другом..? В воздухе на мгновение вновь появился странный запах, но она решила не отдавать этому должное внимание. Только вот у Пятого от этого запаха встали волосы дыбом.