Смерть - единственный конец злодейки

Мягкий взгляд голубых глаз был устремлён на меня. С трудом верилось в то, что это был тот же человек, что и в пещерах под Солеем, собиравшийся безжалостно высосать всю энергию из детей для того, чтобы их тела иссохли, сдувшись как воздушный шар, и бесследно исчезли. От этого по спине пробежали мурашки. Я молча стояла, с абсолютной пустотой в голове. — Принцесса? Её голос звучал крайне осторожно, а глаза становились всё более невинными. Я внезапно пришла в себя. — Привет? Мои губы шевелились крайне неохотно, в то время как глаза осматривали местность. На тихой лесной тропинке были только мы. «Зараза!» Изначально я собиралась делать вид, что не замечаю её присутствия в особняке, но, в то же время, была слишком напугана пониманием того, что она член клана Лейлы, потому не могла игнорировать её. — Вернее здравствуй. Я вздрогнула, когда глаза девушки немного сузились: — Вы приняли моё приветствие? В обычном режиме Ивонна могла разреветься из-за любого пустяка, так что я, до этого не отличавшаяся приветливостью, быстро приподняла уголки рта. — Ты возвращаешься после встречи с Эклисом? — Оу, да. — Я слышала, твоя проверка ещё не окончена. Ивонна неловко съёжилась от моих слов. Она сомневалась в чём-то, но всё же ответила: — Во время перерыва на обед я попросилась у герцога навестить Эклиса. В конце концов, он попал в немилость из-за меня. Я была немного разочарована тем, что не смогла помешать их встрече. Это действовало мне на нервы. «Итак, Эклис заперт не в подвале особняка.» Ясно. — Могу я спросить, почему ты одна? Даже без горничной. Не думала, что после прямого вопроса, её щёки покраснеют настолько. — Там была горничная, но ей нужно было позаботиться о других вещах, да и я хотела погулять одна… Должно быть, ей обидно. «Пока тест не будет пройден, личной горничной у неё и не будет.» Могу предположить, что она ненавидела «фальшивку» с самого начала, ведь та сходу взялась оскорблять и унижать её. Сколько помню себя, будучи на месте Ивонны, жизнь в особняке была крайне утомительной. Получается, что сейчас я должна принять настоящую принцессу с распростёртыми объятиями и радоваться её появлению. Но я не могу заставить себя поступить так. Сдержав истерический смех, который так и норовил вырваться наружу, я посмотрела в лицо девушке. — Должно быть, было больно. — Простите? — Твоя рана. Я указала на её лоб, перевязанный бинтами. Она поморщилась, услышав такой прекрасный комментарий в свой адрес. Но, кроме этого наблюдения, мне не о чем было сказать. — Что ж, хорошего дня, миледи. Я окинула её легким взглядом и уверенно прошла мимо. Собиралась пройти, если быть точнее. — Простите меня! Девушка вцепилась в моё запястье. Повернув голову, я нахмурилась. — Что это такое? — Извини! Мне очень жаль. Ивонна смотрела на меня со слезами размером с кулак на выпученных глазах. Она выглядела такой слабой и жалкой. Но, похоже, она отчётливо понимала, что означает «дань уважения» Эклиса. Я была поражена этим открытием, но решила убедиться: — Ха… О чём ты сожалеешь? — Такое внезапное появление. Вы, должно быть, были удивлены, принцесса. Дрожащим голосом она убеждала меня в полном недоразумении: — Мне не следовало приходить сюда… Но Эклис умолял хотя бы раз пойти с ним. — … — Я чувствовала себя виноватой, потому что думала, что ненамеренно причинила тебе боль. Мне очень жаль… — Подожди. Я прервала исповедь Ивонны, которая переходила во всё более частые всхлипы, полные раскаяния. — Ты сказала Эклису, что тебя зовут Ивонна? Она впилась в меня округлившимися заплаканными глазами. — Тебя звали Ивонна, когда ты была простолюдинкой? — Д-да… «Как она могла вспомнить своё имя, если потеряла память?» Даже если её слова были полнейшим абсурдом, я только и сделала, что кивнула. — Твоё появление здесь никак меня не касается. — Да? В её взгляде читалось непритворное удивление. Я хотела, чтобы мои слова чётко отложились в её памяти, даже если она не поймёт их сразу. — Я в порядке, не беспокойся. Можешь даже не замечать меня, будто я никто. Понятно? — Но как же… — Если вы понимаете меня, принцесса, то отпустите мою руку. Не имело значения, понимает она меня или нет, но моё запястье в её руке леденело. Я не знаю, было ли это из-за моего страха или её странной силы как лидера Лейлы, но факт оставался фактом. Волосы начинали вставать дыбом, и я поспешила освободить руку, чтобы не дать ей заметить это. — Я тоже была простолюдинкой, а потому могу понять ваше невежественное поведение, но имейте в виду, что прикосновение к телу дворянки без её разрешения чревато оправданной пощёчиной. — … — Желаю вам приятной прогулки. Прощайте. Я поторопилась повернуться к ней спиной. Если подумать, то это было довольно забавно. Помню, как ещё недавно попав в эту сумасшедшую игру, натолкнувшись на кого-то из мужских персонажей, я хотела убежать от них как можно скорее, одержимая страхом смерти. Но, в отличие от главных героев, позволявших мне сбегать, главная героиня не намеревалась отпускать меня так легко. — Клянусь, у меня нет каких-либо скрытых мотивов! Я напряглась, когда Ивонна стала кричать свои мольбы мне вслед. — Я потеряла память, когда была ребёнком, и смутно помню всё, что происходило до! Сохранились только яркие вспышки воспоминаний, то тут, то там, и только благодаря поддержки Эклиса я оказалась здесь! Если я не настоящая дочь, то меня накажут, но я и правда, я в самом деле… — Ха. Я вдохнула поглубже, а затем повернулась и подошла к ней. — Меня всё это не касается. — Но ведь принцесса… — Я же сказала тебе, что это не имеет значения. Когда Ивонна увидела, что я стала ещё ближе, то смутилась и попятилась. — Угу… Тут она споткнулась о какой-то выступающий камень, пока пятилась, но даже при падении была такой красивой. Я схватила её за руку, чтобы притянуть к себе. Хоть она и так выглядела довольно стройной, но на деле оказалась ещё легче. — Ой… — Будь осторожней. — С-спасибо. Ивонна пробормотала свою благодарность. Мне удалось смирить желание толкнуть её да посильнее, и в итоге я просто отстранилась. — Послушай, Ивонна. — Ч-что? — Меня не касается, пропавшая ли ты дочь герцога или же пришла сюда по другой причине. — Принцесса… — Отныне, всякий раз, когда мы встречаемся, будь «собой», а я буду «собой». — Но… В её больших кроличьих глазах уже не было того блеска, но зато отчётливо читалась фраза «как ты можешь такое говорить». — Как ты могла сказать такое? Кто знает, может я и в самом деле потерянный ребёнок герцога, и мы могли бы стать настоящей семьёй! — Семьёй? Я была озадачена, услышав что-то настолько невообразимое. Тогда я решила развеять её иллюзии: — Я не твоя семья. — … — Не нужно этой лжи. Я знаю, ты тоже так думаешь. Семья? Нет. Это просто временные отношения, которые совсем скоро закончатся. Я рассчитывала, что на этом сегодняшние неприятные события подойдут к концу. — Ты даже заинтересовала меня. Продолжай, я тоже хочу послушать всё, что ты скажешь. Когда в наш разговор вклинился некий прерыватель, я и Ивонна одновременно повернули головы. Из-за деревьев показались прекрасные розовые волосы, точно такие же, как и у Ивонны. «Король неудачного момента.» Я разразилась ненормальным смехом, потому как начинала нервничать всё больше и больше. Светло-розовая шкала над его головой угрожающе мигнула. Видимо, его интерес упал. — Ты серьёзно так думаешь? Спрашивая об этом, Рейнольд яростно приближался к месту, где стояли мы. Я не обращала внимания на его капризный, обиженный взгляд. — А что-то не так? — Ты ещё спрашиваешь? Его лицо внезапно исказилось. Странно кончено, но я уже не испытывала особого страха. — Ты, должно быть, обеспокоен вчерашними событиями и их следствиями, а не моими словами о временных отношениях... — Это не так. «Что он хочет сказать?» — Я понимаю, тест ещё не завершён… — Я не об этом сейчас говорю! Его разочарованный крик вынудил меня рефлекторно нахмуриться. — Тогда о чём? — Я говорю это, чтобы ты взглянула на своё поведение и слова со стороны, Пенелопа Эккарт. Скрежет его зубов эхом разнёсся по тихому лесу. — Ай… Ивонна тихо скулила рядом с ним. Мне и до этого не понравился его уклончивый ответ, но после он и вовсе довёл меня до предела: — Ты так цепляешься к ребёнку, который неизвестно ещё является ли настоящей или нет, уже обращаясь с ней, как с мусором? Его глаза задержались на руке девушки, которую я до сих пор не отпустила. — Кто ещё обращается к другими хуже, чем к рабам? Его слова пронзили мои уши, и я отчётливо вспомнила тот день. — Ты всегда делаешь меня несчастной, заставляя чувствовать себя хуже раба. Последний день фестиваля, на чердаке. Он отсылался на слова, сказанные мной от безысходности. Зацепился за ту мелочь, которая хорошо описывала нашу заботу друг о друге.